***
Этот вечер для Ханя был наполнен очередной порцией боли и унижения, Кай стал более жестоким и нетерпеливым. Если омега возился с одеждой, когда раздевался, то получал пощёчины, от которых несколько дней на щеках оставались красные следы. Сегодня его снова избили, изнасиловали и выкинули обнажённым на палубу, как ненужный хлам. Он несколько минут лежал на полу, дрожа под потоками ледяного ветра, ему абсолютно было всё равно, что он голый у всех на виду. За эти недели его видели и в ещё более худшем состоянии. Омега попытался встать, но ноги перестали слушаться его, отчего парень снова упал на грязный пол, морщась от жгучей боли в анусе. Он чувствовал себя ничтожеством, которому место здесь, на грязной палубе, в куче мусора и под холодным ветром, что дул с севера. Его тело было настолько тощим, что граф чувствовал неровности палубы рёбрами, которые проглядывали сквозь бледную кожу. Во рту выделялась горькая, благодаря семени Кая, слюна, которую Лухан даже не пытался сплюнуть. Ему было всё равно. — Боже, Лухан, тебе срочно надо внутрь, — из ниоткуда появился встревоженный Чанёль, подбегающий к дрожащему от холода обнажённому омеге. Пират быстро укрыл его покрывалом, поднимая на руки и бегом унося худощавое тело в трюм. Лухан невольно прижался к его груди, вспоминая, как, засыпая, Сехун притягивал его к себе, целуя в макушку и укладывая руки на аппетитные ягодицы; как капитан относил его на руках в каюту, когда тот ночевал на палубе; и как он поймал Ханя, когда тот падал после схватки с монстром. Эти воспоминая заставили графа шмыгнуть носом и позволить одиноким слезам скатиться по щеке. Как же ему не хватает Сехуна. — Клади его на кровать, — обеспокоенно проговорил Чен, следя за тем, как Ханя укладывают на койку и утешающе треплют по волосам. Рыжий альфа посмотрел на измученное лицо парня и понял, что такого не пожелаешь даже врагу. Его сердце сжималось при виде такой ужасающей картины. Альфе хотелось помочь бедному графу, защитить его от всего этого, но он не мог. Не мог только потому, что боялся, что Кай действительно убьёт его. Когда Чанёль отошёл в сторону, Чен присел на кровать Лухана, поглаживая его по взмокшим волосам и обращая на себя его внимание. Молодой граф смотрел на него уставшими и пустыми глазами, не в силах даже пошевелиться или что-то сказать. Он так был благодарен команде Сехуна, в особенности Чену, который не отходил от него ни на шаг. Если бы Лухан мог, то всё бы отдал, чтобы отблагодарить его. — Лухан, возьми, — альфа протянул ему кусок хлеба и поставил рядом с ним чашку с супом, намереваясь покормить ослабевшего парня. Но Хань лишь помотал головой. — Тебе нужно поесть, Кай выбросил твой завтрак утром, поэтому сейчас можно. — Н-нет… — едва слышно проговорил омега, отодвигая от себя чашку и грустно смотря на сидящих напротив пиратов, которые с сожалением и такой же грустью в глазах следили за всей этой картиной. — Он снова сделает мне больно, если я буду есть не в положенное время. — Он причиняет тебе боль каждый день, в независимости от того, ел ты или нет! — повысил голос рыжий альфа, зло смотря на изнурённого, худого омегу, на которого даже смотреть было больно. — Мы даже заступиться за тебя не можем, так как Кай угрожает убить тебя. И не смей говорить, что готов умереть! Сехун с того света придёт и оторвёт мне голову. — Он не умер, сколько можно говорить! — теперь пришла очередь Лухана повышать голос. Он обиженно взглянул на альфу и закутался с головой в одеяло, давая всем ясно понять, что больше не намерен разговаривать. Чен лишь безнадёжно вздохнул, оставляя воду рядом с койкой Лухана, и лёг на свою кровать, отворачиваясь к стене и стараясь не вслушиваться в тихие перешёптывания других пиратов. Его сердце болело за Ханя, ему хотелось защитить его от всего плохого, но если бы он только мог…***
Всю эту ночь омеге снились кошмары. Он постоянно ворочался и болезненно стонал, ощущая неприятное жжение между ягодиц. Граф каждый раз просыпался в поту, пытаясь восстановить дыхание и прийти в себя. Несколько минут он лежал, не смыкая глаз, стараясь не думать о неразборчивых и мрачных кошмарах, которые мучили его на протяжение нескольких дней. Всё его тело дрожало, хотя в трюме не было холодно, наоборот здесь было даже слишком жарко. Но кожа всё равно покрывалась мурашками. Лухан плотнее укутался в одеяло, пытаясь хоть как-то унять эту невыносимую дрожь в теле. — Почему ты не спишь? — послышался шёпот в темноте. Хань обернулся, замечая Чена, стоящего возле его койки и обеспокоенно смотрящего на него. Омега обиженно фыркнул, отворачиваясь обратно к стенке. — Ничего. Рыжий пират ещё несколько минут стоял возле графа, надеясь, что тот повернётся и ответит ему, ведь альфа действительно беспокоился. Услышав посреди ночи его болезненные стоны, он подумал, что Кай решил взять его прямо здесь, но стоило Чену открыть глаза, как он увидел метавшегося по постели омегу. Альфа лишь облегчённо выдохнул, поняв, что ничего страшного не произошло. Чен вернулся на свою кровать, понимая, что Лухан ему не ответит и не станет слушать. И до самого утра альфа не мог уснуть, думая о словах графа. Он действительно не мог понять, почему омега так рьяно верит, что Сехун жив, ведь в тот день он так и не выплыл, а значит, он чисто теоретически не мог выжить. Но Лухан доказывает обратное, словно он знает, где Сехун, словно разговаривал с ним совсем недавно. Эти мысли терзали Чена до самого рассвета, не давая ему покоя. Ему хотелось спросить омегу об этом, но тот, похоже, сильно обиделся, раз не захотел разговаривать с ним. Как у него только хватает сил обижаться после всего ада, что он пережил?***
В течение нескольких месяцев Лухан терпел издевательства, насилие и оскорбления Кая, которому, похоже, это было только в радость. Он ел один раз в день и то благодаря Чену, который заставлял его есть хоть что-то. Омега стал похож на живого мертвеца, который изо дня в день умирает снова и снова, чтобы затем возродиться и вновь терпеть жуткую боль. Пираты с сожалением смотрели на него, желая помочь, но при этом вспоминая, что пообещал сделать Кай, если они начнут предъявлять претензии. Каждый из членов команды уже подумывал о том, чтобы убить самозванца, но корабль и команда не могут быть без капитана, а никто из других пиратов не справится с этой должностью. Чен даже пару раз намеревался убить Кая во сне, но вовремя останавливал себя, понимая, что их команда не выживет без смуглого «капитана». Поэтому оставалось только терпеть и ждать, когда случится долгожданное чудо, которого больше всех ждёт омега, не способный спать из-за кошмаров, приходящих каждую ночь. В один день лжекапитан позвал Ханя в каюту, на что омега болезненно вздохнул и бегом отправился исполнять приказ, уже догадываясь, что его ждёт. Но стоило ему только зайти в каюту капитана, как его тут же притянули к столу и указали на предмет, стоящий на деревянной поверхности. Это была шкатулка Сехуна, которую альфа спрятал от графа вместе с ключом от неё. На крышке остались следы пыли, ровным слоем покрывавшие вырезанные инициалы настоящего капитана. Лухан посмотрел на Кая, глазами спрашивая, что тому надо. — Открой её! — приказал лжекапитан, отчего омега вздрогнул, отступая на пару шагов назад. Кай злобно сверкнул глазами. — Я сказал открой её! — Я не могу! У меня нет ключа… — В прошлый раз ключ был у тебя! — Хань удивлённо уставился на альфу, не понимая, откуда тот мог узнать про ключ. Похоже, он следил за ним с Сехуном постоянно, где бы они не были и что бы они не делали. Он знал всё про их отношения и чувства. Он знал все их секреты. — Где ключ?! — Я не знаю… — Кай буквально подлетел к испуганному графу, хватая его за горло и даря звонкую пощёчину. Он готов был взорваться, как извергающийся вулкан, и обрушить весь гнев на беззащитного омегу, который изо всех сил пытался поймать ртом такой необходимый воздух. — Сехун… Он… Он забрал его у меня и… спрятал… Я честно… Не знаю, где ключ… — В таком случае, ты будешь отдуваться за все его ошибки! — Кай отпустил горло Ханя и, схватив его за волосы, бросил его животом на стол, вновь начиная причинять ему боль. И ему было всё равно на слёзы и просьбы омеги остановиться и не делать ему больно. Он просто издевался над ним, уничтожая его не только морально, но и физически. Так однажды Кай совсем свихнулся. Он вытащил графа на палубу средь бела дня и попытался взять его прямо там, при всех. Но Чен и пара других пиратов вовремя вмешались, предотвращая это безумие, которое охватило Кая и его разум. «Капитан» зло посмотрел на пиратов, закрывающих тяжело дышащего омегу, которого чуть не задушил самозванец. — Отошли с дороги! — Кай вытащил из штанов пистолет и направил его на Лухана, которого было видно через пустые пространства между пиратами. Чен испуганно начал оглядываться по сторонам, понимая, что угрозы Кая снова не дадут ему помочь графу. — Или вы хотите, чтобы я пристрелил его? Пираты быстро переглянулись, признавая своё поражение, и начали расходиться, заставляя Кая победно ухмыляться. Чен ненавистно сверкнул глазами и уже собрался уходить, как вдруг его запястье перехватили маленькие дрожащие пальчики Ханя. Рыжий пират обернулся, замечая, как в шоколадных глазах просвечивается мольба о помощи, а в уголках глаз скапливаются блестящие слёзы. Парень смотрел в глаза Лу пару секунд, наконец осознавая, что сделает огромную ошибку, если сейчас оставит его на произвол судьбы. Он взял Лухана за руку, вновь загораживая его. — Чен, мы, кажется, обсуждали это, — коварно усмехнулся Кай, переводя взгляд на бледного и дрожащего графа, который, казалось, сейчас развалится на кусочки, как фарфоровая кукла. — Неужели, ты не понимаешь, что этим самым действием приближаешь его к смерти? — Он не умрёт, пока я жив, — проговорил Чен, придавая своему взгляду больше уверенности и холодности. — Пока на этом корабле живы все пираты, он не умрёт. Не думаю, что ты осмелишься убить всех, ведь что за капитан без команды?! — Хм, а знаешь, я кое-что придумал, — надменно и злорадно сказал «капитан», предчувствуя свою победу. — Если ты так хочешь уберечь его от боли и страданий, которые я ему причиняю, тогда возьми его! Прямо при мне, прямо здесь и прямо сейчас, — от услышанного рыжий пират оцепенел, не веря своим ушам, а Лухан испуганно посмотрел на него, боясь, что альфа предаст его и выполнит приказ Кая. — Если ты этого не сделаешь, я убью тебя. «Капитан» приставил пистолет ко лбу рыжего пирата, усмехаясь и понимая, что победа уже его. Никто бы не захотел отдать свою жизнь за кого-то, тем более пират за жалкого омегу. Чен стоял неподвижно, не зная, что ему делать. С одной стороны, если он сделает это, то избавит Ханя от мучений, но тем самым заставит омегу ненавидеть его. А с другой стороны, он не может предать своего омегу и ещё больше унизить графа. Но ведь, если он погибнет, то Лухан останется без защиты, ведь остальные пираты не рискнут пойти против Кая, чтобы защитить его. Мысли альфы путались, и он с трудом мог сообразить. Но почувствовав, как рука графа сильнее сжала его руку, он краем глаза взглянул на него, находя в умоляющих омежьих глазах ответ. — Я никогда не опущусь до того, чтобы насиловать омегу! — прошипел Чен, замечая, как палец Кая, сжимающий курок, надавил на него сильнее. — Можешь убивать меня. Я лучше умру, чем причиню ему боль. — А ты глупец, — усмехнулся «капитан». — А ты подумал о своём омеге? Что же с ним будет, когда он узнает, что его истинный погиб, защищая грязную шлюху? — Чен старался смотреть на самозванца холодно, но кулаки против воли сжимались. — Жаль, что я не знаю, как он выглядит, так бы было проще тебя заставить угомониться. Процедив последнюю фразу, Кай убрал пистолет и направился в сторону каюты, запираясь там. В тот момент Чен облегчённо выдохнул, обнимая Лухана и говоря, что постарается сделать для него всё возможное. До конца вечера «капитан» не подходил к Ханю, протест Чена заставил его на время оставить графа в покое. Лухан лежал в кровати, чувствуя себя спокойнее, чем обычно. Он был безумно благодарен Чену, который действительно готов был пожертвовать собой ради него. Дрожь в теле прошла, а бешено колотящееся сердце немного угомонилось. Вот только все мысли омеги вновь были заняты одним единственным человеком, которого он так давно не видел и по которому безумно скучает. Каждую ночь, засыпая, он видит его перед глазами, чувствует, как его тела касаются любимые руки, на которых Хань любил поглаживать выступающие вены. Утром, выходя на палубу, он видит, как за штурвалом стоит темноволосый альфа с запахом черники, который всегда будоражил графа и заставлял кровь в его венах вскипать. Каждый день, каждую минуту, каждое мгновенье он видит чёрные глаза, смотрящие на него иногда со злобой, а иногда в них пробегает искра заботы и нежности; видит, как перекатываются мышцы на животе альфы, когда тот сражается или встаёт по утрам с кровати. Он видит то, чего не видел никто, кроме них с Сехуном. Тело до сих пор помнит его немного грубые, но при этом страстные и нежные прикосновения, которые Хань чувствует каждую ночь. Как же он соскучился по всему этому. И как же ему хочется вновь услышать этот холодный хриплый голос капитана, чей шёпот плотно засел в ушах и в мозгу. — Ты чего не спишь? Уже довольно поздно, — прошептал Чен, садясь на край койки, где лежал омега, и мягко погладил его по волосам. Пират смотрел на него обеспокоенно и с жалостью, каждый раз замечая блестящие слёзы в уголках оленьих глаз. — Поспи сегодня со мной, — тихо проговорил граф, стараясь никого не разбудить. Чен удивлённого и непонимающе посмотрел на него, хлопая глазами и пребывая в неком шоке от услышанного. — После того, как Сехун исчез, меня мучают кошмары, и я не могу уснуть. Я думаю, это из-за того, что я привык, что рядом со мной ночью был тот, кто может защитить в любую минуту. Пожалуйста, поспи со мной. — Думаешь, со мной ты сможешь чувствовать себя защищённым? — подумав пару секунд, омега уверенно кивнул, хватая пирата за руку и утягивая к себе на кровать. Чен даже опомниться не успел, как его укрыли покрывалом, а дрожащее худое тело Ханя прильнуло к нему. Это было так странно — лежать в одной кровати с омегой своего погибшего капитана и получать удовольствие от тепла, исходящего от него, и от его мягких рук, прижатых к груди. Не менее странно было чувствовать не привычный аромат малины, которую так любил альфа, а совершенно другой, аромат спелых яблок, только что сорванных с дерева. Также Чен заметил ещё одну не менее странную вещь: от Лухана по-прежнему исходил запах черники, запах Сехуна. И пусть он был практически незаметен, словно тонкая нить, но альфа отчётливо ощущал, как эта самая нить пробирается через толстый слой запаха леса, который уже несколько месяцев, благодаря Каю, сковывает тело омеги. Похоже, их связь с Сехуном действительно была сильна, раз спустя столько времени, даже не имея метки, тело Лухана сохраняет маленькую частицу его запаха. Почему-то в этот момент Чен вспомнил всё, что произошло между этим омегой и их капитаном: как Сехун пощадил его, хотя обычно он этого не делал; как защищал его от издевательств Кая; как заставил того сначала ненавидеть себя, а затем полюбить; как Лухан страдал из-за него, при этом продолжая любить такого изверга. Чен всегда говорил Ханю опасаться Сехуна и не влюбляться в него, ведь иначе потом ему будет тяжело справиться с этими чувствами. Но сколько раз пират замечал, что бороться с чувствами старался не Лухан, а сам Се, который даже не понимал, что с ним происходило, не видел того, что видели все. А все видели то, как его любовь к надоедливому омеге росла с каждым днём, и это можно было понять по тому, как альфа ревновал его к каждому столбу и как, несмотря на всю боль и страдания, которые он причинил, заботился о нём и защищал. И сейчас Чену было безумно жаль Лухана, который, несмотря на то, что с ним делает лжекапитан каждый божий день, верит, что Сехун жив, и рвётся помочь ему. И рыжий пират до сих пор не может понять, почему Хань так усердно продолжает верить в это. — Лухан? — омега промычал в ответ, давая понять, что он ещё не спит, и отодвинулся от пирата, вопросительно смотря тому в глаза. — Почему ты так уверен в том, что капитан жив? Ведь он так и не выплыл на поверхнос… — Я — его истинный, Чен, — перебил омега. — Я знаю, что он жив. Чувствую это. Если бы он погиб, у меня внутри образовалась бы пустота, но вместо этого, я каждый день слышу его шёпот, чувствую его прикосновения, а его запах постоянно окружает меня, где бы я не был. — Но ведь это не значит, что он жив… — За всё то время, что я провёл на корабле, я научился слушать и доверять своему сердцу. Оно ещё ни разу меня не подвело. И сейчас оно говорит мне, что Сехун жив и что мы с ним скоро встретимся. И я верю в это, — Лухан взглянул на Чена, снова прижимаясь к его груди и рассматривая его небольшие шрамы. Интересно, кто их оставил? — Если это так, то капитан убьёт меня при первой же возможности, — прошептал рыжий парень, грустно смотря в глаза недоумевающему омеге. — За то, что я не могу защитить тебя от Кая. — Но ведь сегодня ты защитил меня… — Если бы я не увидел боль в твоих глазах, то оставил бы тебя на произвол судьбы и Каю на растерзание. Я в тот момент так боялся, и причём не за тебя, а за себя самого. Боялся, что погибну и больше никогда не смогу увидеть своего истинного, — Лухан вслушивался в каждое слово альфы, стараясь сдержать слёзы, намеревающиеся вытечь из глаз. Он понимал Чена, его чувства и страхи. Понимал, что на его месте тоже бы боялся за себя и за благополучие своей пары. Он не злился на него. — И после того, как Кай отстал от тебя, я долго ходил и думал о том, что если бы капитан был здесь, то сорвал бы с меня кожу и оставил бы умирать в муках. Он бы поступил иначе, уже бы давно пристрелил бы Кая и жил спокойно. И в ту минуту он бы думал только о тебе и о твоей безопасности. — Почему ты в этом так уверен? — Потому что он любил тебя… Любил и не осознавал, оттого и причинял тебе столько боли, — Лу замер. Он не ожидал услышать такой ответ, ведь он всегда считал, что нужен Сехуну только для плотских утех или в качестве раба, который будет исполнять любую его прихоть. Омега почувствовал от капитана маленькое проявление любви только в тот день, когда на них напало морское чудовище. Когда Сехун спас его и проверял всё его тело на наличие ран. Именно тогда Хань впервые увидел истинного с другой стороны. — Если бы я только мог убить Кая… — Но ведь ты столько раз мог это сделать… — Ты не понимаешь. Если мы его убьём, то на корабле не будет капитана, а никто из нас никогда не осмелится занять это место. — Чего вы боитесь?! — неожиданно для себя повысил голос Лухан, тут же сжимаясь и вслушиваясь в тишину, надеясь, что никого не разбудил. — Ответственности? Или других пиратов, которые могут в любой момент напасть на вас? Давно могли бы уже покончить со всем этим. Не важно, кто на корабле капитан, главное, чтобы команда любила его. — Если ты так говоришь, тогда почему сам не убил Кая? Ты же умеешь обращаться с мечом. — Потому что я не осмелюсь убить человека. Когда мы сражались против людей Джинёна, я убил пару из них, но тогда эта была вынужденная мера, да и потом я долго не мог выкинуть это из головы и постоянно видел это, как страшный сон. Я больше не смогу убить кого-то. Даже такого, как Кай. На этом их разговор прекратился. Чен решил больше не спрашивать Ханя ни о чём, давая тому возможность наконец уснуть крепким сном, в то время как сам альфа ещё очень долго лежал с ним в обнимку, не смыкая глаз. Он долго думал о словах графа. «Не важно, кто на корабле капитан, главное, чтобы команда любила его», — эта фраза плотно засела в голове рыжего пирата, заставляя его задуматься. Полежав ещё немного, он осторожно выпутался из объятий крепко спящего омеги и принялся будить остальных пиратов, наконец придумывая план.***
— Эй, омежка! Я тебя долго ждать должен?! — с палубы послышался разгневанный крик Кая, разбудивший всех пиратов, которые тут же начали переглядываться. Они посмотрели в ту сторону, где располагалась койка Лухана, и заметили, как омега быстро подскочил с кровати, дрожа от страха и готовясь расплакаться прямо на месте. Казалось, что в этой напряжённой тишине абсолютно все смогли услышать бешеный стук сердца Ханя, который боялся даже шаг сделать. — Если ты сейчас же не поднимешься, тебя будет ждать тройное наказание! Услышав эту угрозу, Хань побледнел, сжимаясь и мечтая стать невидимым. Он не хотел испытывать боль, которой Кай может его одарить, но другого выбора нет: либо эта боль, либо что-то намного ужаснее. Он громко сглатывает и делает неуверенный шаг вперёд, подходя к ступенькам и поднимаясь на палубу, которую освещает яркое утреннее солнце, ставшее таким ненавистным для графа. Стоило ему только оказаться наверху, как щёку тут обожгла сильная пощёчина, от которой слёзы потекли из глаз. Кай выглядел злым, в его глазах пылало пламя гнева, руки сжимались в кулаки, вселяя в омегу невыносимый ужас. Лухан уже знал, что сегодня он снова не дойдёт до трюма и снова будет обнажённый валяться, как грязная тряпка, на палубе, дрожа от холода. Только альфа схватил его за руку, намереваясь отвести в каюту, как перед ним возвысился Чанёль, а руку омеги выдернула уверенная и такая же сильная рука Чена, который, не раздумывая, прижал плачущего Ханя к себе, начиная поглаживать по лохматой голове. — Вы что тут устроили? Совсем страх потеряли?! — Кай посмотрел сначала на серьёзного Чанёля, а потом на Чена, чьё лицо было таким же серьёзным и ненавистным. — Верни эту шлюху, и я оставлю тебя в живых! — но никто не отреагировал на приказ Кая, по-прежнему продолжая стоять на своих местах. Обоих пиратов трясло от страха и волнения, но они не показывали этого, опасаясь, что Кай снова победит. А тот уже готов был выхватить пистолет и пристрелить обоих, а после сделать то, зачем он и поднялся в такую рань. Но стоило только лжекапитану положить руку на оружие, как из трюма вышли остальные пираты, оставшиеся в живых после нападения морского чудовища. Все они окружили Кая. — Схватите их! — прокричал смуглый пират, надеясь, что остальные послушают его, но пираты лишь достали мечи из ножен и направили их на усмехающегося самозванца, смотрящего на Чена, который что-то шептал на ушко Лухану. — Решил поднять бунт? — спросил он у рыжего парня. — Хорошо. Можете убить меня и остаться без капитана! Кто будет вашим капитаном? — Нашим капитаном навсегда останется Сехун! — раздался чей-то крик из толпы, сопровождаемый всеобщим поддерживающим гулом. А затем на палубе вновь повисла напряжённая тишина. — Так как Сехуна нет, то капитаном станет тот, кто был ему ближе всех. — Вы хотите сделать омегу капитаном? — Кай громко расхохотался, не веря собственным ушам. Никогда в жизни омеги не становились капитанами пиратских кораблей, слишком уж они были мягкими и брезгливыми, чтобы убивать врагов и вести команду в бой. Как только Лухан услышал эту новость, он непонимающе захлопал мокрыми от слёз ресницами и вопросительно посмотрел на Чена. Рыжий альфа лишь незаметно кивнул ему, будто отвечая на немой вопрос, и сильнее прижал его к себе, пытаясь привести его этим в чувства. А Хань стоял, как вкопанный, не зная, что сказать и как реагировать. Он — капитан? О чём эти пираты только думали, когда решили выбрать именно его кандидатуру? А может, это и к лучшему? Ведь тогда Лухан сможет приказать им плыть туда, где морской змей забрал Сехуна, и поискать остров, на котором мог быть его альфа. Возможно, это бред, но огонёк надежды, пылающий в сердце графа, стал гореть сильнее и ярче. Пираты в эту же минуту схватили Кая, забирая у него всё оружие, и связали, бросая на палубу. А затем, взглянув на Чена, который быстро и уверенно кивнул, начали избивать лжекапитана. Они пинали его, били кулаками по лицу, старались сломать ему кости, чтобы отомстить за всё, что тот сотворил. А Лухан продолжал прижиматься к груди Чена, вдыхая его запах и ужасаясь от стонов боли, доносящихся позади. Несколько раз он хотел повернуться и посмотреть, что сотворили с тем, кто издевался над ним несколько месяцев, но он просто не хотел это видеть. Он боялся, что посмотрев на это, он начнёт жалеть своего мучителя, и он захочет ему помочь. Спустя какое-то время стоны позади прекратились, а вместо них Лухан услышал, как пираты потащили избитое и изуродованное тело Кая в неизвестном направлении. Послышался звук щёлкнувшего замка, и омега сразу же понял, что на лжекапитана надели кандалы и посадили в клетку, в которой когда-то сидел он сам. Кая не было жалко, ведь он всё это заслужил, но какой-то маленький огонёк заставлял Ханя чувствовать жалость к пирату. Возможно это было глупо, но доброму сердцу омеги не прикажешь. Он наконец отстранился от Чена, оборачиваясь и замечая, как небольшие капли крови окрасили палубу, прокладывая путь до небольшого помещения под палубой, откуда начали доноситься недовольные возгласы. Лухан глубоко вдохнул холодный морской воздух, который теперь стал таким приятным, словно до этого он тоже был в заточении Кая. Теперь Хань свободен и больше ему нечего бояться. Пираты не тронут его, а наоборот, теперь они подчиняются ему. — Куда нам держать курс, капитан? — с довольной и победной улыбкой спросил Чен, смотря весёлым взглядом на растерянного омегу. По лицу Ханя было понятно, что ему не очень нравилась такая обстановка, и он был не уверен в себе. Поэтому рыжий пират подошёл к нему ближе, намереваясь успокоить. — Я понимаю, что это для тебя невероятно, но мы все, — он указал на каждого пирата, стоящего на палубе, — решили так. Мы хотим, чтобы Сехуна заменил именно ты, как бы абсурдно это не звучало. Ты достоин быть нашим капитаном. — Почему именно я? Ты ведь мог бы быть капитаном намного лучше меня, — удивился Лухан, вспоминая, сколько раз Чен спасал ему жизнь, и как однажды сам омега спас жизнь всей команде, вытащив их из заточения своего жениха. Возможно именно это и послужило причиной того, что пираты сделали его капитаном. Но как бы эта идея ни нравилась омеге, он не был уверен, что справится с этой ролью. Ведь он не Сехун. — Лухан, не задавай лишних вопросов. Просто будь капитаном и веди нас, — улыбнулся Чен, похлопывая всё такого же бледного и худого омегу. Лухан стоял, не двигаясь несколько минут, а потом под пристальные взгляды остальных пиратов неуверенно кивнул, отчего те радостно закричали, начиная носиться по кораблю. — Но у меня есть условие, — сказал граф Чену, который продолжал расплываться в довольной улыбке. — Ты будешь мне помогать и давать советы. — Слушаюсь, капитан Лу, — шуточно ответил пират, за что получил несильный подзатыльник от Ханя. Теперь оставалось только одно — вернуть истинного капитана на корабль.***
В течении недели Лухан со своей командой скитались по морю. В первый же день после того, как его сделали капитаном, он хотел отправиться в то самое место, где они потеряли Сехуна, но Чен отговорил его, обосновывая это тем, что до туда плыть не меньше месяца, а у них практически не осталось запасов еды. Из-за этого Лухану пришлось согласиться и в первую очередь отправиться в порт, чтобы запастись едой, оружием и пресной водой. Омега по-прежнему выглядел бледным и истощённым. К нему так и не вернулся аппетит. Чен много раз за эту неделю пытался заставить его есть побольше еды, но тот отказывался, продолжая есть только один раз в день. Пару раз он даже упал в обморок, за что потом выслушивал недовольные ругательства рыжего пирата, после которых тот насильно заставлял его есть. Лухану было всё равно на своё состояние, он хотел как можно быстрее найти истинного и крепко обнять его. Но сможет ли он прожить целый месяц, продолжая вести подобный образ жизни? За всё то время, которое Лухан был капитаном, Чен заметил у него сходства с поведением Сехуна. Такие же шутки, жесты, недовольные глаза и ругательства. Он даже подзатыльники давал точно так же, как и Сехун. В этом омеге больше невозможно было узнать того аристократа и недотрогу, которого пираты когда-то похитили. Теперь он был похож на настоящего пирата, которого бы наверняка побаивались многие. Похоже, Лухан выучил каждое движение и жесты Сехуна, которые тот совершал, пока был на корабле. Если бы не чуткое сердце и омежьи повадки, то он бы, возможно, стал вторым Сехуном. Под конец этой недели они наконец добрались до порта. Как только корабль остановился у пристани, все пираты тут же бросились в ближайший трактир и лавки торговцев. Они несколько месяцев не были на суше, и поэтому им было такое поведение простительно. Лухан тоже решил спуститься на землю, заранее приказав двум пиратам сторожить корабль. Омега очень долго бродил по многолюдным улицам, рассматривая чисто-голубое небо, лавки с различными украшениями и тканями, которые встречались на пути. Граф вспомнил, как в детстве он до смерти обожал шёлк, из-за чего наряды ему шили только из этой материи. Его мать даже велела сшить ему постельное бельё из шёлка, чтобы её любимый сын всегда был счастлив. Сейчас он уже не питает особой любви к этой ткани. Он привык к обычной пиратской одежде, которая, на удивление, оказалась намного удобнее шёлковых нарядов. Он даже заметил, что в пиратских сапогах бегать намного удобнее, чем в графских туфельках, которые постоянно то натирали, то спадали, и в них даже ходить невозможно было. А Лу, будучи графом, обожал носиться по дому, забегая в комнаты прислуги и начиная будить их. И обычно за такие проделки его всегда наказывал отец. Но теперь он абсолютно свободен, в удобной одежде и обуви, без тонны косметики на лице, и теперь его никто не сможет наказать. Поэтому он побежал. Он бежал в никуда, наслаждаясь холодным ветром, дующим с моря, шумом улиц и звуками волн, омывающих берег. В эту секунду он действительно чувствовал себя свободным и далёким от всего мира, пребывая в своих мечтах и грёзах. Чайки кричали над головой, перебивая голоса людей, светлые волосы Ханя развевались на ветру, рубаха постоянно приподнималась, оголяя тощий живот графа. Впервые ему было так хорошо. Но будь рядом тот, кто надежно поселился в его сердце, то Лу было бы ещё лучше. Когда его мысли снова занял истинный, по которому омега безумно скучал, он остановился, увидев небольшую группу людей, окруживших неизвестных ему странников. Любопытство Ханя как всегда стало сильнее осторожности. Пытаясь отдышаться, он спокойным шагом начал подходить к толпе, тут же встречаясь по пути с Ченом и парочкой пиратов из уже своей команды. Они молча переглянулись, понимая друг друга без слов и подошли к небольшой группе людей, одетых, как моряки. Они столпились вокруг двух альф: один из них стоял спокойно, смотря на второго альфу в чёрном плаще, направляющего на него пистолет. Подойдя ближе и приглядевшись, Лухан замер на месте, как статуя, не веря своим глазам. — Отец? — мужчина обернулся на голос омеги, смотря на него так же удивлённо и неверяще. У Ханя в одно мгновенье замерло сердце в груди. Его отец и вправду жив, и сейчас он стоит прямо перед ним, абсолютно целый и невредимый. В уголках глаз начали скапливаться слёзы. Лухан хотел было подбежать к нему и крепко обнять, но позади него раздался удивлённый возглас Чена: — Капитан? — посмотрев в другую сторону, Лухан окончательно потерял дар речи и возможность думать. Альфой в капюшоне и с пистолетом в руке оказался… Сехун?!***
Flashback.
Сехун очнулся на рассвете, когда солнце ещё слабо освещало остров. Всё его тело ныло от боли в открытых ранах, во рту всё пересохло, а в горле беспощадно першило, требуя, чтобы альфа наконец соизволил утолить жажду. Капитан понял, что ещё один день не проживёт без воды, поэтому, не обращая внимания на боль во всём теле и онемевшие конечности, он отправился в самые джунгли искать хоть какой-то источник пресной воды. Сначала он не мог понять, на какой остров он попал, но вскоре понял, что очутился на одном из Одиноких островов, куда он так старательно держал курс. Вот только осознание этого не принесло ему особой радости, да и вряд ли принесёт, ведь он даже не знает, как выбраться отсюда. А что ещё хуже — он не знает, сможет ли выжить здесь без оружия, без лекарств и без еды. Если последнюю проблему ещё можно было решить, то остальные две оставались под вопросом. Альфа несколько часов бродил по непроходимому лесу, каждый раз слыша рычания диких животных и писк маленьких птиц. Он уже с трудом передвигался, организм требовал воды, но Се даже не знает, где её искать. Голова ходила ходуном, а ноги каждый раз подкашивались, обещая в скором времени не выдержать веса своего хозяина. И только ближе к вечеру Сехун наконец обнаружил небольшое озеро с пресной водой, благодаря которой он смог утолить свою жажду и наконец спокойно вздохнуть. Упав на землю, рядом с водой, он посмотрел на небо, которое уже стало ярко-оранжевым из-за заходящего за горизонт солнца. В тот момент Сехун думал лишь об одном — об истинном, который остался на его корабле один. Альфа чувствовал на сердце тревогу, оно словно говорило о том, что Лухану угрожает опасность. И в ту секунду Хуну безумно хотелось оказаться со своим омегой, но он даже не знал, где тот находится. Сехун провёл на острове несколько дней. Он сделал себе копьё из толстой ветки дерева и при помощи него ловил рыбу в море. Раны так и не зажили, и альфа понимал, что если он не найдёт каким-то чудесным способом лекарства, то пойдёт заражение. Он уже не рассчитывал ни на что, пока не увидел на другой стороне острова корабль. Он мгновенно бросился к нему, бесшумно забираясь на него и прячась за каютой, вслушиваясь в разговоры неизвестных ему моряков. Они искали здесь клад и, похоже, справились с задачей успешно. Когда корабль отплыл Сехун облегчённо вздохнул, понимая, что теперь он, по крайней мере, не останется на острове. Его заметили только на утро следующего дня. Моряки обработали ему раны и накормили, затем познакомили с капитаном, которым оказался Лу Дао, собственной персоной. — Ты пират? — спросил отец Ханя изумлённого, но не показывающего этого, Сехуна. Тогда альфа соврал, сказав, что он обычный моряк, на чей корабль напали пираты, и что он, пытаясь спастись, переоделся в их одежду, выдавая себя за пирата, пока на них не напало чудовище. Лу Дао поверил в это, улыбаясь и говоря, что теперь ему ничего не угрожает. Сехун даже назвался другим именем, так как понимал, что его настоящее имя знают все, а тот, кто был лучшим другом его отца, тем более. Сехун несколько месяцев пробыл на корабле лорда, узнавая для себя не мало полезной информации. Причём, от самого Лу Дао, который, будучи пьяным, слишком много чесал языком, рассказывая все свои секреты. От него Се узнал, что тот, когда на его дом напали пираты, рассказал одному из них, в какой комнате находится омега, который придётся по вкусу любому альфе. Можно сказать, он продал Лухана за свою жизнь. Слушая это, Сехун сжимал кулаки, стараясь сдержаться, чтобы не врезать по лицу этому уроду, который строил из себя героя и храбреца, а на деле оказался жалким трусом, готовым продать даже самого близкого человека, ради своей выгоды. Пират бы убил его прямо там, в тот же день, но он решил, что для начала они должны попасть в порт, ведь если он убьёт лорда здесь, то и самому ему не выжить. Поэтому он начал лишь узнавать больше про прошлое лорда от его команды. И после одного такого рассказа моряка, альфа поклялся, что из порта лорд не выплывет…