La Danse Macabre

— И что же случилось с той девушкой? — Джон с благодарностью принял чашку чая, грея о кружку замерзшие пальцы. — Она мне так и не перезвонила, — Джим разместился на диване рядом с ним, пододвигая широкое блюдо с печеньем и фруктами ближе к Ватсону, — Да я и не удивлен: это было отвратительное свидание. Больше я прогуляться девушек не приглашал. — Как категорично, — тихо засмеялся Джон, спрятав улыбку в кружке. Квартира Мориарти напоминала Джону музей, в котором каждый предмет интерьера являл собой образец искусства. При этом комнаты не слепили глаза избытком роскоши, а антикварные вазы и картины в тяжелых рамах не были призваны подчеркивать достаток и статус их хозяина. Все было обставлено, как и в кабинете, просто и со вкусом, и Джон позволил себе расслабиться, свободно развалившись на диване. — Как твои дела на работе? — Поинтересовался Джим, стащив с блюдца пару вафель и протянув одну из них Джону, — Очередное расследование? — Да, ищем подражателя ренессансного художника, — повинуясь сиюминутному порыву, Джон рассказал о найденных в конверте фотографиях. Выслушав рассказ, Джим задумчиво хмыкнул, покачав головой. — Надо же, и такое, оказывается, бывает. Иногда начинаешь анализировать бредовые состояния клиентов, и приходишь к выводу, что человеческая фантазия способна преодолевать любые рамки. Но такие случаи только доказывают, что рамок она изначально не имеет. — Ты считаешь, что все дело в чьей-то извращенной фантазии? — С сомнением спросил Джон, потянувшись за следующим печеньем, которые оказались на удивление вкусными. — Разумеется, — уверенным тоном ответил Джим, — Это то, что отличает человека от животного: умение фантазировать, создавать новые идеи. Но каждую идею человек хочет воплотить, иначе его фантазии начнут вызывать одержимость, которая, в свою очередь, перерастет в манию. — Но ведь это не означает, что каждую такую фантазию обязательно надо реализовывать, — Джон покачал головой, — Мир же так сойдет с ума, если каждый начнет делать то, о чем мечтает. Представь, если каждый десятый начнет делать такие «картины»? Полицейским и работникам морга придется работать без выходных, — мрачно хмыкнул он. — Верно. Но как по мне, подавление таких фантазий тоже ни к чему хорошему не приведет. Я не говорю, что любую из них необходимо сразу же претворять в жизнь, но разве вечное сдерживание принесет больше пользы? — Джим для удобства повернулся всем телом в сторону Джона, — Нереализованные фантазии, к сожалению, умеют мстить, и когда такое случается, последствия могут быть непредсказуемы. Я когда-то давно даже писал монографию по этой теме. Не помню, решился ли я ее опубликовать или нет. — Что же тебя сдержало? — Полюбопытствовал Джон, в глазах которого такой человек как Джим попросту не мог иметь какие-либо стоп-краны, особенно касательно работы. — Наверно, все дело в качестве исследований, — после небольшой паузы ответил он, пожав плечами, — На тот момент у меня было не так много времени и ресурсов, чтобы провести по-настоящему серьезные исследования. Зато я могу заняться ими в полной мере сейчас, и уже тогда опубликую нечто стоящее. — Ты ведь мне дашь потом ее почитать?..— Джон подавил зевок, потерев пальцами слипающиеся веки: спать хотелось неимоверно. Оно и неудивительно, ведь в последнее время он почти не высыпается, несмотря на обилие снотворных. Он сделал над собой усилие, чтобы сидеть относительно прямо, но тепло комнаты и мягкий убаюкивающий голос сделали свое дело. Не заметив, он уже мирно дремал, уткнувшись лбом в обивку дивана. Не скрывая ликующей улыбки, Джим отставил кружку с чаем на стол, жадно разглядывая спокойное лицо. Протянув руку, он невесомо провел пальцами по линии скулы Джона, переходя на приоткрывшиеся губы. Секунду помедлив, он все же проник подушечками меж ряда белых зубов, ощутив влагу на своей коже. Смотреть на спящего Джона стало его каждодневным ритуалом, без которого он попросту не мог избавиться от усталости и напряжения. Дозу снотворного, замешенного в тесто для печенья, ему приходилось высчитывать добрых полчаса, но результат определенно стоил того. Сейчас все тело Ватсона дышало умиротворенностью и расслабленностью, став гибким и податливым, словно у куклы. Надавив ему на плечи, Джим уложил его для удобства на диван, нависая сверху. Тело Джона с легкостью поддалось его действиям, безвольно откинувшись на кожаные подушки. Джим, кусая губы, лег сверху, чувствуя под собой восхитительное тепло. Внизу живота начало приятно покалывать, но спешить ему не хотелось. Когда еще выпадет такой шанс, а ведь они так редко видятся вне стен его рабочего кабинета. Коснувшись его шеи, Джим чуть надавил большим пальцем на сонную артерию, заставив пульс Джона забарабанить с удвоенной силой. Несколько вен, образуя причудливое переплетение, проступили под кожей Джона. Джим заворожено смотрел на них, бездумно царапая сине-бирюзовые линии ногтями. Не сдержавшись, он все же потерся бедрами о живот Ватсона, глухо застонав тому в шею. Уткнувшись лбом ему в плечо, Мориарти принялся ритмично двигаться, тяжело и прерывисто дыша. Легкое дыхание над ухом заставляло его только сильнее жмуриться, всем телом прижимаясь к мерно приподнимающейся груди Джона. Ахнув, Джим вцепился в его плечи, движения бедер стали хаотичнее. На секунду он представил, что больше не слышит дыхания и частоты пульса, и что тело под ним уже давно мертво. От этой мысли все мышцы разом свело судорогой и, вскрикнув, Джим обмяк, с улыбкой обнимая Джона руками и ногами. Через час Джон очнулся, со смущением и растерянностью оглядываясь по сторонам. Со смехом потрепав его по плечу, Джим объяснил, что тот задремал, и что он решил не будить его. — Черт возьми, мне действительно стоит почаще брать выходные, — проведя рукой по волосам, выдохнул Джон, когда они прощались у порога. Пожав ему руку, Джим согласился с его замечанием, добавив, что Джону необходимо больше отдыхать. Сонно плетясь по улице, Ватсон задумчиво потер шею, кожа на которой время от времени раздражающе пощипывала. «Наверно, отлежал», — подходя к дому, подумал он, нащупав в кармане ключи от входной двери.

***

Шерлок с прямой спиной сидел на обшарпанном стуле, глядя перед собой ясным взглядом. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, но внутренне он не преставал кривиться от резкого тошнотворного запаха, наполняющего комнату. Дешевая ночлежка, в которую он пришел встретиться со свидетелем, больше напоминала грязный притон, в котором не убирались лет так десять. На грубо сколоченных деревянных кроватях и брошенных на пол матрасах лежали скрюченные фигуры людей с запавшими глазами и морщинистыми лицами. Человек, сидевший напротив Холмса, тоже выглядел подстать помещению. Засаленная куртка была подобрана явно не по размеру, и смотрелась необъятным балахонам на иссушенном возрастом и нищетой теле. Подслеповатые глаза с трудом выражали хоть какое-то понимание ситуации, а сложенные в замок руки непроизвольно подрагивали. Несмотря на это, мужчина пытался держаться прямо, с явным усилием расправив скрюченные плечи. — Когда именно Вы решили обратиться в службу психологической поддержки? — Да года два-три назад… — Так два или три? — С оттенком раздражения в голосе уточнил Шерлок. — Так кто ж его знает, запоминал я что ль? — Старик поморщился, пытаясь припомнить прошедшие события, — А, я впервой позвонил, когда от меня жена ушла, сказала, мол, она не подписывалась всю жизнь жить с пьяницей. Да, с тех пор года три уже, получается, прошло, это я Вам точно говорю. Мне как раз в это время в больнице сказали, что у меня дери. дерил… — Делирий, — подсказал Шерлок. — Вот он самый, — тот согласно кивнул, — А денег-то у меня не было, чтобы по врачам ходить, а тут смотрю, мне на выходе рекламку всунули, а там сказано, мол, звоните, мы денег не берем. — Как часто Вы туда звонили и сколько по продолжительности минут шел один разговор? — Ну, — мужчина замялся, — Месяц где-то я с ними покумекал, потом меня уже с работы уволили, так не до того стало. Звонил почти каждый день, по полчаса, наверно, мы и разговаривали. — Вы говорили всегда с одним человеком или с разными людьми? — Д.да, все с одним. Все время на звонок один отвечал, иногда сам мне звонил, когда я дома бывал. Еще голос был такой тихий-тихий, все время вслушиваться приходилось, что он там говорит. — Расскажите, о чем Вам говорил этот голос, — Холмс заинтересованно подался корпусом вперед, — Он рекомендовал Вам что-нибудь, может, давал какие-либо советы? — Ох, да много чего он рекомендовал. Говорил, что жена сама виновата, что от меня ушла, рекомендовал порвать с ней все связи, да я и сам это тогда понимал. Еще говорил, что мне надо меньше ходить по врачам, они ведь там все врут, а деньги дерут только так. Сказал, что мне нужно пореже выходить на улицу, больше времени проводить сам с собой. — И Вы следовали всем рекомендациям? — Да, первое время я все делал, как следовало. Но потом-то я понял, что советы эти не работают, а пить меньше я и не стал вовсе. Да и он начал мне говорить, пойдите туда, встретьтесь с такими-то людьми, а мне оно было надо? Ну и я и перестал звонить и отвечать на звонки, пусть этот шарлатан другим мозги пудрит. В глазах Шерлока появился хищный блеск, как у охотника, наконец напавшего на след преследуемой добычи. — Он не упоминал о других людях, с которыми он работает в данный момент или работал в прошлом? Говорил что-нибудь о себе, называл свое имя или фамилию? — Не, про себя он ничего не сказал, а я что-то не подумал имя спросить. Он говорил, что ему много кто звонит кроме меня. Что из других городов часто звонили, он еще рассказал мне, что некоторые даже приезжали к нему на консультацию. — Хорошо, — удовлетворенно кивнул Шерлок, — Спасибо Вам за сотрудничество. С облегчением покинув мрачное место, он в приподнятом настроении направился к дому Ватсона. За последние сутки у него появилось немало зацепок, и Джон непременно должен об этом узнать. На допросе статфордский маньяк, а по паспорту Эндрю Хьюитт, признался, что действительно звонил в некую службу психологической поддержки. Подробности беседы с неизвестным специалистом выбить из него до сих пор не удалось, но одно они смогли установить точно. Именно после непродолжительной «терапии» Эндрю принял решение душить случайных людей, которых он по несколько месяцев выслеживал на улице. Его показания в точности совпадали с показаниями второго свидетеля. Его Шерлок отыскал не без помощи собственной сети бродяг, часами рыскавших по городу в поисках маргиналов, имеющих психологические расстройства и так или иначе связанных с той службой. Злость на Джона, уехавшего прямо из магазина во время их расследования, за день испарилась, уступив место более приятному чувству гордости за проделанную работу. В любом случае, Ватсона непременно удивит наличие столь значимых улик. — О господи, Шерлок! — Джон подпрыгнул от испуга, когда в его квартире обнаружился Холмс, как ни в чем не бывало сидевший на диване, — Как ты здесь оказался?! — Дверь была закрыта, и я вскрыл замок, — непринужденно ответил тот, совершенно спокойно наблюдая за реакцией коллеги. — Это немного странно, ты не находишь? — Вздохнув, сказал Джон, — Я имею в виду, вламываться в чужие квартиры, когда хозяина нет дома. Проигнорировав скрытый упрек, Шерлок выложил все результаты его поисков, жадно вглядываясь в лицо Джона. Внимательно выслушав рассказ, Ватсон пораженно вскинул брови, не удержавшись от обескураженного возгласа. — Надо же, Шерлок, это невероятно, — выдохнул он, когда Холмс умолк, — Замечательная работа, правда, — остановившись на полуслове, он задумчиво нахмурил брови, — Шерлок, а ты не мог бы описать свидетеля, с которым сегодня встретился? Затаив дыхание, он слушал, как Шерлок рассказывает о сутулом мужчине, расставшемся женой из-за пьянства, как в красках описывает обшарпанную ночлежку и ее обитателей. Под конец его монолога лицо Джона просияло и, приблизившись к Шерлоку, он порывисто обнял его, впрочем, тут же отстранившись. — Извини, — с улыбкой ответил Джон, заметив отразившееся на лице Шерлока недоумение, — Ты просто не представляешь, как ты мне помог. Спасибо большое, Шерлок, у тебя в долгу, — в его голове сейчас вереница образов выстраивалась в единый логический портрет, и Джон не мог не поделиться радостью с коллегой. Холмс пробормотал что-то в ответ, еще несколько секунд оставаясь в неподвижном положении, будто его системы обработки информации разом отключились. Кое-как завершив их беседу, Шерлок покинул квартиру Ватсона, сославшись на незавершенные дела. После его ухода Джон сразу же написал Лестрейду смску, содержащую в себе ориентировку на пославшего мозаику преступника: «50-55 лет. Высокий, смуглый, плохо говорит на английском языке, занимается сельским хозяйством, никогда не был заграницей, имеет проблемы с желудком».