La Danse Macabre

Шерлок видел, как разгадка, на поиски которой он тратил практически все свое время, исключая сон, начинала приобретать очертания где-то на горизонте. Это можно было сравнить с деревом, чей контур ты не можешь различить из-за густого тумана, но едва заметный силуэт темным пятном явственно вырисовывается перед глазами. И все равно его ни на минуту не покидало ощущение, что решение лежит на поверхности, и он только тратит лишние усилия на поиски вещей, маячивших у него перед носом. Коллеги уже не пытались сдерживать бешеный энтузиазм Холмса и, махнув рукой, попросту позволяя тому действовать на свое усмотрение. Поэтому ордер на обыск дома Густава, потребованный Шерлоком, был выдан ему без лишних вопросов буквально в течение нескольких часов. Подойдя к входной двери, Холмс на пару секунд замер на пороге, осматриваясь с недовольным видом. Рука полиции здесь чувствовалась очень сильно, и он надеялся, что хотя бы некоторым уликам все же удалось уцелеть. Главный вход сразу же открывал путь на кухню, заваленную полупустыми коробками, бутылками и прочим хламом, хаотично разбросанным под ногами. Очевидно, что здесь не прибирались в течение десятка лет, а то и больше. Холмс весело хмыкнул: Майкрофту бы тут особенно понравилось. Тот всегда отличался фанатичным стремлением к чистоте, которой позавидовала и операционная. В его квартире даже, казалось, мусорное ведро сгодилось бы для хранения хирургических инструментов. Не отыскав ничего значительного, Шерлок поднялся на второй этаж, где как раз находилась спальня хозяина. Похвастаться порядком она тоже не могла, и Шерлоку пришлось буквально разгребать завалы, чтобы открыть ящики стола или осмотреть область под кроватью. Коллеги недоуменно хмурились и фыркали, когда Холмс потребовал ордер на обыск. Ради каких улик стоит идти в дом, когда его уже не раз обследовали, да и пользы расследованию это никоим образом не принесет? Может, Шерлоку попросту нечем заняться, а с его недоверием к работе полиции появился лишний повод занять себя? Мысленно скривившись, Холмс думал о том, с какими идиотами ему все же приходится каждый день иметь дело. С победной улыбкой он выудил из шкафа записную книжку и папку с документами, скинутые в общую кучу вместе с бельем, пустыми сигаретными пачками, целлофановыми пакетами и старинными позолоченными часами, которые, вероятно почитались как семейная реликвия и тщательно прятались от чужих глаз. Так и оставшись сидеть на полу, Шерлок начал перебирать бумаги, и листать записи. Время от времени разобрать написанное удавалось не с первого раза; в некоторых местах буквы стали нечитаемыми из-за выцветших со временем чернил, а порой весь лист занимали липкие пятна неизвестного происхождения. Шерлок морщился, корчился, но продолжал упорно листать страницы. Джек-пот состоялся, когда в его руках оказался документ с приписанным от руки номером. Глаза Шерлока буквально загорелись, пока он с жадностью вчитывался в документ о выписке из психиатрической лечебницы. В самом углу от руки был приписан телефон безо всякой подписи. Холмс попробовал позвонить по указанному номеру, но в ответ донесся лишь монотонный голос, сообщавший, что телефон не существует. Бросив бесполезные попытки дозвониться, Шерлок принялся вчитываться в бумаги с таким видом, будто держал в руках по меньшей мере золотое руно. Внутри него все ликовало, отбивая барабанную дробь подлинного триумфа. Резко поднявшись на ноги, он сгреб бумаги вместе, забирая их с собой, с молниеносной скоростью спустившись по лестнице и покинув дом.

***

Лечебницу, в которой проходил курс терапии Густав, найти было достаточно просто. Гораздо сложнее было обойти врачебную тайну и узнать подробности его лечения. Врачи недовольно поджимали губы, отвечая на любой вопрос Шерлока односложными фразами, которые не давали абсолютно никаких зацепок. Низкий коренастый главврач, едва ли не силой уволокший его в свой кабинет, в максимально вежливом ключе попросил Холмса покинуть заведение, пока тот не вызвал полицию. Оскорбленный до глубины души, Шерлок спустился на первый этаж, раздраженно наматывая круги по приемной. С сожалением он подумал о том, как было бы просто, если бы с ним пошел Джон, который умел договариваться даже с такими твердолобыми людьми. Но тот уехал на несколько недель в пригород, чтобы провести в снятом домике небольшой отпуск. По крайней мере, именно так говорилось в смс-рассылке, пришедшей вчера с его телефона ему, Лестрейду, Молли и Майкрофту. — Ну конечно, — Шерлок щелкнул пальцами. Майкрофт. Просить брата о помощи всегда было для него чем-то отвратительно унизительным, но сейчас требовались крайние меры и, переступив через гордость, размер которой исчислялся не одной милей, он позвонил Холмсу-старшему. — Чего ради, скажи, пожалуйста, тебе потребовалась информация о его лечении? — Это многое даст, — расплывчато ответил Шерлок, избегая необходимости делиться с братом своими планами, — Поэтому срочно нужно заставить персонал говорить. — Хорошо, — через пару минут можешь снова вернуться в кабинет главного врача, — со вздохом донеслось из трубки, — Главное, не привлекай к себе чрезмерное внимание. И не забудь предоставить полученную информацию завтра утром. — Я обязательно сообщу Джону, о том, что смогу узнать, — делая ударение на имени коллеги, заметил Шерлок. — Не вздумай, — поспешно перебил его Майкрофт не терпящим возражений тоном, — Уж постарайся воздержаться от разговоров с ним об этом месте. — Почему? — Не получив ответа Шерлок настойчиво повторил, — Почему, Майкрофт? На том конце несколько мгновений висела напряженная тишина. Наконец, Майкрофт небрежно сказал: — Потому, что там находится его мать, Шерлок. И я был бы рад, если бы ты проявил такт и не стал упоминать в разговоре с Ватсоном данное учреждение. В первую секунду Шерлоку казалось, что он ослышался. — Там его… что? — Ради бога, ты меня прекрасно услышал, — в голосе Майкрофта послышалось сдержанное раздражение, — И, я очень на это надеюсь, понял. — Но… Погоди, он же говорил, что рос в приемной семье, — в памяти Шерлока всплыл их давний разговор, когда Джон рассказывал Холмсу о своем детстве. Кажется, тогда им предстояла двухчасовая бумажная волокита, и разговоры ни о чем замечательно помогали скоротать время. «Они растили меня с двенадцати лет», — мечтательно улыбнувшись, сказал Джон, — «За шесть лет, что я жил у них, они действительно стали настоящей семьей для меня». — Это не отрицает наличие у него… родственных связей. Все, можешь идти за показаниями, — когда Шерлок уже собирался отключаться, напоследок Майкрофт добавил, — И не забудь то, о чем я тебе сказал. Впервые за долгое время Шерлок чувствовал себя растерянным. Перестав кружить по помещению, он замер в нелепой позе, в задумчивости хмуря брови. Бросив взгляд на сжатый в руке телефон, он, поразмыслив, вырубил его, после чего стремительным шагом метнулся к лестнице. Но, поднявшись на второй этаж, свернул не к кабинетам персонала, а в крыло с пациентами. Выяснив номер палаты, Шерлок брел по коридору, как никогда уверенный в своем решении. У двери его ждала молодая сиделка, сразу же начавшая вполголоса наставлять его: — Главное, не повышайте голос и не делайте резких движений, — шептала она, с любопытством поглядывая на неожиданного гостя, — Ничего не передавайте и не берите из рук в руки, это запрещено правилами. И еще…- Покосившись на дверь, она склонилась ближе к уху Шерлока, — Не поворачивайтесь спиной. У нас давно такого не было, но знаете… На всякий случай надо предупредить. — Чего не было? — Ну, — сиделка замялась и, поправив выбившийся из прически локон, легко коснулась ладонью шеи, имитируя удушение, — Надеюсь, Вы все запомнили, мистер. Можете войти, у Вас будет минут десять на разговор. Не волнуйтесь, я мешать не буду. Зайду, когда закончите разговор. — Благодарю, — кивнул Шерлок, наблюдая за тем, как девушка поворачивает ключ в замке. Дверь открылась, и он шагнул внутрь тесной комнаты с единственным окном в противоположной стене. Из мебели в ней находились только привинченная к полу кровать и казенный стул. Обои и люстра отсутствовали, верхние освещение представляло собой лампу без плафона, привинченную к стене высоко под потолком. — Добрый день, миссис Ватсон. Женщина, до этого сидевшая на кровати с безучастным видом, подняла голову. Некрашеные волосы серебристым ореолом обрамляли ее лицо, прибавляя лишний десяток лет. На сморщенной бледной коже лица четкими овалами вырисовывались темные круги под глазами, отчего и без того серые глаза начинали казаться бесцветными. Она сидела неподвижно, разве что руки поминутно взлетали вверх, чтобы потереть ладони друг о друга. — Здравствуйте, — на изумление ровным и отчетливым голосом произнесла она, — Извините, но я не помню, чтобы мы были знакомы. — Меня зовут Шерлок Холмс, — поспешно отозвался тот, медленно опускаясь на стул, — Я… друг Вашего сына. — О, правда? — При упоминании имени сына в глазах миссис Ватсон появился влажный отблеск, — Это так мило. Джонни мне про Вас не рассказывал. Вы, наверно, работаете вместе? — Д-да, мы недавно стали коллегами, — с обескураженным видом ответил Шерлок, по правде говоря, не ожидавший настолько вменяемой реакции. — Это замечательно, рада познакомиться, — старуха тепло улыбнулась, — А что Вы хотели? Шерлок на долю секунды задержал на ней пристальный взгляд. На участках кожи, не закрытых плотной тканью рубашки, виднелись следы расчесов. Поразмыслив, Холмс прикинул, что уже недели три врачи превышают дозировку транквилизаторов, из-за чего у женщины начался зуд. Узловатые пальцы, ни на мгновение не прекращавшие бездумно шевелиться, указывали на артрит, едва ли подвергавшийся частому лечению. — Мне бы хотелось узнать, часто ли Вас посещает Джон, — ляпнул Холмс первое, что пришло в голову, — Это очень нужно… для расследования. — Расследования? — Улыбка медленно сползла с побледневшего лица миссис Ватсон, — Какого? Что-то не так с Джонни? — Нет-нет, что Вы, с ним все в полном порядке, — поспешно заверил ее Шерлок, — Это касается другого человека. Мы, эм, вместе ведем расследования, и потребовалось уточнить некоторые детали. — Ох, а я уж было так испугалась, вдруг что-то произошло с Джонни, — с облегчением вздохнула женщина, — Последний раз я так разнервничалась, когда он упал в речку. Мы в тот день пошли вместе ловить рыбу на речку. Джонни так хотел научиться рыбачить, а кто ж его научил бы кроме меня? Папа-то нас бросил. И вот стоило мне только на секунду отвернуться, как он поскользнулся и плюхнулся вниз. Джонни в меня пошел — с детства был такой же неуклюжий. Все тогда обошлось, только мы оба вымокли, да и уже не до рыбалки было, пришлось срочно бежать домой и сушить вещи. Но страху-то было, ужас просто. Она вновь потерла ладони и умолкла, видимо, забыв о заданном вопросе. Холмс, пожалев о своем решении и почти признавшись себе, что в этот раз предпринял неверный шаг, поднялся на ноги: — Извините, думаю, мне уже пора спешить, я зайду снова, если потребуется Ваша помощь. — Хорошо-хорошо, — проворковала женщина, вытирая руки о белые пижамные штаны, — Приходите обязательно и Джонни приводите, я хочу увидеть своего мальчика. — Наверно, надо позвать сиделку, она обещала сейчас прийти. — Они все такие бестолковые, эти новые сиделки, — сокрушенно покачав головой, заметила миссис Ватсон, — Такие молоденькие, ничего не смыслят в том, что делают. Да это и понятно, куда им, таким молоденьким. Вот, помню, Джим все знал и умел, просто находка, а не человек. Мы его тут все любили, потому что он помнил все про каждого, никогда не ошибался, знал всех по именам… — Погодите, что Вы сказали? — Шерлок, сделав несколько шагов к выходу, замер, обернувшись к женщине, — Джим? Какой Джим? — О, он работал тут у нас пару лет назад, — на впалых щеках миссис Ватсон появился легкий румянец, нахлынувший вместе с волной старых воспоминаний, — Такой чудесный мальчик и так хорошо справлялся со всем. Потом его куда-то перевели, не знаю, но вроде все говорили, что сейчас у него новое место, может, его даже повысили. Это очень хорошо, но жаль, что его теперь нет здесь, такой замечательный мальчик был. Его здесь каждый любил. — А Вы не могли бы его описать? — не дослушав, спросил Шерлок, — Как он выглядел? — Ну знаете, невысокий, даже низенький. Волосы темные, короткие. И всегда такой приветливый, такой улыбчивый, аж настроение поднимается. Говорил, что всегда мечтал сам лечить людей, помогать им, да по нему и было видно, что у человека призвание помогать всем. А глаза-то, глаза! Большие такие, темные, светятся изнутри. Эх, был бы он тут, все у нас по-другому было. — Спасибо, миссис Ватсон, — выдохнул Шерлок, — Вы очень нам помогли. До свидания. Забыв обо всем, Шерлок ринулся к выходу, пока его мозг, войдя в режим обработки, стремительно сопоставлял новую информацию. С головой погрузившись в чертоги, Холмс не услышал, как дверь, которую он едва успел за собой захлопнуть, сотряс громоподобный удар чужих ладоней.