La Danse Macabre

— Уходи. — Может, для начала выслушаешь меня? — И не подумаю. Уходи. — Ты ведешь себя хуже неразумного ребенка. Предлагаю сесть и поговорить как взрослые люди, а не выяснять отношения на пороге. Молли рассерженно поджала губы и шире распахнула дверь, впуская в квартиру незваную гостью. Ирэн невозмутимо скинула с плеч пальто, оставаясь в черном платье с открытой спиной, демонстрировавшем острые лопатки. В отличие от Молли, чьи скулы залила густая краска гнева, лицо Адлер сохраняло безупречную маску бесстрастности. Пройдя в гостиную, она села на диван, в ожидании склонив голову: — Может, присядешь? — Не указывай мне, что делать! — вспыхнула Молли, взгляд которой метал молнии, всецело адресованные Ирэн. Скрестившая руки на груди и ссутулившая плечи, Хупер еще больше напоминала нахохлившегося воробья, готового в любую секунду накинуться на обидчика., — Это мой дом, между прочим. Ирэн улыбнулась одними губами, но улыбка вышла механическая и натянутая. — Как пожелаешь, я ни в коем случае тебя не заставляю, — на фоне Молли, застывшей посреди комнаты в растянутой домашней майке и спортивных штанах, Адлер являла собой образец кинозвезды, сошедшей с красной дорожки. Прическа была убрана в пучок на затылке в стиле60-х, открывая высокий лоб и длинную шею. Из украшений она оставила только серьги и несколько колец на пальцах, правда, минимальное наличие драгоценностей не делало ее вид менее роскошным. Выдержав короткую паузу, Ирэн продолжила ровным тоном, — Я понимаю, некоторые мои поступки в прошлом могли обидеть тебя. И я пришла извиниться за них и за то, что какие-то мои действия задели тебя. — И ты думаешь, я должна так просто простить тебя? — Молли говорила ровным негромким голосом, но было видно невооруженным глазом, что та медленно, но верно закипает от каждого слова Адлер, — Ты несколько месяцев врала мне, использовала в своих целях, выуживала из меня нужную информацию и пускала пыль в глаза. А теперь ты заявляешься ко мне как ни в чем не бывало и просишь извинений? — ее тон сорвался на истеричные нотки, — Серьезно?! Ты пользовалась мной, как собственной игрушкой, навредила своими статьями Шерлоку и выставила меня последней сплетницей и предательницей! Ты думаешь, я сразу должна броситься к тебе с объятиями и сделать вид, что все в порядке?! Ты… Да я видеть тебя не хочу, — она всплеснула руками, резко выдохнув, — Ты мне противна, понимаешь?! Я жалею, что вообще познакомилась с тобой! Видя, что у девушки начинается форменная истерика, Ирэн поспешила подняться на ноги. Приблизившись к Молли, она попыталась обнять ее, но та резко оттолкнула протянутые руки. — Не трогай меня! Не слушая ее, Ирэн мягко притянула Молли за плечи, обнимая и прижимая к себе. Та, растерянно всхлипнув, уткнулась лицом ей в плечо, мгновенно разрыдавшись. Ирэн принялась успокаивающе поглаживать ее по плечам и спине, легко поцеловав в висок. На покрытом тонким слоем пудры лице прорезалась пара морщин, сходясь меж бровей. — Ну-ну, все хорошо, моя маленькая, — тихо шептала Адлер, водя ладонью по подрагивающей спине, — Что мне сделать, чтобы ты поверила мне? В ответ Молли только безмолвно мотнула головой. Рыдания прекратились, и теперь она изредка судорожно всхлипывала, цепляясь подрагивающими пальцами за плечи Ирэн. — Ну же, только скажи, — настаивала та, буквально переступая через собственную гордость, которая оглушительной сиреной вопила в голове, — Что ты хочешь? — Помоги Шерлоку, — ответила Моли, шумно втянув носом воздух, — Я знаю, ты можешь это сделать. Пожалуйста. Губы Ирэн сжались в тонкую полоску от неудовольствия. Итак, снова Шерлок. Сколько бы часов они не провели за разговорами, каждая тема так или иначе все равно сводилась к пресловутому Холмсу. Временами деятельность Шерлока становилась единственным поводом Молли начать разговор с Ирэн. Нет, Адлер ни в коем случае не ревновала ее к Холмсу. Такое поведение было ниже ее достоинства, да и возможно ли сравнивать ее и выдающегося, но внешне довольно посредственного детектива. Но кто бы знал, как ей надоело постоянно делить Хупер с ее коллегой, который полностью завладел ее мыслями. И, как бы Ирэн не старалась стереть назойливый образ из головы любимой, каждый раз ее девичья одержимость Холмсом возвращалась с новой силой. Та краснела и запиналась, стоило лишь мелькнуть проклятому имени в беседе, улыбалась до невозможности глупой улыбкой и начинала тараторить, что было совершенно ей несвойственно. В такие моменты Молли напоминала классическую школьницу-подростка, влюбленность которой можно разгадать по одному взгляду, загорающемуся при упоминании объекта поклонения. И если поначалу такое поведение смешило Ирэн, проявлявшую снисходительность к наивной привязанности, то сейчас ее терпение дало трещину, разъехавшись по швам и обнажив воспаленное собственничество. Не будь чувство вины таким явственным, а ее любовь к этой глупой девушке настолько сильной, то Ирэн не оставалась бы в ее квартире больше ни минуты. Но подавленное возмущение и назойливый шепот ревности схлынули, и Адлер согласно кивнула, поцеловав Молли в макушку: — Хорошо, дорогая, как скажешь.

***

По окнам кафе назойливо барабанил дождь, словно пытаясь проломить тонкое стекло и попасть в теплое помещение. Погода резко испортилась к вечеру, примешивая к и без того остуженному воздуху громкое завывание ветра. По телевидению и радио поспешно передали штормовое предупреждение, и прохожие послушно потянулись в сторону домов, отложив все дела до лучших времен. С пальто и волос Шерлока капала вода, будто его минуту назад с головой окунули в Темзу. — И что Вы мне хотели сообщить? — пропустив ненужные приветствия и любезности спросил он требовательным тоном. Закрытая поза и напряженная спина явно не демонстрировали радость по поводу незапланированного тет-а-тет. Ирэн, придвинув пепельницу ближе к себе, с невозмутимым видом закурила, оценивающе глядя в сторону Шерлоку. Она с трудом могла подавить раздражение, которое поднималось к горлу при одном только звуке его голоса. С их последней встречи прошло несколько месяцев, но злость и обида, оставленные ею, продолжали безостановочно пульсировать внутри, электризуя пространство вокруг их столика. Холмс напоминал крота, впервые показавшегося на поверхности. Белки глаз покраснели от нескольких бессонных ночей, проведенных за монитором ноутбука и десятком страниц с архивными записями. На болезненно-бледном лице проступили тени, а волосы и одежда насквозь пропитались сигаретным дымом. За эти дни он провел бесчисленное количество часов, выуживая любую информацию о деятельности и жизни Мориарти и всем, что могло косвенно иметь к нему отношение. Но его репутация представляла собой безупречную линию, на которой даже с микроскопом не найдешь ни единой зазубрины. В каком направлении Шерлок ни пытался копать, везде он натыкался на идеально сшитую биографию психиатра-профессионала, популярного эксперта и уважаемого специалиста. Алиби, ювелирно созданное Мориарти, в момент рушило любую теорию Шерлока, который до сих пор не мог смириться с полным отсутствием улик. Теперь, если Джон все-таки придет в себя и сможет говорить, его показания вряд ли сочтут значимыми для следствия. Его состояние будет вызывать у следствия слишком много вопросов, а репутации Мориарти хватит на то, чтобы счесть его слова последствием острого бреда. Холмс пытался зацепиться за работу Джима в качестве работника психиатрической клиники, но записи об этом легко нашлись в официальных документах. Да и слишком часто подобное практикуют специалисты его профессии на начальных этапах, кого удивишь подобным фактом? А то, что в той лечебнице находился один из маньяков, самый придирчивый следователь спишет на заурядное совпадение. И это доводило Шерлока до белого каления. — До меня дошел слух, что Вы взялись за расследования произошедшего в Сент-Эдмундсбери, — начала Ирэн издалека, — Более того, пытаетесь связать дело с доктором Мориарти и его… взаимоотношениях с пациентами. Точнее с одним из них — Джоном Хэмишем Ватсоном, насколько мне известно. — К чему Вы клоните? — прервал ее Шерлок, начиная терять терпение. Каждая минута сейчас была для него слишком ценна, чтобы тратить их на бессмысленные светские разговоры о работе. Глаза Ирэн блеснули недобрым огоньком и, прежде чем ответить, она сделала очередную затяжку, щурясь сквозь завесу дыма. — У меня есть информация, которая могла бы пригодиться Вам в дальнейшем, мистер Холмс. Но, если Вам она ни к чему, я не стану Вас задерживать, — вздернув подбородок, заметила она холодным тоном. Холмс вздохнул, пряча злость в дальний угол сознания. Последнее время он чувствовал ее практически ко всем людям в своем окружении, чего уж говорить о беспринципной журналистке напротив. Он злился на Майкрофта за игнорирование проблемы, на Лестрейда за медлительность и пассивность, на Мориарти, который до сих пор был на свободе, и на себя, за то, что в сложившейся ситуации почти ничего не может сделать. Злость, как соринка в глазу, мешала трезво смотреть на вещи и концентрироваться на чем-либо с ясным рассудком. Стоило Шерлоку с новыми силами углубиться в расследование, и мысли о Мориарти уже не давали сосредоточенно продвигаться вперед, застилая взор багровой пеленой. — Нет, думаю, она мне пригодится, — на выдохе произнес он, на секунду прикрывая глаза, — Так что это за информация? — Мне удалось пообщаться с жителями усадеб, находящихся в непосредственной близости от фермы. Они рассказали, что видели несколько грузовиков, принадлежащих ремонтной службе, как раз за несколько часов до случившегося. Некоторые признались, что решили, будто ферму собираются ремонтировать, а потому не обратили на машины внимания. — Кто-нибудь из них запомнил отличительные признаки грузовиков? — живо поинтересовался Шерлок, подаваясь всем телом вперед, — Марка? Цвет? Название фирмы? — Вряд ли кому-то пришло в голову настолько подробно их рассматривать, — ответила с усмешкой Ирэн, — Но разве изложенных фактов Вам недостаточно, чтобы добраться до сути проблемы? — Какой проблемы? — раздражение, едва стихшее, взвилось с новой силой, — Почему нельзя сказать напрямую, какие у Вас имеются предположения, вместо того, чтобы говорить загадками? — Ну, мистер Холмс, Вы же умный человек, — Адлер насмешливо улыбнулась, положив ногу на ногу, — Мне казалось, Вы должны понять, что в случае непредвиденности наш разговор поставит под угрозу в первую очередь мое благополучие, верно? — Шерлок согласно кивнул, — Именно поэтому я хочу, чтобы Вы сами пришли к тем же выводам. Подсказка у Вас есть, большее я Вам дать, увы, не могу. Сухо распрощавшись, они вышли из кафе, разойдясь по разным сторонам. Дождь на улице прекратился, но вместо него капала неприятная морось, ничуть не улучшая положение пешеходов. Шерлок хмуро побрел в сторону дома, на ходу анализируя слова Адлер и прощупывая второе дно, которое обязано было в них находиться. От размышлений его отвлек звонок телефона, запищавшего в кармане. — Да, Гар… Грэм…— Холмс медленно возвел глаза к небу, — Грэг. Я тебя слушаю. — Шерлок, приезжай срочно, — взволнованный голос Лестрейда перекрывали вой сирен и хор человеческих голосов, поэтому приходилось напрягать слух, чтобы уловить хоть слово, — Я у больницы, давай скорее. — Погоди, что ты там делаешь? — Шерлок нахмурился, — И что это за шум? — Шерлок, там Джон… Дослушивать Холмс не стал, сорвавшись с места и бегом направляясь к больнице. Она стояла в нескольких кварталах от кафе, он должен успеть добраться до нее за пару минут. Сердце Шерлока бешено колотилось в груди, будто готовясь сорваться с артерий и рухнуть вниз. Он не понимал, что случилось, но в голове в такт сердцу билась судорожная мысль о том, что он должен, просто обязан успеть вовремя. Один раз он уже опоздал.