smart baby watch

Не вычитано. — Давай договоримся так, хен, — заявляет Чонгук, едва такси с родителями на борту отъезжает от их многоэтажки, — ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя, ок? Эту хрень, — он поднимает повыше руку с часами, — так и быть поношу, смотрятся все равно неплохо, но без всякой там слежки и прочей хуйни, ты понял меня? — Надо же, какие мы стали дерзкие, — Тэхен усмехается краем рта. — Хен, — предупреждающим тоном. — Давай без этого. Просто скажи «да» и закончим на этом. Тэхен скрещивает руки на груди. — Ты простой такой, Чонгуки. Мне предки вообще-то задание дали — отчеты отправлять. Предлагаешь мне им врать? Лицо Чонгука кривится. — Ах, ну, да, как же я забыл. Ты ведь у нас Мистер Праведник и Девственник. Нимб еще не давит, нет? — С утра все было в норме, спасибо за заботу, — хмыкает Тэхен, благоразумно опуская ремарку про девственника. — Ты все-таки еще такой ребенок. — А ты-то у нас, конечно, взрослый дохуя, — хмыкает Чонгук в обычной насмешливой манере, но Тэхен прекрасно видит, что его задело. Ну, конечно. Он ведь такой взрослый. Совсем-совсем. Тэхен картинно вздыхает и машет рукой, как бы говоря «да-да, именно этого я и ожидал» — он прекрасно знает, как подобное небрежение взбесит мелкого паршивца. — Об этом я и говорю. Только дети постоянно переводят стрелки вместо того, чтобы вести конструктивный диалог. — Дети?! — незамысловатый триггер срабатывает на «ура», аплодисменты Ким Тэхену. — Вот именно. Знаешь, что сделал бы взрослый? — он выдерживает театральную паузу, побуждая Чонгука буркнуть раздраженное: — Ну? — Взрослый, малыш Гуки, предложил бы мне торг. Он сказал бы: «Хенним, будь любезен, не сдавай меня родителям, а я за это обещаю тебе то-то и то-то». Чонгук вздергивает бровь: кажется, подобная мысль действительно не приходила ему в голову. — И чего же ты хочешь? — Ммм… дай подумать, — Тэхен задумчиво стучит себя по губам. — Что бы мне попросить за то, что я подвергну опасности свою безупречную репутацию? Ведь если предки просекут фишку, все шишки полетят в меня. А вдруг с тобой что-то случится? Напишу им, что все ок, а ты там где-нибудь со сломанным позвоночником валяешься. Даже не знаю, стоит ли оно того. Может, мне не заморачиваться так, а, Гуки? Тот сжимает кулаки. — Скажи, чего ты хочешь, и я обещаю не бить тебя сразу и честно подумать над этим, — цедит он сквозь зубы, все еще пытаясь казаться хозяином положения. Такой милый в своей наивности. — Чего же я хочу, чего же… — Тэхен скользит долгим взглядом по телу мелкого и проводит языком по губам. — Натурой отплатишь. Чонгук застывает на месте. Глаза широко распахиваются, словно он увидал живого мертвеца из «Ходячих», и это выглядит так забавно, что Тэхен едва сдерживает смех. — Ч-чего?! Ты охуел совсем? — уточняет недоверчиво, будто говорит с душевнобольным. — По-моему, все вполне справедливо. — То есть ты охуел, — подтверждает диагноз Чонгук, а после хмурит брови и, поджав губы, угрожающе двигается к Тэхену. — Следи за языком, Гуки, я все еще твой хен, — говорит тот, расслабленно облокотившись плечом о косяк. В голову приходит запоздалая мысль, что прихожая, пожалуй, не лучшее место для выяснения отношений — если начнется драка, могут пострадать мамины вазы. Она по головке точно не погладит, но еще бы это кого-то волновало, хах. Не Тэхена уж точно. Чонгук подбирается вплотную — так близко, что Тэхен может ощущать отголоски его теплого дыхания на своей коже. — Не думал, что ты из этих, хен, — Чонгук упирается ладонью в стену рядом с головой Тэхена. — Из каких «этих», Гуки, ты мне даже договорить не дал, — Тэхен склоняет голову к плечу. Нагревшийся воздух между ними можно резать ножом, настолько тот стал густым и вязким. Тэхен вновь облизывает губы и смотрит в глаза Чонгука. Eye contact и молнии между. Тэхену, пожалуй, нравится. — А вот и мои условия: будешь мыть посуду и убираться каждый день до приезда родителей. — Еще чего! Да ни за что в жизни! Предсказуемо. — Тогда другой вариант: я согласен прикрыть тебя перед предками, но только если буду уверен в том, что с тобой действительно все в порядке. А это значит, что ты ночуешь дома, отписываешься в ка-токе и, самое главное, ходишь в школу. — Да ты точно охуел. Серьезно думаешь, что я кинусь выполнять твои ебнутые условия? Может, еще спрашивать разрешения, чтоб в сортир сходить? — Меня не настолько сильно интересует твоя жизнь, — усмехается Тэхен. — Выбирай, Гуки. Цену я назвал. Тот склоняется вплотную к тэхенову уху. — И что мне мешает врезать тебе прямо сейчас и отобрать твой смартфон? — теплые губы почти касаются мочки. Тэхен со свистом втягивает в себя воздух. — Или банально сбежать из дома? — Попробуй, — он поворачивает голову и почти наталкивается губами на чужие. — Я подниму на уши всех родственников, и мы тебя вернем. И тогда деревня тебе точно обеспечена. — Сука, — коротко выдыхает Чонгук, щекоча дыханием кожу, и прикрывает глаза. Тэхен невольно опускает взгляд на розовые чонгуковы губы, слегка обветренные, и чувствует, как дыхание внезапно сбивается с ритма. Это что еще за черт. — Всего лишь примерный старший брат, — негромко говорит он. Чонгук дергается на последнем слове и тут же отступает на полшага назад. — И к слову. О чем это ты там подумал, когда я сказал про натуру, ммм? Чонгук отворачивается. — Заткнись. — Да ладно, серьезно? — где-то краем мозга Тэхен понимает, что наверное перегибает, но внутреннее ощущение дискомфорта заглушает голос разума. — Неужели думал, что я намекаю тебе на нечто непристойное? — Хен… — А может, ты сам мечтал о подобном, м-м-м, Гуки? — Я ведь сказал: заткнись! — Иначе что — заткнешь меня сам? Своим поце… ах! Сука! — Тэхен сгибается пополам от удара под дых и на пару секунд теряется в пространстве. Этих пары секунд мелкому вполне хватает, чтобы отскочить от него достаточно, чтобы не получить в ответ. Чонгук подскакивает к двери, молниеносно влезает в кроссовки, хватает с крючка куртку и щелкает замком. — Даю тебе время до вечера, Гуки, — Тэхен смотрит ему вслед и криво усмехается. — Если ответа не будет — и если дома тебя не будет тоже — то сидеть тебе в деревне у бабушки. — Как же я тебя ненавижу, — цедит Чонгук, со злостью глядя ему в глаза, а после пулей вылетает из квартиры. Дверь за ним грохает так, что почти оглушает. Да уж, усмехается про себя Тэхен, сползая вниз по стене. Братская любовь как она есть.