Ловушка из огня

После той несостоявшейся ссоры и примирительного ужина, на котором Антон узнал об Арсении куда больше, чем за всю предыдущую неделю, жизнь будто и вправду по веления Попова сделала кульбит и начала свой новый виток. Шастун словно получил добро на все, и теперь действительно расслабился, перестал прятаться в квартире, дал волю некоторым своим привычкам, например вечно валяющимся в пороге кедам. Единственное, что осталось по-прежнему — это его скрытая, как он думал, слежка за хозяином квартиры. Наблюдать за ним иногда было сплошным удовольствием, и все чаще становилось трудно потушить в себе порывы сделать какую-нибудь глупость прямо сейчас, признаться в своей помешанности и влюбленности, например. Останавливали его только все те же проблемы и работа, отнимавшие львиную долю времени и сил. Арсений же чуть ли не светился от счастья, интересуясь, не нужно ли чем помочь, или авторитетно заявляя, что этот предмет тебе и в жизни не пригодится — не стоит тратить на него свои силы, и даже убирая в сторону брошенные посреди порога кеды. Он с каждым разговором открывал для себя что-то новое в Антоне, замечал за ним заинтересованный взгляд в ответ, и окончательно и бесповоротно понимал, что отпустить его точно не может, просто нужно решиться на один маленький, но важный шаг. *** — Арс, а Арс, умости уже свою задницу куда-нибудь! Надоел уже тут круги наматывать, башка от тебя болит! — Иди пожалуйся к своему Диме, раз болит. — А вот пойду и пожалуюсь! Сережа уже с остервенением набирал что-то в телефоне, наверняка понося лучшего друга последними словами. А Арсений просто не мог ничего придумать. Ну не мог же он просто ни с того ни с сего подойти к Антону и сказать: «Ты мне нравишься, можно я тебя поцелую?» Или мог? Арс на секунду замер, прикидывая, а хватило бы ему духу в действительности, после возвращаясь к раздумьям. В любом случае никто не отметал возможности получить за такое по щам, да и вообще, кто сказал, что Антон интересуется парнями? Может у него девушка есть? От этой мысли как-то неприятно жгло, пробуждая незваную пока что ревность, и, видимо, у него все на лице было написано. — А ты все думаешь, как охмурить свою золушку? — Сергей возник за плечом внезапно, довольный эффектом. Иногда он мог передвигаться совершенно бесшумно. — И поэтому гоняешь тут как заведенный. Арс лишь смерил друга недовольным взглядом и развернулся в другую сторону. Конечно Сережа первый же узнал о новом сожителе и теперь все порывался спросить, как у них дела, но друг другом, а просить совета в таком деле было как-то… Стремно? Да, пожалуй. Вот только Сереге на это было абсолютно наплевать. — Слушай, ну он же в кофейне работает, так? Ну вот и приди туда, хотя бы поговори для начала. — И как ты себе представляешь? Привет, Антон, сделай мне кофе и ответь на вопрос: ты гей? — Нормально я это себе представляю! Даже проводить тебя могу и поприсутствовать. Сережина улыбка буквально орала: я хочу это увидеть, ты от меня не отвертишься, я за тебя уже все решил, так что противиться этому было бесполезно. Это все равно, что пытаться развернуть танк в другую сторону. Сергей исчез из виду тут же, и Арсений, надеясь, что друг просто смылся поесть, сел на диван, разглядывая серые кирпичи напротив, не в силах поймать хоть одну мысль. Но Матвиенко вернулся почти сразу же, протягивая Попову куртку. — Я отпросился у Стаса, до конца смены семь минут, пойдем. — Что? А если за эти семь минут что-то случится? — Ага, конечно, весь день ничего не происходило, а сейчас случится. Следующая смена уже тут, если что поторопятся, а у нас важное дело. Арсению эта идея не нравилась совершенно. Трусом он конечно никогда не был, но вести такие разговоры в общественном месте было как минимум странно, о чем он раз десять успел сказать Матвиенко, который кажется уже ничего не слышал. Они шли по привычному маршруту к кофейне, один с улыбкой на лице в предвкушении интересной сцены, а другой смотрящий под ноги, все еще в раздумьях, с накатывающей на самого себя злостью. Он даже не смотрел особо куда шел, и даже не заметил вывеску кафе, где Матвиенко его притормозил. — Так, — он умел выглядеть пугающе серьезным иногда, как сейчас. — Арс, ты мужик или кто? Давай, натянул свою лучшую улыбку и вперед! Сережа упрямо подтолкнул друга ко входу, открывая дверь, отчего разнесся звон колокольчиков. — А я сниму вас на видео, чтобы оставить момент на память. — Только попробуй! — прошипел Арсений, озираясь по сторонам и находя Антона за кофемашиной. Это все напоминало ему первый день их встречи: парень вновь казался очень уставшим, залипал на чашку перед собой, а увидев Арса, очень удивился, немного испугался, чуть не перевернул ту самую чашку, а потом заметно покраснел. — Привет, Антон! — все другие слова остались где-то за дверью кофейни, где люди не сидели за столиками и шустрая девушка не выдавала заказы, оповещая их звонким голосом. — Привет. А ты чего тут? Антон и вправду растерялся, увидев Арсения с незнакомцем, очень многое себе позволяющим незнакомцем, который явно был близок Арсению, и скребущие на душе кошки взвыли в голос. Они хоть и наладили отношения дома, но это не значит, что Антон перестал думать об Арсе в таком ключе. Последние пару дней спасала только работа, так внезапно увеличившаяся из-за травмы товарища по кассе. — Ну это же до сих пор кофейня, правда? — спросил Арс, улыбаясь такой потерянности. — Черт, прости. Конечно. Кофе. Антон так забавно сорвался с места, видимо не зная, за что хвататься в первую очередь, так что Арсу даже пришлось ткнуть в бок заржавшего было Матвиенко. — Что буде. — Добрый день! Что будете заказывать? — перебила Антона та самая девушка, подлетев незаметно к парню и закинув руку ему на плечо. «Ирина» — значилось на ее бейджике, и улыбалась она так ярко и заразно, что не ответить взаимностью было невозможно. — Да, добрый, — обезоруживающе улыбнулся Арс в ответ. — Мне капучино с мятой, а этому с хвостиком американо с корицей. — Этот с хвостиком и пнуть может случайно! — Если ты меня пнешь, я пожалуюсь Диме. Арс повернулся обратно к Сереже, глядя на то, как он нахмурился и скрестил руки на груди. Ну хотя бы одна управа на него нашлась, теперь осталось проверить как долго это будет действовать. Девушка упорхнула обратно к кассе, пробивая заказ, мило общаясь с кем-то из посетителей, и Арсений вновь переключился на Антона, который выверенными движениями орудовал за кофемашиной. Сложного ведь в этом ничего нет, но каждое действие казалось настолько отточенным, что наблюдать за этими руками можно было бы бесконечно. — У тебя хорошо получается, — кивает он на ровный слой молотого кофе в специальной штуке, названия которой Арс просто не знал, на что Антон лишь усмехается, не отрываясь от занятия. — Тут нет ничего сложного, если захочешь, могу научить как-нибудь. И кстати, — Шаст вдруг поднимает голову, озадаченно глядя на Арсения. — Ты же вроде с работы, зачем тогда кофе на ночь глядя? Теперь пришла очередь Попова нервно облизнуть губы. Кажется вот, хороший момент для личного разговора, пока рядом никого нет, но так тяжело заставить себя собраться с мыслями. Даже Сергей тактично отошел на несколько шагов, тем не менее не сводя с них глаз. Пока Арсений раздумывал, Шаст уже вернулся к приготовлению кофе, забавно хмурясь и проверяя стаканчики с корявыми подписями, и когда мысль уже сформировалась в голове у Попова, рядом снова оказалась Ира. Он успел прикусить язык и во все глаза глядел, как девушка мягко улыбается Антону, меняя стаканчики местами, взлохмачивает светлые вихры, а Шаст притворно морщится, стараясь не рассмеяться. Они выглядят как самая настоящая пара, очень милая и красивая пара. Они смотрятся так правильно вместе, что уже заготовленные слова так и остаются несказанными, скрываясь за выдержанной, будто приклеенной улыбкой. Он молча дожидается своего кофе, забирает чашки из рук Антона, чуть вздрогнув от мимолетного касания пальцев и собирается уходить. Нечего ему тут делать. — Да просто захотелось, — пожимает Арс плечами, отдает стакан Матвиенко и под его ничего не понимающий взгляд и шиканье быстро выходит на улицу. Шастун тоже провожает Арсения до самого выхода, не понимая, что изменилось, что произошло за такой короткий промежуток времени, ведь они только что вполне себе мило болтали. Он уже было приходит к выводу, что ему просто показалось, что Арс хотел сказать что-то, что-то важное для него, и это все лишь игра воображения, но Ира вновь оказывается рядом, посматривая то на вышедшего только что мужчину за окном, то на грустный взгляд напарника по кассе. — Антон. Это же тот, про кого ты мне рассказывал? — молчаливый кивок в ответ. — Тогда, прости, какого ты вообще сомневаешься? — Что? — Что, что, он на тебя так смотрит, как будто целый мир готов к твоим ногам положить. Кто бы на меня так смотрел! А ты все мнешься, как золушка какая-то. Или ты реально этого не замечаешь? Антон ошарашенно глядел на Иру, которая теперь нагло подталкивала его к выходу в раздевалку. — Знаешь что, иди-ка ты домой, все равно уже путаешь все, что под руками находится, признайся ему и живи себе припеваючи! С горячим сексом по ночам и завтраками в постель. Иначе я пойду и расскажу все за тебя. Ира почти силком выкинула его из кофейни, так что Антону и вправду ничего не оставалось, как пойти домой. По пути он заодно вспоминал все неловкие или наоборот весьма уютные моменты с Арсением, внезапно даже для самого себя осознавая, что Ира права, что он просто слепой баран, погрязший в своих собственных мечтах и мыслях, и не заметивший очевидного. Это открытие так бьет по голове, что Шастун срывается почти на бег, спеша поскорее оказаться дома, чтобы на этом запале высказать все Арсению, пока сомнения снова не захватили его. Он пробегает пару улиц за рекордное для себя время, взлетает по лестнице, наплевав на лифт, и дрожащими руками пытается открыть дверь квартиры, а когда ему это наконец удается, то удивленно замирает на пороге, понимая, что Арса все еще нет дома. Антон быстро скидывает кеды и куртку, немного остывая от осознания всего этого, но все равно принимается кругами ходить по кухне, перебирая браслеты на запястьях, ища нужную фразу. — Арс, знаешь, я так благодарен тебе за все. Нет, это не то! Совсем не то! — Шаст делает глоток воды и останавливается лицом к окну, глядя на собирающиеся тучи. — Арс, ты наверное заметил, что я вел себя немного странно. Ну еще бы он не заметил, блин! Идиот. Ну так вот, все потому что, знаешь, ты мне нравишься. В смысле не как человек, то есть и как человек тоже, но я имею в виду как парень. Слишком взвинченный и увлеченный сочинением речи Шастун даже не слышит, как не до конца закрытая им дверь пропускает внутрь хозяина квартиры, который с каждым шагом все отчетливее слышит речь, явно предназначенную ему, и каждое слово прицельно бьет в выдуманные предрассудки и домыслы, разрушая их к чертовой матери. Он случайно задевает висящий на двери кухни пакет, и Антон буквально подпрыгивает на месте, разворачиваясь к Арсению лицом и смотря на него с неподдельным испугом. Даже не смотря на то, что он все равно хотел сказать эти слова, за реакцию Попова все равно страшно, его ведь подловили так внезапно, и даже на мгновение хочется сделать глупость и сказать что-то типа: ты все не так понял, прости. Благо Арсений успевает среагировать быстрее. — Это правда? Все, что ты сейчас говорил? — Арс даже не совсем узнает свой голос, резко севший от перегруза эмоциями. Он шагает вперед, осторожно вытянув руки, боясь спугнуть итак взволнованного парня, а Антон не знает, чего хочет — сделать шаг назад или навстречу, и поэтому остается на месте, во все глаза смотря, как шок сменяется улыбкой, а в голубых глазах зажигаются самые настоящие огни. Может быть это просто отражение окон напротив? Он оборачивает посмотреть, но нет, те окна всего лишь серые и пустые. — Боже, какие мы оба идиоты! — Арс уже готов смеяться от счастья, от собственной глупости. И кажется это действует и на Антона тоже, передается ему воздушно-капельным путем, стирая границы дозволенного. Арсений останавливается совсем близко, почти касаясь носом, заглядывая прямо в глаза. — Ты мне тоже нравишься. Во всех смыслах. Арс целует порывисто, но осторожно, лишь мягко касаясь обветренных губ своими, но даже этого оказывается достаточным, чтобы оба поверили в то, что происходит. Антон тоже осторожно обнимает Попова, утыкаясь носом в плечо, пряча хмельную улыбку. Оказывается, все бывает так просто — нужно всего лишь открыть глаза.