Огонь и Лёд "Битва Пламени и Льда" часть первая

Было уже почти восемь утра, когда Селена начала ворочаться и, наконец, проснулась. Открыв глаза она удивленно заморгала, понимая, что это не ее номер в отеле. Резко сев она поморщилась и, оглядевшись увидела меня. Я сидел подперев подбородок рукой и устало смотрел на нее, ожидая реакции. Впрочем, ждать пришлось недолго. Она оскалилась и зарычала. — Где я? — В Вольтерре. — спокойно ответил я. Она собиралась вскочить с кровати, но едва приподняв одеяло, поняла, что практически раздета. — Твоя работа?! Я утвердительно кивнул, делая вид, что ничего такого не произошло. Но девчонка судя по-всему, считала иначе. Она схватила с прикроватной тумбочки статуэтку из оникса, и с воплем дикой амазонки, запустила в меня. Но спросонья координация ее подкачала и она промахнулась. Статуэтка пролетев в двадцати сантиметрах от моего левого уха, упала на пол и, разбившись, разлетелась в разные стороны, несколько осколков срикошетив о мои туфли, завертелись волчком на мраморном полу. Я сидел не шелохнувшись, хмуро наблюдая за ней. Не увидев с моей стороны никакой реакции, она рассвирепела еще больше. Вскочив с кровати, Селена схватила свои штаны и кофту, и, начала их поспешно одевать. — Судя по-всему, обнаженный вид тебя уже не смущает? — приподняв брови, спросил я. Как твоя рука? — Рука — заживет! А вот твоя наглость — не знает границ! Я пропустил ее оскорбительную реплику мимо ушей. — Далеко собралась? — Да, еду в отель! — не глядя на меня, ответила она. В ее голосе звучала ярость. — Никуда ты не поедешь. — спокойно сказал я, и, встав с кресла, направился к двери. — Я тебя забыла спросить! — нервно смеясь, сказала она. — Послушай, если ты уйдешь, то очень сильно обидишь Аро и разозлишь Кая. Мы прогостили у вас почти три недели, ты и твой дед, были столь любезны принять нас в гости. Позволь и им проявить гостеприимность, не поворачивайся к ним спиной — они этого не заслужили. И перестань капризничать, как маленький ребенок! Где, черт подери, твое аристократическое воспитание? Ты ведешь себя, как подросток-сорванец, давно не видевший трепки! Селена смотрела на меня с ненавистью, но потом ее лицо смягчилось, и опустив глаза, она тяжело вздохнула. — Разве ты не понимаешь, что мне стыдно? — прошептала она. У меня от удивления отвисла челюсть, но быстро придя в себя, я подошел к ней. — Объясни? — мягко попросил я. — Ну, представь, — всплеснув руками, и бросив так и не надетые штаны и кофту, она плюхнулась на кровать. — Ты врываешься в дом своих знакомых, устраиваешь перестрелку и портишь имущество, одним словом, переворачиваешь там все вверх дном. А тебя любезно просят остаться! О-о-о! От этого мне еще хуже! — закрывая лицо руками, простонала она. — Эй, — убрав ее руки от лица, я заглянул в синие, подернутые бархатом грусти глаза. — Так бывает. Ты же не знала, что это наш дом. Ты просто спасала свою жизнь. — Я не хотела, чтобы меня видели такой… такой жестокой. — Я бы тоже многого не хотел, но иногда нет другого выбора. И самозащита не является жестокостью. Она отрицательно мотнула головой и отвернулась. — Послушай, никто на тебя не злится. Наоборот, такого эффектного появления гостей в нашем доме еще не было. — я улыбнулся. В ответ она застонала и, уткнулась лицом в подушку. Я прикрыл ее одеялом и смеясь сказал: — Ты пока лежи и не вставай. Я сейчас приведу Сульпицию. — Кто это? — выглядывая из-под одеяла, заинтересованно спросила она. — Сульпиция — жена Аро, и она жаждет познакомиться с тобой. Сульпиция на самом деле заходила утром несколько раз и интересовалась не проснулась ли наша гостья. Я ее успокоил тем, что когда она проснется, об этом будут знать все, вплоть до крыс в подвалах. — Хорошо. Немного успокоившись, я выскользнул из ее комнаты. Быстро отыскав Сульпицию, я повел ее в покои Селены, та разумеется, уже не лежала в постели, а нацепив грязные тряпки, стояла скрестив руки на груди и смотрела в окно. Услышав щелчок, она обернулась и посмотрела на нас. Представив их друг другу, я поспешил удалиться. Сульпиция должна была помочь девушке с одеждой и всем остальным, ведь вещей у той с собой не было. Я не побоялся оставить свою подопечную на нее. Жена Аро добрая и общительная, они быстро найдут общий язык. Спустившись вниз, я направился в библиотеку. По словам Сульпиции, именно там находились повелители. Открыв двери, я проскользнул во внутрь и увидел сидящих за столом Аро, Марка и Кая. Они вопросительно посмотрели на меня. — Почему так тихо? — удивленно спросил Аро, вскинув брови. — Все нормально, сейчас с ней Сульпиция. — А как же бунт? — подпрягся Кай, настроение у него было хорошее и он улыбался. — Бунт подавлен, пленные сдались. — отшутился я. — Мне удалось уговорить ее остаться. Только учтите одно «но», ее терзают муки совести за ту жестокость и негуманность, которые она проявила под крышей нашего дома! — Ты это о чем? — спросил Марк. — О том, что ей стыдно за свое вторжение. Кай расхохотался. Все удивленно на него посмотрели. — Наивная девочка! Она даже не представляет, что происходит под крышей этого дома! — Лучше, если она никогда не узнает об этом. — Разве ты не хотел бы, чтобы она была всегда рядом, прекрасная и сильная? — спросил Марк. — Нет! — не задумываясь, ответил я, и засунув руки в карманы, отвернулся к окну. Конечно же это была не правда, но мне было непосильно тяжело в этом признаться даже самому себе. Признаться себе в этом — обречь ее на вечные муки, а разве я вправе так поступать с ней? Время лечит, вскоре она все забудет и будет жить так, как будто никогда меня и не знала. Выйдет замуж, родит детей и проживет жизнь как должна прожить, а не корчась в нестерпимых муках порабощающей жажды. А что до меня, так я буду просто другом, если ей это понадобиться, но не более, не позволю ни себе, ни ей, перейти границы дозволенного. Так будет лучше. Где-то через час, когда старейшины переместились в главный зал и, со скучающим видом рассматривали фрески на стенах, на площадке второго этажа послышались голоса. Через несколько секунд появились их обладательницы. Сульпиция чуть ли не силком тянула Селену за руку и что-то оживленно ей шептала. Я уловил лишь часть диалога: — Я, наверно, выгляжу нелепо и неуместно в этом наряде! — чуть ли не хныча, шептала Селена. — Что? Плоды моих трудов никто не посмеет назвать нелепыми и неуместными. Пойдем, дорогая, ты выглядишь великолепно! — ответила Сульпиция, беря ее за руку и подводя к лестнице. Жена Аро была, несомненно, права: творение ее рук, было просто невозможно назвать  неуместным и нелепым. Она спускалась по ступеням, как богиня с Олимпа. На ней было в греческом стиле платье снежно-белого цвета, его длинный шлейф, словно невесомое облако соскальзывал по белым мраморным ступеням, тихо шелестя, как шепот весеннего ветерка. Волосы были частично приподняты, остальная часть, крупными завитками струилась по спине. Глаза сверкали, как сапфиры, а на щеках выступил румянец смущения. «Неужели, ты чувствуешь себя уютнее в спецодежде и с оружием в руках? Что с тобой не так? Почему пытаешься скрыть очевидную красоту, как будто это не дар, а проклятие?» Я снова скользнул взглядом по ее точеному силуэту. Безупречно. Плавные изгибы, тонкие линии, изящная шея и грамотно подчеркнутая грудь, не ошибусь если предположу, что четвертого размера. Напряжение в штанах, заставило отвести, откровенно, пожирающий взгляд от соблазнительных прелестей леди Селены, переключив свое внимание на остро вставшую проблему. Прятать эрекцию в присутствии, почти, всего клана, сомнительное, я скажу удовольствие. Поэтому с мазохистическим усердием, я принялся воспроизводить в своей голове не самые лицеприятные картины. Пока я давил свое возбуждение отхожими местами середины прошлого тысячелетия, которыми, по сути дела, являлись укромные углы, лестницы и улицы, представлявшие собой один сплошной поток зловонных нечистот, мое желание, к счастью, поутихло. «Фу, на что только не пойдешь ради того, чтобы избежать позора. Ужас!» — злился я сам на себя, за слабости к этой рыжей ведьме. — «Так, теперь главное, не налажать. Первое табу: не смотреть на грудь! Не сметь! Второе: на шею, ноги и, в чертовы колдовские глаза! Запомни: посмотрел — опозорился, а терять авторитет мне никчему». — давал указания я сам себе, сатанея от нелепости положения. Был бы на моем месте кто другой, убил бы за слабость, но увы, слабаком сейчас был я, а к суициду, я как-то не слишком расположен. Она уже спустилась и, ступив на мраморную пол, медленно пошла вперед. Аро, до этого нетерпеливо ерзавший в кресле, встал и быстро зашагал ей навстречу протягивая руки. — Моя дорогая маркиза, ты даже не представляешь как я рад, что ты все же проявила милость, согласившись быть нашей гостьей — это огромная честь для нас, покорно благодарю! — он едва коснулся губами протянутой Селеной руки. — Я так переживал, когда ты вчера уехала из Вольтерры в таком состоянии! — с многострадальным выражением лица, изрек он. — Как ты себя чувствуешь? — Все хорошо, не стоит беспокоиться. — улыбаясь, ответила она. — Как поживает герцог, в добром ли здравии? — Герцог — здоровее не бывает, но помирает от скуки. Жалуется, что тоска зеленая заедает. — Ах, как печально! — картинно вздохнув, прошептал Аро. — Надо позвать его в гости. — Его трудно согнать с насиженного места. — смеясь, ответила Селена. — Но вы всегда можете приехать к нам — в нашем доме, вашей семье всегда будут рады. — О, спасибо, дорогая. Поздравляю тебя с потрясающим археологическим открытием! И они углубились в разговоры о раскопках. Через некоторое время, к ним присоединились Марк и Кай. Они оживленно спорили перебивая друг друга, а Селена выразила желание собрать экспедицию на Яматай. Эту мысль старейшины восприняли в штыки: Аро схватился за сердце, Марк, твердил: «Плохой, очень плохой остров…», а Кай, безапелляционным тоном, сказал: «Нет»! Селена в кои-веки промолчала, но судя по ее скептическому выражению лица, она осталась при своем мнении. Через несколько часов споров и разговоров, первым, отсеялся Марк, следом, заскучал и Кай — он сидел закинув ногу на ногу, и разглядывал ногти на руках. Вскоре, Селена плавно сменила тему в другое русло и, в итоге, подошла к тому, что ей необходимо вернуться в отель, хотя бы для того, чтобы взять некоторые вещи. Аро скривился, как будто проглотил лимон, но держать ее, как пленницу он не мог. Сославшись на то, что физически она не совсем здорова, и ее больная рука, может стать причиной аварии, он сказал, что ей организуют транспорт и водителя. Которым, судя по коварному взгляду старейшины, должен стать я. Но неожиданно меня спасла Сульпиция, она подошла к Аро и, обнимая его за плечи, зашептала. — Дорогой, позволь мне отвезти ее в город. Я думаю, мы замечательно проведем время. А Алек пусть отдохнёт — у него очень усталый вид. — она повернулась ко мне и подмигнула. Судя по-всему, только одна Сульпиция, в силу своей проницательности, понимала как мне нелегко. Аро недолго думая, согласился, посоветовав прихватить с собой еще и Афинодору. Кай нахмурился, но ничего не сказал: его жена редко покидала стены замка, но отправлять засидевшуюся в подземелье жену с взбалмошной оторвой — верх глупости. Это как выпустить чертей из табакерки — риск с непредсказуемым результатом. Поэтому, он просто решил направить за ними целый отряд охраны, что разумеется, не миновало и меня. Через двадцать минут, злой как черт, я уселся в салон автомобиля. За рулем был Феликс, поэтому я откинулся назад и закрыл глаза. — Ты как? — сочувственно спросил Деметрий. Он сидел сзади и, чтобы удобнее было разговаривать, протиснулся между передними сиденьями. — Лучше не спрашивай. — отворачиваясь к окну, ответил я. — Тебе этой ночью не удалось отдохнуть? — подключился Феликс. — Нет, — на более длинный ответ, у меня не было ни сил, ни желания. Такое ощущение, что вся тяжесть вселенной навалилась на меня и, я никак не мог ее сбросить. Таким разбитым и уставшим, я не чувствовал себя давно. — Тебе бы отдохнуть немного. Ты когда последний раз нормально спал? За меня ответил Деметрий, и честно сказать, ответ меня поразил: — Когда-когда? Когда девчонка Хелсинг, была за территорией Италии! С тех пор как она сюда приехала, то он потерял всякий покой и забыл, что такое сон! — Заткнитесь оба, утомили уже. — проворчал я. Значит с самого приезда Селены я практически не спал, да, худо дело, неудивительно, что у меня такой измученный вид. — Ты, кстати, спалился приятель! — не обращая внимания на мою нелестную реплику, продолжил Деметрий. — Ты сейчас о чем? — удивленно спросил я. — О том, что юная леди, видела тебя возле отеля, только она перепутала тебя со мной. Пришлось указать ей на оплошность. — Ты что, сказал ей, что это был я? — развернувшись, я уставился на него ледяным взглядом. — А что, я ошибся? — как ни в чем не бывало, поинтересовался он. — Нет, но какого… ты ей об этом сказал? — Она мне, все равно не поверила! Проснулся я от того, что меня толкали в бок. Инстинкты не позволили мне терпеть такое надругательство над собой, и одним резким движение, еще не успев открыть глаза, я схватил чью-то руку. — Хорошая реакция! — восхищенно присвистнул Деметрий. Я открыл глаза, Феликс что-то ворчал про неустойчивую психику, пытаясь высвободить свою руку из моей. — Что ты делаешь? — скорее удивленно, чем зло, спросил я. — Хочу остаться без руки! Может отпустишь? Я разжал пальцы. Феликс тут же потер запястье. Ожидая объяснений, я хмуро смотрел то на одного, то на второго. — Они в отеле, — кивнув в сторону здания, начал Деметрий. — Но это еще не все. Смотри вон туда. — он указал рукой влево. — У них гости. Недалеко от входа, на свободное место парковался знакомый Мерседес-Вито. — Что они здесь делают? — спросил Феликс. Но я не задавал вопросов, а просто выскочил на улицу и, зашагал к центральному входу. Не обращая внимания на окрики персонала, я протиснулся в закрывающиеся двери лифта и, нажав кнопку с цифрой «3», начал считать секунды, чтобы немного успокоиться. Наконец, двери открылись, и я выскочив в коридор, направился к двери. Дверь оказалась закрытой, я начал барабанить кулаком, кипя от злости: ну почему нельзя просто взять и быстро открыть эту чертову дверь? Наконец, замок щёлкнул, и на пороге появилась Селена. — Ты, что тут делаешь? — округляя глаза, спросила она. Но я пропустил вопрос мимо ушей. Схватив ее за плечи и проталкивая вглубь комнаты, я задал вопрос: — Ты кому-нибудь звонила? — А что? — с вызовом спросила она. — Разрешение надо было спросить? — Просто ответь. — Да. — Кому? Я немного успокоился предполагая, каков будет ответ. Сначала ее лицо исказил гнев, затем удивление, и в конце, опять застыла маска безразличия. — Наемникам, — как будто объявляла день недели, спокойно ответила она. Ее руки были скрещены на груди, что говорило о верхе ее недовольства. Мне хотелось встряхнуть девчонку, чтобы вся глупость вылетела из ее головы. Желание было столь сильным, что от греха подальше, я сделал шаг назад. Из соседней комнаты вышла Сульпиция. Вид у нее был удивленный. — Алек, в чем дело? — Уже ни в чем. — хмурясь ответил я, и глядя на Селену, добавил: — Будь осторожна, им нельзя доверять. — Все будет нормально, я справлюсь. — тихо ответила она. «Что я слышу в ее голосе, неужели это нотки покорности?» — Если что, я буду рядом. — и развернувшись, вышел из номера. Смотреть ей в глаза мне не хотелось, я слишком сильно злился на нее за ее глупость. «Довериться наемникам, убийцам, которые работают на того, кто больше платит. Еще и встречу им назначает, совсем с катушек слетела, о чем думает? Сил моих больше нет!» Разговора между Селеной и наемниками я не слышал, но суть была ясна. Желание отомстить своему отцу, преобладало над здравым смыслом. Интересно, что она задумала? Убивать она его не собирается, тогда что? Судя по-всему, время покажет! Наконец переговоры закончились и, усевшись в машину, неугомонная компания укатила в сторону Рима. — Куда это они собрались? — недовольно ворчал Феликс, следуя за белым автомобилем Сульпиции. — Сейчас узнаем. — доставая телефон, ответил Деметрий. Он быстро набрал номер Сульпиции и, меньше чем через минуту отключился. — Они едут в Ватикан — экскурсию хотят! — Что? Они почти четыре тысячи лет живут в Италии, а теперь хотят экскурсию в Ватикан? Феликс расхохотался так, что стекла в машине завибрировали. — Они делают это не для себя, а для Селены. Хотят немного отвлечь ее от неприятностей. — пояснил Деметрий. Феликс одобрительно кивнул и прибавил газу, пытаясь догнать быстро удаляющийся автомобиль: там за рулем была Сульпиция, а она себя в скорости не ограничивала. В Рим мы приехали к трем часам дня. Людей на площади Ватикана было огромное множество, и это меня обеспокоило. Женщины не привыкли к такому скоплению народа, они могли натворить глупостей. Припарковавшись на стоянке в трех машинах от «Мерседеса» Сульпиции, мы начали прикидывать, как нам быть, но решение пришло само. Женщины вышли из машины, но уходить не торопились. О чем-то оживленно разговаривая, они то и дело, поглядывая в нашу сторону. Селена подняла вверх руку, давая понять, что все уладит и, отдав бутылку «Мартини» Афинодоре, танцующей походкой направилась к нам. Подойдя к нашей машине, она хлопнула ладонью по крыше, и облокотившись на нее, стала ждать реакции. Я открыл окно и хмурясь посмотрел на бунтарку. — Что такое? — Вылезай из машины! — корча рожицу, приказала она. — Никуда я не пойду! — Что значит, не пойдешь? — удивленно спросила Селена. — Отстань! Я из-за тебя не спал всю ночь, дай отдохнуть! Но до нее, судя по-всему, было не достучаться. В тот момент, как я пытался закрыть окно, она открыла дверь и схватив меня за пиджак, потащила на улицу. — Сегодня ночью выспишься, а сейчас, пойдем на экскурсию! — Тебе и без меня будет весело, зачем мне тащиться? — За тем, что должна же я на ком-то отыгрывать злость! — фыркнула она. — Не самая удачная кандидатура… — А по мне, так в самый раз. Пойдем! — Хорошо, я пойду, только перестань тащить меня. — понимая, что девушка под легким шафе, поэтому позволяет себе подобные вольности. Будь она трезвой, то даже не посмотрела бы в мою сторону, сделав вид, что меня просто нет. Она отпустила пиджак и заглянула в машину. — А вам, что, особое приглашение надо? Дважды упрашивать никого не пришлось, ребята выскочили из машины и подошли к нам. Собравшись компанией, мы пересекли площадь и направились к зданиям. Селена была немного не в себе, поэтому экскурсия получилась шумной и веселой. Я удивлялся, как после таких невзгод и проблем, она может шутить и веселиться. Я видел, как она улыбалась Сульпиции и Афинодоре, а те, в свою очередь, обожали ее всецело и полностью; как дразнила Феликса и Деметрия; как подражала проходящим мимо священнослужителям — удержаться от смеха было просто невозможно. Мне даже удалось на некоторое время забыть о нашей размолвке, быть с ней, как и в прошлый раз, оказалось легко и естественно. Аро прав, она рождена для нашего мира, но от этих мыслей, мое настроение ухудшилось. Насмеявшись вдоволь и обратив на себя внимание всего Ватикана, вплоть до Папы, мы покинули здания священнослужителей и направились к машинам. Я надеялся, что сейчас мы, наконец-то поедем домой, но не тут то было! Теперь допив литровую бутылку «Мартини», Селена захотела в клуб. Остальная часть женского коллектива тоже была «за», и среди мужской половины, я так же не нашел поддержки, и в итоге, мне пришлось терпеть еще и это! «И почему после литра алкоголя, она просто не упала без сознания? Мне бы это, так облегчило жизнь!» — зло хлопнув дверцей машины, подумал я, и откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза.

***

От громкой музыки у меня болела голова. Сидя в дальнем углу за столом, я был готов убить первого, кто подойдет ко мне на расстоянии десяти метров. Пританцовывая из толпы, появилась Карон, она подошла ко мне и не обращая внимания на мой угрюмый вид и нежелательное соседство, уселась рядом. Я скрестил руки на груди и, хмурясь, смотрел на то, как она пьет очередной стакан. Мартини осталось в прошлом и в ход пошли напитки покрепче, приговорив пол литра виски, она чувствовала себя превосходно, ее даже почти не качало. — Тебе не кажется, что ты много пьешь? — спросил я. — А тебе не кажется, что для человека, которому все равно, тебя это слишком волнует? — съязвила она, опрокидывая в себя очередную стопку горячительного. — О, котенок выпускает маленькие, остренькие коготки! — фыркнул я, не обращая внимания на ее сарказм. — Поставь стакан. Тебя уже развезло! — Ты сделал такой вывод только потому, что я огрызаюсь? — Нет, это ты делаешь всегда. У тебя глаза косят! — Да неужели? — рассмеялась она. — А я вот думаю, что тебе просто надоело торчать здесь и ты хочешь как можно быстрее уйти отсюда. Но, не тут то было! Ты — испортил мне жизнь, но отдых, я тебе испортить не позволю! Так что, отдыхай, дорогой. — она собиралась встать, чтобы уйти, но покачнулась, обратно плюхнувшись на диван. —  Нет, тебе, определенно, хватит! — не унимался я, убирая стакан и бутылку, на что Селена возмущенно крикнула «эй». — Нет! Ты перепьешь даже пирата! Зачем столько алкоголя? Она посмотрела на зажатую в моей руке бутылку и, не сводя с нее взгляда, серьезно ответила: — Иногда, боль становится такой сильной, что единственный выход — это стакан. Но к сожалению, это не всегда помогает, а в некоторых случаях, даже не берет. Я помню первое время после Вьетнама, целую неделю я пила, но меня не брала даже водка. — она, как загипнотизированная, не сводила глаз с бутылки и не обратила внимания на то, как к нам подсели Феликс и Деметрий. Услышав, о чем она говорит, они сразу притихли, постирав со своих довольных лиц улыбки. Физически Селена была рядом, а мыслями, где-то далеко, возможно, что она даже не осознавала то, о чем рассказывает. Нервно сглотнув, она продолжила: — Ужас завладел моим разумом. Я боялась спать, потому что меня мучили кошмары, не выезжала в город: боялась, что меня пристрелят; ничего не ела, только пила. Вильгельм уже хотел запереть меня в психушку на пару недель, чтобы мне там промыли мозги. Он просто устал прибегать на мои крики посреди ночи, боясь, что там меня душит какой-нибудь извращенец. — Что там произошло? Это оттуда у тебя остались шрамы на спине? — осторожно спросил Деметрий. Селена подкурила сигарету, ее взгляд остекленел, она смотрела как будто сквозь него. Лицо ее было белым, как мел. Несколько минут напряженного молчания, наконец, она вздрогнула и как будто вырвалась из тех воспоминаний. Ее взгляд, стал осмысленным, а на щеках опять появился румянец. — Да, но это долгая история, и вам не нужно ее знать. — печально улыбнувшись, сказала она. Затем, посмотрела на меня, склонив голову на бок, о чем-то размышляя. — Поехали домой, — наконец, сказала она. — Почему? — удивился я. — Тебе надо выспаться, у тебя уставший вид. — Что ты задумала? — недоверчиво спросил я. Она обиженно посмотрела на меня. — Вечно ты видишь в чем-то подвох! — Прости, просто зная твою натуру, я готовлюсь к худшему. — Не переживай, когда ты завтра утром проснешься, я по прежнему буду в своей комнате. — Надеюсь. — устало выдохнул я, и встав, отправился искать остальных.