В Вольтерру мы приехали далеко за полночь. Селену сморил сон и, когда она вышла из машины, ее немного качало. Я шел рядом, чтобы в случае чего, подхватить ее. Но к счастью, координация девушку не подкачала и она шла твердым, уверенным шагом. Если бы сам лично не видел сколько алкоголя было в себя влито, то ни за что бы не поверил, что она пьяна.
Когда мы зашли в главный зал, старейшины были в сборе и изрядно нервничали. Кто бы сомневался: их жены еще никогда не позволяли себе столь долгие, незапланированные прогулки. Кай подпрыгнул, как только открылись двери. Его выражение лица не предвещало ничего хорошего.
— Где вас черти носят? — зло зашипел он.
— Дорогой, не стоит злиться, мы были в Риме и прекрасно провели время. Я давно так не отдыхала! — примирительным тоном сказала Афинодора, она шла навстречу мужу, протягивая ему руки. Кай увидев довольную улыбку на ее лице, немного успокоился.
— Я просто переживал. — сухо ответил он, и взяв жену за руку, пожелал всем спокойной ночи, и они удалились.
Аро сидел подперев подбородок рукой и, сдвинув брови, смотрел то на меня, то на Селену.
— Я же отправлял вас по отдельности, как вы оказались вместе?
Я хотел было объяснить как все получилось, но меня опередили. Едва Аро закончил свой вопрос, как Деметрий и Феликс, одновременно тыча пальцем в сторону Селены, зашипели.
— Она нам угрожала и чуть ли не силком вытащила из машины!
— Что? — возмутилась девушка, явно не ожидая подобного всплеска идиотизма. — Вы два балбеса!
Глядя на ее удивленное лицо, они расхохотались.
— Идиоты! — буркнул я.
Аро заулыбался и, снисходительно махнув рукой, забрал Сульпицию и они не спеша пошли наверх.
— Пойдем, — позвал я Селену. Она глубоко вздохнула и, пожелав спокойной ночи ребятам, пошла следом за мной. Вид у нее был какой-то задумчивый, даже скорее расстроенный: она сосредоточенно о чем-то размышляла. Тонкие, темные брови почти сошлись на переносице — это загадочное выражение лица, мне совсем не нравилось. Я косо поглядывал на нее, пытаясь понять, что она задумала, и на ум, мне почему-то, ничего хорошего не приходило. И сказать по правде, меня это пугало, но спросить я так и не решился.
Проводив ее до комнаты и пожелав спокойной ночи, я развернулся и зашел в свою спальню. Прикрыв за собой двери, я устало облокотился на них, закрыв глаза. Да уж, длинный у меня выдался денек. Я слегка приоткрыл глаза и посмотрел на часы. Почти два часа ночи. Ну что ж, у меня в запасе как минимум четыре часа — этого будет достаточно, чтобы как следует отдохнуть. И недолго думая, я направился к кровати, на ходу снимая с себя вещи.
Я быстро провалился в сон, но как все вампиры — спал чутко. Прошло совсем немного времени, как двери моей комнаты открылись и кто-то проскользнул вовнутрь. Я думал, что это Джейн, поэтому не стал открывать глаза, пытаясь притвориться не просто крепко спящим, но мертвым. Но каково было мое удивление, когда вместо высокого детского голоса сестры, я услышал мелодичный и прохладный, как ключевая вода, Селены.
— Алек, ты спишь?
Я резко сел и посмотрел на нее; она стояла в полуметре от кровати и переминалась с ноги на ногу. Было видно, что она хочет сказать что-то очень важное, но в силу натянутых между нами отношении и довольно интимной ситуации, не знает чего от меня ждать и с чего начать свой разговор. Смятение и вина в ее колдовских глазах, заставили меня повременить с сарказмом и все же выслушать причину, по которой она пересилив свое презрение и обиду на меня, стояла сейчас здесь с видом растерянного ребенка. Откинувшись обратно на подушку, и натягивая почти до самого подбородка сползшее одеяло, я спросил:
— Чего ты хочешь?
— Мне необходимо срочно вернуться в Англию. — глядя в окно, ответила она.
Я опять резко сел, злополучное одеяло снова сползло оголив меня наполовину. Я заметил как при виде этой картины, ее брови приподнялись. Опять тянуть одеяло на себя было глупо, если ее это смущает, пусть смотрит в сторону, и оставив все как есть, я процедил:
— Потрудись, пожалуйста, объяснить…
— Звонил Вильгельм. — как обвинение, бросила она, всплеснув руками. — Он чем-то взволнован, но ничего не стал объяснять. Сказал, что если я не вернусь в Англию в течение нескольких дней, он приедет сюда сам, и заберет меня!
— Сюда, это куда? — сразу подобрался я. — Ты ему говорила, где ты?
Она отрицательно мотнула головой и посмотрела на меня.
— Думаешь, ему известно о нападении? — поинтересовался я, прикидывая серьезность ситуации. Я уверен, что по просьбе Селены клан смолчит о инциденте произошедшем у нас на глазах, но не стоит недооценивать дар Вильгельма, он легко мог почувствовать, что с его правнучкой творится что-то неладное, а угрозу нависшую над ней, ощутил бы самый непрошибаемый.
— Не думаю, я бы об этом знала. Но что-то явно не так! Я чувствую, что герцог взволнован.
Алек, что делать?
Я опять откинулся на подушки, и закрыл лицо руками.
— Не знаю, но туда тебе возвращаться нельзя. — раздраженно выдохнул я. — Что он говорил?
Она немного переминалась с ноги на ногу, как будто в чем-то сомневалась, потом, подошла ближе, подтянула мне выше одеяло, и села рядом сильно ссутулившись. Вид у нее был растерянный, поэтому мне пришлось напомнить ей о том, что я все еще жду ответа. Она глубоко вздохнула и продолжила:
— Ругался, что я ему не позвонила вечером, хотя утром мы с ним разговаривали. Спрашивал где я, и что у меня происходит, все ли у меня в порядке. Требовал, чтобы я немедленно вернулась домой. Мотивирует это тем, что очень соскучился. — она закинула голову назад и глядя вверх спросила: — Меня ведь не отпустят отсюда?
Вопрос мне не понравился, но деваться было некуда и я утвердительно кивнул. Она ухмыльнулась и тихо прошептала:
— Предсказуемо.
— Послушай, ты можешь делать все, что пожелаешь, кроме возвращения в Англию. Никто тебя силой не держит, но если ты поедешь домой, то мы поедем с тобой. Не смотри так на меня! — от возмущения, у нее было такое лицо, что я бы расхохотался, не будь ситуация столь сложной. — Просто ты сама установила такие рамки: не хочешь ничего говорить герцогу, но пойми правильно Аро и Кая, они попали в двоякую ситуацию: пытаться защитить тебя, и молчать — весьма сложно, не так ли?
— Меня не надо защищать! — вздернулась она задетая тем, что с ней вздумали нянчиться как с маленьким ребенком.
— А ты думаешь, они закроют на это глаза, и спокойно отпустят тебя? Тебя чуть не застрелили у нас на глазах…
— Ну не застрелили же! — тихо проворчала себе под нос она.
— Не говори ерунды! — раздраженно сказал я. — Случайная удача — не показатель везения. Где гарантии, что в следующий раз тебя не застанут врасплох и не пристрелят?
Девушка устало пожала плечами. Она опустила голову и, разглядывая рисунок на мраморном полу продолжила:
— Мне неловко от того, что я доставляю хлопоты вашей семье. Гостеприимство — это одно, но разборки с наемниками — это уже слишком. От меня слишком много проблем. Если бы не я, тебе бы не пришлось ругаться с сестрой, впопыхах уезжать, а теперь, терпеть все эти неудобства! Я не глупа и понимаю, что Аро заставил тебя проглядывать за мной, пока я здесь. Мне жаль. Это очень несправедливо по отношению к тебе. У тебя и так неприятности из-за меня, не хватало, чтобы на твою шею еще вешали ответственность за мою жизнь.— она выглядела совсем расстроенной. — Я постараюсь как можно скорее избавить тебя от этой неприятной ноши, но для этого мне необходимо как можно скорее уехать.
— Будь здесь столько, сколь необходимо. — примирительно сказал я, стараясь выдержать вежливый тон, при этом сохранить интонацию дружелюбия, чтобы, не дай боги, Селена не подумала, что я равнодушен к ее откровению. — А за Джейн, не переживай, я все улажу. Между вами больше не возникнет никаких конфликтов не из-за меня, и не по какому другому поводу тоже. Ясно? Будь спокойна, в этом доме у тебя нет врагов и мы сделаем все возможное, чтобы защитить тебя не только на нашей земле, но и за ее пределами.
— Спасибо. — искренне поблагодарила она, впервые тепло улыбнувшись, и от этой улыбки, казалось, закипела кровь, а руки зачесались привлечь ее к себе, уложить рядом и спрятать от всех мирских зол. — Ладно, отдыхай. Спокойной ночи и извини за беспокойство — не стоило тебя будить. — вина звучавшая в ее голосе была слишком выражена.
Селена, собралась встать с кровати, но я ей помешал, схватив за руку и усадив на место.
— Селена, — открыто посмотрев сверкающие во мраке глаза, серьезно произнес я, решившись на откровение, — Запомни: в том, что произошло, твоей вины нет. Те три недели, которые я провел с тобой, были самыми замечательными в моей жизни. Кто виноват в том, что Джейн все неправильно поняла, и из-за этого началась неразбериха.
— Мы просто слишком много времени проводили вместе, и сейчас совершаем ту же самую ошибку! Это то мне и не нравится, твои близкие снова истолкуют все неправильно и начнутся проблемы. — она как ошпаренная подскочила с кровати. — Мне пора. Еще раз извини, что разбудила! — и развернувшись, направилась к себе, тихо выскользнула из моей комнаты, прикрыв тяжелые двери.
После появления Селены в моей комнате, сон как рукой сняло. Я ворочался из стороны в сторону и теперь не мог сомкнуть глаз. Если она не уедет в Англию, Вильгельм сам приедет сюда, а когда узнает, что она живет под усиленной охраной — заподозрит что-то неладное. И как ему тогда все это объяснить? Конечно проще было бы все оставить на поруку Селене: сама кашу заварила, пусть теперь сама ее и ест. Но ведь так не правильно. Нельзя закрывать глаза на сложившуюся проблему. Она человек. Женщина, которую необходимо защищать и оберегать, даже если это необходимо сделать от нее самой. Выход один — ехать в Англию, и там не сводить с нее глаз. Только как все это объяснить герцогу? Дружба? Интерес к раскопкам? Нет, Вильгельм на такое не поведется, хотя, если об этом ему будет петь лично Аро, то возможно, Вильгельм и клюнет на подобную уловку, зная, каков коллекционер старый плут. Но остальная часть клана? Как объяснить ее присутствие в Англии? А может сыграть в самый беспроигрышный вариант? В любовь? Смертную не сложно будет убедить в своих чувствах: пару комплиментов, подарки, цветы, чуть больше внимания, чем всем остальным и красивая иллюзия любви будет создана не только для нее, но и для других, ведь не зря большая часть клана уже шепчется о том, что между нами что-то есть. Глупые. Я сотни лет прожил без любви, неужели они думают, что простой смертной так легко растопить многовековой лед моего сердца? Конечно нет. Любовь — это слабость, а слабость нам ни к чему. Обуза. Но сейчас это мне на руку. Ладно, завтра утром обсудим все со старейшинами, а сейчас, если я не не отдохну хотя бы пару часов, я точно кого-нибудь прибью в порыве неконтролируемого гнева.
На следующий день, после нескольких часов обсуждений, мы пришли к выводу, что стоит вернуться в Англию. К счастью, никто не стал вешать на меня амплуа ухажера, чему я был несказанно рад. Роль стороннего наблюдателя устраивала меня куда больше, чем влюбленного идтиота. Все же Аро выбрал более простой путь: мир, дружба, жвачка. Но на мой взгляд менее убедительный. Осталось только два вопроса: кто, и как объяснит, все это герцогу. Но решение этого вопроса взяла на себя Селена. Позвонив Вильгельму, она битый час плела ему с три короба о встрече с нами, и о том, как она рада, что немного остыв, мы все обсудили и пришли к выводу, что поспешный отъезд был неправильным, и расстроил обе стороны конфликта. А так как хорошие друзья не должны ругаться, мы все дружно едем в Англию, к тому же скоро Хэллоуин, а это значит, что будут грандиозные гуляния, а фееричный венецианский карнавал меркнет на фоне маскарада нечисти!
Вильгельм долго слушал басни, но потом махнул рукой. Разумеется он не поверил, но тот факт, что конфликт был исчерпан, несомненно его порадовал, и не позже чем завтра, он ждал нас в Хелсинг-Хаусе. Все же многовековая дружба не должна рушится из-за недопонимания и конфликта выдуманной причины. Вообще странно, что старейшины молча поддержали решение уехать из Англии, когда атмосфера в нашем треугольнике достигла апогея. Никогда ранее венценосы не шли у нас на поводу. Все конфликты прекращались одним единственным приказом, и хоть сгори внутри от злобы к своему врагу, но ни за что не посмеешь нарушить слово прозвучавшее из уст главных. Видимо дрязги между своими любимчиками Аро предпочел решить по-другому. Ссора внутри клана из-за женщины, да к тому же смертной, ему была ни к чему, и лучшее, что он мог сделать, это как можно скорее отдалить нас от опасного источника огня, которым стала Селена.
Аро был очень рад, что все удалось так быстро уладить и приказал собираться в дорогу. В этот раз к нам присоединились Сульпиция и Афинодора. Марк ехать наотрез отказался, мотивируя это тем, что кто-то же должен присматривать за остальными. Он пожелал нам хорошо провести время, а Селене — обязательно приезжать еще, только в следующий раз заходить в двери, а не вваливаться в окна. Девушка немного смутилась, от чего на ее щеках вспыхнул румянец, и пообещала впредь быть более цивилизованной.
Что до Джейн, то она была просто в ярости, но после того как с ней поговорил Аро, сестра успокоилась, но на девчонку она косилась, а меня старательно избегала. Пару раз я пытался с ней поговорить, объяснить, что Селена мне просто друг и не более, но у меня ничего не получалось. В последствии я махнул рукой и пустил все на самотек. Мы прошли бок о бок столетия сохранив между нами близкие чувства и доверие, и такой незначительный конфликт не станет для нас началом конца.
***
Англия — встретила нас проливным дождем. Да, узнаю свою старую, знакомую Англию, время идет, а она все не меняется. Персонл герцога оказался пунктуален.
Возле терминала нас уже ждали машины. Мокнуть под холодным дождем никто не хотел, поэтому быстро рассевшись, мы не спеша покатили по мокрым дорогам, окутанного сизым смогом тумана Лондону. Я, Селена и Деметрий, сели в автомобиль, которым управлял Марк. Деметрий прыгнул вперед не оставляя мне другого выбора, как сесть назад вместе с маркизой. Селена напряженно молчала, нетерпеливо ерзая, лишь раз спросив о том, что происходит дома. Марк растеряно пожал плечами, он ничего не знал. Герцог лишь спросил, присматривает ли за Селеной кто-нибудь из его охраны, на что Марк ответил утвердительно, о большем Вильгельм не распространялся, хотя и выглядел обеспокоенным.
Услышав это, девушка испуганно посмотрела на меня. Я не разделял ее страхов, как по-мне, было бы лучше, если бы Вильгельм оторвал голову этому мерзавцу и дело с концом! Девушка затихла, замкнувшись в себе и отдавшись собственным тревожным мыслям. На секунду мне стало жаль ее, но дав себе подзатыльник за мягкотелость и сентиментальность, я взял свои эмоции под контроль. Сказать по правде, я абсолютно не видел логики в поступках графа. Размышляя о том, что подтолкнуло его на подобные действия, я украдкой наблюдал за Селеной, которая остаток пути просидела молча, угрюмо глядя в окно.
Едва мы въехали на территорию поместья, как двери открылись и на крыльце появился герцог. Не обращая внимания на моросящий дождь, он быстро спустился по ступеням и пошел навстречу. Вид у него был встревоженный. Селена заерзала. Ей не терпелось узнать в чем дело. Машина еще не притормозила, а она уже открыла двери и выскочила на улицу, инстинктивно сжавшись от холодных капель дождя. Подбежав к деду, она остановилась и посмотрела на него, он в свою очередь, ничего не говоря привлек ее к себе и крепко обнял.
Все поспешили выйти из уютных, пропитанных запахом табака, парфюма и мятной жвачки салонов машин. Вильгельм не выпуская внучку из объятий, поприветствовал нас. Тревога в его глазах немного стихла.
— Аро, Кай, — обратился он к друзьям. — спасибо, что привезли мою девочку в целости и сохранности!
Аро похлопал герцога по плечу и снисходительно улыбнулся.
— Друг мой, для меня великая честь оказать тебе услугу! Что стряслось, почему ты так взволнован?
Вильгельм нахмурился, но ничего не ответил. Кай удивленно на него посмотрел, затем перевел взгляд на Аро и приподнял брови.
Герцог пригласил пройти всех в дом, тем самым игнорируя вопрос и уберегая себя от дальнейших расспросов. Но такое положение вещей явно не для Селены, она до жути не любила недоговоренность, поэтому не обращая внимания на предостерегающие взгляды деда, тут же с пристрастием взялась за подавление своих тревог и женского любопытства:
— Ваша светлость, я имею право знать, в чем причина того, что мне так срочно понадобилось вернуться?
— Потом объясню, — ответил Вильгельм и, приобняв ее, повел к лестнице.
— А… — опять начала она, но герцог ее перебил и девушка замолчала.
***
Первые два дня прошли спокойно. Маркиза проводила слишком много времени у себя в кабинете или в библиотеке. Нам удавалось лицезреть ее персону только вечером во время ужина, и то, не всегда. Ужину она предпочитала одиночество и чаще ела у себя в кабинете и то, только тогда, когда дворецкий после нескольких напоминаний не становился у нее над душой с подносом полным еды, которой она съедала лишь самую малую часть. Она была взвинчена, напряжена и истощена бесконечными проблемами со своим отцом. Странно, что потеря жены не сплотила его с дочерью, напротив, он отдалился от нее настолько, что в своей одержимости стал заклятым врагом своему наследию, продолжению себя, своей единственной дочери. Впрочем как и я. Но это уже другая история.
Меня она старательно обходила стороной, ничего не говорила и ничего не спрашивала. Джейн это заметила и сменила гнев на милость, но мне, к сожалению, от этого легче не стало.
На третий день с визитом вежливости приехал граф Орлеанский. Когда он увидел дочь живой и невредимой, лицо его приобрело пепельный оттенок. Он чуть не подавился, когда Селена открыла двери столовой и с лучезарной улыбкой зашагала к нам.
— Всем приятного аппетита! — сказала она, усаживаясь на свободное место. — Привет, папа, рада тебя видеть! — она сидела почти напротив меня и я видел каким нехорошим огнем вспыхнули ее глаза, хотя на губах играла ослепительная улыбка.
Граф сухо поздоровался и уткнулся в свою тарелку. Селена еще немного посверлила его ледяным взглядом и, пододвинув к себе тарелку, принялась за еду.
Она то и дело бросала на графа испепеляющие взгляды. Я заметил как Аро и Кай, все чаще поглядывают на нее. То, что девчонка что-то замыслила — не оставляло никаких сомнений, и вскоре выяснилось, что именно…
Двери столовой открылись и к нам на всех парах спешил дворецкий. Я слышал как участился его пульс, а сердце стучало неровно и надрывно — он был близок к тому, чтобы растянуться на мраморе без чувств, но долг перед господином был свят и нерушим. Поэтому едва передвигая ногами и держась за сердце, он ковылял к нам, судорожно хватая ртом воздух.
— Нортроп, что случилось? — со смесью испуга и удивления, спросил герцог.
— Беда, Ваша светлость, беда! — причитал он, хватаясь за сердце. — Включите телевизор, там такое… новости… скорее.
Включив телевизор и найдя первый попавшийся канал с новостями, он прибавил громкости. На экране показывали ярко полыхающее здание, из окон и дверей вырывалось пламя. Корреспондент говорил о взорвавшемся погребе элитных вин, которые принадлежали… Уильяму Карону. Несколько тысяч тонн вина просто взлетели на воздух…
Граф побледнел и вцепился в стол. Герцог подался вперед. Зато Селена откинулась назад и с кривоватой усмешкой прошептала:
— Интересно, что это? Пренебрежение техникой безопасности или работа недругов? Кажется, у тебя неприятности. Кому ты так насолил, папочка?
Все кто отличался отменным слухом посмотрели на нее. Она пожала плечами и посмотрела на отца.
Граф вскочил с места и, не говоря ни слова, вылетел из столовой. Через несколько минут, его машина покинула территорию поместья.
Герцог поднялся и, подойдя к Селене, схватил ее за руку и резким движением заставил встать на ноги. Тряся внучку за плечи, он требовал ответа:
— Что ты сейчас сказала? — рычал он. — Что значит твоя фраза: «у тебя неприятности…»?
— Ничего. Это ведь не просто так взорвалось. — безразличным тоном ответила она.
— Ты что-нибудь знаешь? Кто это может быть? — продолжая трясти ее, пытал Вильгельм.
— Откуда мне знать! — морщась от боли, ответила девушка. — Может это очередная брошенная им любовница мстит за причиненную обиду!
— Селена, кому как не мне знать о том, насколько у тебя натянутые отношения с отцом. Но все заходит слишком далеко и ваши склоки превращаются в настоящую бойню! Скажи мне, что ты знаешь и я положу этому бесчинству конец!
— Ничего я не знаю, а если бы и знала, то все равно не сказала бы! Да отпусти же ты меня! -она вырвалась из его рук, и сделав несколько шагов назад остановилась.- Я пойду, у меня много дел. — и с этими словами, она развернулась и грациозно поплыла к двери.
Было далеко за полночь, когда я вошел в библиотеку и увидел спящую за столом Селену. Подушкой ей служила толстенная книга раскрытая где-то на середине. Подойдя к ней, я скрестил руки на груди и громко сказал:
— Надеюсь, училась ты не таким способом. Я и не знал, что таким образом тоже можно читать книги! Ну как, интересно?
Девушка вздрогнула и проснулась. Подняв голову, она посмотрела на меня и нахмурилась.
— Что ты кричишь? — поморщившись, она огляделась по сторонам: взгляд у нее был сонный и растерянный. — Сколько время?
— Почти два часа ночи.
— Вот беда, — вскакивая, проворчала она, едва не падая на ровном месте. — У меня отчет должен быть готов завтра к обеду! А я сплю! Черт, не успею!
Она захлопнула толстенные книги и, схватив их, заторопилась прочь, покачиваясь из стороны в сторону, словно была в нетрезвом состоянии.
— Куда ты идешь? — увидев, что она сворачивает в противоположную сторону от своих покоев, спросил я.
— В кабинет, у меня куча дел. Пока я гостила в Италии, накопилась масса работы, которая требует немедленного выполнения.
— Не насилуй себя, ты выглядишь уставшей. — стараясь скрыть раздражение, выдохнул я.
Она отрицательно мотнула головой и собиралась идти дальше, но я схватил ее за руку.
— Подожди! — по моему телу, будто электрический ток пропустили, но руку я не убрал. Она недовольно посмотрела на меня, потом на руку сжимающую ее предплечье. И тут ее взгляд потеплел.
«Что она увидела? Ах, ну конечно, часы!»
Я практически их не снимал.
Она подняла на меня глаза и спокойно спросила:
— В чем дело?
— Давай, я тебе помогу.
Неприкрытое изумление в ее глазах, позабавило меня, но я удержал лицо, несмотря на то, что глупая улыбка так и норовила испортить мой вечный образ этакого непрошибаемого парня.
— Алек, спасибо огромное, но я сама. Иди отдыхай, у меня совести не хватит еще и это взвалить на тебя.
— Меня мучает бессонница. — все же улыбнулся я, вспоминая как в прошлый раз этот самый аргумент подарил мне возможность провести ночь в ее обществе.
«Наша первая ночь вместе». — эта мысль шевельнула какой-то мощный механизм внутри меня, заставив щекочущее тепло разлиться по всему ледяному телу.
Впоследствии одна из немногих, которые мы проведем наслаждаясь присутствием друг друга.
Селена прищурилась, чувствуя подвох и, глядя мне в глаза, проворчала:
— Англия неблагоприятно влияет на тебя.
— Англия здесь не причем. — тихо пробубнил себе под нос я.
Селена не слышала моего ответа, или сделала вид, что не услышала, но улыбнувшись, она позвала меня с собой, и, оставшуюся часть ночи, мы провели над ворохом бумаг и ее археологическим отчетом.
