Кара небесная или Мелкая, отвали уже, наконец!

      Леви была подавлена и зла, у нее в голове не укладывалось, что после всего произошедшего Гажил снова собирается убивать, да еще смеет заявлять, что она будет не против. Да как он смеет так говорить?! Неужели не понимает, что так жить нельзя. Редфокс абсолютно не ценил чужую жизнь, не желал лишаться своего привычного заработка. В этой ситуации утешало лишь одно — обещание киллера отказаться от работы, если она об этом попросит. Почему он дал это слово? Собирается ли его исполнять? Кто его жертва и почему сам киллер так спокоен?       Девушка внимательно смотрела на Гажила, всматривалась в черты его лица, пыталась понять, что же скрывается за этой холодной злобной маской и взглядом полным решимости. Он был словно палач, намеревающийся привести в исполнение кем-то вынесенный приговор. Суров, сосредоточен, непреклонен — его не остановят ни мольбы, ни слезы, ни угрозы. От осознания этого бросало в дрожь. А еще от того, что такой образ Редфокса ей нравился. Раньше, когда она была еще жива, Леви и подумать не могла о том, что её привлекает настолько брутальный и даже дикий тип мужчин. Вот только, какой смысл в этом осознании теперь, когда она всего лишь призрак, не способный ощущать?       — Почему ты так уверен в том, что я не остановлю тебя? — все же спросила девушка, которой надоело наблюдать за затаившимся Гажилом. Её раздражала тишина и тот факт, что на нее не обращают внимания, словно её не существует вовсе. Редфокс полностью сосредоточился на деле, забыв о своих неприятностях. Так быть не должно!       — Потому, что некоторые достойны смерти, — ответил мужчина. Ему было жаль Леви, не хотелось спускать её с небес на грешную землю, но иного выбора у него не было. Возможно, если она осознает, что не права, ей удастся успокоиться с миром. Кто сказал, что измениться должен именно он? И все же Гажилу было жаль…       — И кто же это решает? Ты?       — Сегодня выбор предстоит сделать тебе, мелкая зараза. И не думай, что будет просто.       — Почему? — девушка снова и снова задавала себе этот вопрос, но не находила ответа. Она устала, извелась, её и без того истерзанная сомнениями и страхами душа рвалась в клочья. Она уже ничего не понимала и не знала, все слишком запуталось.       — Сама увидишь. Я никогда не испытывал жалости к своим жертвам. Вы все для меня безликие и пустые. Я не знаю тех, кого должен убить, ничего к ним не испытываю… мне все равно, что с ними станет. Ты смогла меня удивить, но мне было плевать на твою жизнь и судьбу, — тихо произнес Редфокс, и сам не понимая, почему разоткровенничался. Наверное, все дело в том, что Леви самый верный его собеседник, а еще оттого, что она мертва и точно никому не поведает его тайны, не предаст. — Но бывают исключения. Иногда я ненавижу тех, кого должен убить. Иногда я готов убивать бесплатно, ради собственного удовлетворения и торжества справедливости. Люди, по большей своей части, мрази. Когда я убиваю таких, то испытываю моральное удовлетворение. Можешь считать меня маньяком, но это так и притворяться паинькой я не собираюсь, даже ради того, чтобы избавиться от тебя.       — Уже привык ко мне? — печально улыбнулась призрак. Она точно уже привыкла… глупо отрицать очевидный факт. И это не удивительно, ведь Гажил был единственным человеком, который мог видеть её, говорить с ней, лишь его тепло она ощущала, лишь ему в голову пришло успокоить её, когда она рыдала. Насмешка судьбы, не иначе.       — Немного, но это не значит, что я от тебя не избавлюсь.       — Скажи, если бы ты знал меня, то смог бы убить? — Почему она спрашивает об этом? Девушка все еще надеялась на то, что в Редфоксе осталось что-то хорошее, что у него есть принципы и та грань, через которую он никогда не переступит. Призрак все еще хотела верить в лучшее, видеть хорошее, она цеплялась за это желание, как тонущий — за спасательный круг.       — Не знаю. Я никогда не убивал тех, кого знаю.       — Поэтому у тебя нет друзей? Ты не хочешь однажды стать перед выбором убивать их или нет?       — И поэтому тоже, — Редфокс с сожалением подумал о том, что он не курит. Сейчас бы ему не помешало пара затяжек, вот только успешный киллер не может и не должен курить, ведь это может помешать работе или оставить нежелательный след-улику, что рано или поздно приведет к нему.       — Ты не очень-то разговорчив, — тяжело вздохнула девушка, в очередной раз прикасаясь к своему убийце. Ей нравилось это делать, ведь он был теплым, живым, настоящим.       — Глупо разговаривать с пустым местом.       — ЭЙ!!! — Леви дернула мужчину за волосы.       — Не обижайся. Тебя никто, кроме меня не видит, так что для всех я сейчас говорю с пустым местом, — тихо рассмеялся Гажил. Сейчас, когда он снова занят любимым делом, ему стало намного легче. Единственное, что его волновало, так это какое решение примет его проблема. Хватит ли ей духа признать, что она неправа, сможет ли она переступить через себя и сказать: «убей». И почему он только думает об этом? С каких пор для него важно мнение Леви?       — Хорошо, но не называй меня больше пустым местом. Я есть! Этого не изменить, — прошептала девушка. — Долго нам еще ждать? Может, уже пойдем домой?       — Нет, еще рано. Для начала нужно сделать работу, а тебе — выбор. Сегодня именно ты станешь судьей, — тонкие губы мужчины исказились в кривой ухмылке. На душе было мерзко и противно, но отступать было поздно. Кто-то должен измениться, кто-то должен осознать, что неправ. — А вот и он, — Гажил указал рукой на загоревшийся в одном из окон свет. — Идем, пора тебе увидеть того, кого я должен убить.