***
Сафие султан торопилась, время исполнения планов приближалось. Султан уходит в поход уже через две недели, а, значит, переворот свершится, как только Ахмед покинет столицу. На трон сядет его младший брат Мустафа, а Сафие станет при нём регентом. Власть и влияние снова вернутся в её руки. Нельзя сказать, что Сафие не заслуживала этого. Она всегда отличалась изворотливым умом, хитростью, рассудительностью и мудростью. С первых дней ее пребывания в гареме, она знала, что делать и как именно это делать. Завоевав любовь Султана, она всегда старалась на благо империи и правящей династии, чего бы это не стоило. В Стамбуле умерло много людей, которых она любила, и теперь она видела, откуда исходит угроза. Кёсем султан была не менее умной, чем сама Сафие, и, если бы Великая Валиде была уверена в ней, не боясь, передала бы свою власть. Но она боялась, что девушке не хватит смелости, она была слишком сильно влюблена в Ахмеда, а, значит, будет на его стороне, даже если судьба империи окажется под угрозой. Сместив Султана, Сафие избавится и от Кёсем, а, значит, равновесие и покой вернутся в главный дворец. — Все собрались? — Спросила Сафие, выходя из кареты. Она давно выбрала один из домов в городе для тайных встреч с пашами из совета Султана. — Да, султанша. — Бюльбюль почтительно кивнул, открывая перед Сафие султан дверь дома. Великая Валиде прошла по лестнице на второй этаж. Там, в комнате, стояла ширма, не позволяющая присутствующим мужчинам видеть лицо Сафие султан. Она остановилась за ширмой и жестом разрешила им сесть. Паши и беи повиновались ей, как Султану. — Мы хотим знать, всё ли готово для отъезда нашего внука-повелителя. — Сафие наблюдала за всеми собравшимися через резную ширму и была уверена в их верности, но никогда она не брезговала осторожностью. — Как только Султан Ахмед покинет дворец и перейдёт границы Стамбула, мы посадим нашего младшего внука на престол. Вы получите то, что мы обещали. — Мы никогда не сомневались в вас, султанша. — Один из мужчин, наиболее старший из всех присутствующих, шагнул вперёд. — Но что будет, если Султан Ахмед вдруг вернётся в столицу? Нападение может сорваться. — Трусость не к лицу будущему великому визирю, Доган Паша. — Сафие смотрелась уверенно и вселяла эту уверенность в остальных. — Или вы забыли о законе Фатиха? Султан, взошедший на престол, должен лишить жизни всех родственников по мужской линии. Так что, если Султан Ахмед вернётся, Мустафа первым своим указом снимет голову с его плеч. К счастью, в силу возраста, он даже не поймёт, что совершил. — Она сделала небольшую паузу. — Султан Ахмед пожалел своего младшего брата, а теперь эта жалость его и убьёт. — Люди готовы идти за вами, госпожа. — С почтением продолжал Доган Паша. — Но им нужны гарантии. — Мы дадим им гарантии. — Взмахнув рукой, она подала знак Бюльбюль аге. Он открыл дверь, и стража внесла в комнату сундук. Поставив в центре комнаты, они открыли его, и все присутствующие увидели, что он до краёв полон золотых монет. — У нас есть своя казна, превосходящая казну Османской Империи. — Сафие сделала паузу, выжидающе глядя на союзников. — Таких гарантий вам хватит?***
Валерия очнулась в лазарете. Горло жгло, трудно было пошевелиться. Она сделала вдох и тут же закашлялась, казалось, лёгкие сжались до мельчайших размеров. Отбросив простынь, Валерия вскочила с кровати, схватившись за голову. Дыхание медленно начало выравниваться. Валерия успокоилась и, сев обратно на кровать, закрыла лицо руками. В лазарете было пусто, даже лекарша куда-то пропала. Сначала это могло показаться странным, но позже Валерия всё поняла. Всем здесь заплатили, чтобы они молчали. Скорее всего Гюльфем рассчитывала, что никто не узнает о приказе, и о том, кто на самом деле виноват в произошедшем. — Впустите меня. Пропустите, говорю! Валерия обернулась, услышав голос за дверью. Элиф влетела в лазарет и, плотно закрыв дверь, заперла ее на засов. — Ты жива. — Выдохнув, она взяла Валерию за руку, словно проверяя. — Сурейя проболталась, что ты здесь, правда, она говорила, что ты утонула. — Нет, не утонула. Не бойся, они ничего со мной не сделают. — Она не верила собственным словам и даже не понимала, кого пытается успокоить. Девушка крепче сжала руку подруги: только ей она могла доверять. — Мне нужна твоя помощь, Элиф. Приведи сюда Дженнет калфу, только тихо, чтобы как можно меньше людей об этом знали. — Я всё сделаю. Жди здесь. — Элиф улыбнулась, как обычно сверкнув своей задорной улыбкой, и побежала выполнять просьбу.***
Она шла по длинному коридору, нервно покусывая губы и перебирая пальцами край нежно-розового платья, которое она с трудом выпросила у Дженнет калфы. Ей было холодно, страшно и противно. Валерия смотрелась уверенно, но внутри всё трепетало. Откровенное декольте платья и лёгкая юбка смущали девушку, ещё никогда она такого не делала. Этот шаг был крайне отчаянный, последняя мера, которую она могла предпринять. Обеспечить себе защиту. Чем дальше она шла, тем больше у неё было желание развернуться и убежать. Что её сдерживало? Желание получить защиту. И она была готова к тому, что её жизнь вот-вот изменится. Валерия больше не будет собой, пропадёт её детская невинность, душа почернеет от содеянного. Всё ещё не принявшая ислам Валерия продолжала в тайне молиться Иисусу Христу, и то, что она собирается сделать, идёт в разрез с законами её религии. Возможно, она никогда не вымолит себе прощение, но делать это она будет уже дома, а не в центре чужой империи. Остановившись у дверей главных покоев дворца, она поджала губы. Её последняя попытка. Если не подействует, мечты о доме можно будет сжечь. Как и собственное сердце. Стража раскрывает перед ней резные двери, и Валерия делает шаг. В покоях всё так же темно и тихо. По полу ползёт прохладный воздух с балкона. Султан сидит за письменным столом, всматриваясь в книгу при свете толстой свечи. — Повелитель. — Валерия проговаривает это слово шепотом, ей так не хочется продолжать свою фразу. Она склоняет голову и замирает в поклоне. Ахмед поднимает голову. Нахмурившись, он оглядывает девушку с ног до головы, словно оценивая. Да, платье ей определённо идёт, а уложенные волнами волосы смотрятся куда лучше, чем небрежная коса. Кажется, Валерия совсем не та, что была раньше. Ещё наблюдая за ней в гареме, Ахмед приметил её тягу к чему-то прекрасному и нежность, которую это прекрасное в ней пробуждает. — Что-то случилось? — Закрывая книгу, спросил он. Хотя это чистая ложь, он знает, почему она здесь. Валерия вздыхает, набираясь смелости, и поднимает голову. — Вы сказали, что я сама выберу себе наказание, когда смогу полюбить этот дворец. — Она замолчала на мгновение, заметив, что её слова заинтересовали Султана. — Я не смогла его полюбить и сомневаюсь, что когда-то смогу. — Она сделала пару робких шагов вперёд. — А, значит, и наказать себя я тоже не могу. Но в этом дворце есть один человек, способный заставить меня раз и навсегда забыть о побеге. В покоях воцарилась тишина. Султан мелко ухмыльнулся, отложил книгу в сторону и, встав из-за стола, подошел к девушке. Валерия, не стесняясь, смотрела прямо в глаза Ахмеду, хотя это и нарушало все правила поведения. Ей хотелось сбежать, то, как она ненавидела и себя, и его в этот момент не описать словами. Девушка ждала ответа, но он просто смотрел на неё, как на римскую статую, восхищаясь какими-то деталями. — Значит, ты влюбилась? — Наконец произнёс он, медленно обходя девушку. — Тогда скажи мне, кто он. — Султан замер в нескольких сантиметрах от неё. — Назови мне его имя. — Думаю, вам оно известно. — По спине Валерии побежал холод, она закрыла глаза, пуская все происходящие события на самотёк. Она почувствовала, как Султан коснулся её волос, осторожно снимая с головы Валерии заколку, на которой держалась причёска. Он рассматривал девушку и большего себе не позволял. — Вам стоило только сказать, и меня бы привели к вам, — проговорила она, неосознанно желая съязвить. — А я хотел, чтобы ты пришла сама.