***
Султан решил ехать к Мустафе этой же ночью, не откладывая. И сейчас они уже шли по коридору, прямо к покоям Шехзаде. Ахмед и Валерия остановились напротив тёмных дверей с большим навесным замком. Глядя на эту дверь, Валерия задумалась о том, что её положение не самой плохое. Быть всю жизнь запертым в покоях, вот это настоящий плен. Клетка для Шехзаде. Султан шагнул вперёд и жестом приказал отпереть дверь. Один из стражей послушно повернул ключ в замке и отступил в сторону, уступая правителю дорогу. Ахмед неуверенно взялся за ручку двери, крепко сжимая её, и замер. Ему не хватало смелости посмотреть в глаза ребёнка, которого он обрёк на вечное заключение вдали от семьи. — Повелитель? — Валерия хотела поторопить его, но вовремя замолчала. Кажется, ей правда стоит научиться вовремя прикусывать язык, чтобы не говорить лишнего. Однако её голос подействовал на Султана отрезвляющие. Он не мог позволить себе выглядеть неуверенным или слабым в глазах женщины. Выпрямившись, он толкнул дверь и шагнул в комнату. Мустафа спал на большой кровати, застеленной шелковым одеялом, и всё так же выглядел невинным ребёнком. Кафес вовсе не сделал его предателем, он сделал его мучеником. Ахмед медленно, чтобы не разбудить мальчика, подошел к кровати. Он смотрел на Мустафу, не решаясь даже прикоснуться к нему. Ему хотелось взять брата за руку и снова вернуть его во дворец. Сказать, что всё кончилось и никогда не повторится. Следом за Султаном в комнату вошла Валерия. Она шла также тихо, делая мелкие, робкие шаги. Девушка остановилась и сделала глубокий вдох. Глядя, как Ахмед гладит Мустафу по голове, Валерия увидела в его глазах сожаление и неизбежность. Он ничего не мог сделать. В этом бесчеловечном на первый взгляд поступке была сама суть Султана. Суть отцовского долга и долга правителя перед государством. Он жертвовал всем ради спокойствия в империи. Любимый брат, бабушка, сестра, он жертвовал собственным сердцем. Всё, чтобы не допустить до власти тех, кто относится к ней с жадностью и азартом. Ресницы на глазах Валерии дрогнули от волнения, внутри неё словно разгорелся костёр осознания происходящего. Она почувствовала, как рушится её предвзятое, поверхностное отношение к Султану. Было время, Валерия видела королей, что были пустышками. Им кланялись лишь из-за права наследования титула. Но Султану с этих пор она будет кланяться из уважения. Французские монархи не производили на неё того впечатления, какое произвёл Султан в эту самую секунду. — Он будет меня ненавидеть, — тихо, почти шепотом, произнёс Ахмед. — Это вина Сафие султан, не ваша. — Валерия пыталась заставить себя замолчать, но не удержалась. — Может Шехзаде и будет злиться, но, когда вырастет, обязательно поймёт. Вы же позволили Халиме султан видеть его? — Это не предусмотрено. — Серьёзно, насколько это возможно, ответил Султан. Валерия кивнула, ей хотелось сказать что-то ещё, но она побоялась, помня их сегодняшний разговор на балконе. Султан поднял взгляд на девушку и спокойно сказал: — Говори, не бойся. — Сейчас он был готов выслушать всё, что угодно. Тем более голос Валерии начинал ему нравиться. — Шехзаде очень вас любит, если он будет видиться с матерью, в будущем ему будет легче понять вас, а сейчас заключение не станет столь страшной пыткой. — Валерия подошла ближе и села с другой стороны кровати. — К тому же, вы не думали, что Халиме султан легче сдерживать, когда она вам покорна, а не горит жаждой мести? — Халиме султан должна получить подобающее наказание, — холодно ответил Ахмед. Предложение Валерии казалось ему неплохим, но показывать это ей никак нельзя. — А кто из них сейчас страдает больше? Султан ничего не ответил. Только продолжал задумчиво смотреть на Мустафу, гладя его по кудрявой голове и следя за подрагивающими во сне ресницами. Он обещал не забирать его жизнь, но так разве лучше? Ахмед встал с кровати и посмотрел на Валерию оценивающим взглядом. Она тоже встала и замерла, не зная, что делать или говорить дальше. — Я что-то сказала не так? — Осторожно поинтересовалась Валерия, почему-то она опять чувствовала себя виноватой. Но Султан лишь покачал головой и довольно прищурившись, сказал: — Для тебя подготовят комнату фаворитки, больше никому прислуживать ты не будешь. Валерия растерялась всего на секунду, а потом присела в поклоне и протараторила: — Благодарю… — Договорить она не успела. Не обращая внимания на её слова, Ахмед вышел из покоев, и Валерии пришлось как можно быстрее последовать за ним.***
Этой ночью Фатьме вовсе не хотелось спать. Рана её уже почти не беспокоила, и поэтому она уже могла сама заниматься некоторыми делами. Лицо султанши не было таким бледным, как раньше, на щеках появился румянец, а губы, как и прежде стали красными. Она перебрала все шкатулки, выбирая кольцо, наиболее красивое и величественное в её глазах. Бросив его в мешочек с золотом, который она подготовила для ведьмы, Фатьма начала выбирать наряд. Нужно было выбрать что-то скромнее, чтобы не привлекать внимания. Как бы ей не хотелось выйти на улицу в платье и высокой короне, для этого было ещё рановато. Подобрав платье и, приготовив плащ, Фатьма взяла ножницы и пошла в детскую, где спал Джихангир. Она подошла к кроватке сына, села рядом с ней и, откинув шелковое одеяло, срезала с его головы прядь волос. Она смотрела на мальчика, пребывая в предвкушении великого дня, который оставит неподдельный отпечаток на судьбе султанши и Шехзаде. — Завтра всё пойдёт исключительно в мою пользу. — Как же уверенно она себя чувствовала, внутри у неё всё кипело от гордости и радости. Пусть без Сафие, пусть сама, но она отомстит за себя всем и займёт место Валиде султан. Фатьма снова накрыла мальчика и, встав на ноги, прижала руки к животу. Боль потихоньку начинала возвращаться.***
По коридорам гарема шла женщина. Редкие факела, что освещали дорогу, делали её тень ещё чернее, чем положено. Лицо было освещено лишь наполовину, его черты уродливо искажены. Волосы женщины были собраны у неё за спиной, на шее красовалось жемчужное колье. Её чёрное платье с глубоким вырезом и белым воротником было расшито золотом, на её груди красовался золотой крест, больше походящий на украшение, а на талии закреплён массивный пояс, покрытый драгоценными камнями. Взгляд был уверенный и гордый, а на голове сияла европейская корона. Никто не смел ей перечить, она шла, и двери перед ней раскрывались сами собой. Вдруг, громко хлопнув, раскрылись двери в покои Кёсем султан. Свечи потухли от сильного сквозняка. Кёсем вскочила с постели и замерла, строго глядя на гостью, как бы ей не было страшно, она старалась держать свой разум в холодном спокойствии. — Кто вы? — С угрозой в голосе крикнула султанша, глядя на женский силуэт в дверях. — Королева Мария, — насмешливо ответила женщина и уверенно шагнула в комнату. Лунный свет озарил её лицо, и Кёсем вздрогнула от неожиданности. Глаза гостьи были красные, а улыбка угрожающей. — Я пришла сказать, теперь это мой дворец. — Что вы себе позволяете? — Кёсем не сдавалась, даже не думала показать слабости. Тем более поведение этой женщины сильно её возмущало. — Уходите! Или я позову стражу! — Тебе некого звать, Кёсем. — Королева рассмеялась. — Здесь никого нет. Кёсем прислушалась, вокруг была лишь тишина, ничего не было слышно, у неё зазвенело в ушах, и она, развернувшись, направилась в детскую. Открыв дверь, она увидела пустые кроватки, и что-то внутри неё перевернулось, холод прокатился от самых ног до головы, и страх становился всё сильнее. Не обращая внимая на улыбающуюся Марию, Кёсем побежала к балкону, надеясь услышать на улице хоть один звук. Оказавшись у самых перил, она посмотрела вперёд и её сердце словно остановилось. От удивления и страха задрожали руки, открыв рот, она смотрела на пустую столицу. Нет ни домов, ни деревьев, только чёрный Босфор и корабль… с французским флагом. Кёсем с трудом сделала вдох, как вдруг услышала голос Марии. — Это конец. Конец империи! — Я не могла… — Оборачиваясь, шептала Кёсем, силы покидали её, словно она сама медленно умирала, погружаясь в небытие. — Я не позволю. Нет. — Нет. — Кёсем открыла глаза и, прижавшись к подушке, сделала глубокий вдох. Она смотрела в потолок, пытаясь отдышаться и понять, что произошло, а когда поняла, что вся комната освещена солнечными лучами, облегчённо выдохнула. Нет, с этим нужно что-то делать, нельзя поддаваться выдуманным снам. Она отбросила одеяло и встала с кровати. Медленно подойдя к детской, она открыла дверь и, увидев спящего Мехмеда, улыбнулась. Закрыв дверь, Кёсем увидела Эдже, которая только что вошла в покои султанши, держа в руках платья. Она явно не ожидала увидеть Кёсем. — Султанша. — Она присела в поклоне. — Вы сегодня рано встали. — Да. — Кёсем задумчиво огляделась, потирая ладони. — Сон плохой приснился. — Она снова вернулась к своей кровати. — Валерия вернулась? — Да, султанша. — Эдже начала раскладывать платья, чтобы Кёсем могла рассмотреть сразу все и выбрать какое надеть. — Ещё ночью. Она пошла на кухню, сказать, чтобы вам принесли завтрак. — Хорошо. — Кёсем окинула взглядом платья. — Вон то, красное. — Мысль, что Валерия не смогла остаться в покоях султана до утра, показывало лишь то, что она вовсе не смогла увлечь Повелителя. А значит бояться её не надо. Ахмед обязательно захочет завтракать в компании любимой жены и сына. Нужно быть осторожной и делать вид, что ничего не случилось. В скором времени она сообщит ему всё, покажет письмо, но не сейчас. Иначе это будет выглядеть слишком неправдоподобным. — Ещё кое-что. — Эдже посмотрела на Кёсем и добавила: — Сегодня утром Повелитель приказал комнату фаворитки для Валерии подготовить. Она больше вам не прислуживает. Все свои вещи она унесла, ещё пока вы спали. — Вот как? — Кёсем немного нахмурилась, возможно, не стоит медлить с письмом? А с другой стороны, таковы правила. Она же не беременна, чтобы принимать экстренные меры. — Ладно, забудь пока про неё.***
— Чего вы хотите, султанша? Виноград или персик? — Спросила Элиф, смеясь и протягивая Валерии поднос. Она, будучи по натуре человеком рисковым и в то же время весёлым, не могла не радоваться за подругу. Тем более, теперь у них явно больше свободы. — Прекрати. — Также смеясь, отмахнулась Валерия. — Хватит! Я ещё не султанша. — Сидя в общей комнате, она ждала, пока её комната будет готова. Этажом выше Ойкю Калфа и ещё одна рабыня обустраивали место для Валерии. Комната, как и полагалось, не её личная. И в любой момент к ней могут подселить ещё кого-нибудь. — Что же получается, — одна из девушек села рядом с ними и взяла со стола яблоко. — Ты теперь сказки Повелителю рассказывать будешь, а не нам. — Я про вас не забуду. — Улыбнулась ей Валерия. Она знала эту девушку, она одна из тех немногих, кто пережил бунт. — Благодарю за милость, Валерия султан! — Всё с той же издёвкой проговорила Элиф и снова рассмеялась. Валерия схватила подушку и кинула её в подругу. — Да какая она султанша! — Послышался чей-то голос из-за соседних столов. — Смешно смотреть. — Да! — Подхватил следующий голос. — Даже ночь не смогла в покоях продержаться, а уже султанша. Твоё положение — насмешка. Улыбка исчезла с лица Валерии, она оглядела девушек, что смотрели на неё и думала, стоит ли им отвечать. Одна из них, заметив, что Валерия не торопится защищаться, вдруг воскликнула: — Смешная султанша! — Правильно, смешная! — Поддержала её другая. Элиф подскочила на ноги, готовясь что-то сказать, но не успела. Сверху спустилась Ойкю Калфа, она шла медленно, глядя прямо на Валерию, строгим, хмурым взглядом. Она, соблюдая все обычаи, подошла к девушке и, окинув взглядом, сказала: — Можешь подниматься в комнату, Валерия хатун. Отныне ты будешь жить там. — Спасибо, Ойкю Калфа. — Девушка улыбнулась ей и, обернувшись, взяла Элиф за руку. — Идём, ты тоже должна это увидеть.***
Комната, хоть и маленькая, была очень уютной. Там было всё необходимое, интерьер также радовал, лаконичный, спокойный, ничего не пестрит и не кажется лишнем. Особенно милыми были ряжные лампы с маслом, которые заменяли факела. Там было два окна, вид из которых выходил на внутренний сад, а занавесками служили две лёгкие ткани, вышитые маленькими цветами. Ближе к кровати стоял низкий, круглый стол с большим подносом. Вокруг него две большие подушки. Валерия села на одну из них и, оглядев комнату, сделала глубокий вдох. Казалось, здесь даже воздух был свежее. Элиф закрыла за ними дверь и, широко улыбаясь, покрутилась на месте и рухнула на кровать с радостным возгласом. Казалось, она радовалась больше Валерии и комната на самом деле её. Валерия подвинулась ближе к подруге, с улыбкой наблюдая за её радостью. Не смотря на то, что все, с кем она общалась, говорили, что комната фаворитки – это невероятное счастье, сама девушка сильной радости не испытывала. — Кстати! — Элиф вдруг вскочила, села на краю кровати и вытащила из рукава маленький свёрток. Она протянула его Валерии. — Твой Эмре передал тебе ответ. — Серьёзно? — Почему-то Валерия заволновалась, взяв свёрток в руки. Ей было страшно разворачивать его, и она сама не могла понять, почему она боится содержимого. — Ну же, разворачивай. — Нетерпеливо проговорила Элиф — Я столько ждала, чтобы отдать его тебе и узнать, что там написано. Валерия ещё боялась увидеть что-то, что нарушит её планы. Вдруг он отказался? Что если он не сможет отвезти письмо во Францию? Немного помедлив, Валерия развернула записку и, увидев там лишь одну строчку, мечтательно улыбнулась, выдохнув. Она быстро скрутила записку. — Он зовёт меня завтра утром в порт. Хочет перед отъездом встретиться и что-то мне сказать. — Валерии показалось, что её сердце сжалось от ещё большего страха. Может ли она рисковать и выходить из дворца теперь, когда будучи фавориткой за ней будут наблюдать лучше? Успеет ли она оказаться в порту до отплытия, ведь до него достаточно далеко. А самое главное, что будет если её там увидит кто-нибудь, разговаривающей с мужчиной? Понятно, что ничего хорошо. — Тебе нужно пойти! — Элиф взяла подругу за руку, прищурилась, а её голос стал тише и внушительнее. — Вдруг он скажет тебе что-то… важное. — Она довольно ухмыльнулась. — Перестань говорить об этом. — Валерия отдёрнула руку и встала. — Я не могу так рисковать сейчас. — Не можешь? — Элиф тоже поднялась на ноги, в её голосе появились отголоски возмущения. — Валерия, Эмре тоже рискует! Он обещал попасть ко двору французской королевы, передать ей письмо с поддельной печатью, дождаться её ответа, а потом привезти его тебе. А ты не хочешь выполнить одну его просьбу? — Элиф, что будет, если нас увидят? Что сделает со мной и с ним Султан, если до него дойдут хотя бы слухи? — Валерия начала медленно повышать интонацию. — Как я объясню, куда ухожу? — Почему-то раньше тебя это не смущало. — Элиф была разочарована. Ей казалось, что Валерия верна своей цели, но, как выяснилось, стоило Султану проявить немного внимания, и она уже готова отказаться от плана. — Что тебе дороже, Валерия, вернуться домой или стать одной из тысячи наложниц?