***
Валерия подошла к небольшому зеркалу и приложила серьгу к мочке уха. Она улыбнулась, глядя, как поблёскивают камни в окружении масляных ламп. Эмре определённо угадал, украшение было словно создано для неё. Когда он вернётся, она обязательно скажет ему об этом, отметив его тонкий вкус. Услышав доносящиеся до её комнаты суетливые голоса, которые резко стихли, Валерия подошла к двери и приоткрыла её. Увидев Султана, идущего по лестнице, девушка захлопнула дверь и хотела спрятать серьги, но не успела, он был уже у самой двери. Валерия только успела бросить серьги на поднос с фруктами, надеясь что их не заметят. Остановившись, Султан тактично постучал, словно не желая напугать Валерию. А уже через мгновение открыл дверь и шагнул в комнату. Валерия опустила голову, но почти сразу выпрямилась. Она была так удивлена и напугана, что забыла о всех правилах. Всё, о чём она думала, так это о том, чтобы Султан не заметил серьги и не начал задавать вопросы. — Что-то случилось? — Тихо произнесла Валерия, немного пятясь назад. — Нет, всё в порядке. — Ахмед шагнул ей навстречу. — Хотел сказать, что я разрешил Халиме султан видеться с Мустафой. — О, это замечательно. — Валерия попыталась улыбнуться, хотя получилось это у неё, наверное, плохо. — Халиме султан рада? — Она долго меня благодарила. — Султан тоже улыбнулся. — Мне хотелось сказать, что это была твоя идея, но она бы неправильно поняла. — Что вы, — Валерия постаралась сделать голос серьёзнее. — Это ваше решение. — Перестань. Я вижу, когда люди пытаются мне льстить. — Я не… Ладно. — Валерия замолчала, обдумывая дальнейшие реплики. Вся эта ситуация казалась ей очень неловкой. В голове была какая-то странная пустота, она не могла даже подобрать слов. — Могу я спросить? Почему вы переселили меня сюда? То есть… почему я? Ахмед ухмыльнулся. Он снова шагнул вперёд, оказываясь всё ближе. — Потому что тогда ты сказала мне правду. Все поддержали моё решение запереть Мустафу, потому что думали о моих детях. Но ты была первой, кто подумал о нём. — Он опустил взгляд и заметил что-то маленькое, лежащее в тени подноса, на столе. — Что это? — Он взял серьги в руки и внимательно на них посмотрел. — Тонкая работа. Откуда они у тебя? Валерии нужно было срочно сделать что-то такое, что отвлекло бы Султана от украшения и вообще каких-либо мыслей. Ничего не отвечая, она шагнула вперёд, кладя руки ему на плечи. Ей нужно было собрать в кулак всю свою смелость, лишить свой разум сомнений. Она приподнялась и поцеловала его. Ей было страшно, она не знала, правильно ли поступает, но это действовало. Ей было противно от мысли, что она это делает, и в то же время приятно, что это была её инициатива. Ахмед не был сильно удивлён, но всё же это было неожиданно. Серьги выпали из его руки, как бесполезные побрякушки, он обнял девушку, прижимая ближе к себе. Теперь он её целовал, с азартом и небывалым наслаждением. Да, он ждал этого момента. С самого начала, с той минуты, как поймал её на планировании побега и увидел её напуганный, полный отчаяния взгляд. Всё это время он играл с ней, ждал, пока она захочет остаться во дворце, добровольно выберет золотую клетку. Позволял ей давать советы и говорить смелее, чем кто-либо. И в тот момент, когда она полностью оказалась бы в его власти, он положил бы к её ногам всю Империю, стоит только попросить. Любил ли он её? Нет. Она была трофеем, за которым нужно охотиться. Отстранившись от Валерии, Султан внимательно, легко улыбаясь, посмотрел на её лицо. Валерия медленно шагнула назад, совсем чуть-чуть. И он понял, она ещё не готова полностью отказаться от своей свободы. Что же, он будет ждать и продолжать охоту. Однажды, она сама придёт к нему. — Я не должна была… — Казалось, Валерия пытается оправдаться. На деле же она просто хотела узнать его реакцию. — Извините. — Всё в порядке. — Ахмед осторожно провёл рукой по её слегка растрёпанным волосам и впервые заметил, что на концах они светлее, а свет масляных ламп отбрасывал на её волосы приятный желтоватый оттенок. — Ты прекрасна, Валерия. Валерия промолчала, только немного улыбнулась. Она и сама не знала, что чувствует. Словно проглотила ежа. И он исцарапал ей горло, но теперь пушистым комочком замер где-то рядом с животом. Это было приятно и в то же время больно. — Спокойной ночи, Валерия. — Султан снова ей улыбнулся. Не дожидаясь ответа или поклона, он развернулся и уверенным шагом направился к выходу. Когда дверь за ним захлопнулась, Валерия быстро подняла серьги и, сжав их в кулак, упала на большую подушку рядом со столом. Она пыталась отдышаться, ей было необходимо успокоиться. Почему она себе это позволила? Как она могла? Неужели не было ничего другого, что могло ей помочь? Валерия, что столько времени была уверена в своей неприкосновенности, которая хотела удержать дистанцию, сама её разрушила. Большей глупости она ещё не совершала.***
На следующее утро Кёсем отправилась в главные покои дворца. Она приказала привести туда Валерию, а сама осталась ждать её в коридоре. Прежде чем она сообщит Ахмеду о письме, султанша хочет поговорить с самой Валерией. Нет, Кёсем не даст ей такого счастья и не скажет о своих планах. Но она войдёт в главные покои вместе с ней, чтобы хатун ни о чём не подозревала и, испугавшись, не смогла придумать внятное оправдание. — Султанша. — Валерия почтительно поклонилась. — Эдже хатун сказала, что вы меня звали. — Да, Валерия. — Кёсем по-дружески улыбнулась ей. — У меня для Султана есть новость. Мне хотелось, чтобы ты тоже это слышала. Кёсем оглядела девушку, отметив для себя, что новая фаворитка выглядит куда лучше. Она определённо выглядела опрятнее, на щеках появился румянец, а глаза стали выразительнее, как будто ярче. Фаворитка даже держалась как-то иначе: её осанка стала ровнее, она тише говорила и вела себя сдержаннее. Где всё это благородство таилось раньше? Кёсем вдруг поняла, что чувствует угрозу с её стороны, ей стало страшно потому, что она могла потерять бдительность. Могла недооценить возможности соперницы. Ни Махфирузе, ни Фатьма в ней такого страха не вызывали. У Махфирузе явно не хватило бы ума активно соперничать с Кёсем, а у Фатьмы не всё в порядке с рассудком. Так что Валерия была единственной её угрозой. — Какая новость, султанша? — Спросила Валерия, явно заинтересовавшись. — Идём, послушаешь. — Всё также улыбаясь, Кёсем кивнула в сторону покоев Султана. Один из стражей спросил у Султана разрешения пропустить Кёсем и Валерию и, получив дозволение, раскрыл перед ними дверь. Кёсем вошла в покои первая. Её походка была действительно царственной, а глаза… как же они заблестели, когда она увидела Ахмеда. Даже не поклонившись, она сразу подошла к Султану и обняла его. Валерия заметила, с какой нежностью Ахмед обнял жену, и ей стало немного неприятно. Султан посмотрел на Валерию и слегка удивился, что они пришли вместе. Наверное, произошло что-то действительно важное. Если, конечно, они не столкнулись около его покоев по счастливой случайности. — У меня есть новость. — Улыбка пропала с лица Кёсем, она снова стала серьёзной, как и обычно. — И новость касается Валерии, поэтому я попросила её прийти. — Что ещё за новость? — Султан даже не мог представить, что могло произойти. Он был уверен, что во дворце всё в порядке. — В своих покоях я нашла письмо, адресованное французской королеве, Марии Медичи. — Кёсем протянула Ахмеду аккуратно свёрнутый лист. — Его написала Валерия, но не закончила. Вероятно, что-то её отвлекло, и она выбросила письмо в мой камин, надеясь, что его сожгут. Внутри у Валерии всё сжалось. Она только недавно избавилась от титула беглянки, только-только заслужила доверие Повелителя и теперь снова подверглась такой опасности. Да, было опрометчиво оставлять письмо в корзине с бумагой, но кто мог подумать, что Кёсем станет его перебирать? Ей нужно было срочно что-то придумать, но в голове не было ни одной мысли. Ахмед развернул письмо и окинул текст хмурым взглядом. Он, быстро прочитав содержимое, посмотрел на Валерию из-под бровей и жестом приказал подойти ближе. Сейчас ему хотелось услышать от неё внятное объяснение, правдивое и совершенно не перечащее закону. И хоть он сомневался, что услышит нечто такое, ему было крайне неприятно осознавать, что Валерия может оказаться шпионкой или предательницей. Ещё вчера он был полностью в ней уверен. Кёсем же, напротив, строго смотрела на девушку, предвкушая её конец. Холодная, отстранённая королева, вершащая судьбы, так она себя чувствовала и так она выглядела. — Как ты это объяснишь? — Слегка хриплым голосом произнёс Султан. Валерия молчала, глядя на письмо. Она выглядела растерянной и напуганной. — Отвечай на вопрос. — Настаивала Кёсем. — Шпионов положено допрашивать на коленях, так что мы ещё проявили уважение, которого ты не заслуживаешь. Услышав слово «мы», Ахмед бросил на Кёсем строгий взгляд. Теперь она говорит за них двоих? Ладно, в данной ситуации ей можно это позволить. — Я не шпионка, чтобы вставать на колени. — Вдруг ответила Валерия, поднимая голову. Она смотрела прямо на Кёсем, взгляд её был настолько тяжелый, что султанша на секунду отвернулась, глядя на Султана. Она ожидала, что Ахмед пресечёт эту грубость, но он почему-то молчал. — В этом письме нет ничего, что сделало бы меня предательницей, шпионкой или кем бы то не было другим. — Тогда что это? — Ахмед начал говорить мягче, кажется, сам того не замечая. — Всего лишь письмо старому другу. — Легонько улыбнувшись, ответила Валерия. — Я знала, что не смогу его отправить, поэтому и оставила там, чтобы сожгли. Кёсем выдохнула, она начала уставать от оправданий этой хатун и перестала верить ее словам ни на секунду. Она помнила свой сон и боялась, что он окажется пророческим. Что если ей было дано предупреждение? Или стоит расценивать это как-то иначе? Ахмед демонстративно шагнул вперёд. — Кёсем, оставь нас. — Не оборачиваясь, произнёс Султан. Кёсем молча посмотрела на Валерию, своим неизменно величественным взглядом. Она повернулась в сторону Султана, медленно поклонилась и с такой же величественной походкой покинула главные покои. Валерия проводила её взглядом. Да, кто бы что не делал, она никогда не потеряет своего достоинства и ума. Враждовать с ней совершенно бесполезно. Даже если у тебя за спиной многомиллионная армия, эта женщина найдёт способ от тебя избавиться. — Письмо не дописано. — Сказал Султан, когда за Кёсем закрылись двери. — Что ты хотела написать дальше? Валерия посмотрела на него и поняла, что ей не поверят. И раз уж судьба посылает ей очередное наказание, она его примет. Всё равно, пусть хоть голову с неё снимет, она не станет оправдываться. Её гордость достаточно пострадала за всё время пребывания здесь. — Я бы написала, что жалею о том, что не стала крёстной матерью её первенца. Написала бы, что хочу его увидеть и ещё хоть раз увидеть королеву. Что скучаю по нашим с ней беседам, ведь подруги лучше у меня ещё не было. — Она говорила уверенно, чётко глядя прямо в глаза Ахмеда и даже немного хмурясь. — Но вы думаете, что я неискренна с вами. Что бы я не сказала, вы не поверите. Так зачем вы это делаете? Зачем спрашиваете, если не готовы поверить? Ахмед смял в руке письмо. Он пытался побороть гнев, который Валерия видела, глядя в его глаза, и нагло этим наслаждалась. И если бы это была просто злость, нет. Ему хотелось взять эту девушку за горло, прижать к стене и не отпускать до тех пор, пока не услышит правду. И ещё больше хотелось обладать ею. Ни того, ни другого он не мог себе позволить. Первое было недопустимо, а для второго слишком рано. Он не должен дать ей повода управлять им, как это пыталась делать Хандан султан. — Я спрошу ещё раз. — Да, он старался выглядеть спокойным. — Зачем? Вы же не собираетесь мне верить. — Хватит! — Отбросив письмо, он схватил её за плечи, сжав их так сильно, что Валерии стало больно. Но чему она сама удивилась, ей не было страшно. Обида и нетерпение перекрыли инстинкт самосохранения. — Прекрати немедленно! — С непоколебимым гневом прошипел Султан. — Или я уничтожу тебя. — Как? — Сказала Валерия, перебив его. — Казните меня? Запрёте в подвалах? Я уже ответила на ваш вопрос! Если вы взялись угрожать, выполняйте угрозы. Потому что ничего другого не услышите от меня! — Тебе так хочется лишиться головы? — Да, если вы никогда не сможете мне верить. — Валерия сказала это так, словно больше не видела выхода. Ахмед сразу почувствовал безнадёжность в её голосе. — Я бы никогда не написала что-то, что может навредить Империи. Да я и не знаю ничего! Что я могу передать им? Беспокойство Кёсем султан понятно, она любит вас и эту страну. Но вы знаете больше, чем она. Вы знаете меня лучше… чем она. Султан задумался лишь на секунду. Он понял, что у Валерии и правда не было доступа к какой-либо информации, они не обсуждали политику. Единственное, о чём могла сообщить Валерия, это о неудачном перевороте. Может быть Франция поддерживала Сафие? Нет, он бы заметил, да это и невозможно. Может быть, это было просто письмо для друга, которое бы не было отправлено. Но как же Ахмеда раздражало, что Валерия упёрто не хочет повиноваться правилам. Даже говорить уважительно не пытается. Смирись она хоть раз, хоть единожды попробовав говорить, ничего не требуя, и всё было бы иначе. — Однажды я исполню все свои угрозы! — Его ответ был исполнен строгостью и гневом, поведение этой женщины было непозволительным. — Это письмо — измена. А ты уже нарушила много правил дворца. Теперь я не дам тебе даже шагу ступить свободно. За пределы гарема ты не выйдешь, даже в дворцовый сад не попадёшь. — Ахмед оттолкнул девушку. Валерия замерла. Веки её глаз немного дрожали, сдерживая слёзы. Вот теперь ей стало страшно, она чувствала, что прошла по самому краю, ещё чуть-чуть и Султан действительно её казнит. — Как… Вам будет угодно. — Прерывисто прошептала Валерия, чувствуя, как тяжело ей это сказать. Ещё тяжелее было заставить себя склонить голову. Гордость даже теперь, под властью страха, была сильнее. Оказавшись за дверями главных покоев, она отдышалась и смахнула проступившие слёзы. Её поражало, каким было здесь отношение к женщине. Во Франции никто бы не позволил себе так говорить даже с прислугой. С другой стороны, она знала, где находится, и, возможно, стоило быть менее смелой. Когда она научится сдерживать свою гордость? Осталось не так долго. Совсем немного. Выйдя в коридор, Валерия увидела Кёсем. Султанша ждала её, всем своим видом показывая, что рада сложившейся ситуации. Валерия подошла к ней и посмотрела прямо в глаза. Она вскинула голову, копируя Кёсем. Ей подсознательно хотелось быть похожей на неё. — Вы зря это сделали, султанша. Я думала, вы понимаете, что я никогда не стану вам врагом или соперницей. — Ты уже ей стала, когда первый раз вошла в главные покои. — Это было, но лишь по желанию повелителя. Султанша, даже если это продолжится, в чём я сильно сомневаюсь, я не перейду вам дорогу. — Ты говоришь так только сейчас. — Ответила Кёсем. — Если однажды ты станешь матерью, ты поймёшь мои страхи. — Я понимаю их и сейчас. Но вам не обязательно обвинять меня в измене, чтобы удостовериться в том, что я не опасна. Мы можем помогать друг другу. И однажды вы это поймёте, Кёсем султан.Три недели спустя. Замок Консьержери.
Королева Мария торопилась скорее оказаться в своих комнатах. Юбки её платья шелестели при каждом её шаге, сердце волнительно билось, в руках она сжимала только что переданное ей письмо. Письмо от человека, за упокой души которого она молилась ещё вчера. Да, это было интересным совпадением. Утром прошлого дня она стояла на коленях и просила Бога даровать покой всем умершим друзьям и родственникам, имя Валерии было среди них. Сейчас королева горела желанием скорее распечатать письмо, но сначала нужно было остаться в одиночестве. Оказавшись в комнате, она оставила всю прислугу и фрейлин за дверьми, а сама скорее села за письменный стол. Первое, что бросилось в глаза молодой королевы, это то, что письмо было запечатано сургучом с печью, которая принадлежала лишь одной женщине в Османской империи — Валиде султан. Сначала Мария подумала о том, что, возможно, за это время Валерия успела родить ребёнка и стать при нём регентом. Но это вовсе не так. Потому что если бы в Османской империи сменилась власть, Мария уже бы знала об этом. Как и правители других стран. Так что быстро разломила сургуч и развернула письмо. Она читала его с таким трепетом и непринуждённой радостью, на лице Марии появилась улыбка. «Здравствуйте, Ваше Величество, королева Мария. Уверена, вас очень удивит письмо от Вашей фрейлейны и подруги, Валерии Василиадис, которую вы, наверное, уже похоронили. Рада сообщить Вам, что я жива, но нахожусь в плену у Османского Султана. Здесь я простая рабыня и не знаю новостей. Я молюсь, чтобы Ваши мечты сбылись, и Франция процветала под Вашим правлением. Мне безумно жаль, что я не смогла увидеть Вашего ребёнка, уверена, он достойный наследник своего отца. Будучи здесь, я часто вспоминаю наши прогулки по саду, и как Вы рассказывали мне о короле. Я верю, что любовь Его Величества к Вам всё так же светла и нерушима, как и раньше. Однако мне остаётся лишь молиться о Вашем счастье и просить у Вас помощи. Скоро я сбегу из этого ада, и я прошу Вас принять меня в Вашем дворце. Обещаю, мой побег никак не навредит политическим отношениям между Францией и Османами. Они не станут портить отношения из-за обычной рабыни. Мне нет пути домой. Прошу Вас, проявите ко мне немного своей доброты в память о нашей дружбе.Преданная Вам, Валерия»
Королева Мария отложила письмо и тяжело выдохнула. Ей было сложно сразу осознать всё то, что она прочитала. Она помнила Валерию, забавную, хитрую и даже в какой-то степени коварную девушку. Когда-то давно, только сообщив о свадьбе с королём Генрихом, Марии представили её будущих фрейлейн. Пять девушек из благородных семей Франции и только Валерия была среди них иностранкой. Она, прибывшая из Греции, казалось, совершенно не вписывалась в окружающий её французский быт. Мария и сама не знала, почему выбрала её, оставив рядом с собой так близко. Задумавшись на пару мгновений, Мария взяла чистый лист бумаги. Ей хотелось скорее написать ответ, сообщить Валерии все последние новости. Возможно, это будет ошибкой, но сердце молодой королевы так трепетало от волнения, что останавливаться было бы мучительно и глупо. Когда она дописала, то окинула взглядом текст, отметив, что письмо крайне эмоционально. Наверное, даже слишком, но и Валерия была для Марии особенной. По крайней мере тогда, когда она с ней общалась. В конце королева подписалась просто «Мария», без титулов и обещаний. Свернув письмо, Мария также запечатала его сургучом. Она облокотилась на спинку стула и задумчиво посмотрела на письмо. Ей казалось, что теперь стало легче дышать. Мария почему-то была уверена, если Валерия вернётся, её жизнь наладится. Тем более, семья Валерии была достаточно полезной во время их общения.