***
Тот день, когда в гарем приходила женщина, торгующая тканью, был похож на подготовку к празднику. Девушки волнительно переглядывались, ждали с нетерпением, как распахнутся двери, и в общую комнату войдёт полная женщина с огромными тюками в руках. Когда она приходила, девушки окружали её, как пчёлы только что распустившийся цветок. В этот раз ничего не изменилось. Растаскивая ткань чуть ли не рулонами, девушки были готовы драться за кусок прекрасного шелка или другой ткани, чем-то отличающийся от других. Сурейя подошла к дверям комнаты Фатьмы султан. Она подняла руку, чтобы постучать, и тут же, взглянув на завязанные бинтами запястья, отступила назад. Она помнила ту страшную истерику, хуже прежних. Кажется, у султанши и правда не осталось разума. Она видела угрозу во всем, даже в самом безобидном. И, видимо, уже никогда не станет вновь той жёсткой, но всё же спокойной султаншей. - Госпожа? - Сурейя всё же решила постучать. За дверью послышалось шуршание, а потом дверь легонько скрипнула. Вероятно, Фатьма стояла, облокотившись на двери спиной. - Пришла швея. - Голос девушки дрожал от волнения. - Мне сказать, чтобы... она поднялась к вам? - Зачем? - Послышался понурый голос Фатьмы. - Мне уже никогда не понадобятся новые платья. Мне уже незачем надевать украшения или укладывать волосы. Никто не придёт сюда и не посмотрит на меня. Даже тебя я пугаю. - Неправда. - Приблизившись к двери, ответила Сурейя. И хоть ей было страшно, она не хотела разжечь очередную истерику. - Побудь здесь. - Протянула Фатьма. - Я хочу поговорить с кем-нибудь. Расскажи, как мой сын? Джихангир здоров? Они его ещё не убили? - Нет, Шехзаде в полном порядке. - Сурейя медленно опустилась на пол. Она села, облакотившись спиной о дверь. - За ним смотрят лучшие девушки, их специально подобрали. Когда настанет время учиться, у него будут лучшие учителя. - Она говорила так тихо, с глубокой печалью, будто это был её ребёнок, а не Фатьмы. - Лекарь сказал, он скоро начнёт ходить. Весь дворец будет рад его первым шагам.***
— Ну же, Генриетта! Догоняй! — Приподняв многослойные юбки платья, Валерия бежала по коридору замка. Её завитые волосы были туго стянуты розовой лентой, но всё равно подпрыгивали от каждого движения девушки. Она засмеялась, глядя как Генриетта спотыкается, наступая на подол собственной юбки. — Смеёшься? — Генриетта сделала строгое лицо. — Ну всё! Беги быстро Валерия, иначе когда я тебя догоню… — Она осеклась, не в силах подобрать нужное слово. Приподняв платье, она побежала за Валерией. Завернув за угол, девушки резко остановились и, быстро расправив юбки, замерли в реверансе. — Ваше Величество. — Не сдерживая улыбки, проговорили они. Из-за одинаковых платьев, причёсок и манеры говорить, они были похожи на близняшек. Но стоило Генриетте посмотреть на короля, как она тут же вновь опустила голову. Направляясь в комнату будущей жены, король Генрих не упускал возможности лучше рассмотреть новых фрейлин своей новой королевы. Уже завтра они с Марией поженятся, но даже любовь к ней не могла заставить Генриха забыть о красоте других женщин. Не мог же он перестать наслаждаться столь тонким и изящным творением природы. И Генриетта была достойна его внимания. Когда король прошел мимо, девушки встали на ноги и обернулись, глядя в след монарху. Прямая осанка, борода, тёмные волосы, тронутые сединой, и одежда из самой дорогой ткани во Франции. Так выглядел мужчина, о котором мечтали почти все женщины в стране. — Марии очень повезло. — Сказала Валерия, посмотрев на подругу. — Ты так не думаешь? — Не-а. — Генриетта выглядела задумчивой. — А вот мне повезёт. — Однажды я тоже выйду замуж за монарха. — Не говори ерунды, Валерия. — Рассмеялась Генриетта. — Наш удел — богатые привилегированные господа. И, как я слышала, для тебя Мария уже выбрала мужа. — Кого? — Валерия нахмурилась. Она ничего подобного не слышала. — Сама узнаешь. — Генриетта похлопала Валерию по плечу и побежала дальше, громко бросив: — Теперь ты меня лови! Валерия вздохнула, отгоняя воспоминания, и посмотрела в окно. Она уже много раз сравнивала вид из окна своей комнаты фавориток и вид из окна дома в Италии. Она не была там с того момента, как уехала во Францию. И хоть путь домой мог быть возможен для Валерии только через двор Марии Медичи, она всё равно не задержится там. Теперь, когда её отец и сестра мертвы, у неё осталась только мама. И ей нужно было скорее с ней увидиться. От рассуждений Валерию отвлёк звук открывающейся двери. Она сильно удивилась, увидев, как Дженнет калфа входит в комнату, а следом за ней идёт Айрис хатун. Та самая девушка, что Хандан султан отправляла к Султану. — Вот, теперь ты здесь жить будешь. — Сказала Дженнет, окинув девушек строгим взглядом. — Чтобы никаких ссор я не слышала, поняли меня? — Разумеется, Дженнет калфа. — Язвительно проговорила Валерия, а Айрис улыбнулась. — Я даже буду рада соседке. Будет с кем поговорить. — Так быть и должно. — Назидательно проговорила калфа. — А ты, хатун, не волнуйся. Вещи твои скоро принесут. — Спасибо, Дженнет калфа. — Айрис горделиво вскинула голову и улыбнулась ей, словно она уже была султаншей. Дженнет калфа знала, что оставлять двух девушек один на один было рисковано, но она не пойдёт против правил, установленных много лет назад. Поэтому ещё раз оглядев комнату, она вышла из комнаты. Как только дверь за ней закрылась, Валерия встала со своей кровати и подошла к небольшому шкафчику со стороны Айрис. — Я думала, сюда больше никого не поселят. — Она открыла дверцы и взяла с полки небольшую шкатулку, единственную вещь, которая там стояла. — Теперь он полностью в твоём распоряжении. — Не волнуйся, Валерия. — Всё тем же горделивым тоном сказала Айрис. — Я милосердна к забытым и отверженным. — Очень самодовольно звучит. — Совершенно спокойно ответила Валерия. Её сейчас совершенно не задевали слова новой фаворитки. Она обдумывала собственные действия. — Интересно, почему? Потому что ты сама пережила подобное? — Просто мне повезло, про меня вспомнили. А про тебя нет. — Везение не твоя заслуга, Айрис. — Валерия положила шкатулку в небольшой сундучок с одеждой. — Просто тебе благоволят. Как и мне когда-то. Настанет день и нас забудут. Не дождавшись ответа, Валерия вышла из комнаты. Она спустилась вниз в общую комнату. Она посмотрела на швею, которая собирала с девушек деньги, раздавая последние ткани. Сегодня у неё был явно хороший день. Переведя взгляд на Ойкю Калфу, что стояла среди собравшихся девушек, засмотревшись на ткани. Валерия посчитала, что шанса лучше не будет и подозвала к себе Элиф. — Помоги мне. Иди к швее и спроси, знает ли она Илкера агу. Если да, отдай ей это. — Валерия протянула Элиф серьги подаренные Эмре. — Пусть пойдёт к нему и спросит, когда возвращается его сын. Уверена, он уже должен знать. А когда снова придёт во дворец, пусть передаст ответ тебе. — Но почему я? — Тихо поинтересовалась Элиф. — Ойкю калфа отвлеклась. Сбегу, пока она не смотрит. — Валерия аккуратно подтолкнула Элиф. — Иди же. — Но куда ты? — Не бойся, за предел дворца не выйду. Сказав это, Валерия быстро прошла позади собравшейся толпы и вышла из общей комнаты. Она свернула в один из коридоров и быстро пошла в сторону главных покоев. Когда Ойкю калфа спохватилась, Валерию уже нигде не было видно.***
Кёсем была счастлива. Её живот ещё не был так сильно заметен, она ещё даже не сшила себе новые платья большего размера. Она считала, что время ещё не пришло, и можно побыть изящной девушкой в объятьях любимого. Вот и сейчас она наблюдала за тем, как Султан подписывает документы, перечитывает записи с заседания совета. Он вновь советуется с ней, снова спрашивает её мнение и прислушивается к её словам. Кёсем снова стала главной женщиной в его глазах и снова чувствует себя как королева. Значимая не только потому, что может обеспечеть страну наследниками, но и потому, что может участвовать в делах Империи. А также быть не только частью правящей династии, но и частью политической судьбы всей окружающей ее империи. Так проходили день от дня, с того самого момента, как Валерия стала пленницей в комнате фавориток. Сейчас, ожидая ещё одного Шехзаде, Кёсем снова чувствовала себя в безопасности. Вот только всё ещё не могла чувствовать себя счастливой. Нельзя быть счастливой, зная, что это счастье разобьётся в любой момент. Даже сейчас, глядя на то, как Султан запечатывает очередное письмо, Кёсем боялась, что может что-то произойти. И боялась не зря. В двери постучали. Кёсем встрепенулась, насторожившись. А вот Султан даже не поднял взгляд. В главные покои вошел Зюльфикяр ага, склоняя голову. Он снова выглядел растерянным. Данная должность явно ему не подходила. — Что случилось, Зюльфикяр ага? — Спросила Кёсем, понимая, что Султану совершенно нет до этого дела. — Валерия хатун, повелитель. — Проговорил хранитель, выпрямляясь. Услышав это имя, Султан поднял взгляд и отвлёкся от дел. Он смотрел на Зюльфикяра, не зная, что у него спросить или какой отдать приказ. С одной стороны, она опять нарушила прямой приказ. С другой стороны, возможно, дело действительно срочное. Хотя что срочного может быть у Валерии? — Что ей нужно? — Спросила Кёсем, зная, что ситуацию нужно держать под контролем. — Повелитель. — Зюльфикяр ага не считал правильным говорить с женщиной в присуствии Султана, поэтому, даже отвечая на вопросы султанши, обращался к нему. — Она говорит, что ей нужно с Вами поговорить. Говорит, что это срочно, и второго шанса у неё не будет. — Она хочет попросить прощения? — Наконец ответил Султан, приподняв бровь. Кажется, даже сама мысль об этом его удивляла и немного смешила. — Не впускай её. — Вмешалась Кёсем глядя на Ахмеда. — Она должна быть благодарна, что жива. И право видеть Вас заслужить. — Она сказала это нисколечко не в приказном тоне, а лишь мягким голосом советовала это мужу, легонько улыбаясь. — Отправьте её обратно в комнату, сегодня наш вечер, зачем его портить? — Кёсем накрыла своей рукой руку Султана и сжала её, слово боялась упустить этот момент. — Я так скучала по вам. Он смотрел на неё влюблёнными глазами. И не понимал, как так долго мог отстраняться от той, которую назвал единственной. Сейчас он снова был во власти тех нежных чувств, что испытывал при их первой встрече, после того как Кёсем остановила один бунт и предотвратила второй. Вновь бросив взгляд на хранителя покоев, он произнёс: — Скажи ей, что я сам позову её, когда у меня будет на это время. Не успел он договорить, как из коридора послышался голос Валерии: — Вы не выслушаете меня? — Она стояла у самого порога комнаты. От главных покоев её отделяло меньше шага, но она всё равно стояла на месте. Словно в дверях была стеклянная преграда, не дающая ей шагнуть. — Нет, не выслушаю. — Султан ответил ей, не вставая из-за стола, но глядя прямо на неё. — Пожалуйста. Мне пришлось нарушить ваш приказ, чтобы прийти. — Она нетерпиливо тянула голову вперёд, но упёрто не переступала через порог. Её голос и взгляд выражали испуг и отчаянье. Но Султан был неприклонен, он чувствовал нежные прикосновения любимой и ни о чём другом не желал думать. Пелена, созданная смелостью Валерии и её дерзостью, развеялась. За то время, пока Султан не видел её, он начал более критично смотреть на её поступки. — Тогда возвращайся в гарем, и я сделаю вид что ты ничего сегодня не нарушила. — Султана стало раздражать упрямство. Жестом, он приказал закрыть двери. Зюльфикяр ага поклонился, вышел из главных покоев и закрыл за собой двери. Валерия закрыла глаза, казалось, дверь чудом не коснулась её носа, так близко она стояла. Теперь она чувствовала себя брошенной, ещё больше обиженной и теперь ей было противно от самой мысли, что она пришла сюда.