***
Этот день был триумфом для Фатьмы. Она всё утро готовилась к тому, чтобы выйти в гарем после такого длительного заточения в покоях. Ей не особо хотелось получить расположение Валиде султан или познакомиться с ещё одним представителем династии, которую она ненавидит. Гораздо важнее было убедить Валиде, что она вовсе не опасна, и ей бы вернули сына. Она так давно не видела его, что боялась не узнать при встрече. Фатьма шла, ступая нога в ногу за Валиде султан. Она так долго находилась вдали от общества, что очень волновалась. Девушки сопровождали её взглядами, словно встречали её, а не Хюмашах, и перешёптывались. Ещё ей казалось странным, что среди всех девушек нет Валерии, она не могла её не заметить. Возможно, что-то случилось, и Фатьма просто не знает, как сложилась судьба её соперницы. Кёсем тоже не было видно, но Фатьма почти не обратила на это внимание. — Это Фатьма султан? — Послышался шёпот из толпы девушек. — Сумасшедшая, да. — Это прозвучало ещё тише. Фатьма закрыла глаза и сжала руку в кулак. Она не могла всё испортить, дав волю гневу. И ей очень не хотелось снова лишиться шанса на реабилитацию. И в этот момент произошло кое-что особенное. Двери распахнулись, и все присутствующие склонили голову. Никто не смел поднять взгляд на шагнувшую вперёд султаншу. Это была женщина необычной красоты и стати. Её гордая, аристократическая осанка сразу выделяла её на фоне других султанш. У неё были рыжие, густые и волнистые волосы, уложенные в сложную причёску. Украшенное драгоценностями зелёное платье сочеталось с цветом её глаз и превращало Хюмашах в настоящую правительницу. Она походила чем-то на Сафие статью и величием, которые она излучала. Первой её приветствовала Валиде султан, Хандан, склонив голосу, поздоровалась с Хюмашах, и та одарила её своей лучезарной улыбкой. А вот к Халиме султан гостья отнеслась куда приветственнее. У неё загорелись глаза, когда она увидела Халиме и маленькую Дильрубу. — Рада снова увидеть вас, султанша. — Халиме поцеловала руку Хюмашах и Дильруба также последовала примеру матери. — Дильруба, как ты выросла, — восторженно глядя на девочку, проговорила Хюмашах. — Стала такой красавицей. — Благодарю, султанша. — Опередив дочь, ответила Халиме. — Мы так давно с вами не виделись и очень скучали. — У нас ещё будет время пообщаться. Нельзя сказать, что Хюмашах была сдержана, как Сафие, наоборот, она не стеснялась демонстрировать радость от приезда сюда, не боялась тепло улыбаться и проявлять уважение ко всем присутствующим. Не смотря на величественный вид, она словно не считала себя лучше других султанш в этой комнате. Когда Хандан представила Фатьму, Хюмашах не сделала к ней на встречу даже шага, не подала руки, а, наоборот, немного попятилась. Она улыбнулась ей так же, как и остальным, показывая, что рада знакомству. Но до нее доходили слухи о её состоянии, и она боялась получить подтверждение этих сплетен. — Кто из них Кёсем? — Хюмашах поторопилась отвлечься от плохих мыслей. Такая фигура, как Кёсем, интриговала её куда больше. — Её здесь нет, — ответила Хандан. — Она не пришла. Хюмашах только кивнула. Это было высшей степенью неуважения, она отказалась приветствовать члена правящей династии. Что ж, вероятно, на то были причины.***
Этот день был полон событий. С самого утра решался вопрос поставок, потом Султан встречал свою тётю, Хюмашах султан. Он организовал для неё пышный приём. Сначала она прошла через гарем, где её приветствовала вся женская половина султанской семьи, потом в специально подготовленной комнате она встретилась со своим племянником. В той же комнате был подготовлен праздник. Дворцовые слуги виртуозно перемещались между людьми, поднося султаншам фрукты и напитки. Специально обученные девушки исполняли танцы, которые ранее никто не видел в стенах дворца. Султан пробыл на празднике меньше десяти минут. Ему пришла новость с пограничных земель, и её срочно нужно было обсудить с советом. Однако теперь, когда он возвращался в главные покои дворца, мысли Ахмеда были намного дальше, чем приезд тёти и проблемы на границах. Он ожидал войти в покои и увидеть Валерию в окружении лекарей, но увидел абсолютно противоположное. Валерия сидела на краю кровати, опустив голову. Она была одета в белое, простое платье, поверх которого был наброшен такой же белый кафтан, но уже из шёлка. Обернувшись, Валерия замерла, увидев Султана. Она не торопилась вставать или кланяться, лишь еле заметно улыбнулась. — Как ты себя чувствуешь? — Поинтересовался Султан. Ему хотелось от самой Валерии услышать о её самочувствии, да и просто хотелось услышать её голос. — Намного лучше. — Теперь она встала, и Ахмед шагнул ей на встречу, испугавшись, что она снова упадёт. Валерия видела его беспокойство и чувствовала, что это даёт ей некую власть над Султаном, но ей не хотелось играть на его эмоциях. По крайней мере пока. — Мне стоит вас поблагодарить. — Не меня, а лекарей, — усмехнулся Ахмед, подметив, что давно не слышал её голос. Всё же они не разговаривали почти месяц. — Правда мне интересно, что привело к твоей болезни? — Теперь он подумал, что задал этот вопрос зря. Ведь она могла назвать причиной его решения, если конечно Валерии хватит на это смелости. По идее, никакой Султан не должен чувствовать себя виноватым. Каждое его решение правильное, каждое слово является чистой правдой, а его решения несут лишь справедливость и правосудие. Однако последнее время он в этом начал сомневаться. Валерия не знала, что ответить. Ей было немного неловко, она смотрела на Султана и не видела того человека, которого она встретила в этом дворце. Что именно в нём изменилось, она не знала, но ей это нравилось. Теперь, обдумав ситуацию, Валерия поняла, что у Ахмеда есть все основания считать её предательницей. Ей действительно повезло, что вместе с черновиком в руки Султана не попал оригинал письма, который, кстати, как и предполагала Кёсем, попал в руки королеве Франции. Да, она действительно нарушила множество правил, но цель должна оправдывать средства, не так ли? — Если я вам расскажу, вы тут же вышлете меня из дворца. — Значит, это очередной способ покинуть Стамбул, — разочарованно произнёс Ахмед, он уже поверил, что Валерия изменила своё мнение о дворце и смирилась с её нынешним положением. — О, нет. Совсем не так. — Валерия поняла, что может лишь усугубить ситуацию, неправильно подбирая слова. — Я больше никуда не сбегу. Валерия сделала шаг и оказалась совсем рядом с Султаном. Заметив на руке Валерии кольцо, Ахмед взял её за руку. Нет, это украшение на худощавой и немного бледной руке вовсе не подходит девушке. Каким бы кольцо не было красивым, хозяйку оно вовсе не красит. — Вы спрашивали, для чего я писала письмо, — понизив голос, проговорила Валерия. — Я любила Францию. Став фрейлиной Королевы, я уехала из родной Греции и всё время посвящала Её Величеству. Она стала моей подругой, а я стала её доверенным лицом. Когда объявили, что у короля скоро появится наследник, я попросила отпустить меня домой всего на время, мы не успели доплыть до Греции. — Валерия сделала небольшую паузу, подбирая слова. — Странно, но я всегда думала о том, что любила повторять королева Мария: «La fortune couronne l’audace.»* Я скучаю по прошлому, это причина всех моих болезней. Султан улыбнулся. Да, эта фраза полностью объясняла все поступки Валерии. Вероятно, она думала, что если будет рисковать и пройдёт через определённые трудности, то в конце пути её будет ожидать великое счастье. А именно, возвращение домой или во Францию. — Вы должны знать, я никогда не скажу и не сделаю что-то, что навредит Империи, династии или лично вам. — Валерия почти шептала. Ей было страшно, противно, больно, в то же время так приятно. Словно она взяла в руки розу, уколовшись шипом, но запах цветка стоил той капли крови. В этот момент Султан отпустил её руку, неожиданно его взгляд стал серьёзным. Он подошел к письменному столу и совершенно безэмоционально ответил: — В этом мне и нужно было быть уверенным. Если с тобой уже всё хорошо, можешь возвращаться в свою комнату. Завтра тебе выплатят жалование, которое ты не получала. Всё? Валерия обернулась, она ничего не понимала. Он созвал чуть ли не консилиум врачей, чтобы убедиться, что она не шпионка? Не может быть. К тому же Султан снова выставляет её за порог? Столько раз Валерия оказывалась по ту сторону дверей, но больше ей этого не хотелось. Тем более она прекрасно знала, что, будь желание Султана выставить её за порог искренним, она давно бы уже ехала в какой-нибудь охотничий домик. — Могу я спросить… если бы я действительно сбежала из дворца, вы бы пытались меня найти? — Валерия не знала, зачем задаёт подобный вопрос, ей просто хотелось как-то оттянуть время. — Нет, — совершенно искренне и чётко ответил Ахмед. — Потому что ты бы не сбежала. Если потребовалось, я бы выстроил стену вокруг тебя. Я бы поставил вокруг неё пушки и никого не подпускал к ней. Я бы запер тебя в какой-нибудь комнате, и ты бы шагу не сделала без моего ведома. Но я этого не делал, ты сама справилась. Было логичным лишить тебя жалования, но оно бы вернулось через месяц. Однако ты сама заперла себя в комнате, перестала есть и отстранилась от всех. О чём ты думала в тот момент? Чем оправдывала свои поступки? Валерия замерла. По её спине прокатился холод. Боже, что если она и правда всё себе придумала? Нет, нет, он не обойдётся таким хитрым ходом. Как долго он его продумывал? Как ловко обставлены и вывернуты наизнанку факты. Элиф была права, это лишь один из способов уложить её в постель. Ещё и выставить её виноватой в своих бедах. Хотя в этом есть доля правды… но того, что это изощрённый, кошмарный план, это не отменяет. — Что ты хочешь добавить? — Словно почувствовав растущее возмущение Валерии, спросил Султан. — Ничего. — Она опустила голову, напомнив себе, что она не во Франции, и здесь не стоит показывать характер. — Мне правда лучше уйти. — От этой фразы её словно воротило. Валерия с трудом заставила себя это сказать. То, что она чувствовала, было похоже на… боже, ревность смешанную с гневом. Ужасное сочетание. — Нет, стой. — Ахмед снова подошел к ней, окинул придирчивым взглядом, после чего улыбнулся. И это была такая нежная и в то же время слегка насмешливая улыбка. — Ты ведь не хочешь уходить. — Султан смотрел прямо ей в глаза, где отражалась вся буря эмоций, которую вызывало само его присутствие. — Не хочу… — Валерия не удержалась от ответной улыбки. — Больше не хочу. Уже завтра Валерия пожалеет о том, что позволила ему коснуться своей талии, пожалеет, что не сопротивлялась, когда Султан целовал её, и, более того, ей не было от этого противно или неприятно. Словно она шла к этому с момента появления во дворце. С самого первого дня. С той секунды, когда, будучи фрейлиной, пообещала подруге стать женой монарха. Может быть, это вовсе не то, чего она ожидала. В её руку никто не вложит скипетр, ей не передадут державу и не набросят на плечи королевскую мантию. Её не коронуют, но это всё равно место в истории. Это всё равно значимость. И да, она пожалеет о том, что сделала. Глубоко в душе Султан праздновал. Он так долго ждал от Валерии этих чувств. Что бы не случилось в голове этой девушки, это было глобально, потому что всё, что она говорит, это ложь. Ведь глядя в глаза, он видит огонь, пылающий в её душе. Пусть она кричит о свободе, пусть пишет письма кому угодно, Ахмед знал, она никуда не сбежит. В крайнем случае, как и обещал, он выстроит стену.