***
Шёрстка Нико с треском шевелится под шляпой, когда дитя наклоняется к слабо гудящей машине с креветками в банке. Как и в прошлый раз, половина рачков — на дне и больше не светится, и Нико вздыхает, почему-то боясь взглянуть на Силвер. Тогда она была удивлена и рассержена подобным наблюдением, а Нико совсем не хочется сердить или расстраивать друга на этот раз. Силвер молчит. Перед лицом робота - кулон из янтаря. Леди в задумчивости покачивает им перед глазами, и Нико вдруг кажется, что Силвер пытается себя загипнотизировать. А можно ли загипнотизировать робота? И о чём же вообще думает Силвер? Вопросы уходят, когда что-то вдруг подталкивает Нико к трещащей машине, но дитя лишь озорно улыбается стене впереди. Вообще-то это не смешно. Тогда, давно, электрический разряд от машины вызвал сильную боль, и Нико ещё долго пришлось обижаться на совет Бога. Однако теперь почему-то в детском сердечке тепло, и незримая связь с Игроком кажется точно такой же - лёгкой и заботливой. Может быть, это всё - от негаснущей радости встречи? Или от знания, что Игрок всегда будет рядом и поможет? - Я помню ещё! - шепчет Нико в пустоту. «Я знаю», - сразу приходит ответ. Силвер поворачивается на звук детского голоса, и Нико сосредотачивается на мерцающем янтаре. Чёрный силуэт клеверных листочков игриво избегает кошачьих глаз. - Ты про то, что я предупреждала тебя не трогать эту штуку? Я тоже помню. Твои действия тогда нанесли тебе повреждения и поставили под угрозу мой источник питания. Зачем тебе это понадобилось? - Игрок посоветовал! - пожимает плечами Нико. Силвер медленно кивает в ответ. - Кажется, я помню и такое... Поначалу я списывала всё на глюки памяти, но их становилось всё больше... пока вся моя память не превратилась в один сплошной... Думаю что тебе, как органическому существу, этого не понять. - Мммм, - Нико силится вспомнить умное словечко, которым Силвер в прошлый раз назвала детские видения в шахте, но слишком сложное выражение попросту не сохранилось в памяти. - Игрок, ты помнишь..? Что Силвер сказала в шахте? Когда там был... Прото? Ты же тоже помнишь это видение? Полутёмные очертания робота-пророка вместе с горящим ободком глаза просыпаются в памяти Нико, и дитя ёжится от забытого чувства. Вслед за первым оживают в голове и другие видения: юноши с ярким изображением лампочки на груди и тёмная, зловещая лисица с мерцающим на лбу пятном. Прото, Седрик и Ру. Чем же они заняты сейчас? Помнят ли Нико? «Визуальный глюк», - подсказывает Игрок. Нико пытливо сверяет ответ со следами памяти и радостно кивает. - Ага! Силвер, это как визуальный глюк? Но только с памятью? Робот почти человеческим жестом запускает руку в красно-розовые волосы, и Нико понимает, что леди не может подобрать понятный ответ. - Как бы там ни было... Прото, так? Тот робот, за которым мой друг просил присмотреть когда-то... Тот, который оставался в шахтах... Я помню его. И помню квадраты... перед тем, как обрушились своды. И, думаю, я помню странную комнату, в которой мы с тобой встретились вновь. - Ааа.., - Нико моргает, вспоминая длинный тёмный зал со странными надписями на полу - тот самый, где появлялись его новые друзья перед хорошей концовкой. - Да, ты ещё спросила тогда, не в Башне ли мы! Силвер кивает. На лице робота решительность, и Нико вдруг понимает, что до этого самого момента они почему-то избегали в разговоре самого важного. Что же вообще случилось после ухода Нико? Почему ничего не помнит Профетбот? Помнят ли что-нибудь другие обитатели мира? Когда успело вновь погаснуть Солнце? - Мировая... Машина.., - слова Силвер тяжелы, будто она не уверена в их правильности. - Я... правильно помню? Твои слова... «Я думаю, теперь Мировая Машина пытается вспомнить испорченный код. Вот почему квадраты пропали, и почему ты здесь. Я думаю, Мировая Машина смог восстановить и твой код». Это... правда то, что было произнесено тогда? Нико прикрывает рот, не в силах отвести взгляд от куска янтаря. Солнце в лапках словно отражает свет кулона, и что-то начинает тихо покалывать теплом детский бок. Разговор в той комнате и правда был ошибкой? Нико не нужно было говорить такое Силвер. Но Нико было так радостно видеть её целой и невредимой и осознавать свой собственный путь к хорошей концовке, что слова бежали сами собой. И Силвер... Она ведь не просила ничего объяснять тогда. Неужели теперь леди-роботу стало вдруг всё интересно? Силвер пристально смотрит на Нико, и дитя забывает дышать при воспоминании о кристаллах квадратов на теле Профетбота. Что если и сейчас..? - Что такое... Мировая Машина? Это... тоже робот? Это... нечто большее, чем просто робот, так? Нико мнётся на месте, боясь ответить. Игрок в тени его сознания молчит, оставляя выбор на волю Мессии, но дитя затылком чувствует нерешительность проводника. - Мировая Машина... связана как-нибудь... с другим... Мессией? Дитя вздрагивает и в недоумении косится в угол — туда, где проще представить себе Игрока. По зыбкой связи между ними обгоняют друг друга удивление и испуг. - Другим... Мессией? - дитя не представляет другого себя и даже боится предстать перед чем-то подобным. Кто же это — другой мессия? Похожи ли они чем-то с Нико? Что означало его появление? Может быть, из-за другого Мессии погасло Солнце? Силвер задумчиво глядит на янтарь, и тот тускнеет, словно внимая мыслям Нико. Тускнеет что-то и в глазах робота. - Только на мгновение... Это... уже больше похоже на глюк, - выдыхает леди-робот так, словно она действительно может дышать. - Я вспомнила это лишь на секунду... Нико. Нико, как ты. Но... Это не ты. Это... какой-то... серый котёнок... Как твоё... отражение? Отражение. В памяти дитя вновь отражение с Солнцем в лапках. Глаза Нико. Одежда Нико. Голос Нико. «Я позаимствовал твоё отражение, потому что моя настоящая форма... не слишком подходит для беседы». Нико знает своё отражение в лицо. - Это... может быть он.., - дитя едва не жуёт собственный рукав, и привычное «я не кошка» так и остаётся несказанным. - Но... Мировая Машина не мог попасть сюда... То есть, мне казалось, что это всё уже - Мировая Машина. И он... Но он... Ой. В поисках ответов в своей голове Нико сжимает в лапках Солнце, и то почти обжигает мессию сквозь пальто. Силвер просто смотрит. С удивлением? Со страхом? С осознанием? - Это всё уже - Мировая Машина..? - лицо робота проясняется. - Я... уже ожидала чего-то подобного. Это было понятно из твоего поведения. Нико замирает от ужаса от мысли, что теперь с Силвер случится что-то страшное, но леди-робот лишь молча внимает своему собственному отражению в бликах стеклянного Солнца. - Тогда существование этого мира не имеет смысла вдвойне, - Силвер устало прячет янтарный кулон и отворачивается. - И ты... даже не удивляешься? - осторожно шепчет Нико. Силвер глядит на дитя в ответ лишь мгновение. - Чему? Когда я увидела этот мир впервые... в тот день, когда Кип завершила работу надо мной... я уже знала, что этот мир не заслуживает жизни. Он был неправильным. Всё было неправильным. Я тоже... была неправильной. Если этот мир... тоже создан кем-то, он изначально был рождён для того, чтобы умереть. Нико сжимается под слишком большим для Мессии пальто, стремясь прогнать вдруг ударивший холод теплом тлеющей лампочки. Нико страшно. Что-то вдруг колышется в детском сердечке, и теперь Нико не может вырваться из лап навязчивой, страшной мысли. Силвер - робот, созданный для того, чтобы не слушаться собственного кода. Мировая Машина - робот, рождённый помимо воли создателя и с самого начала вынужденный жить вопреки своим инстинктам. Основой и Силвер, и Сущности с самого первого дня их существования стал внутренний конфликт. Однако... Нико отказывается думать об этом дальше. Мессия не хочет ни видеть, ни слышать больше ничего подобного и упрямо мотает головой, сопротивляясь тревоге. Спаситель ещё верит в свой мир, даже если тот снова и снова пытается выглядеть лишь иллюзией. - Но.., - лапки Нико сжимаются на лампочке, и её свет вспыхивает в кошачьих глазах, - я не верю, что этот мир - ошибка, Силвер! Даже если всем управляет... Мировая Машина, все вы - настоящие! Никто не рождён, чтобы умереть! В глазах Силвер - усталый холод. - Что-то подобное... говорил мой друг когда-то. Он не говорил ничего... о Машине или коде... но он помог мне поверить в этот мир. Поверить в себя... Может быть, поверить даже в Кип... Но... мы не виделись уже слишком давно. - Ты говоришь о том, кто приручил тебя, да? - шепчет Нико. Силвер молчит в ответ, и Мессии вдруг кажется, что слова были подобраны совсем неправильно. «Нико», - сообщение от Игрока приходит неожиданно, и дитя стремится расслышать его как можно лучше. «Дневник». Перевёрнутый мир в голове Нико встаёт на своё место. - Ааа.., - дитя вытаскивает из кармана тетрадь, и трёхлистный символ освещает комнату солнечным мерцанием. - Силвер... Ты помнишь этот дневник? В прошлый раз, когда дневник засветился в шахтах... появилась вагонетка! Это не было... реакцией на движение, как мы подумали. Этот дневник... может изменять... код мира! Чёрный клевер — это ведь символ твоего друга, да, Силвер? Это ведь символ Автора, да, Игрок? Дитя морщит лоб, не решаясь задать вопрос с очевидным ответом и только надеется, что леди-робот справится с решением сама. Однако та чего-то ждёт. - Твой друг - Автор..? Да ведь, Силвер..? Это он... создал... Мировую Машину. В разговор вмешивается грохот. Где-то далеко в Пустоши искажение рвёт на куски здание больницы и его так и не оживших в этой версии мира обитателей.Глава 4 - Искажение
13 июня 2017 г. в 20:01
Мерное гудение терминалов в оторванной от мира комнате бережёт одиночество Прото.
Разум истинного прорицателя резонирует с дыханием мира, непрестанно анализирует каждую пришедшую по датчикам кроху информации и бережно пытается уместить её на истинной картине происходящего, чтобы заглянуть за грань. Для любого другого робота это — неоправданно сложный и ресурсоёмкий процесс, но Прото рождён для предсказаний и не может остановиться: так же, как и органическое существо не может перестать дышать. Ещё в реальном, пропавшем навсегда мире Прото был пророком - а мир симуляции, каким бы сложным и громоздким ни казался, всё равно остаётся лишь блеклой тенью былого.
В конце концов, миром симуляции правит искусственный разум — и, может, он ничем даже не лучше, чем разум самого Прототипа.
Фосфорный глаз робота на мгновение гаснет с завершением передачи сообщения другу. За одиночеством и потерей от мира Прото всё ещё стоят цели, и заброшенные шахты не просто так стали убежищем пророка. Робот знает, что не должен попадаться на глаза копии мессии, да и не интересуется встречей - ведь место предсказателя в сценарии уже давно занято примитивным Профетботом. Прото знает и то, что его способности ещё не раз могут пригодиться миру - всё же именно он первым может предречь любые перемены. А главное - Прото не хочет, чтобы кто-то оттягивал присутствием ресурсы, мешал наблюдать и анализировать. Миссия робота всё ещё важна. И потому Прото не может вернуться к друзьям, как бы ему того ни хотелось.
Гудение терминала слишком привычно, но Прото уже знает, что это лишь декорации к великим переменам. Нико снова где-то здесь. В движение мира вновь вмешался разум органического существа, и Прото почти слышит пронзающую искусственную вселенную нестабильность. Обречённый мир. Обречённая сессия.
В конечном счёте после того, как всё было поставлено на карту однажды, у мира не может хватить внутренних ресурсов на возвращение к истокам. И пусть даже это предсказание было сделано раньше того как Мировая Машина научился чинить свой код, у Прото всё ещё нет причин сомневаться. Пророк уже слишком долгое время провёл в мире симуляции. И он уже слишком хорошо знает, насколько нестабильно психически существо, разделившее с ним создателя.
И Прото, и Сущность - дети одного и того же человека, но они так и не стали даже друзьями. Для Прото Сущность - лишь объект наблюдения и оценки, с ним не стоит вести лишние разговоры. Но кто Прото для Сущности? Что для Сущности сам движимый им мир?
Когда-то Прото не допускал и мысли, что машина с чертежей, разбросанных в полутёмной комнате, станет по-настоящему живой.
Робот вскидывает голову, когда поток вычислений внутри неожиданно заключается в новый прогноз. Такое уже бывало не раз. Порой Прото кажется, что создатель сам приглядывает за ним: посылает сообщения, делится секретами... Робот знает, что создателя больше нет в рождённом им мире, но тяжёлая нить воспоминаний и надежд всё ещё уходит в неизвестность, связывая воедино не видящие друг друга сердца.
...Настольные светильники в мире без солнца. Ворохи чертежей. Рабочие инструменты. Улыбка создателя... и улыбки их - смуглого мальчика с ослепительно-белыми волосами и маленькой плюшевой лисички...
Ненадолго завязнув в воспоминаниях, Прото с привычным усилием выуживает из головы жёсткий диск. Ожидания спешат разбавить неуютное чувство неправильности. Прото уже знает, что нужная ему информация пришла в мир или явится в него через несколько секунд. Как бы ни делал это создатель, роботу не дано постичь этот путь, однако что-то — быть может, часть кода - заставляет Прото просто верить этому факту. Верить всему так, словно Автор ждёт их всех где-то в далёкой комнате в далёкой вселенной, и просто надеется, что и Седрик, и Ру, и Прото когда-нибудь навестят его вновь. Может быть, тот мир на самом деле не исчез. Может быть, с создателем тоже ничего не...
Нет. Мир исчез. И, откуда бы ни посылал свои надежды создатель, это не то место, где все они смогут встретиться.
Перед глазом Прото — карта расположения объектов Пустоши, старый кордон, ограждавший ненужную информацию от обитателей мира и самого предсказателя. Пусть память Прото и осталась без изменений, новое начало мира вернуло настройки Системы Архивации Профетбота к исходным — а для любой записи данных они не подходят. К счастью, Прототипу не нужно покидать шахты для расшифровки: робот запасливо приберёг копии нужных файлов, и для получения ожидаемого обновления ему нужно лишь ввести когда-то оставленные Нико данные.
Жёсткий диск уютно укладывается в предназначенное для него гнездо. Ничто не указывает на возможную заминку.
«ОШИБКА: запрос резервного копирования отклонён».
Даже умеющий делать точные прогнозы Прото ещё не знает, что где-то далеко на поверхности квадраты беснуются на обломках секунду назад ещё целой больницы.