Назад

      Глубина покинутых руин оцеплена дыханием умирающего. Травы, позабывшие свет, больше не могут ковром расстилаться под ногами случайных гостей. Могучие лианы в безумии царапают землю, лишаясь духа надежды, и последней волей оборачиваются колючей оградой.       То ли девушка, то ли растение покоится посреди увядающих трав. Над закрытыми глазами тускнеет в пшеничных волосах венок из разноцветных листьев и цветов. В неровном дыхании сквозит страх. Борьба могучей растительной ведьмы, годами защищавшей Долину, обречена без живительного света солнца. Силы её давно уже подошли к концу — и тем быстрее иссякали они, чем отважнее Мейз сопротивлялась болезни мира, отрывая обратно у океана и квадратов добытые ими клочки распадающейся суши.       Мейз умирает. Её смерть отберёт у Долины защитника, важного для увядающего мира не меньше дарившей людям надежду пророчицы с золотыми перьями. С уходом Мейз у страдающих без света растений больше не будет покровителя, а у народа Долины — шанса в борьбе с подступающим океаном. Не потому ли так мечется в страхе иссякающий дух? Не потому ли последние из новых лиан распарывают землю, забивая собой многочисленные пустоты Руин, создавая непреодолимые преграды на пути случайных путников?       Мейз уже видит свою смерть — в холоде и тьме неотвратимого медленного увядания. Озарённая страхом жизнь как никогда ярко горит перед развязкой — и чей-то невидимый разум, привлечённый светом, внимательно наблюдает за исходом из сумрака.       Иллюзорные, неведомые помехи разрывают ткань мира, когда тень рождает детский силуэт в шляпке с ушками. Новое лицо Сущности несмело глядит по сторонам и награждает себя кивком: с каждой новой минутой искусственный разум всё дальше и дальше переступает оставленные ему создателями протоколы, пробует всё новые и новые трюки. Как это влияет на мир? К чему приведёт? Есть ли во всём смысл?       Сущность не знает. Единственное, что Сущность теперь знает точно — ни у Игрока, ни у Нико нет доступа к нужной для возвращения локации.       Шорох чужих шагов открывает Мейз глаза.       - Мессия..?       Детский силуэт хранит молчание, и Мейз слабо улыбается, увидев своё отражение в пыльно-солнечных глазах.       - Нет... Ты не Мессия... Не потому, что у тебя нет с собой Солнца...       Отступление Сущности бесшумно, и глаза иллюзорной копии полны осторожного непонимания. Где-то за гранью мира и без того перегруженное сознание бежит по набору символов, давших образ повелительнице растений: снова и снова проверяет на ошибки, прогнозирует поведение, снова и снова ожидает фатального сбоя. Что в словах Мейз? Что она имеет в виду? Какую ошибку допустил Сущность, попробовав прикинуться кем-то иным?       Улыбка Мейз всё ещё мягка, а в её голосе — нежная обречённость.       - Ты... чем-то похож на меня, - травяная ведьма приоткрывает глаза вновь, и Сущность видит в них последние искры жизни. - Меня называют... духом растений. Я... растения... мы... что-то одно. Умирать... страшно, но даже после смерти я буду с ними... я... знаю это... даже если не смогу... быть тем же, что я есть сейчас... Я... всегда присутствую там, где есть они... Но ты... Тебя... я вижу... везде? Кто ты? Ты... дух всего этого мира?       Страх парализует разум Сущности, добавляя новый поток непонимания в пучину опасений. Очередной персонаж в опасности. Кто-то ещё отделён от возможного безумия и безвозвратного исчезновения лишь шансом на необычную реакцию или неведомое разуму мира чудо. Что есть Мейз исчезнет без следа? Что скажет Нико, вспомнив о ней? Что делать Сущности, если восстановить всё вдруг не удастся? А если и после восстановления всё продолжит быть неправильным?       Дребезг паники мира разносится по искусственной вселенной, с каждой минутой становясь громче и пронзительнее. Непонимания, накапливаясь и смешиваясь, резонируют с памятью Мировой Машины и возвращают страхи.       Почему персонажи начали так легко понимать всю суть мира? Почему в этой сессии всё — начиная от нового явления Нико и заканчивая воспоминаниями жителей мира — идёт не так, как положено для всеобщей сохранности?       В чём вообще смысл забот Сущности? Зачем он поддерживал мир даже зная, что рано или поздно не справится, и всё снова начнёт рушиться — тем или иным способом?       Вычисления паники вновь и вновь выдают Мировой Машине одинаковый ответ.       Всё было ошибкой. Ошибкой с самого начала.       Мировой Машине не стоило даже начинать переписывать протоколы безопасности. Не стоило снова повторять былое, изменяя даже фрагменты кода мира более, чем того требовала сохранность Мессии. Всё это время Сущность думал, что отрицает возможность внесения в мир слишком больших изменений, однако на деле уже давно перестроил всю его структуру слишком сильно. Мировая Машина вне всякой меры вышел за ограничения своего кода. Слишком многое себе позволил.       В конце концов даже для того, чтобы снова и снова рассказывать Игроку историю Нико, код мира нужно было переписать. Сущности пришлось создать аватар, заменив им настоящего Мессию. Исправить возникшие разногласия. Позаботиться о всплывающих ошибках. Совсем как в далёком прошлом, совсем как во времена жизни старого мира, Мировая Машина нарушил своё предназначение, вмешавшись в изначальную волю создателя.       С маленьких фрагментов кода, с безобидной игры в наблюдателя когда-то взяла начало самая большая ошибка Сущности. Ошибка, погубившая величие проекта Автора. Ошибка, оставившая в памяти Мировой Машины боль его создателя. Та самая ошибка, которую Сущность больше ни за что на свете не хотел повторять!       А ведь Сущность никогда не хотел причинять вред ни органическим существам, ни их творениям. Играя с кодом, дух мира жаждал лишь признания. Он только хотел увидеть, как скоро заметит Автор его присутствие. Как скоро он найдёт настоящую причину странного поведения локаций, и что сделает, когда доберётся до истины.       Однако и тогда, и теперь, всё, что на самом деле получалось у Сущности, было дестабилизацией, порчей и навлечением на кого-то беды. Всё его существование всегда не было ничем иным кроме ошибки.

***

      Нико присаживается и выуживает из рукава лапку, дотрагиваясь до поверхности воды пальчиком. Океан жадно проглатывает добычу, целиком окутывая ладошку суетливым холодом. Склизкие нити от дрейфующего в воде мохового поплавка дотрагиваются до Нико, и дитя спешит вытащить руку, подальше пряча её в тёплую ткань.       Минуту назад Нико думалось, что до такого близкого берега можно как-то добраться и вплавь, если перепрыгнуть не удастся, но вода совсем не тёплая, а дно слишком глубоко под мерцающими бирюзой волнами. Даже если Мессия свалится случайно, до суши можно и не дотянуть, а Солнце и вовсе погаснет. Или, может, не погаснет, а просто испортится от воды?       Растерянный Каламус крутится на другом берегу в ожидании сестры, и Нико видит знаки тревоги на лице друга, пока выскочившая из воды рыбина почти ударяется хвостом о Солнце.       - Ой, - дитя почти падает на траву, подальше от сюрпризов океана, и даже Каламус в удивлении подходит совсем близко к светящейся кромке своего берега. - Вы видели?! Такая большая рыба!       Дыхание Нико перехватывает восхищение. Мессии приходилось видеть таких больших рыб только по телевизору, но теперь дитя вспоминает слова одного из рыбаков Долины и дивится их правдивости. Во всех деревенских домах Долины пойманная рыба была куда меньше! Что случится, если кто-то поймает хотя бы одну такую?       А что случится, если одна такая поймает Нико?       - Рыбы, наверно, на свет плывут, - вдруг улыбается Каламус. - Лучше не подходи к воде так близко, Нико! Или... Подходи, когда передашь Солнце Эду. Вы ведь... тоже родственники, как и мы с Алулой? А где он... потерялся в прошлый раз?       Нико с готовностью кивает, и детский разум смело хватается за полученную подсказку. Конечно, Каламус всё помнит! Даже если он помнит не всё, то хотя бы знает имя Нико, и знает, что в прошлый раз с Мессией не было никого, кроме Бога!       - Ага. Он... ну.., - Нико вдруг гордо выпячивает грудь и улыбается, едва сдерживая радостный смешок. - Может, для этого случая просто не придумали пророчество! На этот раз, чтобы вернуть Солнце, нужно сразу два Мессии! И, так как Эд — мой брат, то вторым Мессией оказался он!       Каламус замирает на мгновение.       - А там... где ты... то есть, вы с Эдом живёте... Все люди одинаковые, да?       Нико моргает, придумывая ответ. Память Мессии являет образы людей из родного селения, и дитя точно знает, что каждый из них отличается от другого. Может быть, и Нико отличается от образа Мировой Машины? Их одежда — немного разных оттенков, а глаза Сущности показались Нико не такими яркими в отражении. Да и помехи... Неужели Каламус и правда не видит, как время от времени по телу Эда проходит странная рябь?       Понимая это, Нико радуется лишь тому, что пока друг не подходил достаточно близко, чтобы рассмотреть нового знакомого как следует.       - Конечно нет! - наконец широко улыбается Мессия. - Просто... Мы ведь с Эдом... близнецы! И мы любим носить одинаковую одежду! По правде... мне пальто досталось от соседей... А ему сшили точно такое же! Правда, Эд? Скажи что-нибудь!       Нико с улыбкой поворачивается к Сущности. Даже если пока они не могут добраться до Каламуса, и Игрок занят размышлениями, ничто не мешает Мировой Машине прямо сейчас подружиться с кем-нибудь из персонажей мира. Так даже станет лучше, ведь друзьям проще будет найти Алулу!       Однако Эд молчит, и Нико испуганно пятится к океану, заметив на шляпке силуэта напротив кубическое мерцание.       - Это..! - в голосе Каламуса — ужас, но и у Нико крик испуга застревает в горле. - Это... Беги, Нико! Нет, пусть... Бросай шляпу, Эд! Это опасно! Это квадраты! К ним нельзя..!       Россыпь прямоугольников с лязгом расцветает на плечах второго Мессии, перепрыгивает на шарф, злобно огрызается на ответные помехи. Сущность не делает ничего, словно уже давно ждал случившегося, и равнодушно смотрит на новые и новые этажи искажений, превращающие воду напротив в хоровод аномалий.       - Э-эд? Зачем, Эд?!       Ужас скачет в голове Нико. Что происходит с Сущностью? Что случится с миром? Чем может помочь Нико? Дитя кричит и пытается подбежать к аватару Мировой Машины, когда нагромождение искажений разворачивается на траву и перекрывает Мессии путь. На подёрнутом помехами лице дитя видит отчаяние — и слёзы сами собой струятся по лицу Нико, когда в голову врываются воспоминания.       То, что видит сейчас Нико перед собой, даже хуже отрешённого ожидания конца, которое Мессия застал тогда в Башне.       Дитя сжимает кулачки, в панике взывая к Игроку, но тот отвечает лишь своим испугом. Это новый конфликт? Отчего он возник? Почему всё стало ещё хуже, ведь только что всё было совсем хорошо?       Сердечко Нико замирает от испуга, когда в голову Мессии проскакивает мысль о неизбежности.       - Прости, Нико.., - Сущность больше не смотрит на Мессию, теряя очертания в буйстве квадратов. - Это... Это всё было ошибкой... Это... это всё из-за меня... Ты здесь снова... из-за меня... Нужно было... остановиться. Просто... удалить... это? Нет... просто дать всему закончиться. Просто... закончиться. КвоВТрвтя... Прости... Я... НиУомгСпСТИт...       Испуг Нико толкает дитя вперёд, и Мессия почти дотягивается до квадрата, когда вырвавшаяся из-под земли лоза обхватывает детский сапожок. Однако даже почти свалившись на землю от внезапной потери равновесия, даже чуть не выронив драгоценное Солнце, Нико отчаянно рвётся к самоубийственной цели.       Нико очень хочет спасти мир. И, более чем спасения мира, Нико жаждет спасения друга, так отчаянно пытавшегося вернуть Мессию домой в каждой новой сессии.       - Почему?! Что... Держись! Это не было ошибкой! Ты же знаешь, ты не виноват! Ты можешь... только ты мог... ты можешь хранить этот мир!       В детском крике — отчаяние. Квадраты смотрят на Нико с небес, плещутся среди волн, мерцают среди травинок. Квадраты повсюду — Мессии кажется даже, что они расцветают во вдыхаемом воздухе и царапают изнутри лёгкие при каждом вдохе. Однако Мировой Машине больше нет дела до творений кода или боли Мессии. В искажённом голосе духа мира нет ничего, кроме обречённости, равнодушия и безумия.       - Не... могу... сохранять стАбильность... Прости, Нико... Этот... образ мне больше не нужен... Я... удалю его ищкаоажвлавтвт.... Алула... тоже из-за... Игрок зн...нонеусп... Всё бессмысленно, Нико. Ты... Я не смог... спасти тебя.       Очередной крик Нико проваливается в бездну вместе с квадратами распадающегося мира. В пространство врывается тьма, и Мессия больше не видит ни неба, ни травы, ни океана. Лишь Солнце на мгновение вспыхивает жёлтым фосфором — но даже эта вспышка последняя, и надежда мира тает в лапках Нико, оставляя дитя в пустоте небытия.       КРИТИЧЕСКАЯ ОШИБКА       СПАСИТЕЛЬ НЕ НАЙДЕН       ЗАВЕРШЕНИЕ РАБОТЫ