Все псы попадают в рай

— Стас? Конченков едва заметно дёрнулся от неожиданности, и сферы легко качнулись в такт движению хозяина. — Прости, не хотел отвлекать. Просто совсем скоро они появятся на свет, и тебе нужно знать несколько важных деталей. Сферы исчезли и Стас приготовился слушать. Он наблюдал за своими будущими клиентами, пока те развивались в утробе, и сам уже понимал, что два мальчика и девчонка должны родиться совсем скоро. — Во-первых, в момент рождения ты должен будешь поставить каждому из них метку, я тебе о ней уже говорил. Главное — не поддавайся душе, она может не захотеть забывать, но поверь, так будет лучше для неё. Тащить за собой груз прошлых жизней — не самое простое занятие. Стас кивнул, так как Эдмонд явно ждал от него хоть какой-то реакции. Мужчина продолжил. — Во-вторых, тебе нужно знать, как ими управлять. Запомни, ты не можешь с ними говорить, не можешь напрямую связаться с ними, и главное, ты не можешь управлять их жизнью как тебе вздумается. Твоя главная задача — сделать каждого из них достойным человеком. Если хоть одна душа наберёт 600 пунктов — ты станешь «седьмым». Стасу было плевать, кем там он станет. На него свалилась такая огромная ответственность — три совершенно разных человека, три души — три его задания. Но его все ещё не отпускала идея найти Того, кто приглядывает за душой Игоря. — Скажи, а у каждой души есть ангел? — Эдмонд удивленно хмыкнул. — Конечно. Каждый ангел получает троих в распоряжение. Почему спрашиваешь? Конченков долго молчал, прежде чем снова заговорить. — Я хочу… Хочу посмотреть на того, кого оставил. Ведь мы не можем просто так спуститься к живым, правда? — Уэллс кивнул. — Я просто… Я же смогу просто на него посмотреть? Эдмонд задумался. За столько лет в раю ни одна душа не спрашивала у него о таком. Многие скучали по близким, но все же со временем все справлялись с этим. — Если только тебе позволит тот, под чьим надзором находится его душа. Думаю, это не такая большая проблема, многие здесь давно забросили своих клиентов. — Как мне его найти? — в голосе Стаса появился неподдельный интерес, так что Уэллс даже захотел ему помочь. — Думаю, это будет не так просто. Попробуй для начала просто поспрашивать, тут в общем-то многие знакомы друг с другом. Я попробую тебе помочь, но ничего не обещаю. — Спасибо! — Конченков уже оглядывался в поисках ближайших ангелов, когда Эдмонд все-таки остановил его. — Не забудь о душах, парень. *** Игорь не часто терял своих близких. В общем-то, он их и не терял никогда. Развёлся с Дианой, но это нельзя назвать потерей — к этому все шло, да и не была она ему близким человеком. Родители были живы-здоровы, друзья тоже. А больше у него близких и не было. Кроме Стаса, разумеется. — Братишка, очнись, — всегда такой грубый, а теперь непривычно тихий голос нарушил тишину палаты. Кардиограф издавал совсем тихий писк с длинными перерывами. Но все же. Лавров даже не мог представить, что будет, если перерывы исчезнут. Стас был в коме чуть больше недели, врачи называли его состояние «стабильным», но Игорь понимал, что это значит. «Стабильно плохое», вот как он бы это назвал. Не было никаких приступов, Стас просто тихо лежал на кушетке и молчал. Как будто они в студии, снимают очередной выпуск с очередными гостями, только шутки не смешные, так что даже Пимп не смеётся. Если закрыть глаза и постараться не слышать писк, можно даже в это поверить. — Вам что-нибудь принести? — молодая медсестра уже даже не пытается выгнать мужчину из палаты — в прошлый раз это закончилось тем, что он просто вцепился мертвой хваткой в руку Стаса и начал орать на каждого, кто хотя бы пытался к нему приблизиться. Документов у Стаса не было, а кто он и как связаться с родными, Игорь говорить отказывался. Врачи махнули рукой — за парнем было кому приглядывать, это главное. Босс почти не выходил из больницы, ел местную еду — батончики из автомата или то, что приносила медсестра. Вот и сейчас девушка смотрела на загнанного парня и ждала, когда тот в очередной раз тактично откажется — пока ему не сунешь под нос тарелку, он не согласится. — Зовите, если что. Игорь кивнул, не поворачивая головы. Послышался звук закрываемой двери. Игорь не верил во всю эту херню про то, что люди в коме слышат окружающих. Если Стас его слышит, то почему не откликается? «Потому что ненавидит тебя, сука» — раздаётся в голове Игоря насмешливый хриплый голос Босса. Лавров не спорит — возможно поэтому. Если бы. Если бы он не напился. Если бы он не поехал в клуб. Если бы он не наткнулся на какую-то дуру. Если бы… Лавров отмахнулся. Если бы… Нет уже никаких «если». Он предал Стаса. Предал, несмотря на то, что знал. Что любил. Просто ему казалось, что так будет правильнее — они ничего друг другу не обещали. Да и все это начинало заходить слишком далеко. Они не могли бы стать нормальной парой. «Вы и так были парой, еблан» — снова насмешка. — Заткнись, — Игорь говорит тихо, у него нет сил на злость. «Иди нахуй, уебище. Жалко на тебя смотреть. Ты жалок, ты проебал все, что было в твоей жизни. Ты проебал такой подарок судьбы, такое сокровище. Поэтому ты будешь слушать меня, сука. Он любил тебя.» — Знаю. «Он погиб по твоей вине. Это всегда будет преследовать тебя, куда бы ты не пошёл. Он тебя не простил, потому что ты не раскаивался.» — Не смей! Он не умер, он очнётся! Как будто наперекор словам Игоря кардиограф ненадолго замолчал, но вскоре снова издал тихий писк. Игорь раскаивался. Во многом. Так что сейчас он бы все отдал только за возможность извиниться. Пусть Стас очнётся. А дальше неважно — простит, уйдёт, не захочет видеть. Пусть только живет. Так ведь не бывает. «Знаешь что, давай. Извинись. Извинись перед ним, последний раз. Мне жаль его, но я очень хочу увидеть твоё ахуевшее лицо, когда он тебе откажет.» Тишину нарушил кашель. Стас недолго задыхался, но вскоре его отпустило, и он просто уставился в потолок. Он чувствовал каждой клеточкой, как силы покидают его. И не знал, почему сука-судьба не дала ему сдохнуть быстро. — Стас. — на щеку парня упала холодная капля. Он отвернулся. — Стас, прости меня. Пустота ничем не сменилась. Как бы Конченков не хотел, она продолжала пульсировать. Ничего, кроме тупого желания прекратить все как можно быстрее. Но тут в углу комнаты он заметил ещё одного человека. Невысокий мужчина, совершенно незнакомый, смотрел на парней с грустной улыбкой. — Прости его, — одними губами прошептал он, потом посмотрел на часы и исчез. Стас хотел списать это на глюки от наркоза. Но не смог. — Стас, пожалуйста, — Игорь сидел на коленях, уткнувшись в руку парня, — не умирай. Просто не умирай, прошу. Очнись. Уходи, можешь даже мне врезать. Но только очнись. Стас хотел было сказать Игорю, что вот он, он его слышит, и умирать не собирается, когда перед ним вдруг показалась тонкая, еле заметная серебряная нить. Он почувствовал, что должен идти за ней. Конченков встал и оглянулся. Перед ним на кровати лежал он сам — худой, измученный и избитый. А рядом сидел Лавров. Человек, которого Конченков любил всем сердцем. Ему вдруг стало так легко, так спокойно. Пустота внутри начала потихоньку заполняться спокойствием. Стас хотел было отправиться вслед за ускользающей нитью, когда понял, что не сделал кое-что очень важное. Он подошёл к Лаврову и положил руку ему на плечо. Тот продолжил сидеть и что-то тихо шептать. — Я прощаю тебя. Я буду ждать. Кардиограф пискнул последний раз и перерывы прекратились. Сплошная линия оповестила всех: Стас ушёл навсегда. Или все же?..