Сила знания

Продвигались на север мы довольно быстро. Ни о какой палатке речь уже не шла, да и спали больше урывками. Двигаться старались поближе к горам. Пёс тяжело дышал и сбивал лапы о каменистую почву, но Лютиэн регулярно его латала, и двигаться мы продолжали там же. Так было безопаснее — подальше от равнины, да и естественных укрытий больше. Правда, как мне казалось, орков здесь было меньше. Я не умела толком определять их присутствие, но шестое чувство по звуку, запаху, по мелким приметам — подсказывало, что эта опасность осталась позади. Видимо, здесь тварям Моринготто поживиться было уже нечем. Зато мы всё чаще слышали вой. Страшный, мертвенный, леденящий хуже ветра, он то и дело раздавался по округе. Не особо приближался — и на том спасибо. Хуану, который смело вступил в схватку с орками, волчий вой явственно нравился меньше. Я помнила про пророчество о том, что ему предстоит погибнуть от зубов великого волка, и только вздыхала. Эти, воющие, явно великими не были, но, видно, волнение Хуана было иррациональным. Когда русло Сухой реки, вдоль которого мы двигались, стало забирать уж слишком к востоку, пришлось от него отойти. Это лишало призрачного ощущения хоть какой-то, но защиты — в случае опасности скатиться вниз, попробовать укрыться между давно засохшими корнями поистине древних деревьев, что некогда здесь росли... Хуан стал двигаться медленнее — прячась за валунами, он уже не мог выбирать дороги, а я только регулярно оглядывалась, что мы не оставляем за собой кровавых собачьих следов. Если мы с Лютиэн еще можем попробовать действовать скрытно, то запах крови мгновенно привлечет к нам повышенное внимание. Как же, еда сама пришла... Лютиэн, правда, что-то мурлыкала, и я не решалась ее отвлекать. Что бы она там ни заговаривала — явно нам на пользу. Немного грело душу то, что где-то дальше вроде бы должен быть лес. Но он мог оказаться как укрытием, так и ловушкой — уж слишком близко к Острову Волков он был. Наконец Хуан остановился и скосил умоляющий взгляд, переступая лапами. - Хуан, - обняла его за шею принцесса, - умница, спаситель наш... Мы не можем тут остаться. Здесь нет ничего, кроме камней... Если нас найдут, мы все погибнем. Прошу тебя, довези нас туда, где мы сможем спрятаться... Пёс тяжело вздохнул и собрался с силами, отправляясь покорять очередной переход — двигались мы перебежками. Я чувствовала, как подрагивают под икрами ног бока собаки и разрывалась от сочувствия, но нам действительно нужно было добраться — выхода отсюда нет. Разве что в Гондолин — по сухому руслу, но оно осталось позади, да и... Если у Лютиэн еще есть возможность выйти, если мы попадем в Гондолин, то меня, по закону Тургона, никто не выпустит. По крайней мере, я уговаривала себя так думать, чтобы не было соблазна немедленно развернуться и бежать. А кроме того, вполне возможно, что паскудный Рок еще какую подлянку подкинет... До Острова Волков недалеко, а лететь со скалы за попытку побега к трупу Эола мне не улыбалось. До окраины леса мы добрались, когда уже совсем стемнело. Вступая за первые деревья, Хуан явственно был готов удирать, хотя я не очень видела в этом смысл — если нас обнаружат, то нагонят. Но после подвига пса, который вообще допер нас сюда, давать ему советы мне не хотелось абсолютно. Мы устроились, не забредая в глушь, в которой еще неизвестно, на что можно было наткнуться, на некогда, должно быть, приятной полянке. Отсюда открывался вид на вздымающуюся над горным хребтом башню Минас Тирита, а если повернуться, то над верхушками деревьев можно было увидеть голубовато-серые вершины Эхориата; но темнота мешала насладиться зрелищем. Как, наверное, здесь было красиво, когда в этих местах отстраивался Финдарато, которого, вполне вероятно, уже нет в живых; когда здесь жил и правил Артаресто... Сейчас в этих землях поселился смрад. Снега здесь таяли неохотно — хотя за дни пути немного потеплело, а подтаяв, не уходили в землю, а закисали, образуя желтую пену и грозясь со временем обратиться болотами. Лютиэн была молчалива. Она привычно разломила хлебец пополам и вгрызлась в него, даже не пытаясь выглядеть изящно — ее веками выпестованное стремление к этикету отступало под влиянием тягот перехода. Мне очень хотелось ее утешить, но я не могла — если я скажу, что Берен останется жив, мне придется объяснять, откуда я это знаю. А кроме того... Чувство юмора у Эру явно сильнее чувства жалости, поэтому я старалась морально готовиться к тому, что даже если мы победим Саурона, то живых в Тол Сирион не будет вообще. Ведь судьбе чем-то же надо было заплатить за уцелевших в Дагор Браголлах нолдор... Лютиэн брезгливо наскребла снега, стараясь отчищать его от чего-то подозрительного, а потом отряхнула руку и отерла ее о плащ. Мне казалось, что она хочет что-то сказать, и я постаралась ей помочь: - Мы почти добрались. Скоро мы его увидим живым... Я хотела добавить «...и невредимым», но удержалась. Последнее — очень вряд ли. Особенно если Берен не бродит вокруг острова, а попал в плен. Однако Лютиэн вдруг покачала головой и произнесла с такой болью, что мне казалось, что она вот-вот заплачет: - Аннет... Когда мы мчались через переправу... - она справилась с собой и заговорила ровнее. - Я видела, как те двое... юноша и мальчик, из эдайн... оборонялись от орков. Прямо в воде! Ведь их почти настигли. Я не хотела смотреть, но всё равно смотрела. - Ты думаешь, они погибли? - Нет, я думаю, что они спаслись, - поспешила утешить меня подруга. - Видела, как они выбрались из воды... Оркам повезло меньше — река как будто не хотела их выпускать. А Хуан пробежал через брод свободно... Но я не о том. - А о чем же? - я встревожилась. Сила и надежда Лютиэн нам сейчас были важны... Да кого я обманываю! Мне было невыносимо видеть, как она, нежная и такая наивная, сейчас с ужасом глядит в сторону, не решаясь посмотреть на меня, как будто в чем-то провинилась. - Аннет, эти мальчики убивали орков. Так же, как ты. Но ты — взрослая аданет, а они — кажется, дети. Я не очень разбираюсь в возрасте эдайн... Я невольно прикинула, подсчитала... Если это были Хурин и Хуор... - Конечно, вы не такие, как мы, - вздохнула Лютиэн. - Но они оба — совсем юны. А дрались так, как будто им уже необходимо защищать себя, своих женщин, младших собратьев... Это... Она не договорила, и я взяла ее за руку, невольно отмечая загрубевшую от шерсти и холодной воды кожу: - Что так тревожит тебя, Лютиэн? - Я всю свою жизнь жила в Дориате, - медленно заговорила она. - Конечно, выбиралась за Завесу — и не так уж редко. Скрывалась ото всех, пела, танцевала... Находила себя в природе и ее в себе. Мне бывало так хорошо, что казалось — сейчас ноги оторвутся от земли. Но не хотелось, потому что меня ласкала трава и сама земля... А теперь я узнала, что в это же самое время Дети Эру — совсем юные, Аннет! — вынуждены были браться за мечи, еще даже не начав жить. А некоторым, может, и того не довелось... Лишь потому, что Моргот пришел сюда, в наши земли. Мой отец называл себя владыкой Белерианда и... и знал, что в Белерианде гибнут дети... - голос ее прервался, и она заплакала. - Как же мы допустили это, Аннет?.. Я невольно вздохнула: - Лютиэн... Ты судишь... Правильно, конечно, но слишком жестоко. Я... признаю, что не во всем одобряю твоего отца... - Моргот возьми, я его вообще правым, кажется, никогда не признавала! - ...но и его можно понять. Он стремился защитить свой народ. В Арде, наверное, нет правых и виноватых. - Наверное, - она улыбнулась сквозь слезы. - А твой друг, твой лорд, шел за свой народ, за своего отца... Но... Нашим народам следовало бы объединиться, несмотря ни на что! Защитить свои земли от общего Врага! И лишь потом вспоминать, кто и когда был несправедлив или неправ. «Если бы всё было так идеалистично, Сильмариллиона бы не было», - подумала я. - Лютиэн, - я погладила ее по подрагивающим пальцам, - а может, всё дело в том, что после боя плечом к плечу очень трудно выяснять, кто прав, а кто несправедлив? - Тогда тем более нам всем стоило пойти в бой, - резко откликнулась она. - Я бы пошла, хоть ничего и не умею! Желать вражды — еще хуже, чем враждовать! Теперь уже помолчали мы обе. А что тут скажешь? Я — аданет из другого мира, давшая присягу нолдор. Она — синдэ из Огражденного Королевства, в жилах которой течет кровь создателей Эа... Но сердца наши в этот момент бились в унисон. - Аннет, - Лютиэн вдруг улыбнулась мне светло и как будто немного упрямо, - скажи, а ты могла бы привести меня в свои земли? В земли лорда Маэдроса? Меня бы приняли там? - Конечно, - недоумевающе откликнулась я. - У нас нет запрета на синдарин и пришлых из других народов. Но зачем тебе это? - Если мы... - она поколебалась, но произнесла. - Если мы с тобой победим и... и выживем — я не знаю как, и даже думать об этом не хочу! — то мне бы хотелось, чтобы нас с Береном обручил твой лорд. Отец почти наверняка откажет мне, даже если все его условия будут выполнены... А я чувствую, что имею на это право. Твой лорд облечен властью, а значит, имеет право свидетельствовать в брачных делах. - Лютиэн, - я посмотрела на нее с жалостью, хотя просьба была откровенно пугающей, - да ведь твой отец этого не примет. Может разразиться война между синдар и нолдор. - Если мой отец после этого сочтет, что лучше воевать с Химрингом, чем с Ангбандом... - она поколебалась и выдохнула. - Я не допущу этой войны. Но и в Дориат тогда больше не вернусь. - Сначала надо победить, - я уставилась на шпиль башенки Тол Сириона. - И, наверное, нам лучше все-таки подумать, как. Я не отказываю тебе, Лютиэн, хоть и не скрываю, что твоя мысль опасна сама по себе. Но неизвестно, что с нами будет, если мы сумеем выйти из Тол-ин-Гаурхот. Такие походы не проходят бесследно. - Откуда ты это знаешь? - как-то беспомощно спросила она. - А разве ты считаешь иначе? - ответила я вопросом на вопрос. - Ты права, - как эхо, откликнулась она. - Но я точно не хочу, чтобы в наших... и твоих... землях кто-то пострадал. И если нам удастся выжить и избежать междоусобицы... знаешь, чего я теперь хочу больше всего? Победить Моргота. - Нолдор хотят это сделать очень давно, - вздохнула я. - Так что мне, наверное, не дожить. - Прости, Аннет, - она снова горько вздохнула. - Я опять забыла, что ты аданет... Не понимаю, как так выходит. Ты хоть уши открой, тогда я буду видеть... - Не могу, - я хмыкнула. - Боюсь, мне теперь придется вообще волосы срезать. Не как у тебя, а совсем. Я ж сколько не мылась и не переплеталась. Как ни странно, спали мы в ту ночь крепко и покойно. На стылой земле, почти что во владениях врага... Хуан разбудил нас под утро, а сам устроился подремать. Мы никуда не спешили, позволяя союзнику выспаться. Судя по тому, где виднелись башни, до Тол Сирион нам оставалось не более нескольких часов пути. Выдвинулись в последний поход мы еще днем. Анар начал клониться к закату, но мы — все трое — не были уставшими; успели и поспать, и поесть. - Как ты думаешь, ничего, если мы придем туда вечером? - прошептала мне Лютиэн, когда мы уже мчались лесом верхом на Хуане. - Думаю, это не прием в Менегроте, чтобы выбирать, - откликнулась я. Почему-то мне хотелось смеяться, хотя тело было напряжено, а сердце гулко стучало. Возможно, потому, что приближался наш враг, а вместе с ним — и развязка. Несмотря на появившиеся силы, я чувствовала, что мне всё надоело, и хотелось поскорее всё решить — так или иначе. Небо хмурилось. Здесь и без того было темнее, чем в южном Белерианде — и вовсе не оттого, что мы находились севернее. Мне казалось, что низкое небо подпитывают не набрякшие облака, а что-то неосязаемое и невидимое, страшное... А часа через три Хуан вдруг остановился, и, заставляя нас прочувствовать важность момента, вышел из леса на открытое место. Абсолютно не таясь. Равниной это место назвать было уже нельзя: позади остался лес, а впереди я видела мощные стены, унылые и мрачные. И как Финроду удалось такое отстроить? Или это уже дело рук Саурона? Я помнила это место по карте, и мне казалось, что волны Сириона вокруг острова должны кипеть и пениться, как в водопадах, но нет — я еще издали увидела, что темная река течет ровно и без всплесков, хотя камней и порогов хватало. Казалось, что в этих берегах течет не вода, а тяжелое масло... Когда перед нами возник мост, я поняла, что медлить больше нельзя. Я наклонилась вперед и прошептала подруге в ухо: - Тут хватает всякой дряни... Но наша цель сейчас — даже не Берен, а Саурон, Гортхаур. Победим его — победим по-настоящему. А потом будем искать Берена. - Гортхаур не выйдет, - напряженно откликнулась Лютиэн. - Он пошлет своих слуг. И нам надо решить, что им сказать. Вряд ли нас убьют сразу — мы не опасны. - Это он так считает, - поправила я ее. - Ты ведь рассчитываешь на Песню Силы? - Да, - твердо откликнулась подруга. - А ты... Я не имею права требовать, Аннет, но прошу, защити, пока я буду петь. Я немного поколебалась, но нашла в себе силы произнести: - Послушай меня, Лютиэн. Если я не сумею, и меня убьют или начнут мучить — не прерывайся. Если убьют, ты мне ничем не поможешь. А если нет — лишишься последнего шанса. Пой... Пой просто потому, что ты любишь и любима. Это то, чего нет у Саурона. Ты сможешь. - Почему ты так уверена, что я смогу? - она говорила отрывисто и тихо. - Я и сама-то не уверена. И я решилась. В конце концов, сейчас мы либо погибнем, либо одержим такую победу, которую никто не посмеет оспорить... - Потому что ты была права, когда говорила, что я не зря стала другом Майтимо, - я невольно назвала его более привычным именем. - И я знаю, что ты можешь. - Как я... - она не успела закончить, как Хуан вдруг взбрыкнул. Пёс и раньше взбрыкивал, как настоящий конь, желая показать, что дальше не повезет, но на этот раз толчок был поистине силен. Я взвизгнула и вцепилась в талию подруги, но та, абсолютно молча, тоже не удержалась на псе и отлетела в сторону. Не успела я подумать, что всё начинается как-то не так, как больно приземлилась на ляжку, а мгновением позже услышала сбоку ожесточенный хриплый рык. А вот и первый привет от Темного майа. Мост был широким, мощеным, с толстыми каменными перилами, к которым нас и отнесло. Мы с Лютиэн, помогая друг другу, поднялись на ноги, пытаясь сообразить, что делать. Буквально в нескольких метрах от нас Хуан сцепился с волком, который, впрочем, много уступал ему по размеру, и ожесточенно рычал. Чем-то звук смахивал на то, как у нашей помойки еще в Питере бездомные псы дрались за лакомые кусочки. Лютиэн как будто растерялась, а я не своим голосом потребовала: - Пой! Пусть Берен услышит тебя! Это сразу придало дочери майэ сил. Я уже привыкла, что она всегда предваряет заклинательные Песни нежным мурлыканьем, но сейчас на меня с самого начала обрушилась такая мощь мелодии, что я едва удержалась на ногах, чуть не шлепнувшись во второй раз. Слов я, конечно, не понимала, но слова тут были и не нужны. Меня и раньше захватывали мотивы Лютиэн, а сейчас я и вовсе сразу впала в транс, представляя собой легкую добычу, но Хуан, уже расправившийся с первым противником, как и тогда, перед Завесой, подтолкнул меня — и я очухалась. И вовремя. К нам мчались уже сразу двое волков. С одним вновь сцепился Хуан, а вот второго мне пришлось взять на себя. Мгновенно высвободив меч из ножен с кошмарным лязгом, я махнула им перед собой, не позволяя противнику приблизиться. Взгляд твари был слишком ясным и осознанным, чтобы я могла заподозрить, что это обычное натасканное убивать животное. Нет, этот — язык не поворачивался назвать его волком, это, наверное, и был волколак — явно умел и хотел убивать. Любил убивать. Меня никогда не учили драться с животным. Я посредственно стреляла из лука, а на охоте мне только раз удалось подстрелить зверя — и то это оказался бобер. Мне-то казалось, что я шустрого зайца убиваю, а Лайталэ со смехом притащил мне добычу за хвост и предложил сшить шапку. Я отказалась. - Не подходи, - произнесла я, почему-то уверенная, что он меня поймет. - Убью. Волколак оскалился. Мне показалось, что он бы рассмеялся, если бы мог, но я попыталась снести ему голову, и он сразу понял, что меня надо убивать, а не дразнить. Песня лилась где-то позади меня, и я знала, что мне надо защитить Лютиэн. А волк отступил. Рычание и звуки схватки двух собачьих отвлекали, но я понимала, что мой соперник не покурить отошел — он готовится нанести удар. И удар этот будет страшен. Я выставила меч в классическую боевую позицию, потому что не знала, как будет правильно, и подготовилась отступать, но внешне этого не выказала — может, тогда у меня будет шанс? Всё получилось как-то скомканно. Отступить-то я отступила, но недостаточно. Волк прыгнул. Я завизжала и попыталась отшатнуться, но споткнулась на мощеных плитах и всем весом упала на спину, автоматически судорожно перехватив меч и выставив его перед собой. Это, кажется, меня и спасло — волколак уже летел на меня, его лапы оторвались от земли, и скорректировать падение он не успел, насаживаясь на мой меч пузом. Или грудью — черт его разберет. Я снова взвизгнула, а потом вдруг почувствовала тепло — впервые за много дней. Это неожиданно придало мне сил, поэтому я змеей проскользила дальше, отталкиваясь пятками, и тем самым избежала смыкающихся над головой зубов. Челюсть хлопнула прямо у меня над шеей, после чего меня накрыло мягким и теплым телом. И не только мягким и теплым, но еще и тяжеленным. Волк признаков жизни вроде не подавал, но мне и без того было несладко — как я ни ерзала, ни сбросить тушу, ни выскользнуть из-под нее не могла. Тут я почувствовала, как что-то отбросило тушу в сторону, и сообразила, что больше не слышу рычания Хуана. Видимо, успел догрызть своего соперника и помог мне избавиться от моего. Я с трудом поднялась, постоянно оскальзываясь, и сообразила, что это такое приятно-тепленькое было — кровь. Черная кровь волколака... На мне никогда столько крови не было. Я ее вообще в таком количестве не видела! Руки были липкими, а туника под распахнувшимся плащом сразу отяжелела. Гадость какая... Хуан подставил мне спину, чтобы я удержалась на ногах на скользкой плитке, но я и так уже держалась неплохо. Половина Питера плиткой уложена, так что тут я стояла довольно крепко. Если мост, конечно, не дернется, как состав в метро... Тут мне показалось, что я слышу ответную песню — что-то такое донеслось до меня из-за стен Тол-ин-Гаурхот... И хотя я не имела эльфийского слуха, я успокоилась. Видно, это и есть та песня, что Берен сложил в честь Валакирки или самой Варды... Я уж и не помнила толком; помнила только то, что читая канон, поразилась, что бомжующий адан еще и пел, и баллады складывал. Песня Лютиэн прервалась. Дева схватилась рукой за горло и наклонилась, как я после бега, после чего выпалила: - Ну что? Я не знала, что ей ответить, потому что по моим прикидкам уже должен был выйти сам Саурон, но наставшая тишина только подтвердила мое предположение. Волки, что жалобно аккомпанировали дочери Тингола, враз замолкли, а ворота в крепость на Тол-ин-Гаурхот, до сих пор закрытые, начали медленно и неспешно распахиваться. Я помнила, что первым обличием Саурон должен был избрать именно обличье волка, поэтому ни капельки не удивилась, когда из-за ворот вышел огромный, мощный... Хвост этого волка, наверное, мог бы сбить меня с ног. Глаза горели алым, а не желтым, как у тех, которые нападали на нас... Я уставилась на Темного майа огромными глазами. Даже если мне сейчас предстоит умереть, я уже видела его! - Саурон... - прошептала я невольно. Лютиэн услышала мой шепот и замотала головой: - Этот — не из Стихий. Он не стоял перед Эру. Этот — создание айнур. Драуглуин! Я с досадой подумала, что опять какие-то проволочки, и с надеждой воззрилась на Хуана. Тот посмотрел на меня раздраженно, словно хотел сказать, что уже достаточно подрался с волками... Однако медлить не стал — помчался вперед сам и первым атаковал. Мы с Лютиэн невольно схватились за руки, наблюдая за эпической схваткой двух псовых... И я уже начала было успокаиваться, так как знала, что Драуглуин — точно последний. Дальше Саурон, о котором позаботятся Хуан с Лютиэн, как вдруг последняя прошептала: - А кто там... в Тол Сирионе... пел? Мне сразу стало не по себе. - Подожди... - я попыталась сообразить. - А разве пел не Берен? - Берен? - принцесса посмотрела на меня сверху вниз с удивлением. - Нет, точно не Берен. Голос Берена я узнала бы среди голосов всей Арды. Это не он. Меня невольно охватил страх. Значит, всё опять пошло наперекосяк, а это означает, что и Драуглуин может оказаться не последним, и любые сюрпризы нарисоваться могут... Но сейчас нам ничего не оставалось, кроме как стоять и смотреть. Вмешиваться в бой с мечом я не решалась, потому что эти двое постоянно перемещались, катались и пока не останавливались; и я могла помочь не тому. Бой шел с переменным успехом, но я уже видела, что Хуан побеждает. Точнее, разобрать что-то в такой драке, конечно, было нельзя, но я слышала поскуливание и готова была поклясться, что скулит не Хуан — его голос я бы тоже теперь уже узнала... Соперники набрасывались друг на друга, рычали и булькали, а по мосту снова потекла кровь, тоненькими струйками, смешиваясь с кровью убитых ранее волколаков. Цвет различить было сложно, но я очень надеялась, что это кровь не Хуана. Наконец скулящий уже во весь голос соперник нашего пса отступил и начал пятиться, но Хуан не попытался его остановить. Уж не знаю, что известно Хуану, но хоть здесь всё получилось нормально — Драуглуин исчез за вратами в Тол Сирион, и вновь наступила тишина. Хуан подошел к нам, прихрамывая и неловко переваливаясь — видно, его все-таки задело. Мне это очень не понравилась — а если он уступит Саурону? А с другой стороны, кто мне сказал, что Темный майа вообще выйдет? Но он вышел. Он появился через несколько минут, и вид его был таков, что у меня руки опустились сразу — размером он Хуана превосходил; а в каждом его движении читалась сила. Было уже довольно темно, но на мосту горели какие-то странные фонари, что рассекали тьму на несколько лиг вокруг, и я увидела, что волк из Саурона необычный. Он не был даже сер — золотисто-рыжая шесть красиво переливалась на мощных мускулах, а когти были такой длины, крепости и остроты, что, кажется, оставляли следы даже на мощеной плитке. Каковы были зубы — и думать не хотелось. Я почувствовала, что у меня дрожат колени. Лютиэн замерла на месте, не подумав даже отступить или попытаться спрятаться. Хуан, гордо выпятивший грудь, едва услышал шаги, тоже как-то спал с морды и попятился. Саурон сел на самом центре моста и завыл. Громко, но мелодично и удивительно красиво. Ему тотчас откликнулись таким же воем из-за стен, и Темный майа снова поднялся, продолжая наступать на нашего отступающего союзника. Я видела на морде хозяина острова язвительную усмешку, в свете которой слегка обнажились зубы. От их вида мне захотелось просто срочно осесть на пол. И потерять сознание. И никогда ничего больше не видеть. Я успела только подумать, что мое желание, вероятнее всего, сбудется, как вдруг краем глаза заметила, как Темный майа столкнулся взглядом с Лютиэн. Это тотчас привело меня в чувство. Это был не просто взгляд — это была дуэль. И Лютиэн в ней явно уступала. Когда страх ушел из ее глаз, вместе с ним ушли и силы, и воля. Я увидела, как моя подруга медленно, точно во сне, в замедленной съемке или в воде, опускается на землю. Проиграла... И в ту же секунду я поняла, что сейчас произойдет. Саурон напружинился, как мой бывший соперник, перед прыжком, и я рванулась вперед, на ходу перехватывая меч, готовясь защищать. Надолго бы меня не хватило, но сдаться без боя не позволял ни характер, ни честь, ни последняя надежда. Эстель. Я успела встать перед ним, защищая потерявшую сознание подругу, но в следующий миг, уже увидев острые огромные клыки, инстинктивно отвернулась, вскидывая меч и защищаясь... И тут же почувствовала под каблуком сапога что-то странное. Молниеносно скосив взгляд вниз, я отметила, что одна из заколок, удерживающих слишком длинную для меня полу плаща, куда-то делась, ткань распрямилась, а я наступила на нее... И всё это в луже крови, в обилии заливавшей мост. Я уже находилась вполоборота, а неожиданное ускорение заставило меня увидеть только мелькнувший перед глазами парапет моста, и я тяжело плюхнулась прямо на Лютиэн, ощутив на горле мертвую хватку. Я уже настолько не ждала следующей секунды, что даже удивилась, когда вдруг услышала сзади — или сверху? — громкий рык Хуана. Услышала — и опустила голову. Прямо в кровь.