Сила знания

Кажется, так страстно я не стонала ни разу, даже со своим единственным в жизни парнем семь лет назад. Наверное, сейчас с меня можно было звуковую дорожку для порнофильма записывать. Но я и впрямь, кажется, никогда не испытывала такого кайфа... Вода была теплая, почти горячая. Она немного обжигала, но совсем капельку. Именно настолько, чтобы почувствовать, что именно моешься, а не ополаскиваешься теплой водичкой. И воды было много! Ванна, рассчитанная на более-менее стандартного нолдо, была большой — больше, чем у меня в моих покоях в Химринге. В Химринге вообще как-то быт был попроще — видимо, каков лорд, таков и замок. Ангарато, немного посомневавшись, предложил мне пару дев в помощь, но я отказалась. Во-первых, не белоручка и не принцесса; во-вторых, я не хотела, чтобы местные девушки видели, что грязи с меня — как с паршивой свиньи. Хотя, надо сказать, для моего слуха предложение прозвучало несколько... фривольно, я даже подумала о том, что ни разу до этого мне проституток в баню водить не доводилось. Для того, чтобы отмыть волосы, мне пришлось нырять в воду с головой, а потом, шипя и цокая языком, расплетать намертво слипшиеся пряди. Сначала довольно долго не получалось, а потом я извлекла из свалявшейся прически заколку с бриллиантами, о которой давно уже позабыла. Потом я еще долго расчесывалась и даже пришла к выводу, что волосы пора бы немного подрезать, а то отросли ниже пояса. Хотя бы укоротить до той оптимальной длины, что носили большинство воинов в Химринге — которая позволяла быстро расчесываться и удобно заплетаться, и волосы не мешали в бою. Впрочем, у Финдарато я наблюдала косу ниже пояса, и мне уже интересно было поглядеть, как же это выглядит в чистом и не растрепанном состоянии... Еще было мыло и жесткая губка, которой я безжалостно оттирала кожу. Вот никакой бритвы не нашлось, поэтому я, извернувшись, дотянулась до сброшенного поверх вещей кинжала Ристанис, и наконец-то побрила подмышки. Наверное, до сих пор ее верный боевой кинжал никто не использовал для столь низменных нужд, но бриться Ангристом мне было страшно, а больше ничего острого не было. Водопровод тут был хороший, и отмывшись, я спустила просто омерзительную воду, ополаскиваясь и наливая новой — чтобы омыться дочиста. Никаких пен для ванн тут не существовало, но я все равно блаженствовала. Теперь уже просто разлегшись. Сейчас бы еще бокал вина и мою любимую книгу — сборник баллад авторства Феанора. Баллады были просто отличными, но Майтимо в ответ на мои расспросы только скомканно и коротко сообщил, что его отец был очень молод, когда это писал, а потому сыновьям вообще ничего не известно о том, что же сподвигло сурового великого нолдо на стихи о Древах и пении ручьев. Я тогда подумала, что, возможно, Маэдросу больно вспоминать об отце — и отстала. Тут мое блаженное времяпрепровождение было нарушено. Я раздраженно подняла голову. Видимо, Ангарато все-таки прислал мне свой «почетный караул», и я уже собиралась было недовольно потребовать не вмешиваться, как увидела крадущуюся Лютиэн с мокрыми волосами и в халате. - Ты тут? - спросила она, увидев меня. Видимо, в привычно-роскошной обстановке логика ей отказывала. - Тут, - фыркнула я. - А чего ты пришла? Поздно уже... Финдарато сказал, что завтра уже разбираться будем. И Айканаро подтвердил. - Этот ваш Айканаро что угодно бы подтвердил, - фыркнула в ответ подруга. - Его, наверное, уже из постели вытащили. - Да нет, у него всегда волосы такие, - вступилась я за сына Третьего Дома, доподлинно зная, что никто из лордов этих земель не ложился, пока не дождался вестей. - А Маблунг говорит, что мужчине волосы следует крепко переплетать, иначе не мужественно... Я вспомнила растрепанного Маблунга и усмехнулась: - Он тоже не всегда волосы переплетает. Лютиэн несколько смутилась и сменила тему: - Я подумала, что хочу с тобой поговорить. И не при всех, а наедине. Ты не против? Конечно, я планировала провести вечер иначе — сначала валяться в ванне до победного, а потом пожрать того, что мне принесли в «номер», и завалиться спать. Правда, хотелось еще побыть с Мишкой, и Майтимо бы не отказал, но брат неожиданно гордо заявил мне, что входит в состав военного отряда нолдор, и останется с прочими воинами, пока поход не будет официально завершен, а воины не получат дозволения снять мечи. Конечно, я всё это планировала... Но когда подруга пришла сама, когда хотела поговорить и возможно, услышать от меня совет или просто поделиться, я не могла бы отказать. - Мне вылезти? - деловито поинтересовалась я. - Не надо, - Лютиэн заговорщицки подмигнула и выудила из кармана длиннющего халата бутылку с вином. - Мне лорд Ангрод предложил дев-помощниц, и я согласилась. А девы, состоящие при дворе, всегда могут достать того, чего не дали хозяева. - Откуда ты это знаешь? - поразилась я. - Ты же в Дориате всё время жила. - Я всегда хорошо общалась со всеми, - весело сощурилась она. - Это раз. А во-вторых, я была в Гаванях с Галадриэль. И она быстро меня всему научила. Я оказалась способной. - Но вылезти-то всё равно надо, - с сожалением вздохнула я, начиная подниматься. - А то нам неудобно будет говорить. - Сиди, - она придержала меня за плечо с такой силой, что скользкая я тут же плюхнулась обратно в ванну. - Тут и двоим места хватит... Если ты подвинешься. - А ты ко мне хочешь? - я даже опешила. - А что? - тут она несколько приостановилась. - Если тебя это смущает... - Да нет, просто неожиданно... - промямлила я. - Я тебя как только не видела, - напомнила она мне о том, что мы в походе даже по нужде не отходили далеко, потому как боялись друг за друга. - Тоже верно, - я вздохнула и подобрала ноги. - А как бутылку открывать будем? Кинжал в горлышко не влезет, а штопора у нас нет. - Чего у нас нет? - рассеянно спросила Лютиэн. - Не знаю такого слова на квэнья... А кинжал совсем не нужен. Она легко перехватила бутылку, взболтала и с силой ударила ладонью о донышко. Пробка вылетела с грохотом и, ударившись об потолок, куда-то улетела. - Теперь, когда найдут, решат, что я пьяница, - фыркнула я. - Потому что сами мы ее теперь не найдем. - Пусть решают что хотят, - Лютиэн протянула мне бутылку и скинула халат. - Бокалов нет, но обойдемся. Я невольно уставилась на нее. Обнаженной мне подругу видеть еще не доводилось, и сейчас я зачарованно ее оглядывала. После того, как я оказалась в Арде, я привыкла уже немного к другим стандартам красоты, но теперь поняла, что нет единого стандарта для квэнди и атани. Есть просто красота, к которой следует стремиться. Или не стремиться, а просто наслаждаться тем, что она существует. Лютиэн была прекрасна: гибкое тело, высокая мягкая грудь с нежными ареолами; не плоский, но приятный на взгляд живот; тонкая талия и невероятные ноги с длинным бедром, округлыми коленками и изящными щиколотками. Мне хотелось увидеть принцессу Дориата еще и сзади, но она потопталась на коврике и влезла в ванну так же легко, как влезала на Хуана — одним почти летящим движением, как профессиональная танцовщица. А, точно, она же и есть профессиональная танцовщица... Когда Лютиэн устроилась и удовлетворенно откинулась на бортик, я протянула ей бутылку и невольно поинтересовалась: - Ты где так вино открывать научилась? Лютиэн немного отхлебнула, вернула бутылку и свесила мокрые волосы за бортик: - Белег научил. Он же вечно в дозорах своих. Приезжает, поживет месяц — и обратно на полгода. А в походной жизни чему только не научишься... - Ловко, - с легкой завистью вздохнула я. - Но мне всё равно не овладеть всеми умениями, которыми я хочу. Не успею. - И это очень грустно, - покачала головой Лютиэн. - У эдайн короткий век, но я не понимаю, почему Создатель, - она произнесла странное слово, но я догадалась, что она об Эру, - сотворил Пришедших Следом такими, что они не успевают сделать то, что они хотят. Я бы охотно поверила, что смерть — это дар, но только тогда, когда ты закончил всё, что хотел. - Хороший вопрос, - я грустно улыбнулась. - Но ты меня раньше времени не хорони. А то стоило мне заболеть, как ты уже... - Это ты уже! - возмущенно откликнулась она, приподнимаясь и послав мне тяжелую волну. - Я не знаю о болезнях эдайн, но точно знаю, что здоровое тело крови проливать не может! - тут она немного запнулась и добавила. - То есть женское тело может, конечно, но не изо рта, а с другой стороны. Я только фыркнула, но не стала продолжать тему. - А что ты хотела со мной обсудить? - я тоже с удовольствием отхлебнула и слегка подпихнула Лютиэн пяткой, чтобы подвинулась и позволила мне удобно уложить ногу. - Сама не знаю, - честно ответила подруга. - Мне надо отсюда куда-то идти, а я не знаю, куда. Оставаться здесь я не хочу. Конечно, братья короля Финрода приветливо приняли меня, но мы почти не знакомы, я раньше видела только одного из них, Ангрода, и почти не говорила с ним. Они меня не прогонят, но и держать не станут. А ведь мой отец уже наверняка меня ищет... Я боюсь, что стану неудобной гостьей, и не хочу напрягать своим присутствием никого. Мне некому об этом рассказать. Если я скажу лорду Финроду, он начнет убеждать меня вернуться к отцу, чтобы не совершать бесчестных поступков, поскольку считает, что честное дело не может быть тайным... - Финрод отстроил тайный город, - перебила ее я. - Так что о спасительных тайнах он знает немало. - Но ведь отец мне не враг... - неуверенно протянула Лютиэн. - А говоришь так, как будто враг, - отметила я. - Пусть даже временно. Друг не запрет тебя на Хирилорне. - Так нельзя говорить об отце, - с сомнением отозвалась подруга, но, отняв у меня бутылку, нерешительно спросила. - Скажи, а что было дальше? Ты сказала о том, что Берен, тот, чужой, отправился к лорду Финроду, потому что тот был обязан его отцу Барахиру. Мой бы никогда так не поступил... - она тяжело вздохнула. - А дальше? Понятно, что связанный обещанием, лорд Финрод сделал всё, чтобы спасти того, кому обещался... А куда Берен увел меня? В Дориат? И мы поженились? Я отобрала бутылку обратно, собираясь с мыслями. Я не рассказала Лютиэн про Сильмариллы, пользуясь тем, что история пошла похоже, а теперь пришла пора... - Лютиэн, - заговорила я медленно, взвешивая каждое слово и чувствуя, как на языке искорками растекается прекрасное вино, - я никому не рассказываю о том, что могло произойти. Ни с кем не говорю о будущем. - Почему? - прямо спросила подруга. - Ведь ты уже изменила историю Арды. И сделала это так легко, что я так же легко поверила тебе... - Это вовсе не было легко для меня, - я чувствовала на себе понимающий, но тяжелый взгляд и через силу продолжила. - А почему... Пойми, вся эта летопись, которую я читала — она про вас. Я не знаю, кто был неправ: автор летописи, который не мог предусмотреть меня; или я, когда влезала в ход событий. Но это уже произошло. А то, что там было написано... Оно ведь всё написано исходя из того, какие вы. Летописец знал ваши характеры, знал ваши слабости, знал вашу силу. Он написал события такими, какими они могли бы быть. И если я тебе расскажу, ты будешь уверена, что так — правильно. Ведь это полностью укладывается в то, как ты могла бы поступить. Вопрос в том, что даже в летописи не все и не всегда поступали правильно. И как правильно — никто не скажет. Вопрос лишь в том, что я единственная могу удержаться от соблазнов — и то только потому, что меня в этой истории не было. Я не расскажу о будущем. Не проси, Лютиэн. Я готова ради тебя на всё. Слово даю — на всё! Но только не на это. - Наверное, ты права, - потерянно протянула подруга, а потом улыбнулась, жалобно и как-то криво. - И вот теперь получается, что мне совсем некого спросить о том, что мне делать дальше. Единственный мой друг здесь не может мне помочь. А сама я ничего не знаю. - Так, может, это и хорошо?.. - я пожала плечами. - Ведь ты собралась доказать отцу, что способна на поступки. А чтобы совершить поступок, надо прийти к этому. Самой всё решить. Иначе как ты собираешься доказывать свою самостоятельность и свои права? - Аннет, - она поморщилась. - Я никогда не видела валар, но мне почему-то кажется, что они говорят как-то так же. Я подобные речи от мамы слышала. - Вот только в валар меня не записывай, - рассмеялась я. - Я — аданет, не забывай. Перед смертью, может, что расскажу, чтобы Арда без меня не загнулась... - Если ты думаешь, что это заставит меня ждать твоей смерти, то ты ошибаешься, - жестко произнесла Лютиэн. - Хотя если посмотреть без прикрас, то так действительно было бы проще. Что для меня пятьдесят или даже сотня лет? Не так уж много. Мне, конечно, пришлось бы скрываться, но уверена, владыка Кирдан бы не отказал, если бы я пришла к нему. Он вообще старается всем помочь... - Так почему бы тебе не отправиться к нему? - я снова расслабленно откинулась на бортик ванны, передав обратно бутылку. - Потому что... - она подумала и закончила. - Потому что он тут ни при чем. Мое место — здесь, а не на краю Белерианда, я чувствую это. Во мне кровь майар, ты тоже не забывай. А лорд Кирдан не откажет, но и не поможет, пока беда не придет. - Это верно, - задумчиво протянула я. - Но я действительно не знаю, что тебе подсказать. Возможно, только то, что здесь, наверное, оставаться не стоит. Но это я тебе говорю только как та, которая думает головой, а не как та, которая читала летопись. - Тогда, наверное, все-таки в Химринг с вами отправлюсь, - принцесса грустно вздохнула. - А почему? - мне действительно стало интересно. - Потому что туда идешь ты, а ты мне друг. Потому что туда пойдет Хуан, а он мне тоже друг, - задумчиво проронила подруга. - А еще потому, что лорд Маэдрос не испугается, если мой отец узнает, где я, и потребует меня вернуть. - Уверена, что не испугается? - уточнила я. - Уверена, - посмотрела на меня Лютиэн. - Такие, как он, не выдают друзей. А ты ему друг. Правда, я не уверена, что вправе подвергать тебя такому испытанию, но боюсь, что выбора у меня нет. Если бы я владела мечом, могла бы еще отправиться с королем Финродом... Зачищала бы долину с другими эльдар. Но это им меня придется защищать, а этого я не хочу. Я собиралась было ответить, но тут дверь снова скрипнула, а я в тон скрипнула зубами. Ну кого еще несет? Ночь уже! А я тут... с принцессой Дориата... в одной ванне... Мне стало не по себе. Что же может подумать тот, кто ворвется сюда? А потом вдруг расслабилась. Кто бы ни был, он тоже ворвался к деве чуть ли не посреди ночи. - Анниэ, - раздался тихий голос Ристанис, - Анниэ, ты где? Я запаниковала, попыталась было встать, но поскользнулась и плюхнулась обратно в воду, да еще и крайне неудачно — придавив собою ноги Лютиэн. - Анниэ? - Ристанис заглянула в ванную комнату и попятилась, мгновенно отворачиваясь. - Прости... Прости, я не думала... Майтимо... Он, конечно, да, но ты, я думала, нет... - Ристэ, - пробормотала я, едва отдышавшись, - перестань нести ерунду. И думать ерунду перестань. Мы просто в ванне валялись. Вина хочешь? - Да я с собой принесла... - растерянно откликнулась она. - А разве вы не...? - Не что? - тонко и напряженно произнесла принцесса, помогая мне подняться. Потом до нее дошло, и она возмущенно поднялась в полный рост. - Такого обо мне еще не думали! Обо мне каждый думает что-то такое, чего я даже предположить не могу, но это... - А что такого-то? - ляпнула Ристанис. - Вы уж так друг на друга смотрели... - Да в общем-то, ничего такого, - подумав, решила Лютиэн. - Но... Я только что... Берен... - Извини, - машинально пробормотала Ристанис. - Я подумала, что тебе вообще смертные нравятся... - Стоп, - я наконец-то вылезла из ванны и, голая, встала между противницами. - Я ни с кем тут любовь не устраиваю, поэтому предлагаю одеться, выпить что осталось и что еще принесли, и поговорить. Я проснулась и, неловко пошевелившись, сдула с носа и губ чьи-то волосы. Обе мои подруги были темноволосыми, поэтому я понятия не имела, чьи. Лютиэн сладко спала, закинув на меня ногу поверх покрывала, а сама я, оказывается, уютно прикорнула на плече Ристанис. Вчерашний вечер — слава Эру — завершился вполне мирно. Лютиэн и Ристанис — никогда не знавшие друг друга раньше, абсолютно разные — умудрились найти общий язык. Отчасти потому, что я активно сглаживала острые углы, отчасти потому, что делить им было редкостно нечего. Кроме, может быть, меня, но не такой уж я ценный приз, надо сказать. Раздался стук в дверь, и я смутно припомнила, что в дверь уже стучались. Тогда меня это только раздражало, поэтому я что-то ответила, чтобы отстали. Вполне вероятно, ответила не очень вежливо, так что сейчас неплохо бы... Я не успела додумать. Дверь распахнулась от решительного движения, а на пороге возник Мишка. Я слегка приподнялась и махнула ему рукой: - Выйди! Я здесь не одна! - Я вижу, - совершенно офигевшим тоном произнес братец. - Ну ты даешь, сестрица... Мне, значит, и посмотреть нельзя, а ты... - Выйди, я сказала! - я почувствовала, как заворочалась Ристанис, и автоматически прикрыла обнаженную ногу Лютиэн. - Как ты тут вообще очутился... Это не было вопросом, но Мишка охотно пояснил: - Майтимо уже пытался к тебе стучаться. И Финдекано тоже. Но ты, по их словам, так их послала, что они не решились зайти. Хотели отправить Финдарато, но тут я подвернулся как раз... - Сгинь, - буркнула я, потому что Лютиэн тоже явно подпроснулась и осоловело хлопала глазами. Брат поспешно скрылся за дверью, а я уныло обратилась к подругам: - Надо вставать, иначе они нас достанут. - Совсем как дома, - зевнула Лютиэн. Я вышла первой, давая девам возможность более-менее нормально одеться. Конечно, их вещи остались в их же комнатах, но и в халате можно выглядеть по-разному. Мишка, дожидающийся меня в смежной крохотной гостиной, сразу вскочил, когда я, растрепанная и еще не полностью проснувшаяся, вышла из спальни. Братец взглянул на захлопнувшуюся дверь и возмущенно полушепотом высказался: - А мне на эльфиек даже смотреть запрещала! Говорила, что мы с ними разные, что мне нельзя... А сама-то! - Я, вообще-то, с ними только спала, - с неудовольствием посмотрела я на брата. - Ничего больше. Знаешь, в кровати еще спать можно, а не только... - Знаю, - Мишка несколько скис. - Но мне чего-то в последнее время даже девы из атани нравиться начали, хотя раньше совсем не нравились. Я бы не сказал тебе, но кому еще-то? Лайталэ надо мной только посмеялся, но ничего не ответил, а Майтимо и Финдекано говорить это бесполезно — не поймут. - Почему не поймут? - машинально ляпнула я. - Они тоже парни, и тоже когда-то были юны... - Вот у них сейчас вторая юность, - недовольно бросил брат. - Стоило разъехаться всем, кто там в Химринг понабился, как уже ни одного, ни второго не поймать. Вот как-то вместе они пропадать начали. Удивительно, Аннь, да? - Порадовался бы лучше за своего лорда, - снова зевнула я. - Я бы и порадовался, если бы о тебе не думал всё это время, - он немного пригорюнился. - Я всё думал: уж лучше бы я с тобой поехал! А когда вчера все эти рассказы слушал, поверить не мог — неужели это про тебя? Тебе повезло, я считаю. Но больше ты никуда без меня не уедешь. Вот спорим, если бы я был с тобой, то тебе было бы легче! - Нет, я бы боялась за тебя, - покачала я головой. - Из этого похода мы могли не вернуться, а я хочу, чтобы в Арде оставался кто-то, кто не даст ей загнуться, и кто не даст нолдор повторить то, что я читала и что рассказывала тебе. И вообще. Я хочу, чтобы ты нашел себе аданет, которая тебе понравится, и прожил бы здесь счастливую жизнь. - Я не смогу прожить тут счастливую жизнь, если буду знать, что ты погибла, - сурово отчеканил брат. - Я уже не ребенок, чтобы ты решала за меня! Мне тоже дорога эта мелькорова Арда! Но ты — дороже. Я посмотрела на него с нежностью. Да, мы с Мишкой стали говорить иначе. И дело было не только в том, что даже наедине привычно говорили на квэнья, а не на русском, а в том, что он легко признавался мне в том, что я ему дорога, а я перестала смотреть на него как на раздражитель, который надо оберегать. Наши отношения за эти пять лет стали проще и чище, и мы даже ругаться стали иначе... Это было так правильно, что у меня буквально дух захватывало. Казалось, внутри сжимается от восторга или еще чего-то какая-то пружина. Правильно, естественно... Так и должно быть. Раз уж это чувство у меня не ушло даже после неиллюзорной возможной смерти, наверное, это действительно моё. И дело было не в том, что мы повзрослели, хотя и в этом, конечно, тоже. Семнадцатилетний Мишка уже мало чем напоминал того вихрастого двенадцатилетнего постреленка. Заплетенные на нолдорский манер длинные русые волосы, повседневные воинские шмотки... впрочем, если отвлечься от того, что это был юный воин-адан Химринга Михаэль, то это был всё тот же Мишка. Юность его проходила среди эльфов, и на него наше «попадание» повлияло сильнее, чем на меня — он был еще ребенком и знал об этом мире меньше, чем я. Впрочем, он и здесь чудил — то в кузнице, где учился, что-нибудь спалит; то на охоте, увлекшись, дерево «подстрелит» и потом всех уверяет, что сам видел, как заяц в воздухе растворился... Впрочем, несмотря на то, что по меркам страны, где появились на свет мы с Мишкой, он еще даже не был совершеннолетним, здесь его признавали хоть и юным, но вполне взрослым аданом. И, что самое интересное, он этому соответствовал. Несмотря на ветер в голове и чисто юношескую порывистость, он умел отвечать за свои слова и поступки, порывался защищать, а не находиться под защитой, научился даже сдерживаться, когда очень хотелось что-то сказать или сделать. Не всегда, конечно... - Ближе к утру ваши спутники добрались, те, которые в плену были, - сменил тему брат, отворачиваясь. - Мне с утра рассказали. Там уже и целители, и хранители, и еще Манвэ знает кто вокруг них крутится. А еще один из наших воинов тебя видеть хотел. - Кто и зачем? - рассеянно спросила я, потому как в гостиную выплыла Лютиэн. Именно выплыла — шла она в своем халате, как в дорогом одеянии, а высохшие за ночь волосы были небрежно собраны моей же заколкой так ловко, что казалось, что они вполне пристойной длины, а не по плечи. - Ристэ сказала, что она сейчас соберется — и сразу уйдет, - пояснила принцесса. Братец с живейшим интересом уставился на прекраснейшую из квэнди и, явно сглотнув, отстраненно уронил: - Зовут Мистафаро. Что-то хотел тебе сказать. Говорил, вы с ним вместе в Дориат ездили. Лютиэн бросила на меня слишком острый взгляд, но промолчала, а я почувствовала себя как-то неловко. Вроде вчера нормально с ней болтали, чего так на меня смотреть? - Я пойду к себе, - Лютиэн осмотрела моего брата и вдруг уронила. - А вы похожи. Мишка снова залип на нее, а мне оставалось только вздохнуть: - Переоденусь — и тоже пойду. Миш, передай Майтимо всё, что видел и слышал. - Вот прямо всё-всё? - он смешливо сощурился. - Свин, - буркнула я. - Воин Михаэль, совесть поимей! - Есть поиметь совесть! - фыркнул братец и вдруг осекся. - Ой, нет. Я слышал, как Майтимо «совестью нолдор» короля Финдарато называет. Пойду я отсюда, а то тут у вас не общение, а пропаганда сплошная. Слова «пропаганда» в квэнья не было. Слово, что произнес Мишка, и которое я для себя восприняла как «пропаганда», было довольно редким, и употреблялось только в одном значении и для единственного события — для действий Феанора, который подвиг нолдор к бунту против валар и Исходу. Дословно это звучало как «призыв к неположенному». Мишка ушел; потом ушла сонная Ристанис, которая попеняла мне на мое пагубное влияние и посетовала, что не в своей постели не засыпала с тех давних пор, когда ее муж был ей еще женихом; а потом, наконец, и я решила выйти и отыскать того самого воина... Впрочем, сделать это быстро у меня не получилось. Сначала мне пришлось общаться с лордами этих земель — Ангарато и Айканаро, которые меня поймали, и благодарить их за кров; потом я мельком успела увидеть, как по дворцу снуют взбаламученные наплывом гостей, которым требовалась помощь, подданные Третьего Дома... Потом пришлось обойти туеву хучу покоев, когда я наконец узнала, что эльда по имени Мистафаро отправился в конюшни позаботиться о лошадях. Это показалось мне странным. Тут ведь не деревня; тут замок, где найдутся местные работники, так зачем тогда..? Но в конюшни я спустилась. У дверей в куче сена валялся мокрый Хуан, который то ли искупался сам, то ли его искупали. Меня он поприветствовал вялым взмахом хвоста. А я прошла в полутемное помещение и позвала: - Мистафаро... ты здесь? Один из конюших отозвался на мой голос и вышел из денника: - Был здесь такой, отправился на задний двор. Проводить? - Не надо, спасибо... Почему-то мне хотелось найти его самой. Я торопливо устремилась в указанном направлении — крепость лордов Дортониона походила на химрингскую, и что здесь где, я уже понимала интуитивно — и нашла его. Я сразу вспомнила, как мы с ним говорили — единственный раз на пути в Менегрот, о чести и разных мирах. Интересно, почему он вчера не попытался со мной пообщаться? Возможно, потому, что тогда со мной наедине поговорить было практически невозможно, только подойдя и попросив об этом. А это значило привлечь всеобщее внимание. Но ведь он на меня даже не смотрел... - Анниэ? - эльда поднял голову, потому что до этого глядел себе под ноги, но не обернулся. - Да, я... - почему мне стало тревожно. - Что ты хотел мне сказать? - Я не знал, стоит ли говорить об этом Майтимо, - он вздохнул, наконец посмотрел на меня и снова отвернулся. - Как и тогда, как и когда мы с тобой... были в Дориате, я вообще сомневаюсь, что это стоит кому-то говорить. Я знаю Майтимо очень давно. Знаю, что он прекрасный друг и прекрасный правитель; но как и все сыновья короля Феанаро, он слишком порывист и горяч. Говорить принцу Финдекано я тоже не хочу — в конце концов, интересы Майтимо мне ближе и важнее. А вот тебе... В прошлый раз, когда я поделился тем, что видел, это плохо кончилось — ты сбежала и рискнула жизнью, причем не раз... - Говори, - твердо произнесла я. - Если будет нужно, я сама расскажу Майтимо и, обещаю, и слова не скажу о тебе. - Вчера вы уехали вперед, в крепость, - он заговорил медленно, - а мы остались сопровождать бывших пленников, Сардэ меня оставил главой отряда. И мы видели Великих Орлов, что кружили над горами. Орлы когда-то спасли Майтимо; Орлы никогда не появляются просто так. Там что-то происходит, в горах или в Дориате, я думаю. Возможно, принцесса Лютиэн в большей опасности, чем она сама думает. Майтимо это знание, в общем, и ни к чему, а тебе, я подумал, будет интересно. Ведь принцесса стала тебе подругой. Я подумала о том, что это, наверное, Хуора и Хурина как раз утащили в Гондолин; а к Лютиэн появление Орлов вряд ли имеет отношение... - Да, я обязательно ей скажу... - отстраненно произнесла я, думая совсем о другом, а потом не удержалась. - Мистафаро, почему ты не смотришь на меня? Я чем-то обидела тебя? Или ты хранишь обиду за то, что наш отряд выставили из Менегрота, как проходимцев? Я услышала по голосу, как он усмехается: - Нас могли выставить из Менегрота, как проходимцев, по сотне других поводов. Это же Дориат, чего от синдар ждать?.. Я хотел... - он немного запнулся, а потом продолжил. - Услышав историю твоего похода, я... я всего лишь хотел выразить восхищение твоей храбростью, леди Анниэ. - Никакой храбрости не было, - я немного растерялась. - Я очень даже боялась! И сама не сделала ничего такого, чем следовало бы гордиться. То есть... Я не слишком хорошо владею оружием. Это для меня и трое орков — уже немыслимая победа, но для опытного воина это мелочь, не достойная даже упоминания. Ты сам мог порубить куда больше. - Храбрость — не во взмахе меча, - уронил он. - Храбрость — она тут, - нолдо повернулся и положил ладонь на грудь. - Когда идешь в поход, не зная, прав ты или просто глуп, ты проявляешь силу, которую, возможно, воспоют в балладах, а возможно, даже не заметят или забудут на следующий день. Но для тебя самого этот выбор — определяющий. Так я уходил в Исход. Я посмотрела на него, огляделась в поисках чего-нибудь, на что можно сесть, не нашла и просто подошла поближе. - Пусть будет так, - неуверенно произнесла я, не зная, что сказать на такое признание. - Пусть я проявила храбрость, и силу, и волю, пусть. Но отчего ты выглядишь таким печальным? Ведь Тол Сирион теперь освобожден, Саурон повержен и зализывает раны в норе у Моринготто... - Да, всё так, - Мистафаро кивнул. - Как нолдо и подданный Дома Феанаро я горжусь тем, что среди нас оказалась столь сильная воительница. Но как... как я... - Так что же печалит тебя? - я чуть закусила губу. Нолдо снова отвернулся, а когда заговорил, голос его звучал уже совсем тихо: - Я не хотел уходить из Менегрота, не дождавшись тебя, леди Анниэ. Сардэ уговорил; сказал, что своим упрямством я могу навредить... До этого похода я не видел тебя... - Я тоже тебя до этого похода не видела, - я почувствовала, что должна высказаться. - Майтимо сказал мне, что отправит со мной тех, кому полностью доверяет, и я удивилась, увидев незнакомого мне нолдо. - Я живу за несколько лиг от Химринга, в деревне, - проронил Мистафаро. - Я никогда не любил города и крепости, не жил и в Тирионе, жил в поселении неподалеку от него. Но мы с Майтимо давно и хорошо знаем друг друга, и потому он вызвал меня в Химринг. Потому я поехал с отрядом в Дориат. Была зима, сеять еще не начали, и я легко повиновался призыву своего лорда... Впрочем, Анниэ, тебе, наверное, это неинтересно. - Нет, мне интересно, - возразила я, и говорила с трудом, как будто против собственной воли — но то, что хотела сказать. - Я мало выезжала из Химринга. Зря, наверное... - Когда мы вернемся, я хотел пригласить тебя послушать, как я играю на свирели, - Мистафаро снова опустил голову, как будто нарочно тряхнул головой, чтобы черные сплетенные пряди упали, частично скрывая лицо, и мне уже не удавалось поймать его взгляда. - Я не слишком хороший музыкант, в последние века меч мне приходилось держать в руках чаще... Тебе, Анниэ, раз ты жила в Химринге, наверное, играли более умелые и прославленные певцы... Когда я тебя впервые увидел, даже пожалел, что отказался жить в замке у Майтимо еще на заре Эпохи. Мне всегда вольные просторы, возделанные поля и густые леса были ближе, чем каменные стены; но согласись я жить в Химринге, я бы увидел тебя пятью годами раньше. В Дагор Браголлах меня в составе других отрядов перевели на защиту Аглона... Надо было попроситься в Химринг, Майтимо бы не отказал, но мне было тогда всё равно... А ты теперь не только советник Майтимо, но и победительница Саурона и освободитель земель эльдар. А я — рядовой воин, пусть и старый приятель лорда. Это не титул и не подвиг. Мне... нечего тебе предложить. В горле у меня пересохло. Ничего напрямую сказано не было, но я уж за пять лет хоть как-то, но знала, как общаются между собой эльфы, и даже на личные и деликатные темы. - Мистафаро, - я отняла его руку от груди — он так и не опустил ее, словно принося клятву верности лорду, как я когда-то делала — и невольно нащупала мозоль от рукояти меча между его пальцами. - Ты не прав. Ты воин, ты... красив и... и уверена, отлично играешь, но ты не прав — это мне нечего тебе предложить. Он молчал, и я продолжила, еще пытаясь говорить аккуратно: - Ты ведь говоришь о том, что хотел бы стать мне... другом. - Я был бы счастлив назвать тебя своим другом, Анниэ, - Мистафаро кивнул, и голос его прозвучал так грустно... Я усилием воли отогнала от себя совершенно лишние мысли. Хорошо, что я его тогда соблазнить не попыталась... он бы соблазнился. А потом еще больше бы страдал. Прав был Финдарато. - Дружить с атани — плохая идея, - я постаралась улыбнуться не так грустно, как хотелось. - Я не спрашиваю, сколько тебе лет, но Исход был больше четырех веков назад. Мне не отмерено и половины этого времени. А у тебя впереди — вечность. - Но ведь Майтимо назвал тебя другом, - Мистафаро отбросил волосы с лица и посмотрел упрямо. - Я понимаю, он лорд, ему дозволено многое, чего не дозволено рядовому эльда... Мне показалось, что он ревнует, и я автоматически попыталась его успокоить: - Майтимо — лорд, - уронила я. - И именно поэтому ему приходится испытывать большее. Я могла... помочь ему, и он не мог отринуть дружбу со мной. - Нет, не так, - серьезно и строго посмотрел на меня Мистафаро. - Поверь, я знаю его куда дольше, чем четыре сотни лет. Он назвал тебя другом не потому, что ты полезна ему. Ты бы видела, как мы выезжали из Химринга! Он шел за тобой не оттого, что боялся лишиться твоей помощи. В Химринге оставался твой брат... Он шел за тобой оттого, что не хотел тебя потерять. Пусть тебе отмерено сколько отмерено, он не хотел потерять тебя раньше. Я поняла только то, что не только не развеяла его подозрений, но и укрепила. - А разве принц Финдекано... - начала было я и осеклась. - И принц Финдекано — тоже, - хмуро ответил нолдо. - Стоило Майтимо взволноваться, Финдекано сразу... Он тоже тебе... друг? Я поняла, что так мы не разберемся. Мистафаро сейчас явно вкладывал в слово «друг» куда большее — возможно, не желая меня уязвить или еще чего... - Я не знаю, как тебе ответить, - честно произнесла я. - И Финдекано мне тоже друг, хотя я его не очень хорошо знаю. Но тот, кто друг Майтимо... Тут я поняла, что сама окончательно запуталась. Мистафаро смотрел на меня с надеждой, а я... Нельзя подавать ему надежды. И я решилась: - Если ты веришь слухам о том, что Майтимо или Финдекано мне больше, чем друзья, то это ложь, - четко произнесла я. - Более того, ни один из них не посягал ни на мое сердце, ни на что другое. Я видела, как засветились его глаза, но не могла не закончить: - Но и тебе я не могу предложить большего, чем дружба. - Я и на это не рассчитывал, - он сразу распрямился. - Но если у меня будет хотя бы один на тысячу шанс, что ты подумаешь о... Я буду ждать. Эльдар умеют ждать. Ты можешь призвать меня в любой момент. Я принимаю твои правила — у атани они, наверное, и впрямь другие. Хотя ты похожа на нас, похожа на нолдиэ; мне порой даже трудно вспомнить, что ты другого народа. И еще... Я не просто эльда. Я — нолдо, а мы не отрекаемся от своих слов. Мне было нечего на это сказать. Настолько нечего, как, пожалуй, еще никогда. И никогда еще сердце не протестовало так против принятого мною решения. Одно мое слово — и то, чего я хочу, будет моим. Но так не должно быть. Я оказалась в Арде, я смогла изменить предначертанное, меня вел Рок... Как бы я ни хотела услышать, как он играет на свирели, у моей жизни здесь явно другая задача. - Когда мы вернемся, Анниэ, - Мистафаро снова отвернулся от меня, - я уеду обратно к себе. Но если ты переменишь свое мнение... Тебе будет достаточно написать мне. Одно письмо, пара строк — и я приеду. К тебе.