Алфавит Бейкер-стрит

Ты проснёшься, и вспомнишь, и поймёшь. - Роберт Браунинг

1 Расследование оказалось несколько более интересным, чем ожидалось. С делами такое случается. По крайней мере, если кое-кто находил преследование поздней ночью через закрытый рынок, падение с погрузочного дока, и/или опасение в течение нескольких мгновений, что друг/блоггер/сосед этого кое-кого получил некое, возможно, смертельное ранение, "интересным". (1) К счастью, они оба так думали. Хотя Джон, возможно, мог бы обойтись без встревания в смертельно опасные переделки. И, если честно, Шерлок тоже мог бы обойтись без этого, потому что ему не особенно нравилось чувство паники и ужаса, которые лишали его способности двигаться и, что ещё хуже, думать, пока не раздавался знакомый голос, кричащий ему: "Я в порядке, Шерлок!" Даже после этого, прошло неприемлемо много времени (двадцать три секунды), пока его дыхание восстановилось, и он переключился обратно на злодея. Как только это случилось, единственный настоящий ущерб был причинён только металлическому знаку "Горячие роллы из бекона", за которым Джон успел спрятаться в последнюю секунду (к несчастью, этот знак был слишком близко к краю дока, что объясняет падение). После этого всё произошло быстро. Наконец прибыл Лестрейд вместе с остальной бесполезной толпой, и самой сложной задачей стало объяснить, каким образом заключённый, уже прикованный наручниками к столбу (только по его словам, в любом случае), в итоге оказался со сломанным носом. Сквозь кровь он пытался заявлять, что "этот долбаный длинный и тощий ублюдок приковал меня, а затем ударил стулом". В свою очередь, Джон утверждал, что он находился в нижней части дока и ничего не видел. Длинный тощий ублюдок просто затянул свой шарф и объявил, что забирает Джона домой, потому что тот повредил лодыжку. Откровенно говоря, у грабителя, целью которого были старушки, защитников среди полиции не нашлось (у большинства из них были бабушки), так что всё было нормально, пусть они и действовали не совсем в рамках правил. Никто не возражал, когда Шерлок удалился в поисках кэба, медленнее, чем обычно, из-за хромающего следом доктора. Когда они вернулись домой, Джон надёжно забинтовал свою лодыжку, пока Шерлок критиковал его метод бинтования и ждал чая. В конце концов, они кое-как умостились на диване, чтобы выпить чудесно приготовленного чая, которого пришлось ждать чуть дольше, чем обычно, по причине, собственно, хромоты. Что странно, Джон совсем не возражал. Было уже поздно, они оба устали, и вскоре уже крепко спали. Джон проснулся первым, и был немного смущён обнаружить себя запутавшимся в длинных конечностях детектива. Или, может, это длинные конечности запутались вокруг него. Никакой разницы, пожалуй, да и неважно это. Затем проснулся и сам детектив. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, затем две пары глаз моргнули. Кое-как высвободившись, Джон поднялся. - Душ, - сказал он твёрдо и похромал прочь. Детектив смотрел ему вслед. 2 Джон решил, что где-то, вероятно в Центральных Графствах, работала фабрика, производящая неудобные пластиковые стулья, которые, похоже, используются исключительно обеспокоенными людьми, ожидающими рядом с больничными койками. Ожидающими, чтобы кто-то начал дышать сам, или перестал страдать от боли, или открыл глаза. Весьма удивительно, что кто-то вообще мог заснуть, сидя в одном из этих треклятых стульев. Тем не менее, практика творит чудеса, и, к этому моменту, паре незадачливых авантюристов (слова Майкрофта, когда он снизошёл навестить брата) куски оранжевого пластика были почти удобны. Поэтому, когда Шерлок стал дышать самостоятельно, Джон заснул. Просыпался он медленно, потягиваясь одной частью тела, затем другой, а когда его память вернулась, взгляд устремился к кровати. Шерлок по-прежнему спал. Операция прошла лучше, чем они могли надеяться, пуля была извлечена из живота, не оставив необратимых повреждений. Удача состояла и в том, что Джон обошёлся лишь лёгким обморожением пальцев. Всё могло быть куда хуже, и одна только мысль об этом вызывала боль в груди. Поднявшись со стула, он встал рядом с кроватью. Потянулся одной рукой, чтобы убрать непослушный локон со лба Шерлока. От прикосновения глаза открылись. - Привет, - сказал Джон с улыбкой. Шерлок просто смотрел на него. - Я в порядке, - ответил Джон на вопрос, который больше никто не увидел бы в серо-зелёных глазах. - И ты тоже. Мы оба в порядке. Что за способ отпраздновать годовщину соседства, а? Мы смешны. Уголок рта Шерлока дёрнулся, но глаза всё ещё не были довольны. Джон вздохнул и поднял руку. Два пальца были перебинтованы. - Это всё. Я в порядке. "Хорошо", - губы Шерлока изобразили это слово, но ни звука с них не слетело. - Поспи ещё. Я буду здесь, когда ты проснёшься. Шерлок кивнул. "Знаю", - беззвучно сказали его губы, а затем он снова уснул. Джон вернулся на стул. 3 Джон просыпался очень неспешно, как бы нехотя. Он уставился в потолок, сбитый с толку, потому что это был не его потолок, не его спальня. В конце концов, он понял, где находится. Накануне ночью он приполз в постель Шерлока, обложил себя подушками и уснул, вдыхая его запахи. Что за странный поступок, лениво думал он, сжимая подушку в руках. Я ведь не сплю в Шерлоковой кровати. Может, это сон. Ну, стоит взглянуть правде в глаза: это был бы не первый сон, в котором он оказывается в постели Шерлока. Хотя в тех, других снах Шерлок обычно тоже был в постели. Но Шерлока здесь не было, только запах шампуня и его пота, и его самого. И наконец, Джон вспомнил. Этот момент ощущался как пробуждение на следующий день после конца света. 4 Очень полный мужчина, от которого пахло грязными носками, был прижат к Шерлоку, когда тот проснулся. Вагон оказался забит людьми ещё сильнее, чем тогда, когда он наконец смог уснуть. Одним из новых пассажиров был мужчина, от которого несло, как от сточной канавы. Почему-то, после всех этих пробуждений, что имели место за прошедшие два месяца, проснуться здесь, в шумном албанском поезде, прижатым к этому отвратительному человеку, казалось почти самым худшим. Что просто смешно, конечно же. Он умер, типа того. Он убивал, жестоко. Он вынужден был уехать от всего, что имело для него значение. От всех, кто имел значение. Однако, тем не менее, это было ужасно. Закрыв глаза, он вспомнил пробуждение на Бейкер-стрит, на диване, весь перепутанный с Джоном Уотсоном, от которого пахло "Эрл Грэем", и шерстяными свитерами, и мятным кремом для бритья. Огромная фигура рядом с ним пукнула. Шерлок отказывался давать свободу влаге, что защипала под веками, хотя ему хотелось этого больше, чем когда-либо. Он не заплачет. Его последние слёзы были пролиты на крыше Бартса. Те слёзы были по его другу. По тем страданиям, которые, он знал, ожидают Джона в дальнейшем. Слёзы, которые собирались пролиться сейчас, были только по нему самому, и он их не заслуживал. 5 Это пробуждение не было лёгким. Джон, казалось, словно бы пытался вытащить себя со дна очень глубокой ямы, сквозь слои густого сиропа. Он пробивался наверх, к едва заметному свету, гадая, стоило ли вообще стараться. Легче, наверное, просто утонуть и позволить сиропу поглотить его. Но спустя очень долгое, как ему казалось, время, ему удалось сделать глубокий вдох и открыть глаза. Он обнаружил себя лежащим на кровати, окружённой пикающей и щёлкающей медицинской техникой. Первое, что он увидел - человек, сидящий на стуле рядом с кроватью. Нет, не просто какой-то человек. Шерлок. Хотя у него, казалось, болело везде, он нахмурился не из-за себя, а из-за своего мужа. Шерлок был бледен (не своего обычного фарфорового оттенка, а будто из него высосали все жизненные соки), и его одежда была помята, а волосы выглядели грязными, под закрытыми глазами - мешки. Впервые за всё время Шерлок выглядел много старше своего возраста. Джон пытался припомнить, что же произошло, но вначале была лишь пустота. Затем, медленно проявилось неопределённое бесформенное воспоминание. Улица, шум, крики, что-то большое и ярко-зелёное неслось на него. Мгновение, не больше, ужасной боли, и затем чернота. До настоящего момента. Пока он рассматривал его, Шерлок пошевелился, будто ощутив внимательный взгляд. Моргнув дважды, он улыбнулся. - Джон, - пробормотал он, - ты наконец проснулся. Они сказали, что ты просыпаешься, но это было несколько часов назад. - Прости, - едва слышно произнёс Джон. Шерлок поднялся со стула и встал рядом с кроватью. - Я... волновался, - сказал он, бережно касаясь руки Джона. - Было похоже, будто ты собираешься нарушить обещание никогда не покидать меня. Джон хотел покачать головой, но даже подумать об этом было больно. Шерлок нагнулся и оставил лёгкий поцелуй на щеке Джона, а затем опустил голову на подушку рядом с ним и вздохнул. Джон заснул снова. 6 Звук дождя, бьющего по стеклу, разбудил Шерлока, но на этот раз он не был против. Ему было даже приятно, поскольку, не имея в данный момент дела, просто идеально было бы провести безмятежный день в квартире, сухой и тёплой. Окончательно проснувшись, он аккуратно откатился, чтобы взглянуть в лицо человека, спящего рядом с ним. Джон снова был похож сам на себя, спустя восемь месяцев после жуткой аварии, почти убившей его. Он всё ещё довольно быстро уставал, хотя и отказываться признавать это, и снова хромал, но ничто из этого не имело никакого значения. Он был жив. Шерлок провёл пальцами по щеке Джона. - Ты проснулся? - Ну, теперь уже да, - ответил Джон с притворным возмущением. - Доброе утро. Хотя, кажется, на улице льёт как из ведра. - Отлично. - Джон открыл глаза и улыбнулся. - Думаю, мы просто останемся дома на весь день. - В точности мои мысли. - И каким же, позволь поинтересоваться, образом мы проведём день после празднования нашей десять-лет-и-восемь-месяцев годовщины? Шерлок скривился. - Празднование немного запоздало. - Но ожидание того стоило, - Джон хихикнул. - Ужин в зале с мумиями Британского Музея? Ты чёртов гений. - Ну, это показалось мне подходящим. Там, где всё это началось. - Шерлок широко улыбнулся и обвил всеми своими конечностями Джона. - Это было чудесно. Самый великолепный ужин по случаю годовщины в истории. - Наклонив голову, он прошептал Шерлоку на ухо: - Спасибо, Лок. Губы Шерлока прижались к коже Джона. - Спасибо, Джаун, - ответил он. Спустя какое-то время они снова погрузились в сон, в основном ради удовольствия ещё раз проснуться в объятиях друг друга.