Дети Мерлина

      Алек, стоя на лестнице, наблюдал за студентами, прибывающими в замок, его глаза блуждали от почти блаженных лиц старшекурсников до потерянных новичков, что с любопытством оглядывались вокруг.       Лидия со слишком серьезным выражением лица стояла рядом, скрестив руки на груди. Алек подозревал, что она намеренно пыталась напугать бедных детей, но ничего не сказал ей. Во-первых, он думал, что это даже забавно. Во-вторых, Лидия никогда его не слушала, поэтому просто фыркнула бы на замечание.       Чуть дальше, у ворот, Алек заметил Магнуса, разговаривавшего с Изабель и каким-то мужчиной. Прищурившись, он узнал в нем профессора Травологии. Мелиорн — Алек плохо запоминал имена, поэтому не был полностью уверен, что мужчину звали именно так — был одет в причудливую светло-зеленую мантию с золотыми узорами, которая переливалась на солнце и заставляла его смуглую кожу сиять. Алек улыбнулся, взглянув на Магнуса, указывающего на что-то вдалеке.       Алек уже сам заметил, что это становилось проблемой: каждый раз, когда его глаза замечали Магнуса, он просто не мог отвести взгляд. Было что-то гипнотизирующее в том, как плавно он двигался, словно змея, обвивающаяся вокруг своей добычи, как элегантно перебирал пальцами, пока говорил. В Магнусе было что-то хищное, что-то угрожающее, из-за чего Алек не понимал, почему кто-то думал, что он менее могущественный волшебник, чем другие. На месте остальных он бы не стал недооценивать Магнуса.       Он не видел Магнуса все пять дней, которые они находились в Хогвартсе. Большую часть времени они проводили, укрепляя оборону замка, занимаясь организацией штаб-квартиры мракоборцев, расселением по комнатам. Алек оказался рядом с подземельем Слизерина и был очень рад этому, он проводил брифинги с командой, чтобы как можно лучше распределить пары мракоборцев по замку — одним словом, у него было много дел. Он был безумно рад, что Лидия оказалась здесь вместе с ним, без нее он бы ничего не успел. Она так давно была рядом с ним, что он не представлял себя работающим без ее постоянных напоминаний.       Алек был хорош в командовании и составлении планов, но иногда он увлекался и забывал хоть иногда делать необходимые перерывы. Лидия всегда была рядом, чтобы напомнить ему, а он делал для нее то же самое, потому что она сама была не лучше. Именно поэтому они были отличным тандемом. У них не было проблем с тем, чтобы лично высказывать все друг другу.       Алек отвлекся от своих мыслей, когда к ним присоединились Изабель, Магнус и Мелиорн, которые следовали за последними учениками. Это была небольшая группа детей, что спотыкались о свои ноги, входя в замок, и Алек не смог подавить улыбку, вспомнив, как был точно таким же пятнадцать лет назад.       — Ты видел Макса? — спросила Изабель, буквально подлетая к нему, ее алые губы были растянуты в широкую улыбку. Алек нахмурился.       — Нет, должно быть, я пропустил его.       Стоявшая рядом Лидия фыркнула.       — Интересно, почему, — пробормотала она, и Алек бросил ей предупреждающий взгляд, на что девушка ухмыльнулась.       — Понятия не имею, о чем ты, — невозмутимо отозвался Алек и повернулся к Изабель. — Периметр защищен? Брешей нет?       — Все чисто, — ответила Изабель.       Она не успела ответить подробнее, потому что была прервана Майей, которая вышла из замка с Саймоном, следующим за ней по пятам.       — Все студенты в Большом зале, — сказала она. — Патрульные на своих местах.       — Хорошо, — Лидия сопроводила ответ строгим кивком и жестом указала всем проследовать внутрь замка.       Когда они оказались в Большом зале, Алек на секунду был ошеломлен царившим в помещении хаосом. В основном была слышна громкая болтовня вновь встретившихся друзей.       За длинным обеденным столом, стоявшим во главе комнаты на виду у учеников, стояла Тесса Грей. Внешне она была миниатюрной, но выглядела сильной и властной, с холодным расчетом осматривая каждого ученика взглядом серо-голубых глаз.       Алек планомерно осматривал зал, пока его взгляд не остановился на столе Когтеврана, за которым уже сидел Макс. Младший брат перехватил его взгляд и улыбнулся той небрежной улыбкой, которая, казалось, была заложена в генах Лайтвудов. Алек улыбнулся ему в ответ, но Макс уже отвлекся на своего соседа, который склонился к его уху и что-то шептал. Секунду спустя мальчики засмеялись, а Алек в замешательстве нахмурился.       Позади него раздалось хихиканье, и он повернулся, встречаясь лицом к лицу с Магнусом, который смотрел на Макса с его другом и уже открыто смеялся, Алек не был уверен, нравится ему это или нет.       — Это Джулиан Блэкторн, — проинформировал Магнус с ухмылкой. — Его партнер по преступлениям.       Смысл этих слов доходил до него постепенно, пока Алек следовал за Магнусом к столу в конце зала.       — Я никогда не видел его прежде.       Магнус вопросительно приподнял бровь.       — Разве они не видятся летом?       — Да, но… — Алек замолчал и глубоко вздохнул.       — Дай угадаю, — сказал Магнус, улыбнувшись. — Когда бы ни пришел Джулиан, ты всегда на работе.       — Это так, — признался он, пожав плечами. — А еще я больше не живу в Поместье Лайтвудов. Давно там не был и не особо хочу.       Алек не стал ничего пояснять, а Магнус не спрашивал. Вместо этого он подмигнул Алеку, который попытался скрыть румянец, и занял место рядом с Тессой.       Алек встал позади них, сцепив руки за спиной. Саймона и Клэри еще не было в зале, потому что они были с новичками, которые только ждали, когда их рассортируют по факультетам. Но Алек заметил, что даже несмотря на их отсутствие, столы должны были быть более заполненными, чем сейчас.       Он знал, что несколько студентов погибли в атаке десять дней назад, а Саймон, когда они играли вчера вечером в волшебные шахматы, рассказал, что некоторые родители отказались пускать своих детей в школу, пока над ней висит угроза.       Магнус наклонился к Тессе, нахмурился и что-то зашептал ей, на что она молча кивнула, все еще глядя перед собой. То, как комната погрузилась в религиозную тишину, стоило Тессе Грей подняться со своего места, впечатляло.       Было что-то магнетическое в ее присутствии, и Алеку стало интересно, не было ли это побочным эффектом от долгого пребывания в Хогвартсе. Помимо Саймона — но Алек никогда не мог быть объективным, когда дело касалось Льюиса — все учителя здесь источали какую-то особую ауру, затаенную силу, которая только и ждала, когда ее выпустят наружу. Ему даже стало жаль тех бедняг, которые хотели пойти против Хогвартса. Было ясно, что эта школа и ее ученики находились под более чем надежной защитой без присутствия Алека и его команды.       — Сегодня замечательный вечер для всех нас, — произнесла она, и ее голос разлетелся по всему помещению. — У преподавательского состава есть новости для вас, но сначала давайте проведем церемонию распределения.       Магнус плавно поднялся со своего места и прошел к стулу во главе Большого зала, на котором покоилась Распределяющая Шляпа, из ее мягких морщин, образующих рот, доносился тихий храп. Она заворчала, когда Магнус похлопал по ней палочкой. Шляпа пела не так, как запомнилось Алеку, и он не знал, оказали влияние или нет последние мрачные происшествия.       Церемония началась без обычного волшебного настроения, первокурсники просто один за другим проходили распределение. Несколько раз Алек был вынужден подавить улыбку, когда кто-то из особо нервных учеников запинался о собственные ноги или когда девочка врезалась в стол Пуффендуя, куда ее распределили. Магнус выполнял свою работу с пылающими искрами во взгляде, удерживая шляпу над головой каждого ученика, он говорил им, что делать и куда идти, мягким, нежным голосом, который, казалось, творил чудеса, успокаивая большинство детей.       Они подошли к концу алфавита, когда атмосфера резко изменилась. Потребовалось только одно слово.       — Уайтлоу, Адам, — назвал имя Магнус, зачитав его с листка-списка в своих руках.       Осталось не так много детей для распределения, поэтому отказ одного из мальчиков сдвинуться с места оказался только заметнее. Магнус нахмурился и оглянулся, взглядом напоминая мальчику сделать шаг вперед.       — Нет, — ответил Адам с тем высокомерием, которого не должно было быть в одиннадцатилетнем ребенке.       Алек задержал дыхание, когда на секунду пересекся взглядами с Магнусом и заметил в глазах профессора удивление. Алек знал, что последует дальше, но не мог остановить это. Это не его место. Он здесь не для этого. Но он так не хотел видеть, как мягкий, нежный взгляд Магнуса, который был таковым на протяжении всей церемонии, вмиг сменился полным опустошением, когда он понял, почему ребенок отказывался двигаться.       Адам был маленьким, но то, как он прямо держался на ногах, высоко задрав подбородок и выражая полное неповиновение, заставляло его выглядеть выше и старше. У него была белая, как снег, кожа, а русые волосы падали прядями, окружая стальные серые глаза. Руки были скрещены на груди, и это только придавало очевидности его попытке казаться старше. Алек хотел выпороть мальчишку, но не сдвинулся с места, лишь сжал руки в кулаки.       — Уайтлоу, Адам, — повторил Магнус.       — Мой брат не хочет, чтобы к нему прикасался грязнокровка, — раздался голос позади мальчика. — И я тоже, если на то пошло.       Только сейчас Алек заметил девочку, стоявшую за Адамом. Она была полной копией брата. У них были одинаковые аристократичные черты: высокие скулы, прозрачная кожа и осязаемое высокомерие.       — Что ж… — начал Магнус, и Алек заметил, как тот стиснул зубы, хоть он и приложил большое усилие, чтобы скрыть это. Магнус заглянул в лист в своих руках и едва заметно вдохнул, прежде чем поднять взгляд и продолжить, — Грейс, в таком случае, вы с братом окажетесь без факультета, и это создаст проблемы.       Алек подумал, что девочка явно не заслужила свое имя [1]. Не было никакого изящества и грации в том, как искажалось в отвращении ее лицо, когда она смотрела снизу вверх на Магнуса так, словно он не заслуживал ее внимания.       — Уверена, есть другой профессор, который может сделать это за Вас, — холодно ответила Грейс. — Кто-то более… подходящий.       Алек знал семью Уайтлоу. Их семьи дружили веками, и их кровь была так же чиста, как и у семьи Лайтвуд. Несколько мятежников, которые хотели жениться на полукровках, без раздумий были вычеркнуты из семейного древа. Пару раз ему приходилось проходить через пытку, обедая с родителями Адама и Грейс — Аластером и Элизабет.       Он почти слышал их слова из уст дочери.       Магнус мило улыбнулся ей и, когда заговорил, его голос был убийственно спокойным.       — Конечно, моя дорогая, — сказал он, и его губы расползлись в почти дикой ухмылке. — Мистер Льюис, не окажете нам честь? — спросил он, поворачиваясь к Саймону.       Если Алек и задавался вопросом, почему никто из других профессоров не вмешивался, то теперь это стало предельно ясно. Магнус держался с яростью человека, который всю жизнь переживал подобные инциденты. За исключением маленькой ухмылки, его глаза были бесстрастными и решительными. Он знал, почему никто не вмешивался. Потому что прямо сейчас Магнусу нужно было отстоять свой авторитет и сделать это без посторонней помощи, иначе он утратит его навсегда.       Адам фыркнул от возмущения, а его рот исказился в отвращении. Он сделал шаг вперед, поднял голову выше и устроился на стуле, скривившись, когда Магнус подошел ближе, чтобы расположить Распределяющую шляпу над его головой. Алек не возражал, если бы шляпа вдруг решила проглотить его на месте.       Он еле сдержал стон, когда близнецы-Уайтлоу были определены в Слизерин, и услышал, как рядом с ним вздохнула Лидия, явно разделяя его мысли.       — Поздравляю вас обоих, — произнес Магнус после того, как Грейс отошла от него, чтобы присоединиться к ожидавшему ее брату. — Минус пятьдесят очков Слизерину, — холодно добавил он.       Волна стонов раздалась со стороны стола Слизерина, но Магнус прервал ее одним холодным взглядом.       Адам и Грейс присоединились к небольшой группе учеников, которые поприветствовали их похлопываниями по спине, но не было ни одного привычного радостного приветствия. Алеку хватило только одного взгляда, чтобы понять, что приветствующие близнецов были их родственниками: мальчик и девочка, что выглядели словно копия младших близнецов, и двое мальчиков постарше, что носили слизеринские цвета, словно предупреждающий флаг.       Остаток церемонии прошел гладко, но Магнус потерял ту мягкость, с которой он приветствовал других учеников, и Алеку было очевидно, что эта небольшая улыбка — лишь прикрытие.       Когда распределение первокурсников было закончено, Магнус вернулся к столу и занял свое место рядом с Тессой. Он намеренно игнорировал взгляды всех учителей за столом, его лицо было идеальной маской бесстрастия. Алек встретился взглядом с Рафаэлем Сантьяго, который сидел с другой стороны от Магнуса, и прочитал в его взгляде ярость, которую сам так отчаянно пытался подавить.       Украдкой взглянув на Уайтлоу, Алек подумал о том, что они еще дети. Они не должны быть полны ненависти, которую только что продемонстрировали. Они должны были волноваться о первом дне в Хогвартсе, о том, как познакомиться с другими учениками и завести друзей. Но вместо этого их главной проблемой была забота о том, чтобы показать свое фанатичное образование.       Они — дети, и все же они уже были развращены ограниченностью взрослых, которые должны учить их добродетели терпимости. Алек почувствовал, как у него скрутило желудок.       Это ощущение усугубилось полным осознанием того, что он мог бы быть точно таким же в этом возрасте, если бы у него было меньше информации.       Он прервал свои размышления, когда Тесса Грей снова поднялась со своего места, погружая комнату в полную тишину.       — Добро пожаловать нашим новым ученикам, — сказала она с едва заметной мягкостью в голосе, — и добро пожаловать обратно нашим старым ученикам. Вас ждет еще один год, полный волшебных познаний, и я надеюсь, вы воспользуетесь этими знаниями. Прежде чем мы начнем наш банкет, у меня есть несколько объявлений. Будучи новым директором Хогвартса, я не смогу продолжать преподавать Полеты на метлах. Администрация Хогвартса ищет нового преподавателя, и Рафаэль Сантьяго принял решение временно взять на себя эту должность.       Она указала на Рафаэля, и волна возбужденного гама прокатилась по Большому залу. Рафаэль никак не среагировал, его руки так же спокойно покоились на деревянных подлокотниках, а лицо было непроницаемым.       — Тишина, — потребовала Тесса, и в следующую секунду Алек с ужасающий ясностью услышал звук, с которым ногти Рафаэля проехались по подлокотнику, царапая дерево. — Это временно, — повторила она строго. — Как вы уже знаете, в связи с последними событиями Хогвартс находится под усиленной защитой. Поэтому по всей школе расставлены мракоборцы. Они пробудут здесь столько, сколько потребуется. Если вам станет известно о чем-то, что может угрожать вашей или кого-либо из студентов безопасности, пожалуйста, поделитесь этой информацией с кем-то из преподавателей или мистером Лайтвудом и мисс Бранвелл, что стоят позади меня, они командуют мракоборцами. Мы просим вас позволить им выполнять свою работу и не добавлять им лишних проблем. Также введены строгие санкции в отношении любого, кто будет нарушать комендантский час.       Она сделала паузу, позволяя всем усвоить информацию, и прежде чем продолжила, Алек услышал ее тяжелый вздох.       — Хогвартс потерял несколько учеников в недавних нападениях. Если вам нужно поговорить с кем-то, вы можете прийти к кому-то из нас или пойти сразу к нашей главной медсестре, миссис Браун.       Миссис Браун — Морин, как помнил Алек — была миниатюрной темнокожей женщиной с темными волосами, окружавшими ее симпатичное лицо беспорядочным каскадом кудряшек. Глаза у нее светились добротой, что, по мнению Алека, было очень важным в ее работе.       Тесса не остановилась, она бросила холодный взгляд на Уайтлоу, сидящих за столом Слизерина и всем своим видом выражающих скуку.       — В Хогвартсе не потерпят предрассудки в любом их проявлении. Мы живем в мрачные времена и не допустим, чтобы опасные и ненавистные речи звучали в этих стенах. Это место безопасно для каждого волшебника. Пожалуйста, постарайтесь сделать так, чтобы таковым оно и оставалось. Спасибо.       Она дважды хлопнула в ладоши, и сотни тарелок наполнили каждый стол четырех факультетов, на каждой было так много разной и вкусной даже на вид еды, что Джейс захлебнулся бы слюной, будь он тут.       Алек стоял позади профессоров, глазами сканируя комнату, но не видел там опасности.       Он видел детей, брошенных в реальность, которая не должна была являться таковой для них.

***

      После ужина Большой зал быстро опустел, студенты разошлись по своим комнатам во главе со своими старостами, каждый факультет сопровождал мракоборец. После короткого разговора с Лидией Алек прошел прямо к столу Когтеврана, где все еще сидел Макс, лениво пережевывая яблоко.       Он застонал, когда Алек сел на стол перед ним, протянул руку и взъерошил его темную шевелюру.       — То, что вы с Иззи здесь, означает, что вы собираетесь унижать меня перед всеми моими друзьями? — проворчал Макс.       Алек взял тарелку и начал наполнять ее едой. Он уже давно проголодался, и смотреть на то, как ели другие, было просто пыткой. Теперь, когда комната была практически пуста, он подумал, что может позволить себе вольность.       — Не больше, чем ты делаешь это сам, — ответил Алек с ухмылкой. Макс взглянул на него, со злостью кусая яблоко.       — Осторожно, старший брат, — сказал он, его тон был легким и дразнящим. — Я бы не хотел, чтобы у меня не осталось выбора и мне пришлось бы поделиться информацией с матерью и отцом о том, как вы с Джейсом однажды напились и разбили ее старинное зеркало.       — Я не смогу разочаровать их еще больше, чем сейчас, — заметил Алек, указывая вилкой на младшего брата.       — Ты стал мракоборцем, чтобы пойти против них, не так ли? — Макс насмехался, одновременно с этим кинув огрызок яблока на свою пустую тарелку.       Алек усмехнулся и закинул в рот жареный картофель.       — Конечно, — фыркнул он.       — Я знал это, — наигранно воскликнул Макс. — Ты не хочешь просто помогать людям, ты — слизеринец.       Алек внимательно посмотрел на брата и взял вишню, чтобы кинуть ему в лицо. Макс засмеялся, откинув голову назад, и этот звук разнесся эхом по почти опустевшему залу.       — А ты — маленький засранец, — сказал Алек, потому что он взрослый человек. — Как будто твой факультет лучше. Ума палата дороже злата, — процитировал он, прежде чем фыркнуть и издевательски взглянуть на брата. — Как же! Это просто высокомерный способ сказать «мы думаем, что выше всех».       — Тут я собираюсь возмутиться, — раздался голос за спиной Алека, и он замер.       На секунду парень ощутил себя подростком, которого Джейс умудрился втянуть в какую-нибудь передрягу, после которой из-за них снимут очки с их факультетов.       Мракоборец медленно повернулся. Там стоял Магнус, положив руки на плечи ребенка. Он смотрел на братьев Лайтвуд с приподнятой бровью.       — Александр, я разочарован, — вздохнул он. — В этих стенах не приветствуются предрассудки о факультетах.       Алек дважды моргнул, прежде чем смог выдавить из себя несвязные фразы.       — Это не… Я хотел… Я не… Это просто…       Он может сам снять очки со Слизерина за свое полное отсутствие красноречия?       Он остановился посреди предложения по двум причинам. Во-первых, он обманывал сам себя. Во-вторых, губы Магнуса были растянуты в не предвещающую ничего хорошего ухмылку.       — Так много для сильного и жестокого мракоборца, — пробормотал Макс себе под нос, и Алек с трудом боролся с желанием кинуть ему в голову еще одну вишню, а лучше все десять.       — Я просто дразнюсь, Александр, — сказал Магнус, и от комментария Макса его ухмылка стала еще шире. — Максвелл, — позвал он, и Алек заметил, как его младший брат тут же выпрямился на своем стуле, — это Амелия, — добавил он, сжав плечи девочки. — Она была распределена на Когтевран, но почему-то пропустила момент, когда их позвали в башню. Можешь проводить ее?       — Конечно, — тут же ответил Макс.       Алек, словно в замедленной съемке, повернулся к брату и удивленно приподнял бровь.       Макс проигнорировал его, поднялся на ноги и перепрыгнул через стол, чтобы присоединиться к Магнусу и Амелии.       — В этом году правила все те же, — Магнус устало закатил глаза. — Никаких прыжков через столы, Максвелл.       Макс пожал плечами.       — Не моя вина, что столы такие длинные, — пробормотал он себе под нос.       Магнус проигнорировал его и повернулся к Амелии, которая молча наблюдала за всем со стороны.       — Максвелл тоже учится на Когтевране, — сказал профессор ей с нежной улыбкой. — Он отведет тебя в вашу гостиную, а староста покажет твою комнату. Оставайся рядом с ним, хорошо?       — Особенно на лестницах, — вставил Алек, закидывая вишню в рот.       — Особенно на лестницах, — согласился Магнус.       Макс хихикнул над откровенно испуганным выражением лица девочки и улыбнулся ей своей лучшей любезной улыбкой.       — Пойдем, — сказал он. — От них это звучит страшнее, чем есть на самом деле. Вообще-то, это даже весело.       Казалось, Амелия расслабилась, она закусила губы и кивнула. Алек взглядом следил за ними, пока они не покинули Большой зал.       — Мне правда жаль, — выпалил он, когда они исчезли из поля зрения, и встал лицом к Магнусу. — Насчет того, что я сказал о Когтевране. Я не это имел в виду. Я просто…       — Александр, — Магнус со смешком прервал его. — Я могу распознать братское подшучивание, когда вижу его.       Алек кивнул, его губы слегка приоткрылись, и он испустил судорожный выдох.       — Ты в порядке? — спросил он.       Магнус на секунду нахмурился, он выглядел искренне смущенным, но в тот момент Алек видел сквозь его маску. Если присмотреться, за этими глазами отчетливо была видна боль.       — Конечно, — ответил волшебник, пренебрежительно взмахнув рукой.       Алек видел ложь за слегка подрагивающими пальцами, поджатыми губами, в угасающей боли в глазах, но ничего не сказал. Как бы не злили его несправедливость и фанатизм, он не мог ничего сделать или сказать, чтобы Магнусу стало лучше. Это его ежедневная жизнь.       Алек родился чистокровным в обществе, которое восхваляло таких, как он. Он не мог понять, что пришлось вытерпеть Магнусу, чтобы добиться того, кем он являлся на сегодняшний день.       Поэтому он держал свой рот на замке.       Магнус улыбался ему вынужденной, натянутой улыбкой, которая не трогала его глаз.       — Я должен проверить, что на моем факультете все нормально, — сказал он, — а потом у нас встреча с остальными профессорами. Увидимся позже, Александр.       — Алек, — выпалил мракоборец, прежде чем Магнус смог уйти. — Никто, кроме моей матери, не называет меня Александром, — добавил он, чтобы объяснить свою вспышку.       — Ты знаешь, что твое имя означает в переводе с греческого? — спросил Магнус с ухмылкой. Вопрос явно был риторическим, но Алек все равно кивнул. — Защитник людей, — продолжил Магнус. — Это подходит для ситуации, не так ли?       Алек фыркнул и пожал плечами.       — Полагаю, да.       — Серьезно, твои родители должны были догадаться, что ты станешь мракоборцем, когда называли тебя так. Они могут винить только себя.       Алек приподнял бровь и серьезно взглянул на него.       — Откуда ты знаешь, что они не одобряют это?       — Твоя сестра, — ответил Магнус, улыбнувшись. — Мы друзья, помнишь? Кстати, нам с тобой придется поговорить в ближайшее время, чтобы выяснить, почему мы не встречались раньше.       Он подмигнул Алеку и ушел, не дав тому возможности ответить. Мракоборцу не оставалось ничего, кроме как проводить его взглядом до самых дверей.

***

      — Это будет считаться убийством, если они никогда не найдут тело?       Магнус усмехнулся и закатил глаза, стоя спиной к Рафаэлю и наполняя два бокала огненным виски. Он осушил один бокал, прежде чем наполнить его еще раз и повернуться лицом к другу.       — Ты не убиваешь детей, — в сотый раз повторил ему Магнус.       — Но я могу убить их родителей, — сказал Рафаэль с усмешкой, больше похожей на оскал.       Магнус со вздохом сел на диван рядом с ним и принялся неспешно опустошать свой бокал, наслаждаясь приятным жжением в горле и не позволяя себе сосредоточиться на чем-либо еще.       — Если ты собираешься убить каждого предвзятого человека в этой стране, тебя ждут напряженные деньки, дорогой.       Он вновь опустошил свой бокал и застонал, потому что бутылка была далеко. Магнус схватил свою волшебную палочку, и со взмахом кисти бутылка подплыла к нему, снова наполняя бокал.       — Ну, я могу попытаться, — возразил Рафаэль. — Учитывая состояние команды, у меня будет много свободного времени. Я начну с Уайтлоу, потом пойдут самые большие задницы Министерства Магии.       — Если ты собираешься устроить убийственный бум, пожалуйста, постарайся сделать так, чтобы Моргенштерн страдал как можно больше, — рассеянно произнес Магнус. На что Рафаэль фыркнул.       — Это доставит мне удовольствие.       — Тогда я готов предоставить тебе алиби, — с ухмылкой ответил Магнус. — Обещаю, что буду навещать в Азкабане, если тебя поймают.       Он прикончил еще один бокал, и игривое выражение лица Рафаэля сменилось обеспокоенным. Он протянул руку и небрежно сжал плечо Магнуса.       — Притормози, — посоветовал Рафаэль, и его голос был мягче, чем хватка.       — Я еще недостаточно пьян, — проворчал Магнус, наливая себе очередную порцию.       — Нам нужно напиться для чего-то? — спросил Рафаэль, вопросительно изогнув бровь.       — Мне нужно, — ответил Магнус, не оставляя места для переговоров.       — Маг… — начал Рафаэль, но замолчал, нахмурившись. — Эй, — прошептал он нехарактерно нежно, — ты в порядке?       — Это мой первый день на работе, — протараторил Магнус, словно ему нужно было произнести это вслух, чтобы понять, что все реально, — и я был унижен двумя… двумя детьми из-за крови, текущей по моим венам. Имоджен была хладнокровно убита по той же причине. Триста пятьдесят семь человек были убиты из-за этого. Есть люди, которые прямо угрожают мне и Саймону по этой причине. Есть люди, которые никогда не встречали меня, но ненавидят из-за этого, — он замолчал и сжал челюсти. — Нет, Рафаэль, — выдохнул он на грани шепота. — Я не в порядке.       Магнус пытался игнорировать то, как Рафаэль сильнее сжал его плечо, или то, как неприятный комок застрял в горле. Он пытался игнорировать то, как тяжело и быстро билось его сердце. Но не мог.       Поэтому наполнил еще один бокал.

***

      — Ты провел здесь семь лет. Поверить не могу, что ты не помнишь дорогу! — усмехнулся Магнус, ведя Рафаэля по коридору, его походка была немного пружинящей.       Теперь, когда алкоголь согревал каждую клетку его тела, Магнус чувствовал себя намного лучше.       — Я не был здесь двенадцать лет, Бейн, — проворчал Рафаэль.       — Уверен, что ты без труда найдешь путь к полю для квиддича, — Магнус фыркнул. — Ты такой неандерталец.       Рафаэль резко остановился.       — Кто? — скептически переспросил он.       — Неандерталец, — повторил Магнус, взглядом указывая на него. Затем он пихнул его в плечо и закатил глаза. — Не важно. Это магловское выражение.       — Ты сейчас просто оскорбил меня по-магловскому?       — Так точно, — Магнус гордо ухмыльнулся. Он остановился, указывая на картину, что вела в комнату Рафаэля.       — Ненавижу тебя, — пробормотал Рафаэль.       На висевшей перед ними картине один из средневековых рыцарей в полной броне стоял около белой лошади. Он не обращал внимания на двух волшебников, а методично продолжал заплетать гриву лошади в косички.       — Нет, не ненавидишь, — заявил Магнус с самодовольной улыбкой.       — Мне придется купить думоотвод, чтобы избавиться от каждого воспоминания о тебе, — прорычал Рафаэль. Магнус хихикнул и подался вперед, чтобы похлопать его по щеке.       — Ах, Рафаэль, мой личный дементор. Тебе удается высасывать счастье из всего.       Рафаэль несильно ударил его по руке.       — Я могу доверить тебе самостоятельно вернуться в свою комнату или ты собираешься уснуть в каком-нибудь темном углу замка?       — Я тебя умоляю, — фыркнул Магнус. — Я должен быть очень, очень пьян…       — Ты и так пьян, — вставил Рафаэль, но Магнус проигнорировал его.       — … чтобы забыть дорогу в этом замке, — закончил он небрежно.       — Ну, конечно, — проворчал Рафаэль. — Спокойной ночи, Магнус.       — Спокойной ночи, дорогуша.       — Рафаэль закатил глаза и повернулся к картине. Ему пришлось три раза повторить пароль, прежде чем рыцарь соизволил услышать его и открыть дверь.       Магнус развернулся и побрел в башню Когтеврана. Голова была словно в тумане, и он не был уверен, что идет по прямой линии, но сейчас было три часа ночи и все спали, а значит, никто не мог осудить его.       В любом случае, не похоже, что ему было до этого дело. Его и так ежедневно осуждали. Он бы предпочел, чтобы его осуждали за пьянство в стенах Хогвартса, чем за все остальное.       Несколько картин простонали, когда он нарушил их сон светом своей палочки, проходя мимо, но он игнорировал это, широко улыбаясь.       Он уже повернул в коридор, ведущий в башню Когтеврана, когда был бесцеремонно снесен с ног и прижат к стене, а под подбородок опасно уперлась волшебная палочка. На секунду у него перехватило дыхание, а по венам пробежался ледяной ужас, сердце бешено забилось, эхом отдаваясь в висках.       А потом он узнал своего нападавшего.       — Александр, — выдохнул Магнус. — Обычно я не против быть прижатым к стене, но, к сожалению, сейчас мы оба одеты и это очень публичное место.       Алек немедленно сделал шаг назад и убрал свою руку, словно рубашка Магнуса обожгла его. Восхитительный румянец появился на его щеках и шее, но он быстро взял себя в руки, встряхнув головой.       — Какого черта ты делаешь здесь почти в четыре часа утра? —  спросил Алек обвинительно.       — Я возвращался к себе от Рафаэля, — Магнус небрежно взмахнул рукой. Это получилось медленнее, чем он ожидал, и в этом движении не было привычной Магнусу грации. Он винил во всем огненный виски. — Бедняжка пока еще не знает дорогу к своей комнате.       — Сейчас четыре часа утра, — растерянно повторил Алек.       — Я знаю, ты уже говорил это.       Алек нахмурился и слегка наклонился, делая незаметный шаг вперед.       — Ты пьян, — сказал он, прищурившись.       — Возможно, я и выпил огненного виски размером с Кубок Огня, — пролепетал Магнус с непристойной ухмылкой, — но я в порядке. Я просто возвращаюсь в свою комнату. Собственно, ты должен проводить меня туда.       — Магнус, — предупреждающе простонал Алек.       — Я бы с удовольствием занялся тем, про что ты только что подумал, — и если его губы растянулись в довольной улыбке, когда он взглянул на мракоборца, никто не мог винить его в этом. — Мне нужно показать тебе кое-что, мистер глава мракоборцев.       — Без глупостей? — спросил Алек, подозрительно прищурившись.       — Только если ты сам не попросишь, — Магнус подмигнул.       — Без глупостей, — повторил Алек жестко.       Магнус преувеличенно вздохнул.       — Какой позор, — пробормотал он театрально.

***

      В это время суток башня Когтеврана была невероятно тихой. Алек следовал за Магнусом по лестнице, не говоря ни слова, выставив вперед руку на тот случай, если ему придется ловить волшебника. В принципе, он не подавал признаков опьянения, кроме как еще более небрежным флиртом, но Алек считал магловскую поговорку «береженого Бог бережет» очень мудрой.       В конце концов, Магнус остановился перед горгульей рядом с гостиной Когтеврана.       — Блеск, — радостно объявил он, и Алек весело фыркнул, прежде чем последовать за Магнусом внутрь.       Они поднялись по узкой винтовой лестнице и попали в широкую комнату с изящными арочными окнами, через которые просачивался лунный свет. В каждом углу стоял книжный шкаф с таким количеством книг, что Алек подумал, что его пришлось бы уводить отсюда силой, если бы ему предложили выбрать что-то.       Только одна стена была без книжных полок — та, что была обращена к огромным окнам и имела камин, над которым висели портреты Магнуса с различными людьми. Алек узнал практически всех, проведя быструю перекличку у себя в голове — Рагнор, доктор Лосс, их сын, чьего имени он не знал, Рафаэль, Саймон, Клэри, даже Изабель — и при виде стольких знакомых лиц он не мог не задаться вопросом, как так вышло, что они не встречались раньше.       Его внимание от картин отвлек Магнус, который скинул свою мантию и небрежно откинул на темно-синий диван, а сам прислонился к креслу того же цвета.       Алек морально не был готов увидеть Магнуса без его мантии. Темно-синяя рубашка на нем — что так идеально подходила по цвету окрашенным кончикам темных волос — была непростительно греховна, или это было от того, что она была едва застегнута, и взгляд Алека против воли переходил на смуглую кожу, от которой не отвлекали даже несколько ожерелий вокруг шеи. В уединении этой комнаты он мог позволить себе хотя бы посмотреть и признать, что Магнус был невероятно, непростительно, дьявольски привлекателен.       Но он заставил себя отвести взгляд.       И у него это получилось бы, если бы не мерцание вокруг запястья Магнуса, которое отвлекло внимание Алека от обнаженной медовой кожи. Его пальцы всего пару секунд грациозно протанцевали в воздухе, слишком красиво для того, что может быть разрешено законом. В камине немедленно разгорелся огонь, и Алек удивленно открыл рот.       — Как ты сделал это? — выпалил он раньше, чем смог остановить себя.       — Сделал что? — недоуменно спросил Магнус и нахмурился. От этого его нос слегка задергался.       — Колдовал без палочки. Я уже не впервые вижу, как ты делаешь это.       Губы Магнуса растянулись в озорной улыбке.       — Волшебник никогда не раскрывает свои секреты.        Алек нахмурился и приподнял бровь.       — Ты учитель, — сказал он невозмутимо. — Твоя работа — раскрывать свои секреты.       Губы Магнуса на секунду приоткрылись от удивления, а потом он усмехнулся и покачал головой.       — Дважды за ночь, — пробормотал он себе под нос, прежде чем громко добавить, — это магловское выражение, Александр, — сказал он не особо доброжелательно.       — О, — красноречиво ответил Алек. — Эм. Ты не ответил на мой вопрос.       — И не стану. Не сегодня. Я позвал тебя не за этим.       Он поднялся на ноги, и Алек взглядом следил за тем, как он перемещался по комнате. То, что он двигался с такой легкостью и грацией, несмотря на пустую бутылку огненного виски у дивана, что говорила о его алкогольной передозировке, было несправедливо. Алек хотел бы быть столь изящным, будучи пьяным, но он и изящество находились друг от друга на максимально возможном расстоянии.       — Тогда зачем? — спросил он.       — Я хочу дать тебе кое-что.       Магнус остановился перед черным столом у окна и дважды постучал двумя пальцами по ящичку. Он открылся с тихим скрипом.       — На самом деле, это больше заем, — рассеянно произнес он, запуская руку внутрь, и, издав радостный возглас, снова повернулся лицом к Алеку. — Я хочу, чтобы ты вернул это, когда соберешься уезжать.       Алек все еще стоял посреди комнаты, не зная куда себя деть, и Магнус, судя по всему, заметил это и усмехнулся.       — Александр, присядь, пожалуйста, — предложил он, указывая на диван.       Алек выполнил просьбу и сложил руки на коленях. Магнус был не слишком доволен его реакцией, но ничего не сказал. Вместо этого он с улыбкой на губах протянул Алеку пергамент. Парень принял его и в полнейшем недоумении посмотрел на пустую страницу.       — Так ты не сможешь нападать на меня, пока я брожу по замку, — сказал он вместо объяснений.       Алеку было вовсе не смешно, он лишь сильнее нахмурился. Магнус усмехнулся и сел рядом, оставляя между ними допустимое расстояние.       Бейн чуть отклонился и достал волшебную палочку из кармана мантии, что он оставил на спинке дивана. После этого Магнус прикоснулся кончиком палочки к пергаменту и произнес:       — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.       Алек в ужасе смотрел, как пергамент, казалось, оживал на его глазах. Страница заполнялась витиеватыми надписями и темными рисунками, и когда все закончилось, Алек увидел карту. Карту Хогвартса.       — Видишь? — Магнус наклонился ближе к одной из частей карты. — Это мы.       И действительно, их имена, казалось, парили на бумаге, так близко друг к другу, но не касаясь, и тогда Алек внезапно осознал, насколько близко к нему находился Магнус. Он не двигался, взглядом изучая карту.       — Это Карта Мародеров, — проинформировал Магнус. — Она покажет тебе весь Хогвартс: классы, коридоры, каждый угол. Включая потаенные места. На данный момент тебе она полезнее, чем мне.       — Спасибо, — искренне ответил Алек. — Это сделает наше патрулирование намного проще.       Магнус кивнул. Он выглядел задумчивым, словно был где-то вне Хогвартса. Его глаза как-то странно сияли, были темнее, от чего казались старше, словно уже многое повидали. Алек не сомневался, что так и было. А затем Магнус встряхнул головой, и это сияние исчезло, заменяясь на яркую улыбку.       — Смотри, чтобы она не оказалась в неправильных руках, — сказал он игриво.       — Она была в твоих руках, — усмехнулся Алек, неожиданно почувствовав себя смелее. — Что может быть опаснее этого?       Магнус, казалось, был удивлен словами парня, но все равно не настолько, как сам Алек. Казалось, это было приятное удивление, потому что губы волшебника начали растягиваться в довольную ухмылку.       — Мои руки могут быть опасными, но смею тебя заверить, что еще они могут быть очень нежными, — поддразнил Магнус.       Алек покраснел, мысленно проклял себя и прочистил горло, пытаясь восстановить свое самообладание.       — Я сохраню ее в безопасности, — ответил он, мудро решая игнорировать кокетливый оттенок в словах Магнуса.       — Будь добр. Не хочу, чтобы подопечные Рафаэля следовали за ним по замку, — он моргнул и задумался, прежде чем добавить, — хотя это было бы забавно.       Алек тихо хихикнул, не отрывая взгляд от имени Лидии, патрулирующей другой конец замка.       — Кажется, у него есть парочка фанатов, — заметил Алек.       Магнус фыркнул, и Алек осознал, что впервые слышит от него такой неэлегантный звук.       — Только лишь потому, что играет в глупый спорт в самой знаменитой команде, — проворчал Магнус, но его голос смягчился. — Я был его другом много лет. Я знаю его достаточно, чтобы посоветовать всем выбирать кого-то другого на место образца для подражания.       Алек хотел сказать, что спортсмены являются невероятным образцом для подражания для детей, потому что их образ жизни вдохновляет, но споткнулся на первой мысли, осознав слова, вылетевшие изо рта Магнуса, и замер.       — Т-ты не любишь квиддич? — он заикался, потому что сама мысль о таком заставляла его терять дар речи.       — Я презираю его, — небрежно ответил Магнус, удобнее устраиваясь на диване, словно не сказал только что ничего ужасного.       Но все, что он сейчас сказал, было ужасным.       — Что? — воскликнул Алек, не успев остановить себя.       — Я не люблю квиддич, — медленно повторил Магнус, словно в первый раз его не услышали.       Но Алек прекрасно все слышал и был поражен.       — Ч-что? — снова пробормотал он, его глаза комично расширились от удивления. — Как? Почему?       Магнус просто пожал плечами, а Алек в ужасе смотрел на него.       В конце концов, профессор вздохнул и решил ответить.       — Это жестокий и неприятный спорт, — неохотно объяснял он. — А еще несправедливый! Сто пятьдесят очков тому, кто поймает золотой снитч? — он фыркнул. — Это несправедливо.       — Но это делает его захватывающим! — запротестовал Алек, не в силах совладать с голосом.       — Это делает его нелепым, — настаивал Магнус.       — Ч-что? Магнус, ты не можешь говорить это серьезно.       — Я очень серьезен, — строго проговорил Магнус. — Я не люблю квиддич.       — Но ты был на игре! — воскликнул Алек.       — Потому что дал Рафаэлю пьяное обещание прийти на одну из его игр, а я всегда держу обещания, даже если дал их по пьяни.       — Нет, — категорически заявил Алек. — Просто. Нет. Я не могу позволить тебе так говорить о квиддиче. Нет.       Он покачал головой, чтобы подчеркнуть свои слова. Магнус ухмыльнулся, и в его завораживающих глазах появилась озорная искорка.       — Правда? — протянул он. — И что же ты собираешься сделать?       — Я собираюсь учить тебя, — Алек говорил страстно, как человек, загоревшийся идеей, — а ты будешь учиться, потому что я не могу позволить тебе продолжать так думать.       — Александр, — мягко произнес Магнус, — не беспокойся. Я — гиблое дело.       Алек снова покачал головой.       — Не-а. Никаких оправданий.       Магнус тяжело вздохнул, но на его губах появился намек на улыбку. Она наполнила Алека таким чувством удовлетворения, что он сразу затолкнул его куда подальше.       — Ты даже не представляешь, на что себя обрекаешь, — фыркнул волшебник. — Ты не первый, кто пытается переубедить меня.       — Все нормально. Я люблю вызовы, — уверенно заявил Алек. Магнус снова ухмыльнулся.       — Правда? — он бесстыдно и медленно осмотрел Алека сверху вниз. — Тогда у нас есть кое-что общее.       Лайтвуд не мог не покраснеть.       — Мне нужно идти, — выпалил он. — Я должен встретиться с Лидией, чтобы обсудить патрулирование и показать ей карту.       — Разумеется, — отозвался Магнус, и улыбка покинула его взгляд, но все так же осталась на губах. Он подался вперед и снова прикоснулся своей волшебной палочкой к карте. — Шалость удалась.       В считанные секунды карта вновь стала простым куском пергамента.       — Я полагаю, ты знаешь свой путь вниз? — спросил Магнус, с дразнящей улыбкой. — Если нет, я буду рад показать тебе его.       Алек кинул на него осторожный взгляд, но усмехнулся, увидев в глазах волшебника уже знакомый озорной огонек. Мысленно он перенесся на несколько часов назад, вспомнил, каким грозным выглядел Магнус, когда близнецы Уайтлоу не давали ему даже прикоснуться к себе. Ему стало интересно, сколько масок имел Магнус, и что случится, если он изучит их все.       — Мне жаль, что тебе приходится проходить через это, — пробормотал Алек, не сумев себя остановить.       Магнус нахмурился, очевидно, запутавшись. Алек не винил его, ведь было не очень ясно, о чем он говорил.       — Боюсь, я не понимаю, о чем ты говоришь, дорогой.       У Алека сперло дыхание от ласкового обращения, но он не позволил себе подать виду.       — Уайтлоу и Дети Мерлина, и вся эта дрянь, которую ты, должно быть, слышишь каждый день, — пояснил он. — О том, что ты менее достойный человек из-за своего происхождения.       Магнус некоторое время молчал, играя со своими кольцами, и, если бы Алек не видел сдерживаемой волшебником ярости, он бы принял этот жест за нервозность.       — Все нормально, — произнес он в итоге. — Я привык к этому.       — А не должен был, — возразил Алек. — Ты не должен привыкать к их предрассудкам. Так же, как и Уайтлоу не должны быть так полны ненависти и ограниченности в этом возрасте. Не представляю, как ты сохранил спокойствие перед ними.       Алек знал, что его слова звучали агрессивно, но не мог подавить это.       Магнус улыбнулся ему и положил ладонь на предплечье мракоборца.       — Ненависть не интуитивна, ей учат. Я не виню Уайтлоу за то, как их воспитали. Не они говорили это.       — Но ты же понимаешь, что это они упрекали тебя, верно? — Алек не мог не ответить, повернул голову и бросил на Магнуса удивленный взгляд.       — И я был бы не лучше, если бы повел себя так же, верно?       Он говорил тоном человека, несущего на себе годы предрассудков, расистских комментариев, которые он научился игнорировать, сохраняя лицо. Но эти слова не могли усмирить гнев Алека.       — Может быть, тебе не нужно быть лучше, — неуверенно предложил он. — Может быть, тебе просто стоит сказать им отвалить.       Магнус засмеялся, и, казалось, этот звук удивил не только Алека, но и его самого.       — Это звучит как чудесная мечта, дорогой, — сказал он.       — Надеюсь, когда-нибудь это перестанет быть мечтой, — сказал Алек, поднимаясь на ноги и испытывая внезапное желание покинуть тяжелую атмосферу этой комнаты.       — Я тоже, дорогой, — пробормотал Магнус, в его глазах появилась пустота, которую Алек не мог понять.       На мгновение он остановился, задумавшись, что еще сказать, но в голову не шло ничего, от чего Магнусу стало бы лучше. Если Магнусу пришлось выпить целую бутылку огненного виски, чтобы забыть произошедшее, то Алек не уверен, что сможет как-то помочь ему почувствовать себя лучше.       — Спокойной ночи, Магнус, — пробормотал он, отчаянно желая сказать что-нибудь еще, что-нибудь более значимое и утешительное.       — Спокойной ночи, Александр, — рассеянно ответил Магнус, не поднимая взгляд.       Алек устремился вниз по винтовой лестнице, сердце стучало где-то в горле, а в голове была единственная мысль: стать лучше. ________________________________________________________________       [1] — Грейс — грация; изящество; приличие.