***
— Так вы… мракоборец? Алек, стоявший у окна и в третий раз осматривающий периметр, вздрогнул, посмотрел вниз и встретил такой же удивленный взгляд темных глаз. Мальчик еле доставал Алеку до бедра, и присутствие мракоборца, похоже, не особо его успокаивало. Должно быть, он собрал всю свою храбрость, чтобы заговорить с Алеком. Лайтвуд присел, чтобы быть на одном уровне с мальчиком, и тот сделал шаг назад, но продолжил рассматривать его, следя за каждым движением. — Он самый, — сказал Алек с мягкой улыбкой и протянул ему руку. — Я Алек. Мальчик немного поколебался, но в итоге подошел ближе и пожал руку Алека. — Я Элиас, — слишком серьезно для своего возраста ответил мальчишка, и Алеку пришлось прикусить щеку. Он больше ничего не сказал, но встал рядом с Алеком у окна, очевидно, подражая тому, как мракоборец минутой раньше стоял и, прищурившись, сканировал пшеничные поля. Элиас был маленьким, поэтому ему пришлось встать на цыпочки и вцепиться пальцами в подоконник, чтобы удержать себя в вертикальном положении. Алек улыбнулся и подхватил его под руки, чтобы усадить на край подоконника. Сначала Элиас выглядел немного настороженным, но потом расслабился и продолжил рассматривать вид за окном. Дом, в котором прятались Рагнор и его семья, затерялся в сельской местности Шотландии, очень далеко от Лондона. Он на многие мили вокруг был окружен пшеничными, маковыми и кукурузными полями. Здесь было так мирно и тихо, а еще так похоже на тюрьму даже для Алека, который не должен будет здесь жить. Здесь было идеально, если бы жители этого дома сами выбрали это место, а не были вынуждены прятаться тут из-за сложившихся обстоятельств. — Вы здесь, чтобы спасти нас от плохих людей? — спустя некоторое время спросил Элиас, поворачиваясь к Алеку и смотря на него слишком спокойным взглядом для пятилетнего ребенка, задававшего такие вопросы. Алек не был уверен, как ответить на это. Слова Элиаса просты, настолько просты, насколько простыми могут быть слова маленького мальчика, но смысл, скрывавшийся за ними, был слишком велик. Элиас слишком юный, чтобы понимать, насколько плохие эти люди. А еще мальчик слишком юн, чтобы терпеть то, через что он сейчас проходил. Он был на том матче по квиддичу. Его отца ранили. Им пришлось бежать. Элиасу только пять лет, а его жизнь уже перевернулась. Алек задался вопросом, скоро ли остановится поток все новых причин для ненависти к Детям Мерлина. Скорее всего, нет. — Я здесь, чтобы защищать твоего крестного, — честно ответил Алек, потому что не знал, что еще сказать. — Лили и Радж здесь для того, чтобы защищать тебя и твоих родителей. — Магнус в опасности? — в глазах Элиаса отразилась паника, и Алек мысленно выругал себя. Очевидно, он делал все неправильно. — Конечно, нет, — раздался за ними веселый голос. Алек заметил, как темные глаза Элиаса тут же загорелись, и его внутренности растаяли. Магнус подошел к ним, широко улыбаясь, и Алек подумал, что впервые видит его настолько искренне счастливым. Это долгожданное изменение, так отличающееся от той искры, что Алек всегда распознавал и не хотел видеть. — Как я могу быть в опасности, если меня защищает самый лучший мракоборец? — театрально воскликнул он, взмахом руки указывая на Алека. Элиаса это, похоже, не убедило. Он смотрел то на Алека, то на Магнуса, в глазах плескалось недоверие. — Ты не должен врать мне, Магнус, — с упреком сказал он, закатив глаза. — Я знаю, что плохие люди заставляют тебя грустить. Улыбка Магнуса стала немного шире, но Элиаса уже было не обмануть. — Хотя, все нормально. Алек выглядит достаточно сильным. Алек почувствовал, как в его груди затрепетала гордость. Он подумал, что, может быть, немного смешно, что одобрение пятилетнего ребенка заставляло его так чувствовать себя. — О, я знаю, — промурлыкал Магнус, потянувшись к Алеку, пальцами обхватил его бицепс и слегка сжал. — Ты видел эти руки? Алек покраснел и прочистил горло, пытаясь скрыть это. Магнус ухмыльнулся ему, и он понял, что потерпел неудачу. Элиас раздраженно фыркнул. — Магнус, — прошипел он, словно не мог поверить в то, что ему приходится что-то объяснять. — Его руки не имеют значения. У него есть волшебная палочка. Магнус деланно удивился, прикрывая рот. — Ты прав, — воскликнул он. — Пожалуй, это просто бонус. Элиас нахмурился. — Я не понимаю. Алек покачал головой и сурово взглянул на Магнуса. Он вспомнил понимающий взгляд Лидии, когда она ловила его на долгом рассматривании Магнуса. Серьезно, Магнус совсем не помогал ему. Если бы он не флиртовал так открыто, то, может быть… но каждый раз, когда Алек думал, что все под контролем, Магнус делал что-то, что выбивало его из колеи. Это было смешно. А еще это было очень волнительно. Алек не помнил, когда флиртовал с кем-то последний раз. Он даже не уверен, что когда-нибудь делал это. Не то чтобы его никогда никто не привлекал или к нему не испытывали влечение, но Магнус очень отличался. С Магнусом все чувствовалось реальнее, возможно, потому что Магнус именно таким и был: раскрепощенным и полностью настоящим. Он никогда не скрывался. Магнус был бескомпромиссным человеком. Он всегда отдавался чувствам по полной, независимо от их природы. Когда ему было больно, как Алек успел заметить уже не раз, казалось, внутри него что-то сотрясалось, словно его сердце разрывалось на части, и это тут же было видно в невероятной глубине его глаз. Но когда он был счастлив, как сейчас, это отражалось не только в его глазах. Он весь светился. Его смуглая кожа сияла сильнее, чем обычно, а блеск в глазах мерцал, словно миллионы звезд в полуночном небе. От него захватывал дух, и Алек не знал, как справиться с этим, и совсем не знал, как вселить уверенность в ребенка, которого только что встретил. Возможно, было проще, если бы влечение оказалось чисто физическим, но за несколько недель знакомства с Магнусом Алек успел узнать, каким человеком тот был: заботливым, честным, умным и невероятно добрым. Было бы проще, если бы он был полным мудаком. Алеку нужно уйти, пока не стало слишком поздно. Он должен был догадаться, что Магнус опасен для него, намного раньше, когда услышал, как Изабель и Макс наперебой хвалили его. Алек откашлялся и нервно почесал затылок. — Я… эм… пойду посмотрю, нужна ли Рагнору моя помощь на кухне, — выпалил он и стремительно скрылся за дверью. В коридоре Алек привалился к стене, ему понадобилось несколько секунд, чтобы сделать глубокий вдох и взять себя в руки. — Мне кажется, я ему не очень понравился, — сказал Элиас, и Алек едва подавил желание побиться головой об стену, вместо этого пробежавшись рукой по волосам. — Ох, тыковка, — нежно произнес Магнус, — он будет самым большим идиотом в мире, если ты ему не понравился. Алек уверен — он самый большой идиот в целом мире.***
Радж был в Англии уже пять лет. Он прибыл из Отдела Мракоборцев США на предположительно временную миссию и в итоге переехал сюда, потому что влюбился в этот город. Влюбился в Лондон и одного двухметрового, невероятно доброго и до жути красивого мракоборца, который только поступил на службу, когда он приехал. Да, возможно, это было помешательством. Может быть, он даже помнил, когда это началось. И именно потому, что у него была эта влюбленность, он знал Алека. Радж не претендовал на то, что полностью знал его, как Лидия или Изабель, но он провел достаточно времени, наблюдая (совершенно не в жутком смысле, честно), что теперь знал, куда смотреть. Он был способен за секунды распознать выражение лица Алека, не важно, как быстро тот прятал его. Радж думал, что Алек был хорош в сокрытии своих чувств и эмоций; если не смотреть второй раз, то ничего не заметишь. Но Радж смотрел, именно поэтому сейчас он видел внутреннюю борьбу Алека. Мракоборец стоял у дубового стола и взмахами палочки нарезал овощи, поддерживая непринужденный разговор с Рагнором, который готовил что-то вкусно пахнущее. Радж, может, и был не особо доволен тем, что ему приходилось сидеть на месте в Шотландии, пока Дети Мерлина творили беспредел, но готовка Рагнора немного компенсировала этот факт. Нет, Алек боролся не с поставленной задачей, которая была очень простой, но он пытался сохранить маску равнодушия, и Радж с трудом прятал свое удивление. За все годы, что он знал Алека, тот никогда не терял своего хладнокровия. Но вот он, заикающийся, с покрасневшими кончиками ушей, хотя он просто говорил о времени, проведенном в Хогвартсе, но, казалось, Рагнор не замечал этого. Недалеко от Алека сидел Магнус Бейн, держа на коленях Элиаса, они были в собственном пузыре, тихо перешептываясь и хихикая, как пятилетние — и трудно было сказать, кому из них действительно пять. Между пальцев Магнуса мерцали синие искорки, приводя Элиаса в восторг, иногда волшебник посылал несколько искорок Алеку, и тот вздрагивал, но ничего не говорил, только уголок его губ приподнимался в маленькой улыбке. Ох. Борьба Алека была не из-за Рагнора или того, что ему неуютно в незнакомом доме. Она была из-за Магнуса и, очевидно, того факта, что Алеку было здесь очень комфортно и он не знал, что с этим делать. То, как Алек отвел взгляд, когда Магнус послал ему ту же широкую улыбку, что и Элиасу, было до противного милым. А еще душераздирающе только думать о том, что Алек так привык прятать свои чувства от мира, что теперь старался спрятать их даже от себя. Но Радж видел это за фасадом, и, хотя где-то внутри копошилась ревность, он также хотел для Алека счастья, потому что он заслуживал его больше всех, кого знал Радж. А для этого ему нужно было немного приоткрыться, принять себя и позволить себе чувствовать. Он не для того совершил каминг-аут в прошлом году, чтобы продолжать жить как прежде. Казалось, он привил себе дурацкую привычку жить в раковине. Приходить к такому выводу было неприятно, ведь Алек был самым храбрым человеком, которого знал Радж. Хотел бы он что-то сделать, но… Радж был просто влюбленным мужчиной, наблюдавшим издалека. Он вздрогнул, когда в комнату неожиданно влетела сова и остановилась прямо перед ним, моргая ему своими странно осуждающими глазами. Радж с трудом подавил желание показать язык животному. То, что он проводил столько времени с пятилетним ребенком, явно плохо на него влияло. Это было письмо от Тео, парня, с которым он ходил в бар еще до назначения на миссию по защите Феллов, надеясь отвлечься от своей влюбленности в Алека. И если Алек собирается совершить прыжок в пустоту в поисках счастья, может быть, ему тоже нужен кто-то, кто покажет путь. Радж может хотя бы попытаться. — Эй, Алек, — позвал он. Алек поднял голову и посмотрел на него. Он был занят тем, что показывал Элиасу, как разрезать овощи с помощью волшебной палочки, из-за чего глаза мальчишки расширились от восторга — и Алек определенно заработал себе очки у Магнуса, судя по взгляду мужчины. — Да? — Как думаешь, я смогу отлучиться в среду вечером? — невинно спросил Радж. — У меня свидание. С мужчиной. Потому что я гей. Алек моргнул и шокировано открыл рот, смотря на него широко распахнутыми глазами. Магнусу хватило порядочности приглушить хихиканье ладонью. — Эм, к-конечно, — выдавил из себя Алек, продолжая открывать и закрывать рот, словно золотая рыбка, выброшенная на берег. — Но я не могу давать тебе выходные. — Ах, да, — передернув плечами, ответил Радж. — Тогда спрошу Гэрроуэя. Алек кивнул, недоуменно приподняв бровь. — Что такое гей? — громко спросил Элиас у Магнуса, его голос наполнился невинным любопытством. Магнус усмехнулся, а Рагнор резко развернулся, забрасывая приготовление еды, и посмотрел на сына с небольшой улыбкой. — Это мужчина, который любит мужчин, или женщина, которая любит женщин, — сказал он сыну, — так же, как мы с твоей мамой любим друг друга. — И они так же грязно целуются, как вы с мамой? — Элиас сморщил нос от отвращения. — Посмотри на себя, — Магнус игриво кивнул и послал пару голубых искорок прямо между глаз Рагнора, который ответил ему убийственным взглядом. — Уже травмируете своего сына. — Поцелуи не грязные, — ответил Рагнор, игнорируя друга. — Это то, что люди делают, когда очень любят друг друга. Элиас кивнул и на некоторое время затих, очевидно, переваривая информацию. — Ты гей? — спросил мальчик, поворачиваясь к Алеку и дергая за рукав свитера, чтобы привлечь его внимание. Алек в шоке уронил палочку, из-за чего кусочек морковки пролетел через всю комнату, ударился о стену и с глухим стуком упал на пол. Мракоборец покраснел, его щеки окрасились глубоким красным цветом, дошедшим до самых кончиков ушей. — Элиас! — воскликнул Рагнор. — Ты не можешь просто спрашивать человека, гей ли он. — Почему нет? — искренне не понимая, спросил мальчик. — Потому что это сложный вопрос, — ответил вместо Рагнора Магнус. — Ты можешь поставить человека в неудобное положение. — Все нормально, — прервал его Алек, потирая шею. Он наклонил голову, смотря только на Элиаса и избегая взглядов остальных присутствующих. — Да, — произнес он с уверенностью, которая никак не отображалась на его лице, — я гей. — Я догадался, — прямо сказал Элиас, кивая сам себе. Алек шокировано моргнул и быстро переглянулся с Магнусом, а потом произошло нечто удивительное. Алек засмеялся, и Радж уронил челюсть от осознания того, что никогда не слышал этого раньше. Он думал, что за все годы знакомства видел всю палитру эмоций Лайтвуда — радость, боль, злость, раздражение и, реже, самодовольство — но это было что-то новое, что взорвало его разум. Это был восхитительный звук, легкий и чистый, плавный, как приливная волна. От этого глаза Алека светились весельем, и он запрокинул голову, обнажая длинную шею. Магнус рядом с ним тоже засмеялся, и Элиас смотрел на них поочередно, как на сумасшедших. — Почему вы смеетесь? — спросил он раздраженно. — Что смешного? Магнус прижался губами к волосам крестника, пряча в них усмешку. — Ох, тыковка, — пробормотал он нежным, полным любви голосом, — я так сильно тебя люблю. Элиас выглядел еще более смущенным и не стал ничего спрашивать, только откинулся на грудь крестного, слегка надувшись. Магнус посмотрел на Алека и одними губами произнес «извини», словно это он только что заставил Алека признаться в чем-то перед тремя людьми. Алек в ответ пожал плечами и улыбнулся какой-то интимной, не предназначенной ни для кого другого улыбкой. Радж подумал, что это тоже ново. Алек никогда ни на кого не смотрел так, как сейчас на Магнуса. Возможно, это займет время, но Радж уже видел, куда это приведет и, возможно, настало время его отпустить. Да, Радж определенно пойдет на свидание с Тео в среду. Тео был милым, забавным, умным и симпатичным парнем. Радж не должен упускать возможности, страдая по мужчине, который, совершенно очевидно, собирался в скором времени кинуться в омут с головой. Алек выглядел довольным, если не счастливым, и это было такое поразительное изменение, так отличное от обычной строгости, что Радж не мог даже заревновать. Алек заслуживал это. Просто ему самому нужно научиться верить в это.***
Может быть, Алек все-таки не делал все неправильно. Элиас, казалось, медленно теплел к нему, продолжая задавать вопросы о том, как быть мракоборцем, каждый ли день он борется с плохими людьми (Алек сказал «да», потому что не знал, как объяснить ребенку про бумажную волокиту) и часто ли ему приходится летать на метле. Магнус застонал, указывая на Элиаса вилкой с глубоко неодобрительным взглядом. — Я знаю, к чему ты ведешь, тыковка, — заметил он. — Алек не будет катать тебя на метле. — Но он мракоборец! — запротестовал Элиас. — Это не дает ему права учить тебя летать, — мягко отозвалась Катарина. Они с Лили, которая сопровождала ее на работу и обратно, прибыли перед самым обедом. Катарина отказалась покидать свою работу, несмотря на угрозы, и хоть образование мракоборца говорило Алеку, что нельзя одобрять ее выбор, он не мог не восхищаться тем, как предана она была своей работе. Он разделял ее преданность. В последний раз, когда Алека ранили, он пришел на работу на следующий же день, и Люку пришлось угрожать уволить его, чтобы заставить вернуться домой. Он провел два дня, расхаживая туда-сюда по квартире, прежде чем начать умолять Люка позволить ему вернуться в Отдел Мракоборцев. Люк сдался, когда Алек пообещал заниматься только бумажной работой до полного восстановления. Катарина выглядела измученно, ее темная кожа казалась серой, но она все еще держала спину ровно и смотрела на гостей спокойным и уверенным взглядом. Рядом с ней молча сидел Рагнор, но с его лица не сходила нежная улыбка. Алек понимал, почему Магнус так сильно заботился о них. — Как я стану игроком в квиддич, если вы никогда не позволяете мне летать? — вздохнул Элиас, обиженно надув губы. Особенно Алек понимал, почему Магнус так заботился об Элиасе, но он был немного предвзят. Трудно было не привязаться к этому маленькому мальчику. Он был очень умным для своих лет и заботился о тех, кого любит, тем обезоруживающим образом, каким могли заботиться только дети. — Почему вместо этого ты не хочешь стать учителем, как твой потрясающий крестный? — Магнус закатил глаза. Элиас вздохнул. — Потому что это скучно, — автоматически ответил он, словно это было очевидно. Алек закусил губу, пытаясь скрыть улыбку, но, видимо, потерпел неудачу, потому что Магнус прищурился, глядя на него, и нахмурился, хотя это шло вразрез с интересом, читавшимся в его глазах. — Алек, — позвал Элиас, — скажи ему, что преподавать скучно, а квиддич — классный. — Ты слышал его, — насмешливо произнес Алек, посылая Магнусу игривую ухмылку. — Прости, — Магнус театрально задохнулся от возмущения. — Преподавать — потрясающе. Не надо мне тут, герой Александр. Ты в основном возишься с бумажками. Ухмылка Алека стала шире, когда он закинул в рот кусочек жареной картошки. Готовил Рагнор просто божественно. Алеку даже захотелось, чтобы его приглашали сюда каждые выходные. — А еще я ловлю плохих парней, — ответил он более дразняще, чем, возможно, должен был себе позволять. — У меня даже есть шрамы, чтобы доказать это. Магнус подался вперед и бесстыдно облизал взглядом тело Алека сверху вниз, мракоборец тут же почувствовал, как запылали его щеки. Серьезно, ему нужно лучше следить за языком. — О, правда? — промурлыкал Магнус, специально облизывая губы, и Алек целиком и полностью сосредоточился на своей тарелке, чтобы не встречаться с дразнящей искоркой в его глазах… ну или чтобы отвлечь себя от пристального рассматривания этих отвлекавших и приглашавших губ. — Не уверен, что верю в это. Может быть, мне нужны доказательства. К счастью, Алек не имел возможности ответить (или, что, скорее всего, смешно заикаться, пытаясь ответить), потому что Элиас восхищенно выдохнул. — У тебя есть шрамы? — громко спросил он, глаза были полны трепета. — Это так круто! — он повернулся к обоим родителям, которые еле сдерживали смех. — Мам, пап, я хочу быть мракоборцем! — Что ж, отлично, — пробормотал себе под нос Магнус, слишком театрально закатив глаза. — Почему ты всегда выбираешь карьеру, которая приведет к насильственной смерти? Но Элиас уже не слушал его, он был занят тем, что рассказывал родителям, каким великим мракоборцем он станет. Может быть, Алек все-таки не делал все неправильно. И, возможно, он был бы не против приходить сюда каждые выходные, даже если бы еда Рагнора была отвратительной.***
Магнус ни за что не признает этого, но он знал, что надевал свое пальто слишком медленно. Он не помнил, когда в последний раз так замечательно проводил вечер. Такой мирный вечер, наполненный смехом, без мрачных воспоминаний и дум, так давящих на грудь. Если Магнус слишком сильно заботился о своих друзьях, это было не только потому, что они такие замечательные (но он сделал себе пометку не говорить им этого слишком часто). Это потому, что не важно, насколько сильно он погрузится в темноту, ослепнет или будет дезориентирован, они всегда будут рядом. Сильные. Их дружба не подлежала обсуждению. Она существовала во всех реальностях, в хорошие и особенно в плохие времена, и пока они на его стороне, Магнус знал, что выдержит что угодно. Они делали все сносным. Он нуждался в этом. Готовка Рагнора, понимающие взгляды и ненавязчивые советы Катарины, детская непосредственность Элиаса. Магнус чувствовал себя лучше и действительно не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась. Но глаза Элиаса уже начали слипаться, хотя он прилагал все усилия, чтобы держать их отрытыми, изо всех сил делая вид, что не устал. Катарина притянула Магнуса в крепкое объятие, когда они с Алеком стояли на пороге. Она держала его непривычно долго, а Магнус обнимал ее в ответ. — Пожалуйста, будь осторожен, — прошептала она ему на ухо. Магнус отстранился и подарил ей успокаивающую улыбку. — Я всегда осторожен, — ответил он, на что Катарина рассмеялась. — Из всех слов, которые я могла бы использовать, чтобы описать тебя, осторожность будет в самом конце списка. Магнус пожал плечами. Он не хотел говорить ей, что в последнее время он осторожен. Он не стал говорить ей, что у него появилась привычка постоянно оглядываться через плечо в поисках потенциальных опасностей с тех пор, как Дети Мерлина угрожали ему и Саймону. Он не стал говорить ей, что боялся. — Ну, ладно, ты знаешь меня слишком хорошо, — хмыкнул Магнус, протанцевав пальцами по воздуху. — Да, знаю, — произнесла она тем тоном, который означал, что она ему не поверила. Все, что Магнус мог сделать, это улыбнуться ей, отгоняя от себя мрачные мысли, которые избегали его весь вечер. — Магнус! — позвал Элиас, входя в прихожую. На нем была зеленая пижама с розовым кальмаром с ярко-голубыми глазами. Он направлялся к ним со всей резвостью пятилетнего ребенка. — Куда ты собираешься? — Я собираюсь домой, тыковка, — ответил Магнус, мягко улыбаясь и глядя на появившегося следом за сыном Рагнора. Очевидно, Элиас ускользнул от него, когда тот пытался уложить мальчика в постель. — Нет, — твердо заявил Элиас. Он резко оказался рядом и со всей силы вцепился в край рубашки Магнуса. Магнус нахмурился и удивленно приоткрыл рот. — Ну, я должен, — медленно проговорил он, ероша волосы Элиаса. — Я не могу остаться здесь навсегда. — Можешь! — Элиас буквально закричал, и все взгляды в комнате обратились к нему. Магнус посмотрел вниз, и его сердце начало разрываться на части, так что пришлось глубоко вдохнуть, чтобы взять себя в руки. Темные глаза Элиаса были полны слез, а нижняя губа подрагивала. Он еще сильнее потянул рубашку Магнуса на себя, и мужчина почувствовал, как ему стало трудно дышать из-за эмоций. — Тыковка… — Нет, — возразил Элиас, не дав тому закончить, и упрямо покачал головой. — Ты можешь остаться здесь. Это безопасное место. Это значит, что ты будешь здесь в безопасности. — Элиас, — мягко позвал Рагнор, — отпусти Магнуса, дорогой. Магнусу нужно работать. — Нет! Магнус сжал зубы и тяжело сглотнул, прежде чем опуститься на корточки на уровень Элиаса. Он только открыл рот, но тут же его захлопнул, растеряв все слова. Магнус всегда мастерски обращался со словами. Это одна из причин, почему он был хорошим учителем — он всегда знал, как одной только интонацией увлечь толпу, тщательно подбирая слова. Но сейчас он не знал, что сказать. Элиас был умным мальчиком и понимал достаточно из того, что творилось вокруг, чтобы знать, что Магнус не был в безопасности. Бейн мог сказать не так уж и много без того, чтобы соврать. Он не хотел врать одному из самых любимых людей в этом мире. Он не хотел доставлять Детям Мерлина даже такое удовольствие. — Эй, приятель, — раздался невероятно мягкий голос слева, и Магнус едва узнал в нем голос Алека, таким нежным и отличным от обычного командного тона он был. Он присел на корточки рядом с Магнусом, наклонив голову, чтобы поймать взгляд Элиаса, и мальчик неохотно посмотрел на него. Однако его упрямство растаяло с очередным всхлипом, и Магнус закрыл глаза, словно таким образом мог избавиться от этого душераздирающего звука. Алек закатал левый рукав своего темно-зеленого свитера. Чуть раньше, когда Алек зашел за ним, чтобы покинуть Хогвартс, Магнус пошутил, что Алек — слизеринец даже в этом уродливом свитере, на что парень сверкнул в его сторону укоряющим взглядом, давшим Магнусу в полной мере оценить сложный цвет его невероятных глаз. Теперь же Магнус мог только сосредоточиться на реакции Элиаса, который с любопытством следил за движениями Алека. — Видишь это? — мягко сказал Алек, улыбаясь мальчику. Он показал Элиасу шрам — зубчатая линия, которая тянулась от впадины локтя до середины предплечья и уже начала сглаживаться от времени. — У меня есть такой же на плече, — осторожно добавил он, и Магнус не возражал бы, если бы Алек открыл и его тоже. Элиас кивнул. Он все еще всхлипывал, но теперь его широко распахнутые глаза были полны интереса вместо страха, и Магнус был благодарен уже только за это. — Я получил их на одной из миссий, — продолжил Алек, пальцами правой руки рассеянно пробежавшись по шраму. — Я защищал одного волшебника, который сделал плохие вещи, и за это многие люди злились на него. Он ожидал суда. Ты знаешь, что такое суд? Элиас гордо кивнул. — Конечно, ты знаешь, — Алек улыбнулся, — ты же умный мальчик. Кто-то пытался напасть на него, а я защищал. Так я и получил эти шрамы. Это было немного больно, но я делал свою работу. А теперь, напомню, что это был очень плохой человек. Он не был хорошим. Но твой крестный, — Алек сделал паузу, всего на секунду переводя свой взгляд на Магнуса, прежде чем вновь вернуться к Элиасу и продолжить, — твой крестный очень хороший, верно? Магнусу пришлось облизать губы, чтобы хоть как-то смочить рот. Он чувствовал себя полностью высушенным и мог бы притворяться, что не знал, в чем дело, но он знал. Ответ был в мягком взгляде Алека, которым он смотрел на его крестника так, словно перед ним было что-то драгоценное и очень хрупкое. — Он немного сумасшедший, но самый лучший, — сказал Элиас, и Магнус почувствовал, как зачастил его пульс, и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Алек усмехнулся, его улыбка превратилась в широкую усмешку. — Ага, он немного странный, — признался он, и Магнус возмущенно задохнулся. Алек проигнорировал его, игриво подмигнув хихикавшему Элиасу. В тот момент этот звук принес большое облегчение, и Магнус подумал, что если не будет осторожен, то может влюбиться в Александра Лайтвуда. — Хорошо, если я прошел через все эти неприятности, — продолжил Алек, указывая на шрам на своей руке, — чтобы защитить плохого человека, не думаешь, что я буду стараться в два раза усерднее ради Магнуса? Некоторое время Элиас молчал, сосредоточенно обдумывая эти слова. В конце концов, он расслабился, отпуская рубашку Магнуса. — Ты обещаешь? — спросил он, полностью сосредоточившись на Алеке. Алек улыбнулся как-то по-особенному, и Магнус почти почувствовал, что вторгается в момент, предназначенный только для них двоих. — Я обещаю, — серьезно ответил мракоборец. Элиас кивнул и повернулся к Магнусу. — Думаю, ты нравишься ему, — заявил он прямо. Магнус всегда был уверен, что Элиас не такой невинный, каким казался. Он его крестник, в конце концов, должен же он был перенять что-то от него. Магнус не ответил. Вместо этого он бросил хитрый взгляд на Алека, который смотрел на Элиаса с приоткрытым от шока ртом и глазами размером с блюдца, и Магнус прекрасно видел, как на его коже начал расцветать румянец, начиная со щек, идя вниз по шее и скрываясь за воротником свитера. Магнус ухмыльнулся и подмигнул Элиасу, который попытался сделать то же самое, но вместо этого моргнул. Магнус усмехнулся и приглашающе развел руки. Мальчишка бросился в его объятия, чуть ли не задушив силой своего энтузиазма. Бейн оставил поцелуй на его волосах. — Давай, тыковка, — пробормотал он. — Время идти в постель. Мы с тобой скоро увидимся. Элиас сильнее сжал его, прежде чем сделать шаг назад. Он посмотрел на Алека, который уже поднялся, и подался к нему, обняв мужчину за ноги. Немного сбитый с толку Алек моргнул, неуверенно погладив Элиаса по голове, словно не знал, что ему делать. — Он любит обниматься, — сказал ему Рагнор, произнося это так, словно едва сдерживал смех. Магнус закатил глаза и обнял его, пока Элиас дергал Алека за штанину, чтобы он вновь опустился. Алек охотно присел, и Элиас начал шептать ему что-то на ухо, Магнус не слышал, что именно, но видел, как от этого покраснел Алек. Магнус даже посочувствовал ему, если бы не думал, что это очаровательно. Ну и потому что он был главной причиной наглости своего крестника. Алек прочистил горло, поднимаясь на ноги, и нервно провел рукой по волосам. — Готов? — спросил он, поворачиваясь к Магнусу, но явно избегая его взгляда. — Для тебя — всегда, — дерзко ответил Магнус. Спокойствие Алека превратилось в раздраженную улыбку, когда Рагнор и Катарина рассмеялись. Катарина подхватила Элиаса, который помахал на прощанье, и Алек с Магнусом, наконец, вышли на улицу. Молча, они прошли через пшеничное поле на холм до того места, откуда могли трансгрессировать. Магнус практически вытащил свою палочку, когда Алек остановил его. Он выглядел неуверенно, но, похоже, это было его обычное состояние, когда дело не касалось работы. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, и тут же закрыл его, слегка сморщив нос. — Мы не обязаны возвращаться прямо сейчас, — медленно сказал он, словно эти слова удивили его самого. — Не хочешь сходить в Хогсмид? Выпить чего-нибудь? Магнус казался опешившим. Не то чтобы он не замечал заинтересованного взгляда Алека, просто он думал, что потребуется больше времени, чтобы сломить эту невероятную солдатскую крепость. И независимо от того, как сильно он хотел сказать «да», Магнус не думал, что это хорошая идея. Они едва знали друг друга, но Магнус уже знал, что Алек не из тех, кто снимал кого-то на ночь и на следующее утро забывал обо всем. Для начала, некоторое время Алек будет постоянно находиться рядом. А еще, что более важно, чем Магнус хотел бы признавать себе или кому-либо еще — он не хотел, чтобы Алек был случайным приключением. Алек — жемчужина. Добрый, заботливый, сильный и хороший, настолько хороший, что иногда Магнус сомневался в том, что он настоящий. Магнус никогда бы не посмел отнестись к нему, как просто к увлечению на ночь. И все же ему очень хотелось сказать «да». Но у него просто не было шанса. — Э-это не свидание, — выпалил Алек, словно до него только дошел смысл предложения. — Я бы никогда! Магнус вздрогнул и сделал шаг назад, пытаясь затолкать обиду как можно дальше. — Почему, Александр, ты точно знаешь, как очаровать мужчину, — с издевкой сказал он. Алек закрыл глаза и провел ладонью по лицу, чертыхаясь себе под нос. — Это не то, что я имел в виду, — пробормотал он, выглядя усталым и разочарованным собой. — Конечно, я хотел бы этого. Ты очень привлекательный. И я уверен, что свидание было бы замечательным. Н-но я на задании. Поэтому это не может быть свиданием. Я не могу. Я на работе, ты же знаешь. Мерлин, почему я до сих пор говорю? Обида Магнуса отступила, и он смотрел на мужчину перед собой, жуя нижнюю губу, чтобы сдержать смех. Или воркование. Алек же совсем не помогал. Мракоборец вздохнул и наконец посмотрел на Магнуса. — Прости, — сказал он. — Просто… Джейс сегодня в Хогсмиде. Он послал мне огненное сообщение после обеда, но я не смог пойти, потому что должен был сопровождать тебя. Я не видел его с тех пор, как меня послали в Хогвартс, он тогда все еще был в госпитале Святого Мунго. У меня еще не было выходного дня, поэтому… может быть, ты не против? Магнус улыбнулся, взял Алека за руку, слегка сжимая и не позволяя схватиться за волшебную палочку. — Он говорит о квиддиче так же много, как и ты? Напряжение Алека мгновенно рассеялось, и на губах появилась игривая улыбка. — Он профессиональный игрок в квиддич, как ты думаешь? Магнус вздохнул, признавая поражение. — На что только не пойдешь, чтобы увидеть улыбку на твоем симпатичном личике. Алек бросил на него не впечатлённый взгляд, но это не отменяло того, как порозовели его щеки. — Тогда давай трансгрессируем, Магнус, — его глаза сияли в лучах лунного света чем-то, очень похожим на нежность. Магнус не знал, он ли был причиной этого взгляда или мысль о том, что Алек скоро увидит брата, но он в любом случае был рад этому.***
Даже ранней осенью Хогсмид выглядел как рождественская открытка. Был поздний вечер, постепенно переходивший в ночь, и темнота вокруг только добавляла мистичности царившей атмосфере. Дороги деревни освещали свечи, свисавшие с деревьев. Огни домов и магазинов постепенно тускнели. Магнус шел рядом с Алеком, не в силах прогнать с лица небольшую неуверенную улыбку. Она делала его младше, и он выглядел таким счастливым в тот момент, что Алек понял, что волшебнику действительно был необходим этот вечер с друзьями, подальше от скопившейся боли этих дней. — Итак, нарушаем правила? — с озорной усмешкой спросил Магнус. Его походка была пружинящей, руки двигались по бокам, словно в танце, и Алек изо всех пытался не восторгаться этой очаровательной картиной, но, судя по взгляду Магнуса, провалился. Алек повернулся к нему, но не ответил. Усмешка Магнуса превратилась в широкую ухмылку. — Не могу поверить, Александр Лайтвуд, идеальный мракоборец в сияющих доспехах на самом деле нарушитель правил, — игриво пропел он. — Я знал, что под этой маской скрывается мятежник. Алек фыркнул и остановился, схватив Магнуса за руку, чтобы тот сделал то же самое. И это было ошибкой, потому что Магнус оказался непозволительно близко, а его глаза сияли переливающимся золотом в свете свечей, который отражались в них, словно звезды в ночном небе. Алек мгновенно отпустил его руку, смотря прямо на Магнуса, но стараясь избегать глазами губ, что растягивались в дразнящую улыбку. — Это не совсем нарушение правил, — возразил Алек, предварительно прочистив горло, — это просто… небольшой обход. Мы же получили разрешение на ужин и… Магнус издевательски фыркнул. — Я взрослый человек. Мне не нужно чье-либо разрешение. — Нужно, когда твоя жизнь в опасности, — на автомате ответил Алек. — Я знаю, тебе не нравится это, но эти правила нужны для твоей защиты. — И все же ты обходишь их, — поддразнил его Магнус, давая понять, что он не особо и поверил отговорке Алека. Мракоборец вздрогнул и нервно закусил губу, осознавая, как непрофессионально все это было с его стороны. Это было неправильно с самого начала, но он собирался обойти любые правила, если это давало ему возможность увидеть Джейса. В последний раз он видел брата лежащим на больничной койке и ему нужно было увидеть его в другой обстановке, чтобы выкинуть ту картину из головы. Картину, что будила его по ночам. Картину, которая всегда сопровождалась страхом потерять тех, кого он любил. Алек не был эгоистичным, но Джейс — его семья, и существовало не так много правил, которые он не нарушил бы ради семьи. — Прости, — сказал он поспешно. — Я не собираюсь подвергать тебя опасности. Я здесь, чтобы защитить тебя и я… Он замолчал, когда Магнус поднял руку и его указательный палец с парочкой колец остановился в нескольких миллиметрах от губ Алека. Магнус не прикасался к нему, но Алек чувствовал тепло на своих губах, и от этого по коже побежали мурашки. Магнус улыбнулся, и Алек рвано выдохнул, сразу же убеждая сам себя, что это были нервы и ничего больше. — Это не был упрек, Александр, — промурлыкал Магнус. Он подался вперед, и Алек в очередной раз задался вопросом, как кто-то мог подумать, что он меньше волшебник из-за своего происхождения, ведь сам он был очарован и без магии. — На самом деле, — голос Магнуса был не громче шепота, и Алек не смог подавить дрожь, прокатившуюся по телу. Она прошла от самого основания позвоночника до шеи. — Думаю, мне нравится эта твоя бунтарская сторона. Кожу Алека покалывало от необходимости прикоснуться, впиться пальцами в рубашку Магнуса и притянуть его к себе, чтобы почувствовать тепло его тела, и это желание так захватило его, что он начал задыхаться. Еще с самого первого раза, когда он увидел Магнуса и его глаза пропутешествовали по всему телу волшебника, он понял, что тот понравился ему, но это… это было слишком. Ему пришлось отступить на шаг, чтобы снова начать дышать. — А вот и гостиница, — слишком радостно для такого времени воскликнул он, указывая на здание в конце улицы. Магнусу потребовалась пара секунд на то, чтобы моргнуть и вновь начать двигаться. Алек задался вопросом, был ли этот ступор вызван теми же чувствами, что у него, или мужчина просто задумался. — Показывай дорогу, дорогой, — сказал Магнус, возвращая улыбку на лицо. Алек понятия не имел, когда начал отличать поддельные улыбки Магнуса от настоящих. Это осознание поселило в груди неловкое, горячее ворочающееся чувство. Гостиница «Три метлы» всегда была популярным местом. Она всегда была забита людьми, даже когда Алек был еще школьником. Сегодня он впервые пришел сюда ночью, но все равно не был сильно удивлен, увидев толпу посетителей. Гостиница была такой же, как и в его воспоминаниях: теплой, уютной и немного задымленной. Он без труда заметил Джейса, и его взгляд тут же приковали к себе огненно-рыжие волосы Клэри. Алек нахмурился. Он не ожидал, что Клэри тоже будет здесь, но это имело смысл, ведь они с Джейсом, судя по всему, встречались. Что напомнило ему о том, что Джейс ничего не говорил об их отношениях, и узнали они об этом от Клэри, которая ждала новостей в больнице. Алек подошел к их столу, Магнус следовал за ним по пятам. Джейс улыбнулся, когда увидел его, и тут же одной рукой отодвинул стул рядом с собой. — Брат, я думал, ты никогда не придешь, — сказал он, насмешливо улыбаясь. Алек привычно закатил глаза. Обычно у Джейса уходит чуть больше тридцати секунд, чтобы перейти на дразнящий тон. — Вообще-то, я и правда думал, что ты не придешь. — О, он очень хотел прийти, это моя вина, — в голосе Магнуса слышалось озорство, и Алек закрыл глаза. Как он вообще мог подумать, что это хорошая идея. Это будет кошмаром. — Я задержал его. Джейс выгнул бровь и склонил голову, когда Магнус встал рядом с Алеком, который не краснел, вот совсем не краснел, и внимательно осмотрел его снизу вверх, прежде чем остановить взгляд на лице. — Я тебя не знаю. — Он замолчал, и в его глазах мелькнуло что-то, значение чего Алек знал слишком хорошо: неприятности. — Я тебя не знаю, но ты мне уже нравишься. — Я — Магнус Бейн, — ответил волшебник с ухмылкой, не заостряя внимание на отсутствии манер у Джейса, и протягивая руку. — Джейс Лайтвуд, — сказал тот, пожимая протянутую руку. — Так ты знаменитый Магнус Бейн. Ты очень популярен в нашей семье. — Уверен, ваши родители с этим не согласятся, — Магнус хмыкнул, заканчивая фразу широкой улыбкой. Он занял место рядом с Клэри, которая тут же чмокнула его в щеку. — Не знала, что ты тоже будешь здесь, — весело воскликнула она. Ее щеки раскраснелись, и Алек с подозрением посмотрел на ее стакан. Она явно пила не сливочное пиво. Возможно, она от природы такая энергичная, что объяснило бы тот факт, почему они с Саймоном были такими хорошими друзьями. — Я не мог оставить Алека одного, — насмешливо ответил Магнус. — Кто-то же должен защищать его. Мракоборец закатил глаза и сел рядом с Джейсом, тот послал ему понимающий взгляд, который Алек предпочел проигнорировать. Клэри увлекла Магнуса разговором об одном забавном случае с учеником из Гриффиндора, который попытался наброситься на нее. — Твои защитные инстинкты еще не стерлись об него? — пробормотал Джейс так, чтобы услышал только Алек, который закрыл глаза и глубоко вздохнул, уже зная, что последует далее. — Или вы еще не на том этапе отношений? — Для начала — нет никаких отношений, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Алек, я только что познакомился с парнем, первой фразой которого была инсинуация на тему секса с тобой, — возразил Джейс, выглядя слишком самоуверенно. — И ты даже не вздрогнул. Ты покраснел. И не думай, что я не заметил улыбку. Я знаю тебя слишком хорошо. Дело в том, что Джейс не знал, когда пора заткнуться. Он прямолинейный — черта, которая присуща всей их семье — но не такой, как Алек или Изабель. Джейс говорил все, что думал и абсолютно не заботился о рамках приличия и том, что может обидеть собеседника. Он делал то же самое, когда Алек еще боролся со своей ориентацией. Однажды Джейс пришел в библиотеку Хогвартса, где занимался Алек, сел перед ним, посмотрел прямо в глаза и сказал «я знаю, что тебе нравятся парни, и это нормально, я люблю тебя независимо от этого», а затем просто открыл книгу и начал читать, оставляя Алека в полнейшем недоумении. Люди всегда делали скоропостижные выводы об интеллекте Джейса; у него никогда не было лучших оценок в семье, он был громкий, шустрый, безрассудный, но при этом Джейс был самым наблюдательным человеком, которого Алек когда-либо встречал. Он обладал не подчерпнутым из книг, а врожденным интеллектом, что делало его уникальным. Большую часть времени Алек восхищался им. Но прямо сейчас… не особо. — Как бы то ни было, — прорычал он, — заткнись. Алек отвернулся, чтобы избежать пронзительного взгляда брата, и вместо него встретился с другими глазами, глубокого и теплого карего оттенка, которые смотрели на него с такой мягкостью, что он понял — держать себя под контролем будет очень сложно. — Я собираюсь взять выпивку, — сказал ему Магнус. — Хочешь чего-нибудь? — Я не могу пить, — сказал Алек. — Я на задании. — Ты уже нарушил правила, чтобы быть здесь, — ответил Магнус, вызывающе глядя на него. — Ох, прости, обогнул, — добавил он с насмешливой улыбкой. — О, не обманывайся суровым внешним видом, — сказал Джейс, пряча улыбку за бокалом. — Алек готов сделать множество изгибов. Я говорю о правилах, конечно же. Его тон очевидно указывал на противоположное, и Алек застонал, упав лицом на сложенные ладони и бормоча что-то себе под нос. Он не смог долго злиться, потому что Магнус издал такой звук, что голова Алека моментально взлетела вверх. Это не было смехом. Это был смешок, такой легкий и чистый, длившийся не дольше секунды. Магнус прикусил нижнюю губу, чтобы заглушить его, но было слишком поздно. Он подался вперед, ближе к Джейсу, и озорно на него взглянул. — Знаешь что, Джейс Лайтвуд? — произнес он полушепотом. — Думаю, ты мне тоже нравишься. — Нет, — запротестовал Алек, с отчаянием посмотрев сначала на одного, потом на другого. — Вам двоим нельзя быть друзьями. Абсолютно нельзя. Вы поодиночке уже невыносимы. А вместе — больше, чем я могу вынести. Джейс и Магнус одновременно открыли рты, и Алек почти увидел, как шестеренки в их мозгах закрутились в одну и ту же сторону, планируя его кончину. — Если кто-то из вас скажет то, что собирался, и это будет инсинуацией, я прокляну его на всю следующую неделю. Их рты закрылись, но они обменялись хитрыми взглядами и улыбками, и Алек понял, что только что создал монстра. Он закатил глаза и рывком поднялся на ноги. — Что ты хотел взять из выпивки? — спросил он Магнуса. — Я схожу за ней. Магнус посмотрел на него со смесью насмешки и нежности. — Смородиновый ром. Алек кивнул и направился к бару, когда его поразила внезапная мысль. Джейс и Магнус не должны поладить. Он развернулся на пятках в сторону стола и угрожающе тыкнул в сторону смеющихся Джейса и Магнуса пальцем, и он не хотел бы быть параноиком, но был совершенно уверен, что он — причина их веселости. Алек остановился перед столом и выдержал эффектную паузу, ожидая, пока на него обратятся три пары глаз. А потом похлопал Джейса по плечу. — Магнус не любит квиддич, — сказал он и развернулся, чувствуя самодовольство. И немного раздражение на себя, хотя и понимал, что это все ради самосохранения. Волшебница за баром кинула на него подозрительный взгляд, когда он заказал один тыквенный сок для себя, но не стала ничего спрашивать. Он был уверен, что она, работая здесь, видела куда более странные вещи, чем мужчину, заказывающего себе неалкогольный напиток. Когда Алек вернулся к столу и подтолкнул напиток Магнуса к нему, то не смог скрыть удивления по поводу того, что они с его братом до сих пор вели оживленную беседу. Однако, он так же не скрыл улыбку облегчения, когда понял, что больше не являлся предметом обсуждения. — Серьезно? — воскликнул он, присаживаясь. Джейс насмешливо взглянул на него, и Алек задался вопросом, не прилагает ли тот все усилия, чтобы поладить с Магнусом лишь для того, чтобы свести Алека с ума. И он не удивится, если Магнус делал то же самое. Алек пожал плечами и сделал глоток тыквенного сока, игнорируя его. — Ты не любишь все, что связано с весельем, я же не люблю тебя меньше из-за этого, — парировал Джейс. — Это потому что твое понятие веселья означает: «скорее всего, это приведет к смерти или, как минимум, к ужасной боли», — поддел его Алек. — Ты никогда не простишь мне тот день, когда я заставил тебя ворваться в драконье логово, да? — Не-а, — Алек покачал головой. — Никогда. — О, люблю эту историю, — Клэри широко ухмыльнулась, и Алек нахмурился. — Откуда ты знаешь об этом? — спросил он, возможно, более грубо, чем следовало. — Джейс рассказал мне, — ответила она. Было что-то такое в ее улыбке. Она улыбалась не потому, что ей было весело и не из вежливости. Ее улыбка была такой естественной, что казалось, словно она родилась с ней на губах. В ней была легкость и красота, отражавшая доброту души девушки. — Ну, я не знаю эту историю, — вставил Магнус, — но я весь внимание. Джейс маниакально улыбнулся, как бывало всякий раз, когда он собирался рассказать о своих проделках. К счастью, в этот раз это не была одна из тех историй, которые слишком смущали Алека. Она должна была смущать Джейса, потому что то, что он принимал за безрассудство, на деле зачастую было простой глупостью. Но это было оправдано, ведь в конце истории — когда Джейс рассказал, что Алеку пришлось призвать метлу, чтобы вытащить их из драконьего гнезда, где мама-дракон собралась поджарить их живьем, и они оба оказались со сломанными руками — Магнус засмеялся, так весело, счастливо и громко, что Алек не возражал бы, если бы каждый его вечер заканчивался как этот. Без проблем, вдали от повседневных обязанностей и плохих новостей, которые не переставали поступать.***
Они вышли из гостиницы так поздно, что это время можно было назвать ранним утром. Солнце еще не начало всходить, но небо уже светлело, медленно прогоняя тьму. Вокруг не было ни души. Джейс и Клэри остались в гостинице, потому что Джейс снял комнату на ночь — и Алек не хотел даже думать, для чего — а им с Магнусом нужно было вернуться в замок. Они шли рядом, тишина деревни создавала особую, мирную атмосферу. Магнус был нехарактерно тих, но было приятно наблюдать за ним таким. Он выглядел спокойным и собранным, но в то же время счастливым. Магнусу было необходимо это — ночь смеха и развлечений. Это было похоже на небольшую победу, и Алек не мог не улыбнуться. Улыбка тут же исчезла с лица, когда он заметил три тени среди деревьев на окраине деревни, и Алек весь напрягся, готовый сражаться, когда узнал одну из теней. Они шли прямо на них, и у мракоборца не было времени придумать план. Он схватил Магнуса за руку и потащил в ближайший темный переулок, приперев того к стене и накрыв своим телом, одновременно с этим закрывая ему рот ладонью. Глаза Магнуса расширились от удивления, но сопротивляться он не стал. Алек приложил палец к губам, приказывая тому молчать и только дождавшись кивка Магнуса, убрал ладонь. — Моргенштерн, — пробормотал он максимально тихо. Магнус закатил глаза и достал волшебную палочку из кармана. Пробормотав что-то себе под нос, он сделал изящное движение запястьем. Алек почувствовал знакомую дрожь пробежавшегося по позвоночнику заклинания. — Вот, — прошептал Магнус. Они были так близко, что его теплое дыхание касалось шеи Алека, безбожно отвлекая. — Заклинание невидимости. Не могу поверить, что ты чистокровный и при этом забываешь использовать свою палочку. Или это был повод прижать меня к стене? Потому что… — Магнус, — осуждающе оборвал его Алек. — Сейчас не время. Послышался глухой звук приближающихся шагов, и Магнус резко захлопнул рот. Алек подсознательно приблизился к нему, его защитные инстинкты отбросили в сторону любые звуки, кроме тех, что раздавались в непосредственной близости. — Моргенштерн, — раздался женский, незнакомый и властный голос. Они остановились прямо около переулка, когда женщина потянулась, чтобы схватить Себастьяна за руку, которую тот отдернул, скривившись от отвращения. — Поверить не могу, что ты не сказала мне об этом раньше, — сердито прорычал он. — Я должен был узнать сам! — У нас были веские причины не делать этого, — в разговор вступил еще один голос, и Алек всполошился. Он знал этот голос. Это был мужественный, мягкий и уверенный голос. Алек не мог видеть мужчину, которому он принадлежал, потому что его лицо было скрыто под капюшоном, но он знал его. Этот факт был бы менее расстраивающим, если бы Алек мог вспомнить, кому он принадлежал. — Мы говорили об этом раньше, Моргенштерн, — произнесла женщина. — Как много раз Круг говорил об очищении волшебного мира? А мы начали действовать, вместо того, чтобы просто говорить. Алек почувствовал, как рядом с ним напрягся Магнус, но не позволил себе сделать то же самое, вместо этого попытавшись вытянуть шею, чтобы увидеть злоумышленников. Ему удалось увидеть женщину. Она стояла лицом к переулку, и, хоть на ней тоже был капюшон, он мог видеть ее лицо. Ее кожа была бела, как снег, а пронзительные голубые глаза сверкали превосходством, которое прививалось благородным воспитанием. Волосы были скрыты капюшоном, но около щек выбилась пара блондинистых прядей. Нос казался слишком маленьким для ее лица, но подчеркивал высокие скулы. Она выглядела как чистая и невинная принцесса, ожидавшая принца, который разбудит ее. Только вот она не выглядела так, словно нуждалась в принце или хотя бы хотела его. Она выглядела сильной, властной и совершенно разрушительной. — Я злюсь не поэтому, — прошипел Себастьян. — Меня не волнует то, что вы убиваете грязнокровок. Можете убивать их сколько хотите. Убейте их всех, мне плевать. Они не имеют права даже дышать. Ненависть в его голосе была ощутима и непоколебима. Магнус сжался рядом с Алеком, словно ему резко стало плохо, и брюнет закрыл глаза, но холодная, белая ярость уже начала распространяться по его венам, а он даже не пытался ее остановить, он не хотел останавливать ее. Его пальцы уже обхватили палочку, и он готов был выпрыгнуть на Себастьяна и выбить все эти слова из его глотки, когда почувствовал дрожащие пальцы, впившиеся в его свитер, и замер. Алек посмотрел вниз на Магнуса, который отрицательно покачал головой в молчаливом требовании, которое было больше похоже на приказ. Алек стиснул зубы и кивнул, но не ослабил хватку на палочке, так же как Магнус не ослабил хватку на его свитере. — Тогда в чем проблема? — спросил мужчина, и Алек нахмурился. Он концентрировался, как мог, но все равно не удавалось понять, почему он знал этот голос, где его слышал, и почему он немного отличался от того, что знал Алек. — Проблема в том, что вы мне не сказали, — заметил Себастьян, и Алек осознал то, что Магнус, скорее всего, понял уже давно. Себастьян — ребенок. Невероятно умный и властный, но все равно ребенок. Он так привык получать, что и когда хочет, что не мог даже принять мысль о том, что что-то идет не по его плану. Алек испытал злорадное удовольствие, видя его капризным и расстроенным. — Мы не можем вовлекать тебя, — со скучающим видом отозвалась голубоглазая женщина. — Уверена, ты уже во главе их списка подозреваемых. Можешь поблагодарить за это дорогого папочку. — Не опекай меня, — злобно пробормотал Себастьян. — И мой отец заперт в Азкабане, далеко отсюда. Женщина фыркнула и хотела что-то сказать, когда мужчина в капюшоне поднял руку, и она закрыла рот, закатив вместе с этим глаза. — Хочешь участвовать? — спросил он, поворачивая голову к Себастьяну. Алек пытался увидеть его лицо, но тщетно. — Я политик, а не террорист, — возразил Себастьян. — Поэтому мы и не сказали тебе, — ответил мужчина так, словно не сомневался в том, что ответит Себастьян. — Выполняй свою роль политика. Используй слова, чтобы заставить людей понять, насколько токсичны эти… узурпаторы. Заставь их понять, что грязнокровки — не волшебники, что их нужно либо уничтожить, либо отправить обратно в мир маглов. А мы сделаем свою часть. Алеку хотелось полностью податься вперед и заключить Магнуса в свои объятия, защищая от всего, что говорил этот мужчина, но он не стал. Парень видел, как стойко Магнус переносил нападки на него, и не был уверен, что тот хотел бы таких действий со стороны мракоборца. Что Алек успел узнать о Магнусе, так это то, что он не позволял себе быть слабым ни перед друзьями, ни, тем более, перед врагами, даже если они его не видели. — Что дальше? — спросил Себастьян. Он все еще выглядел злым, но голос стал ровнее и спокойнее. — Мы не можем посвятить тебя в детали, раз тебя допрашивают, — ответил мужчина в капюшоне. — Но это будет нечто большое. — В цифрах? — В последствиях. — Что насчет Хогвартса? — спросил Себастьян, указывая в направлении замка. Пальцы Магнуса непроизвольно сильнее стиснули свитер Алека. — Мы работаем над этим, — сказала женщина. — Бейн? Льюис? — спросил Себастьян, и Алек сжал руки, упиравшиеся в стену по обе стороны Магнуса, в кулаки. Пусть приходят, подумал он. Пусть приходят, и тогда он покажет им, как именно Лайтвуды сжигают своих врагов дотла, даже не моргнув. Пусть только попробуют тронуть чистого сердцем Саймона или безгранично доброго и умного Магнуса. И он покажет им в цифрах и последствиях, как презирает таких людей, как они. — Мы не можем просто убить их, — сказала женщина. — Замок наводнен мракоборцами, да и у нас есть более высокие планы на Хогвартс. Бейн и Льюис ничего не значат. — Мы хотим завладеть школой, — добавил мужчина, скрестив руки на груди. Капюшон на его голове немного сместился, и Алек смог увидеть бледную кожу и каштановые волосы, но тот снова повернулся, уходя от его взгляда. — Но не беспокойся, мы скоро о них позаботимся. — И как же вы попадете внутрь? — в привычной, растягивающей слова манере спросил Себастьян, скептично приподняв бровь. — Это одно из самых защищенных мест в волшебном мире. Мужчина усмехнулся и положил руку ему на плечо. Это был снисходительный жест, но Себастьян стерпел его, словно понимая, что так будет лучше. Взгляд Алека переместился с лица Себастьяна на руку мужчины. На безымянном пальце блестело золотое обручальное кольцо. — Себастьян, друг мой, — медленно и насмешливо протянул он, — мы уже внутри. Алек и Магнус обменялись растерянными взглядами. — Ладно, избавьтесь от Бейна, как только представится возможность, — с ухмылкой ответил Себастьян. — Я чертовски ненавижу этого ублюдка. — Это чувство взаимно, мудак, — едва слышно пробормотал Магнус. Его дыхание прошлось по обнаженной шее Алека, и тот задрожал. Он не знал, из-за злости, отчаяния или чего-то еще, но не стал задумываться над этим прямо сейчас. — Льюис — просто идиот, — продолжил Себастьян, и Алек понятия не имел, где он нашел самообладание, чтобы не выскочить и не разбить голову этого ублюдка голыми руками, — не то чтобы я ожидал большего от грязнокровки, но у Бейна есть влияние в Министерстве. У него есть несколько высокопоставленных друзей, которые прислушиваются к его глупостям. Он более влиятелен и опасен, чем кажется. Он опасен для вашего дела. Мужчина задумчиво кивнул. — Мы не можем действовать прямо сейчас, это разоблачит наше прикрытие, — сказал он после паузы. — Мы должны быть тихими, пока все не будет готово, чтобы ударить отовсюду одновременно, иначе остальные будут знать, что мы идем. Но сегодня я пошлю письмо нашим… людям в Хогвартсе, дам им знать, что у них есть разрешение убить Бейна, когда представится возможность. — Не делайте это опрометчиво, — сказал Себастьян, проводя рукой по светлым волосам. — Не делайте его мучеником. — Себастьян, когда мы закончим с Фениксом, не останется ни одного неверного фанатика, чтобы сделать его мучеником. Алек усмехнулся иронии — этот мужчина называл фанатиками тех, кто мыслил не так, как он, а это были в основном порядочные люди. — Нам нужно идти, — резко произнесла женщина. — Солнце скоро взойдет, а нас никто не должен видеть вместе. Алек уже был готов выпрыгнуть из переулка, чтобы остановить их, но не смог сдвинуться, потому что Магнус притянул его за свитер еще ближе. Алек хотел запротестовать, но Магнус наградил его суровым взглядом, поставившим на место. — Они превосходят численностью, — прошептал он, — и не знают, что мы все слышали. Мы должны использовать это в наших интересах. — Я должен поймать их задницы и запереть раньше, чем они причинят кому-нибудь боль, — жалобно, но не поднимая голос громче шепота, возразил Алек. Раньше, чем они причинят боль тебе, хотел было сказать он. — И что потом? — строго спросил Магнус. — Тогда их последователи продолжат начатую работу. А все, что сделаешь ты — отнимешь возможность наконец-то быть на шаг впереди них. — И каким образом это поможет нам быть на шаг впереди? — спросил Алек, хотя уже бросил попытку остановить их. А компания тем временем уже прощалась. Алек слышал их, и хотел действовать, пока они не утекли сквозь его пальцы, но что-то подсказывало, что он должен выслушать Магнуса. — Мы не знаем двоих из этих людей. Они не назвали имен, которые мы могли бы использовать. Единственное, что мы знаем — в Хогвартсе есть крот. Как много людей в Хогвартсе, Магнус? Как много вариантов? К концу речи его голос повысился, но он не боялся быть обнаруженным, ведь чуть ранее услышал знакомый звук трансгрессирования, а значит, возможность поймать их была упущена. Магнус смотрел на него, но не пытался оттолкнуть, как и Алек, инстинкты которого были все еще в боевой готовности. — Александр, мы знаем несколько вещей, которые можем использовать. Во-первых, мы знаем, чего они хотят. Знаем, чего хочет крот. Меня. — Убить тебя, — поправил Алек, и по его венам прокатился еще один всплеск гнева. Магнус глубоко вздохнул, и Алек почувствовал его грудь своей, осознавая, насколько близко они стояли. Не было ни одной части тела, которой они не соприкасались бы. Алек не отодвинулся ни на миллиметр. — Пошли Патронуса Люку, — прошептал Магнус. — Скажи ему, чтобы встретился с нами после обеда в Хогвартсе. В моей комнате. Только Люк. Больше никто. — Почему? — Потому что кроме Тессы, Рафаэля, Клэри, Саймона и… тебя, — Магнус заколебался, произнося это, — нет никого в этом замке, кому я могу полностью доверять. — Ты доверяешь мне? — эхом отозвался сбитый с толку Алек. — Полагаю, что да, — мягко ответил Магнус. — Это и меня удивило. Алек чувствовал себя немного глупо, особенно в такое время, потому что слова Магнуса вызвали трепещущее тепло в груди. Он не успел отогнать это сильное и волнующее чувство. Алек не думал, что когда-нибудь испытывал такое сильное желание, он так хотел почувствовать губы Магнуса на своих, что это стало практически потребностью. Жаждой. Но еще ему было необходимо защитить его от всего мира, который был слишком жесток к этому человеку. И пусть Алек знал, что Магнус не нуждался в защите, что он вполне способен постоять за себя, это не мешало мракоборцу чувствовать себя обязанным защитить его. Магнус молча рассматривал Алека, словно пытался заглянуть ему в душу, а золото в его глазах сияло в свете начинающегося утра. Еще чуть-чуть и Алек поцелует его. — Алек, — пробормотал Магнус, низким голосом, каким говорил, когда они прятались. Только теперь причина была другая. И в его глазах Алек прочитал, что Магнус и сам знал это. — Нам стоит вернуться в замок. — Я знаю, — прошептал тот в ответ. Он подождал одну, вторую секунду, все еще прижимаясь к Магнусу и думая о том, как идеально они подходили друг другу, и как бы это было в другой ситуации, в другой реальности, когда на их плечах не лежала бы вся эта ответственность. В идеальном мире Алек бы сводил Магнуса выпить чего-нибудь, а потом проводил домой. Он бы пригласил его на второе свидание, потом на третье, он бы целовал его долго и страстно, оставляя желать большего. Алек прислушался к голосу в голове, который говорил ему, что эти чувства к Магнусу ненормальны. Слишком редки для него. Они обещали гораздо большее. В идеальном мире Алек целовал бы Магнуса, прижав к стене в этом переулке, освещаемом утренними лучами до тех пор, пока у них не закончился бы воздух в легких. Но в этом мире, в этой реальности Алек сделал шаг назад и издал глубокий вздох облегчения и в то же время разочарования.***
Хогвартс еще спал, когда они вернулись, в коридорах было непривычно тихо. Алек витал в своих мыслях, переваривая слишком большой объем информации. Он не мог осознать значение и половины. Поэтому он сделал то, что всегда делал в таких ситуациях: составил список вещей, которые знал наверняка. Себастьян Моргенштерн — не член Детей Мерлина, но знает, кто они. В Хогвартсе крот. Магнус в опасности. Весь замок в опасности. У Детей Мерлина было в планах что-то огромное, что потрясет весь волшебный мир. Они называли это Фениксом. Им нужно было поговорить с Люком и составить план. Они не могут поговорить о сцене в Хогсмиде, пока не сделают этого. Алек предпочел сосредоточиться на этом, на том, что имело смысл, и не концентрироваться на том, чего понять пока не мог. А именно — Магнус. Когда они остановились перед комнатой Магнуса, легкая и игривая улыбка исчезла с губ Бейна, и он нахмурился. — Я останусь с тобой, — сказал Алек, прежде чем смог остановить себя. Магнус вопросительно приподнял бровь. — Я не могу оставить тебя одного после того, что мы узнали, — быстро добавил Алек. — Я лягу на диване. Магнус фыркнул, но улыбнулся, устало повернувшись к горгулье, охранявшей вход в комнату. То, что он не шутил по поводу того, что Алек может разделить с ним постель, говорило о том, что он действительно устал. Алек предпочел бы, чтобы мужчина вернулся к привычному себе — бесстыдному, красочному, но теплому. — Блестки, — пробормотал Магнус без особого энтузиазма, который был, когда Алек впервые следовал за ним. — Алек! Они синхронно вздрогнули и развернулись на голос, и Алек тут же расслабился, увидев Лидию, а потом снова напрягся, осознав, как это выглядело — он, входящий за Магнусом в его комнату в столь ранний час. Она держала в руках карту, которую Магнус дал им, и смотрела на них, нахмурившись. — Где вы, черт вас дери, были? — воскликнула она, подходя ближе и кидая взгляд на Магнуса. Лидия выглядела действительно злой, и Алек недовольно нахмурился. — Ты не можешь просто исчезать вместе с ним, — продолжила она, махнув в сторону Магнуса картой. — Ты нужен нам здесь. — Почему? — спросил Алек, мгновенно напрягаясь. — Что-то произошло? — Вы должны были уйти на ужин, не дольше, — продолжила свои возмущения Лидия. — А сейчас уже полседьмого утра. — Мы заскочили в Хогсмид, повидать Джейса, — медленно и немного удивленно произнес Алек. — Я знаю, что должен был вернуть Магнуса сразу после ужина, но ты же знаешь, я не видел Джейса с того дня в госпитале Святого Мунго и… Лидия раздраженно выдохнула, так нехарактерно для себя, что следующие слова Алека умерли еще на подходе. — Алек, я знаю все это, но ты повел себя непрофессионально, — прошипела она сквозь стиснутые зубы. Парень не хотел ругаться с Лидией, не сейчас. Он был слишком измотан, а к встрече с Люком следовало быть на пике своих умственных и физических возможностей. — Ох, перестань, — запротестовал он, — мы ушли всего на ночь! Мы все время были вместе и не были в опасности. Это была ложь, но Алек не собирался говорить ей. Насколько сильны были его защитные инстинкты, настолько сильна была его способность держать язык за зубами. — Это ты так отчаянно пытаешься отрицать то, что вы рисковали вашими жизнями? — глаза Лидии пылали гневом, и Алек не мог этого понять. Он на секунду открыл рот, но сделал паузу, потому что что-то тревожное начало появляться в голове. — Я ходил повидать своего брата, — сказал Алек, повышая голос. — Своего брата, который чуть не погиб, и я не видел его после посещения госпиталя. Это не имеет никакого отношения к Магнусу. — Забавно, как точно ты понимаешь, о ком я говорю, — холодный взгляд голубых глаз снова метнулся к Магнусу на несколько секунд. — Это моя вина, — вставил Магнус, вставая между Алеком и Лидией и приподнимая руки в жесте капитуляции. — Мне нужна была эта ночь. Когда он упомянул, что его брат в Хогсмиде, я уговорил его пойти. В последнее время на меня много всего навалилось, нужно было отвлечься. Алек хотел возразить, сказать, чтобы тот не лгал, что Магнусу не нужно защищать его, особенно перед Лидией, но Магнус кинул на него быстрый предупреждающий взгляд, заставивший мракоборца заткнуться. — Вы не можете подвергать свои жизни опасности потому, что на тебя многое навалилось, — сказала Лидия. Она была намного ниже их обоих, но холодная ярость и вздернутый подбородок делали ее угрожающей. — Все наши жизни перевернулись с ног на голову, но что-то я не вижу, чтобы кто-то из нас нарушал правила, действовал опрометчиво и потом оправдывался этим. — Лидия, достаточно, — грубо оборвал ее Алек, его голос эхом разнесся по коридору. — Какого хрена? Что с тобой? — Ты хоть представляешь, как я волновалась? — Лидия практически кричала. — Ты не можешь просто так исчезать на всю ночь, Алек. Особенно не тогда, когда ты с Бейном, чья жизнь уже неоднократно подвергалась угрозе. Алек немного сдулся, его плечи поникли от усталости, и он со вздохом провел ладонью по лицу. — Я понял, — нехотя признал он. — Мне жаль, я не подумал об этом, но тебе нужно успокоиться. Мы оба в порядке, а ты пересекла черту. Магнус всю жизнь подвергается нападкам из-за своего происхождения, это то, чего нам с тобой не понять. Полагаю, ему нужно свободное время. И он не нуждается в дополнительном давлении с твоей стороны. Настала очередь Лидии вздохнуть. Она покачала головой, не отрывая взгляда от Алека, а тот не узнавал ее, не узнавал своего лучшего друга. Вместо этого он видел совершенно незнакомого человека на ее месте. — Ты не думаешь прямо [1], — сказала она. — Если честно, не думаю, что он когда-нибудь думал прямо, — игриво вставил Магнус, но эта игривость уравновешивалась серьезным и спокойным взглядом, которым он наградил Лидию. — Серьезно? — выдохнул Алек. Магнус лишь пожал плечами. — Пожалуйста, зайди внутрь, — строго добавил он. — Я присоединюсь к тебе через минуту. Магнус, казалось, немного колебался, он отвел взгляд от Алека и взглянул на Лидию — которая кипела внутри — и прошел через проем в стене, не оглядываясь. Алек не позволил себе проводить его взглядом, сразу же поворачиваясь к Лидии. — Это было грубо и не нужно, — прошипел он. — Что на тебя нашло? — Ты влюбляешься в него, — ответила Лидия, и Алек мог бы начать все отрицать, но знал, что не было смысла врать ей. Или себе. — И каким боком это касается тебя? — спросил он вместо этого. — Это касается меня, если это отвлекает тебя от причины, по которой мы здесь, — ответила она строгим и спокойным голосом, который напомнил Алеку его мать, когда она отчитывала его в детстве. Это заставило злость вернуться с новой силой, но он оттолкнул ее подальше. — Мы здесь, чтобы защищать людей в этом замке, — сказал он, нервно потирая пальцы и борясь с желанием действительно накричать на нее. — Я это знаю. И, вопреки тому, что ты думаешь, я не забываю об этом. Я забочусь о людях в этом замке так же, как и ты. И не говори мне всей этой ерунды лишь потому, что я на одну ночь выбрался куда-то с Магнусом. — Именно, — раздраженно бросила Лидия, разводя руки. — Ты пошел гулять со своей миссией. — Ох, Мерлин! — воскликнул Алек, его голова уже начинала пульсировать от боли. — Мы оба взрослые люди, Лидия. Ты не моя мать. Если бы я хотел получить выговор за то, что ходил отдыхать с мужчиной, я бы повидался с настоящей матерью, которая была бы рада вновь на меня поорать. Я не пропустил ни одного патруля или встречи, все мои отчеты лежали на столе Люка вовремя, а то и раньше. Я выполняю свою работу, и выполняю ее хорошо, поэтому в следующий раз подумай дважды, прежде чем кидать мне в лицо обвинения. — Поверить не могу, что ты делаешь это, — сквозь зубы пробормотала Лидия, опустив голову, словно даже смотреть на него не могла. Алек нахмурился, уловив что-то в ее лице, в том, как ее губы практически скривились от отвращения. Она пробормотала что-то себе под нос. Алек услышал только слово «пятнать», но этого хватило, чтобы в венах застыла кровь. В шоке, он сделал шаг назад, словно она его ударила. — Лидия, тебе лучше замолчать, потому что если ты скажешь то, что я думаю, ты хочешь сказать, я буду очень — очень зол, а сейчас слишком рано, чтобы я смог услышать это дерьмо. Не знаю, что с тобой, но, возможно, тебе стоит поспать и подумать о реальных причинах того, почему мы здесь. О тех, что связаны с моралью и человечностью, а не только с приказами. А теперь я собираюсь поспать. Он не стал дожидаться ее ответа, развернулся и захлопнул за собой картину, на секунду привалившись к ней, чтобы прийти в себя. Разочарование, пульсировавшее в груди, заставляло пульс ускориться. Он пытался понять, что пришло в голову Лидии, но не мог. Он знал ее уже пятнадцать лет, и они ни разу не ругались. Он помнил, как встретил ее в Хогвартс-Экспрессе на первом курсе. Они были одинаково напуганы и взволнованны. Они заговорили потому, что Лидия спросила его, правдивы ли те слухи о том, что в озере обитают гигантские кальмары. Алек в ответ пожал плечами, потому что не знал, но был уверен, что профессора не позволили бы опасному животному жить рядом с детьми, а Лидия кивнула. Они провели всю поездку, делясь соображениями по поводу Хогвартса, и не отходили друг от друга всю ночь. Когда его отсортировали на Слизерин, он почти побежал, чтобы присоединиться к ней за столом. Они вместе привыкали к жизни в Хогвартсе. Алек был вдали от брата с сестрой, а Лидия от матери, которая осталась одна. Поэтому они помогали друг другу, глупо шутили и отвлекали, когда это было нужно. Хогвартс не стал для Алека вторым домом, пока там не появились Джейс и Изабель, но Лидия сделала эти два года без них сносными. Так или иначе, она тоже стала для него семьей. И все же сегодня он смотрел в ее глаза и видел незнакомку. Голубые глаза были ее, но гнев на грани ненависти в них ей не принадлежал. Он никогда не видел Лидию такой и последнее, чего он хотел, так это ссориться с ней. Но она не оставила ему другого выбора. Ему просто нужно поспать. Он просто хочет спать. В конце концов, он оттолкнулся от двери и сделал шаг в покои Магнуса. Он остановился у самого входа в комнату, и, как по волшебству, разочарование и злость растворились в воздухе. Магнус лежал на диване, руки были скрещены на животе, глаза закрыты, а грудь мирно опускалась и поднималась. Он выглядел здесь умиротворенно, в полной гармонии с окружавшей обстановкой в синих оттенках, с потолком, разрисованным в виде звездного неба. Алек обнаружил, что улыбается, раньше, чем смог остановить себя, он тихо подошел к креслу, взяв с него плед, чтобы укрыть Магнуса. Он опустился на колени рядом с диваном, смотря, как трепетали ресницы Магнуса, как его макияж размазался, подчеркивая синяки под глазами, как хмурился его лоб, хотя он должен был быть расслабленным во сне. Его волосы были растрепаны, и несколько синих прядок падали на лоб, и Алек не смог справиться с желанием убрать их, позволил себе задержать пальцы в мягких волосах, наслаждаясь этим прикосновением. — Ты ведь знаешь, что я не сплю? — тихо пробормотал Магнус, не открывая глаз. — Ага, — выдохнул Алек. Магнус устало улыбнулся и, не глядя, взял Алека за запястье и оставил поцелуй на его ладони. У Алека перехватило дыхание, а сам он покраснел до кончиков ушей. — Спокойной ночи, Александр, — пробормотал Магнус, удобнее устраиваясь на диване. — Ложись на кровать. — Спокойной ночи, Магнус, — прошептал Алек, отнимая свою ладонь и поднимаясь на ноги, пока сердце в груди отстукивало бешеный ритм. Он прошел прямо в спальню, упал на кровать лицом вниз и застонал, когда запах Магнуса заполнил его легкие. Алек так облажался. ______________________________________________________ [1] очередная игра слов на тему слова straight — натурал\прямо.