***
— Есть боль, а есть боль. Вот что сказал Люк, прибыв в Хогвартс спустя час, и Алек вздрогнул. Магнус все еще что-то шептал в забытьи, его лицо было нахмуренным и покрытым испариной, Алек сидел рядом с ним все это время, нервно перебирая пальцы Бейна. Не было никаких признаков улучшения, несмотря на все попытки Морин. — Что? — тихо спросил Алек лишь потому, что ему необходимо было что-то сказать. — Сектумсемпра, — медленно произнес Люк так, словно пытался скрыть боль, вернувшуюся сквозь годы. — Вы знаете это заклинание? — спросил Алек, тут же садясь ровно, чтобы посмотреть на него, и поднялся на ноги, когда Люк кивнул. — Вы знаете, как нивелировать последствия? — Я — нет, — сказал Люк слишком спокойным голосом для того, кто только что признал свою беспомощность. — Но я знаю того, кто знает. Он уже в пути. Алек снова плюхнулся на стул, испустив тяжелый вздох. — Слава Мерлину. Он подождал, пока Люк не занял соседний стул, и решил задать вопрос, который крутился в голове последние минуты. — Мальчишка Уайтлоу сказал, что Валентин был тем, кто научил его отца этому заклинанию, — сказал Алек осторожно, словно прощупывая почву. — Поэтому вы знаете о нем? Люк покачал головой, на секунду показалось, что он ушел в свои мысли, но его взгляд быстро сфокусировался на лице Магнуса, искаженном болью. — Это было после того, как я порвал все контакты с ним, — признался Люк через некоторое время, и его сожалеющий тон соответствовал взгляду темных глаз. — Ты видел последствия Авада Кедавра, Алек. Это было утверждение, но слова все равно повисли в воздухе, словно ожидая ответа, поэтому Алек просто кивнул, прикусив нижнюю губу. Он нахмурился, заметив это, потому что ему никогда не была присуща эта нервная привычка, но он видел ее у Магнуса, и сразу возник вопрос, когда они начали проводить вместе столько времени, что он стал перенимать привычки Бейна. — Это быстро и безболезненно, — продолжил Люк. — Оно приносило нужный результат, но Валентину было недостаточно. Он хотел наблюдать, как кто-то медленно умирает, истекая кровью. Он замолчал, проведя рукой по лицу. Алек внезапно понял, как Люк был измучен. Действительно измучен. Дети Мерлина сделали его четкой целью. Их не устраивало, что полукровка был главой Отдела Мракоборцев, не говоря уже о том, как категоричен был Люк в защите прав тех, на кого давит общество. Алек не мог представить, какое давление тот, должно быть, испытывал, или страх от одной мысли, что Дети Мерлина без сожаления придут за твоей семьей и убьют их. Клэри находилась в безопасности Хогвартса, но Джослин, жена Люка, все еще работала в Министерстве Магии. Алек не сомневался, что она могла себя защитить — он встречался с ней всего пару раз, но уже понял, что в матери Клэри была природная сила — но это не мешало ему волноваться. — Когда началось Восстание, — продолжил Люк так, словно разговаривал с духами в комнате, а не с Алеком, — это была кровавая баня. Я был очень молод, но помню, как впервые прибыл на место преступления Валентина, словно это было вчера. Это была бойня. Там было около десяти маглорожденных и столько крови, сколько я никогда не видел прежде. Все эти тренировки, которые вы проходите, чтобы стать мракоборцами, они никогда не смогут подготовить вас к тем ужасам, с которыми вы столкнетесь. К сломанным жизням, которые будут порождать ночные кошмары. К взглядам невинных людей, убитых за то, кем они являлись. Валентин безжалостен и жесток. И он любит, когда жертвы так страдают, чтобы смерть казалась приятным облегчением, а не варварским убийством. Ему нравится, чтобы им казалось, будто он оказывает им услугу, заканчивая их страдания. Вот почему он изобрел это заклинание, — яростно закончил Люк. Алек на секунду закрыл глаза, пытаясь не думать о той боли, что, должно быть, испытывал Магнус, через чье тело проходила такая агония, что смерть показалась бы облегчением. А еще он старался не думать о том, что единственным облегчением в этой ситуации для него стал бы Магнус, открывший глаза и улыбнувшийся той маленькой улыбкой, что была предназначена только для Алека. — Мы работали месяцами и нашли контрзаклинание, — мягко сказал Люк. — В то время у нас не было никого со знаниями Магнуса в области Заклинаний, но мы нашли одного. Колдомедик, специализирующийся на темной магии. Но все равно это заняло много времени. Мы потеряли множество жизней из-за заклинания Валентина, прежде чем нашли выход. — Это не ваша вина, — сказал Алек, потому что казалось, что Люку необходимо это напоминание. — Я знаю, — Люк кивнул, и его плечи немного расслабились. Тишина заполнила комнату, и Алек снова позволил себе посмотреть на Магнуса, одновременно бледного и пылающего. Алек протянул руку и убрал прядку волос со лба Бейна, позволяя себе быть достаточно смелым и погладить мягкий висок, мокрый от пота. Магнус что-то пробормотал себе под нос, но его глаза все еще оставались закрытыми, и сердце Алека сжалось. — Они не понимают, насколько мы опасны, — сказал Люк, и Алек почти подпрыгнул, возвращая ему свой взгляд. — Дети Мерлина, — уточнил тот. — Валентин. Им нечего терять, и этим они опасны. Но они не понимают, что мы еще опаснее, потому что нам есть что терять, и мы готовы умереть, чтобы защитить тех, кто нам дорог. Алек некоторое время размышлял над словами и в итоге кивнул, соглашаясь. — Он будет в порядке, — сказал Люк, указывая на Магнуса. — Он прошел больше, чем большинство людей, которых я когда-либо встречал. Особенно больше этих чистокровных, которые пасуют от одной мысли, что рядом с ними маглорожденный, что в разы сильнее их. — Ага, — рассеянно ответил Алек, пропуская сквозь пальцы волосы Магнуса. Они были мягкими и шелковистыми, и от этого сердце Алека заболело, отчаянно желая сделать это же, когда Магнус будет здоров. — Мы на войне, Алек, — серьезно заметил Люк. — Время — это роскошь, которой у нас нет. Когда Алек снова повернулся к нему, на губах Люка была понимающая улыбка, отчего по щекам Алека расползся румянец. Лайтвуд прочистил горло, но от дальнейшего смущения его спасли открывшиеся двери лазарета. Он даже не попытался скрыть удивление, когда внутрь зашла Лидия, а вместе с ней — ее муж Джон. Алек нахмурился и встал на ноги, принимая быстрое приветственное объятие Джона. — Что ты здесь делаешь? — спросил он немного грубо, но был слишком измучен, чтобы беспокоиться об этом. Джон приподнял бровь, в его голубых глазах плескались присущая ему доброта и намек на веселье. — Люк вызвал меня. Алек нахмурился еще сильнее и повернулся к боссу. — Что? — Наш эксперт по Сектумсемпра, — сказал Люк, указывая пальцем на Джона, который уже двигался к койке, на которой лежал Магнус. Лидия была столь же растеряна присутствием своего мужа здесь, как и Алек, хотя ее удивление смягчалось удовольствием видеть его, особенно после того, как ее назначили вместе с Алеком в Хогвартс, и они с Джоном стали реже видеться. — Ты никогда не говорил мне, — сказала Лидия, и в ее голосе был намек на упрек, но больше любопытство. — Это было секретно, — рассеянно ответил Джон, уже сосредоточившись на изучении ран Магнуса. — Обучаясь на колдомедика, я прошел специальный курс по лечению последствий темной магии. — Да, это я знаю, — заметила Лидия. Джон кивнул, но не отвлекся, его палочка начала светиться синим над телом Магнуса. — Я встретил своего наставника на тех занятиях, — продолжил он, его каштановые волосы упали на глаза, когда он наклонился, чтобы поближе рассмотреть Магнуса. — Он был тем, кто нашел способ противостоять последствиям заклинания Валентина. Он научил меня всему, что я знаю. К сожалению, он сошел с ума, и никто не видел его уже несколько лет. Поэтому, когда появились Дети Мерлина, Люк немедленно связался со мной. — Ты можешь спасти его? Он будет в порядке? — спросил Алек, которого сейчас не особо волновало то, что рассказывал Джон. Он понимал, что его вопросы звучат отчаянно, Джон даже кинул на него недоуменный взгляд, а Лидия и Люк — сочувственные. Алек был сосредоточен только на Джоне, его пальцы подрагивали от необходимости коснуться Магнуса, взять его за запястье и почувствовать сердцебиение. Вместо этого он засунул руки в карманы. — Да, — наконец отозвался Джон. — Хорошо, что мисс Браун добралась до него так быстро. Она успела закрыть его раны, поэтому он потерял не так много крови. Я работаю над внутренними повреждениями, но он будет в норме. Алек сел обратно на свое место. Он провел ладонью по лицу, задерживаясь на мгновение, надеясь, что это хоть немного приглушит его облегченный всхлип. Люк крепко похлопал его по плечу — жест получился одновременно успокаивающий и возвращающий в реальность. Алек слабо, но искренне улыбнулся ему. Спустя несколько минут Магнус перестал всхлипывать, его лицо расслабилось, и он погрузился в дремоту. И Алек позволил себе выдохнуть.***
Магнусу потребовалось полсекунды, чтобы узнать то, что его окружало. Серые стены госпиталя успокаивали, и это помогало держать глаза открытыми. Он не был уверен, почему оказался здесь, но чувствовал боль во всем теле, а обнаженная грудь была полностью перебинтована, поэтому стоило полагать, что причина — не из лучших. Магнус с облегчением обнаружил, что может двигаться без особых проблем, просто тупая боль в мышцах, но ничего непреодолимого. Он приподнялся на локтях, принимая сидячее положение. За окном было темно, и он не был уверен, но подумал, что была середина ночи. В окно было видно озеро, погруженное в темноту. При таком свете оно казалось еще более таинственным, чем днем. Магнус сел удобнее, разминая шею, чтобы снять боль, и попытался вспомнить, что произошло. Он помнил яркие вспышки и голоса, которые могли принадлежать только ученикам, потому что были слишком юными. После этого все размывалось агонией, темнотой и борьбой со смертью, которая смотрела в его глаза и протягивала руку. Взгляд Магнуса упал на койку рядом с ним. Изабель клубочком свернулась на матрасе, ее красивые черты лица смягчились, а темные волосы кольцами лежали вокруг. Он слабо улыбнулся, свесив ноги с кровати. Ему требовалось пройтись, убедиться, что все конечности все еще функционируют. Он знал, что были люди, которые никогда не простят себя, если у него останутся последствия от этой атаки. Он даже не был уверен, атака это была или случайность, но первое слово казалось более подходящим. Он никогда особо не верил в совпадения, а Дети Мерлина в корне разрушили остатки этой веры. Однако они не полностью уничтожили его веру в людей, хотя он начинал думать, что это тоже однажды может произойти, и ненавидел саму мысль об этом. У него все еще были надежда и вера, потому что, к счастью, в последние несколько месяцев он встретил людей, которые доказали ему, что он прав, но трудно сохранить это в голове, вставая с больничной койки, когда все твое тело ныло и болело, а мозг в красках вспоминал пережитые вспышки боли. Это трудно, но Магнус был смелее, чем думало большинство людей, и если способ бросить вызов Детям Мерлина — оставаться самим собой, он сделает это с высоко поднятой головой. Желудок Магнуса сжался, когда он подумал об Алеке, потому что он был одним их тех людей, которые доказывали правоту его веры. Бейн задумался, где он, беспокоился ли он так, как, Магнус знал, должен был беспокоиться из-за того, что произошло. Магнус хотел увидеть его и сказать «к черту, у нас нет времени быть терпеливыми», потому что если произошедшее и научило его чему-то, так именно этому. Он не знал, любовь ли это — или, возможно, он знал, и это делало все одновременно проще и сложнее — но он знал, что не хотел рисковать и упустить все сквозь пальцы. Он только собирался спрыгнуть с кровати на пол, когда услышал громкий вздох в нескольких метрах от себя и звук падения чего-то стеклянного. Когда он настороженно поднял взгляд, Алек уже направлялся к нему, и Магнус едва успел раскрыть объятия, когда тот сграбастал его в охапку, уверенно и одновременно осторожно, помня обо всех травмах. Алек зарылся лицом в шею Магнуса и дышал им, просто дышал им, небольшая щетина покалывала кожу, посылая мурашки по всему телу Магнуса. Он обнял Алека в ответ со всей возможной на тот момент силой, выводя успокаивающие круги на его спине. — Я… — прошептал Алек, дрожащим от облегчения голосом. Он остановился, сильнее сжал плечи Магнуса, и тому стало интересно, были ли закрыты глаза Алека. — Я был в ужасе. Именно в этот момент зашкалила потребность принести мужчине в его руках утешение и комфорт, их сердцебиения подстроились друг под друга, и Магнус понял, что да — это любовь. Это не могло быть ничем другим, кроме любви, разрушительной, но такой правильной. Просто правильной. Словно на мгновение жестокий мир дал передышку, чтобы показать Магнусу то, что он имел бы, если бы он соответствовал стандартам, который этот мир для них, казалось, установил. Магнус делал глубокие вдохи, наслаждаясь тем, как крепко обнимал его Алек, как его ресницы приятно щекотали кожу. Да, думал он. Вот так правильно. Хорошо. Идеально. Казалось, прошла вечность, прежде чем Алек отпустил его, но Магнусу хотелось вцепиться в него снова и никогда не отпускать. Даже вечности не будет достаточно, если все это время они будут чувствовать себя безопасно в руках друг друга. Они одновременно повернули головы в одну сторону на звук шагов рядом с ними. Изабель послала им ослепительную и понимающую улыбку. — Дам вам немного личного пространства, — сказала он, озорно подмигивая. — Я буду за дверью, если вдруг будете искать меня. Но не ищите меня. Она кинула на брата предупреждающий взгляд, на что тот только закатил глаза, хотя уголок губ все же приподнялся в игривой ухмылке. Изабель больше ничего не сказала и быстро и грациозно, как умела только она, покинула комнату, пружиня на каждом шаге. — Люк сказал кое-что, — пробормотал Алек, и Магнус почти испугался дрожи в его голосе, переводя взгляд от дверей, за которыми скрылась Изабель, снова на Алека. Лайтвуд смотрел на него, и этого взгляда было достаточно, чтобы сердце Магнуса сжалось и затрепетало. — М-м-м? — промычал он, не уверенный, что сможет выдавить из себя слова из-за комка в горле. — Он сказал, что время — роскошь, которой у нас нет, — медленно сказал Алек, словно эти слова долгое время крутились у него в голове, но произносить их было непривычно. — Потому что мы на войне. — Так и есть. Магнус кивнул и попытался изобразить уверенность, но знал, что Алек до ужаса быстро научился читать его. Война означала не только то, что им придется сражаться с группой фанатиков, она означала неизбежные жертвы, а Магнус не готов был потерять еще больше людей, чем уже потерял по вине Детей Мерлина. — Я знаю, что это эгоистично, — едва слышно произнес Алек, и взгляд Магнуса смягчился, — но я не хочу терять время, которого у нас может больше не быть. Мы не знаем, когда все это закончится и… Я не хочу больше терять время, когда есть риск, что я могу потерять тебя в любой день. Магнусу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что именно Алек говорил, и, когда это дошло до него, не смог сдержать облегченного вздоха. — Ох, слава Богу. Алек нахмурился, в глазах отразилось непонимание. Магнус знал, что Бог для волшебного мира был неизвестен, но почти детское невежество Алека до сих пор вызывало улыбку. — Слава Мерлину, Моргане или Фредди Меркьюри, — он нетерпеливо взмахнул рукой. — Слава кому только пожелаешь, но сначала поцелуй меня. Алек фыркнул и не сдержал улыбки, подаваясь вперед, чтобы накрыть губы Магнуса своими. Это было всего лишь легкое касание, но его хватило, чтобы стук сердца Магнуса начал эхом отдаваться в кончиках пальцев. Он обнял Алека за шею, притягивая ближе и проглатывая тихий стон, сорвавшийся с губ Алека. Поцелуй был томным и тягучим, заставляющим Магнуса желать большего. Это был самый нежный и заботливый поцелуй, который Магнус когда-либо переживал. И это не должно было удивлять его, потому что Алек Лайтвуд заботливый и нежный или, по крайней мере, таким он был с Магнусом, тогда как перед незнакомцами прикрывался фасадом сурового мракоборца. Это был их первый поцелуй, один из множества, что были у Магнуса, но он был особенным. Потому что он был с Алеком, потому что это был расцвет новой связи, это было обещание, что они вместе будут сражаться со своими страхами, с Детьми Мерлина. Магнус отстранился и медленно вдохнул, наполняя легкие таким необходимым воздухом. Когда он моргнул и открыл глаза, Алек уже смотрел на него, ореховая радужка сияла в лунном свете удивлением, словно он поверить не мог в то, что произошло. Магнус улыбнулся, проводя пальцами по заросшей щетиной щеке Алека. — Это определенно стоило ожидания, — игриво произнес он. Алек усмехнулся, во взгляде вспыхнуло удовольствие и почти что гордость. Его голос был низким, когда он произнес: — Хотя я бы предпочел обойтись без этих двух дней, что сходил с ума от беспокойства за тебя. — Двух дней? — эхом повторил Магнус. — Я был без сознания два дня? Алек кивнул, поджимая губы. — Люк вызвал Джона, мужа Лидии, чтобы исцелить тебя, но заклинание, что он использовал, было медленным и болезненным, поэтому Морин наложила на тебя усыпляющее заклинание, которое работало до тех пор, пока исцеление не было завершено. — Ну, теперь я чувствую себя как новенький, — воскликнул Магнус, но его собственное тело предало его, и он зевнул. Алек усмехнулся и подался вперед, чтобы быстро поцеловать его. — Джон сказал, что ты будешь отключаться время от времени еще пару дней. Тебе нужно отдохнуть. Магнус вздохнул, но кивнул и подался назад, чтобы снова лечь на кровать. Алек наблюдал за ним с улыбкой и сделал шаг назад, чтобы дать тому больше места, но Бейн тут же схватил его за руку, не давая отодвинуться, и взглянул большими яркими глазами. — Останься, — потребовал он, но это прозвучало больше как просьба. — Я никуда не уйду, — нахмурившись, ответил Алек и указал в сторону стула, почти обидевшись, что Магнус мог подумать иначе. Магнус устало улыбнулся и покачал головой. — Останься здесь, — пробормотал он, похлопывая по свободному месту рядом. На щеках Алека появился румянец, расползаясь до самых ушей. — Мы, эм, не думаю, что мы влезем. Мы оба слишком высокие, — затараторил он, неловко потирая шею. Магнус не смог сдержать смешок. — Ох, Александр, — произнес он, и одно это слово было наполнено слишком большими чувствами, чтобы можно было их спрятать. — Иногда я сомневаюсь в том, что ты в курсе, что ты волшебник. Алек покраснел еще сильнее, и Магнус не пожалел, что решил поддразнить его. Он не прокомментировал это, взяв с прикроватной тумбочки палочку и прошептав заклинание. Через секунду кровать стала в два раза шире. Алеку не нужно было много времени, чтобы стянуть свои ботинки, наступив на задники, и прижаться к Магнусу под одеялом. Магнус развернулся к нему лицом, усталая, но довольная улыбка растянула его губы. — Ты выглядишь так, словно тебе тоже нужен сон, дорогой. Алек ответил ему такой же усталой улыбкой. — Я особо не спал эти два дня, — ответил он. — Я беспокоился за тебя. — Мне жаль, — пробормотал Магнус и взял Алека за руку, которая лежала между ними. — Это не твоя вина, — прошептал Алек, переплетая их пальцы. — Это были дети Уайтлоу. Снова. Магнус приподнял бровь, отчаянно сдерживая зевок. — Рафаэль уже попытался убить их? — Саймону удалось остановить его, — ответил Алек с ухмылкой, которой было достаточно, чтобы Магнус понял, что сам он и пальцем не пошевелил для этого. — Нам не нужно еще больше насилия, — мягко, но непоколебимо сказал Магнус. — Особенно в этих стенах. — Они напали на тебя, — возразил Алек, — и ты не заставишь меня поверить в то, что это было совпадение. — Я не верю в совпадения, — твердо произнес Магнус, — но я верю в то, что они — дети, брошенные в войну, которая не должна быть их, что они вдохновлены архаичным мышлением своих родителей. Я не виню их. — Ты никогда никого не винишь, — это прозвучало больше как сожаление, а не упрек. — Ты слишком хороший для этого мира, Магнус. Я не знаю, как ты до сих пор сохранил веру в людей. Магнус придвинулся ближе и понизил голос. — Мир жесток потому, что мы его таким сделали, — ответил он. — В тот день, когда я потеряю веру в людей, я потеряю надежду на что-то лучшее для этого мира. Поэтому я предпочел бы сохранить эту веру. Алек вздрогнул. — Этот мир тебя не заслуживает, — прошептал он. — Ты заслуживаешь намного большего. Хотел бы я… — он остановился, в его глазах было сожаление, когда он вновь посмотрел на Магнуса, — хотел бы я сделать его лучше для тебя. Сердце Магнуса затрепетало в груди. Он подался вперед, чтобы оставить на губах Алека нежный поцелуй. — Ты уже делаешь, — прошептал он и позволил себе еще один поцелуй. Разум Магнуса превратился в вихрь, беспорядок желания и чувств, он не хотел ничего больше, чем углубить поцелуй, но тело решило его предать, и он зевнул прямо в рот Алека. Он зарычал и прислонился своим лбом ко лбу Алека. — Прости. Алек засмеялся, и этот звук наполнил комнату и сердце Магнуса теплом. — Спи, Магнус, — прошептал он. Бейн устало угукнул и послушался, напоследок задавшись вопросом, было ли трепещущее чувство в животе вызвано заклинанием Джона или чем-то другим.***
Когда Магнус открыл глаза следующим утром, ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что проснулся он не сам, а кто-то настойчиво тыкал чем-то в его ногу. Он заворчал и попытался теснее прижаться к телу Алека, но детский и невероятно раздражающий сейчас голос остановил его. — Магнус! Магнус, просыпайся! Это не смешно, когда ты спишь! Магнус резко открыл глаза, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Алек сделал то же самое. Они обменялись смущенными взглядами, прежде чем осмотреться. Их встретили понимающие улыбки и самодовольные лица друзей Магнуса, но тому даже некогда было поворчать на них, потому что рядом с кроватью стоял Элиас, едва доставая подбородком до матраса, и пытался вытащить Магнуса из постели. — Ну же, — скулил он. — Алек, хватит обниматься с Магнусом, теперь моя очередь! Магнус хихикнул, его щеки почти даже не порозовели, когда он наклонился, чтобы взять Элиаса на руки и затащить на кровать. — Прошу прощения, — усмехнулся Алек, кончики его ушей порозовели. Элиас кивнул и едва взглянул на Алека, снова возвращая свой слишком серьезный для мальчика этих лет взгляд. — Радж сказал, что тебя ранили, — сказал он, ерзая и удобнее устраиваясь на коленях Магнуса. Магнус испуганно и удивленно взглянул на Рагнора, который поджал губы. — Этот маленький шпион подслушивал, когда Радж рассказывал нам, что произошло с тобой, — объяснил друг. — Он не переставал плакать, пока мы не пообещали, что навестим тебя. — Я не делал этого! — запротестовал Элиас. Он потянул Магнуса за плечо, чтобы тот наклонился ближе, и зашептал на ухо. — Я хотел увидеть тебя, а папа всегда говорит «да», когда я плачу. Магнус фыркнул и поцеловал крестника в лоб. — Хорошо сыграно, тыковка, — так же тихо ответил он и озорно подмигнул. Элиас заулыбался от похвалы, но быстро стал серьезным, прикоснувшись к бинтам, что окутывали тело Магнуса. — Ты умрешь? Потребовалась вся выдержка Магнуса, чтобы не задохнуться от ужаса. Элиас смотрел на него огромными испуганными глазами, и Магнусу пришлось стиснуть зубы, прежде чем выдавить из себя улыбку. — Конечно, нет! — воскликнул он с большим энтузиазмом, чем стоило. — Я бессмертный. Элиас закатил глаза, явно не впечатлённый. — Нет, не бессмертный, — выговорил он почти по слогам. — Я слышал, как мама сказала, что ты почти умер. Магнус бросил взгляд на Катарину, которая пожала плечами в извинении, и он вздохнул, растрепав волосы Элиаса. — Ну, чтобы сделать это со мной, потребуется больше, чем одно заклинание, тыковка, — сказал он мягко. — Тебе не стоит волноваться. Элиас надулся. — Ты всегда говоришь это, а потом на тебя снова нападают, — пробормотал он. — Алек пообещал защищать тебя, но тебя все равно ранили. Магнус больше почувствовал, чем увидел напряжение, сковавшее Алека, все еще сидевшего рядом. Он собирался что-нибудь ответить, попытаться как-то отвлечь крестника, но Алек оказался быстрее и наклонил голову, поймав взгляд темных глаз Элиаса. — Мне жаль, — стыдливо сказал он, и желудок Магнуса болезненно скрутился. — Я должен был быть там, чтобы защитить его. В следующий раз я буду стараться лучше. Вообще-то, нет, — добавил он, покачав головой. — Следующего раза не будет. — Все хорошо, — сказал ему Элиас, его детский голос очень контрастировал с той жалостью, с которой мальчик смотрел на Алека. — Я не сержусь на тебя. Не грусти, — добавил он, положив свою маленькую ладошку поверх огромной алековой. — Я… я не грущу, — смущенно выдохнул мракоборец. Элиас нахмурился, на его лице отразилось замешательство, делавшее его еще очаровательней. — Тогда почему ты прижимал его к себе? — спросил он. — Или у тебя был кошмар? Мама всегда позволяет мне прижиматься к ней, если мне приснился кошмар. — Н-нет, — сказал Алек, восхитительный румянец распространился со щек на шею. Магнус посмотрел на остальных взрослых в комнате, которые стояли рядом и улыбались. А Изабель ухмылялась во весь рот. — Ох, — выдохнул Элиас, его глаза расширились, а голос снизился до шепота, когда он наклонился к Алеку. — Это были взрослые прижимания? Которые происходят между взрослыми, которые любят друг друга, как вы с Магнусом? Алек выглядел так, словно готов был сорваться и убежать куда-нибудь, чтобы спрятаться на ближайшие лет десять. — Надеюсь, вы осознаете, какие ужасные родители, — сказал Магнус, кидая убийственный взгляд на Катарину и Рагнора, которые глушили смех ладонями. — Тыковка, — произнес он, снова поворачиваясь к Элиасу, который моргнул и отвел свои большие наивные глаза от Алека. — Люди обнимаются по множеству причин. Мы с тобой постоянно обнимаемся, но не всегда грустим, верно? — Обниматься — это другое, — сказал Элиас не оставляющим места для спора тоном. — Прижимаются к людям, которых лю… Его прервал звук открывшейся двери, и Магнус делал вид, что не слышал, как Алек прошептал «Слава Мерлину», но все равно похлопал его по руке. Алек покачал головой, неуверенно улыбнувшись, но улыбка тут же исчезла, когда он увидел, кто вошел в комнату. В мгновение ока он вскочил с кровати и встал по стойке смирно. — Магнус! — поприветствовал Люк, когда увидел его. — Рад видеть, что ты проснулся! — Я тоже, — ответил Бейн с улыбкой. — Ты уверен? — поддразнил Рагнор. — По-моему, тебе спалось просто отлично. — Рагнор, дорогуша, — сладко протянул Магнус, награждая друга еще одним убийственным взглядом, — не заставляй меня перечислять твои имена перед твоим сыном. Ты знаешь, какой становится Кэт, когда мы сквернословим. — Я не нападу на раненого, — сказала Катарина и строго взглянула на мужа. — А вот тебе лучше быть осторожнее. Рагнор закатил глаза, но не ответил. — А ты кто? — спросил Магнус незнакомца, который прибыл с Люком и стоял позади него. — Я Джон, — ответил тот, колеблясь, стоит ли протянуть руку для приветствия, но успокоился, увидев, что обе руки Магнуса заняты Элиасом. — Джон — муж Лидии, — проинформировал Алек. — Он один из тех, кто лечил тебя. — Да, ты говорил о нем, — Магнус кивнул. — Полагаю, я должен поблагодарить тебя. — Не стоит, — ответил Джон, взмахнув рукой. — Поблагодаришь, когда я проверю, что все действительно исцелилось. — Так, эта реплика для нас, — громко произнес Люк, хлопнув в ладоши. — Давайте дадим Магнусу немного места. — Давай, тыковка, — прошептал Магнус Элиасу. — Колдомедику надо убедиться, что я все еще так же прекрасен, как и раньше. Элис улыбнулся и собрался слезать с колен Магнуса. Он не сказал ничего, наклонился к Алеку и потянул его за руку. Тот выглядел смущенным, но когда Элиас раскрыл руки, тот, не задумываясь, взял его на руки. Довольная, почти гордая улыбка расцвела на губах Лайтвуда. Это было настолько очаровательно, что Магнус не смог сдержать улыбки. — Смотри, Кэт, мы теряем его, — театрально протянул Рагнор. — Я знал, что нам не стоит выбирать Магнуса крестным. Это все часть его плана по краже нашего сына. — Следующий этап — убить тебя во сне, — невозмутимо отозвался Магнус. Элиас в ужасе выдохнул, и Алек удобнее перехватил его. Мальчик вцепился пальчиками в воротник его футболки и прижался ближе, и нет, Магнус совсем не ревновал своего пятилетнего крестника. — Не слушай их, — сказал Алек Элиасу, подходя к окну с видом на озеро. — Взрослые — глупые. — Ты тоже взрослый, — резонно заметил мальчик. — Ага, но я один из классных, — это последнее, что услышал Магнус, прежде чем они отошли дальше. Алек присел у окна, одной рукой обнимая мальчика, а другой — показывая в сторону озера и Запретного леса, тихо что-то рассказывая. Сердце Магнуса сжалось, но это было приятно. Правильно.***
— Как давно ты знаешь Алека? — спросил Джон, проверяя торс Магнуса и выводя палочкой элегантные движения. — Чуть больше двух месяцев. — Серьезно? — брови Джона удивленно взмыли вверх. — Это… странно. Магнус нахмурился. — Почему это? — спросил он, уже готовясь услышать комментарий по поводу того, что его кровь недостаточно чиста для кого-то вроде Алека. Джон, казалось, понял, как это прозвучало, потому что его глаза немедленно расширились. — Ох, нет! — воскликнул он. — Я не имел в виду ничего такого! Просто… обычно ему требуется куда больше времени, чтобы быть с людьми таким же открытым, какой он с тобой. Магнус тут же расслабился. — Ох, — выдохнул он. — Прости. В последнее время я немного параноик. Джон послал ему понимающую улыбку. — Неудивительно. Учитывая все. Ну, ты знаешь, Дети Мерлина и все такое. — Да, — Магнус вздохнул. — Полагаю, что да. Джон на некоторое время замолчал, снова сосредотачиваясь на торсе Магнуса. — Насчет Алека, я просто хотел сказать, что он выглядит… раскованным. Не думаю, что вообще когда-либо видел его столь расслабленным, как рядом с тобой. — Как долго вы знакомы? — спросил Магнус, потому что лучше сосредоточиться на этом, чем на быстро бьющемся сердце в груди. — Годы, — ответил Джон. — Он был шафером Лидии на свадьбе. Он отличный парень, но всегда был тормозом, когда дело доходило до его собственного благополучия. Я рад, что он нашел тебя. Магнус закусил нижнюю губу и посмотрел туда, где все еще сидели Алек с Элиасом, мальчик что-то оживленно рассказывал, взмахивая руками. Алек повернул голову именно в этот момент и улыбнулся, встретившись взглядом с Магнусом. Это напомнило тот момент, когда они впервые увидели друг друга на стадионе по Квиддичу, казалось, вечность назад. Уже тогда Магнус был очарован бесповоротно. Он вспомнил, как Алек впервые робко, почти застенчиво посмотрел через плечо, и через тело Магнуса прошел разряд тока. Он почувствовал это и сейчас, но все же немного по-другому. Теплее, возможно. Но все так же ново. — Думаю, мы нашли друг друга, — пробормотал Магнус больше для себя, чем для Джона, но колдомедик все равно довольно хмыкнул. — Все хорошо, — внезапно громко сказал он, выпрямляясь. — Внутренних повреждений нет, а раны практически залечились. Сегодня ночью оставайся в госпитале, чтобы Морин могла понаблюдать за тобой, но завтра ты уже будешь в норме. Даже шрама не останется. — Мой крестник расстроится, — шутливо ответил Магнус, все же испытывая облегчение. — Он думает, что шрамы — это круто. Джон усмехнулся и подмигнул. Было в этом что-то знакомое, доброта, исходившая от него, дружеское тепло, приносившее комфорт всем, кто оказывался вокруг. Магнус видел, что Лидия нашла в нем. — Ты учился в Хогвартсе? — спросил он, снова присаживаясь на кровать. Тело все еще ломило, в животе пульсировала боль, но все было терпимо. Джон покачал головой, улыбаясь. — Дурмстранг, — сказал он. — Мой отец не был фанатом маглорожденных. Он не хотел, чтобы я учился в школе с ними, — Его лицо скривилось в извиняющейся гримасе. — Прости. Магнус лишь передернул плечами. — Не самое худшее, что я слышал, поверь. Однажды один из родителей написал Имоджен письмо, в котором требовал, чтобы я вел уроки в перчатках, чтобы не запятнать чистоту их драгоценных детей, распространяя свои микробы по классу. Джон моргнул, шокированно приоткрыв рот. — Что? — Мы с Саймоном регулярно получали письма с оскорблениями, — продолжил Магнус, спрыгивая с кровати. — Еще задолго до появления Детей Мерлина. Мы привыкли. Возможно, кого-то и шокировало то, с какой легкостью Магнус говорил об этом, но они действительно перестали обращать внимание на такие вещи. Дети Мерлина отличались, но Магнус все равно не собирался снова начинать реагировать на фанатиков. Имоджен собирала все письма в конце семестра и приглашала Магнуса с Саймоном к себе в кабинет, чтобы сжечь их. Это была его любимая традиция перед Рождественскими праздниками. Магнус натянул футболку, стараясь не потревожить раны, и пошел в сторону Алека и Элиаса, которые все еще находились в своем пузыре. — Эй, если тебе интересно, то Лидия думает, что ты удивительный, — раздался голос Джона, и Магнус удивленно замер и развернулся. — Она сказала, что ты можешь колдовать без палочки. Она очень впечатлена, а Лидия не тот человек, которого легко впечатлить. — Ага, я заметил, — ответил Магнус, небольшая ухмылка тронула его губы. — И это не так сложно, — добавил он, подмигнув и зашевелив пальцами, вокруг которых тут же затанцевали голубые искорки. — Все зависит от ловкости твоих пальцев, а в этом я очень хорош. Джон фыркнул, и Магнус испугался, когда за спиной раздался такой же звук. Он повернулся и увидел Алека, рядом с которым стоял Элиас, держа мужчину за руку. Магнус беззастенчиво ухмыльнулся. — Я докажу тебе это, как только вернусь к своему здоровому и неподражаемому виду, — сказал он, мягко похлопав Алека по щеке. Лицо Алека расслабилось, а на губах появился намек на улыбку, от которой колени Магнуса превращались в желе. — Магнус! — позвал Элиас, дергая его за подол футболки, чтобы привлечь внимание. — Алек рассказал мне про кентавров в Лесу! Это так круто! Мы можем встретиться с ними? — Он называется Запретным Лесом не просто так, тыковка, — ответил Магнус, бросая на Алека строгий взгляд, отчего улыбка того только стала шире. — Это опасное место. — Я не боюсь! — воскликнул Элиас, и подтянул Алека за руку чуть ближе. — К тому же Алек мракоборец, он может пойти с нами. Магнус закатил глаза и растрепал волосы мальчика. — Может быть, когда ты станешь старше, — сказал он, и что-то в его голосе заставило Элиаса подавить все протесты и обиженно надуться. Но это ничего, потому что безопасность крестника для Магнуса была важнее.***
Было далеко за полдень, Катарина, Рагнор и Элиас уже давно ушли, когда в комнату снова вошел Люк. Алек сидел на кровати, прислонившись к изголовью, и читал магловскую книгу, которую стащил из гостиной Магнуса, а сам Бейн посапывал на его плече. В других условиях Лайтвуд позволил бы себе уснуть, потому что Люк не интересовался тем, насколько близки они стали, но Люк был не один, и единственная причина, почему Алек не вскочил на ноги — он не хотел напугать Магнуса. — Магнус, — прошептал Алек ему на ухо, одновременно с этим закрывая книгу. — Проснись. Магнус что-то проворчал, но открыл глаза. Секунду он выглядел дезориентированным, и Алек не смог подавить нежную улыбку. Магнус нахмурился, когда мракоборцы начали заполнять комнату, но понимание быстро отразилось на его лице, когда он увидел ту, в чьей компании пришел Люк. — Таня, — прохрипел Магнус и тут же прокашлялся, чтобы вернуть голос. — Что ты здесь делаешь? Таня ухмыльнулась, и Алеку пришлось постараться скрыть свое удивление. Он не впервые видел ее, но она всегда была холодной и серьезной женщиной, на чьем лице не проскальзывала ни одна эмоция, поэтому даже простая ухмылка была сама по себе удивительна. В ее глазах была нежность, когда она смотрела на Магнуса. — Я все еще Министр Магии до конца года, — сказала она с насмешкой. — Мне позволено время от времени посещать Хогвартс. Особенно если было нападение на моего дорогого друга. Магнус фыркнул и отстранился от Алека, чтобы встать лицом к ней. Таня расцеловала его обе щеки и кинула игривый взгляд за его спину, на Алека. — Но, кажется, у тебя все просто прекрасно, — поддразнила она. — Наверное, я должна перестать недооценивать твою способность выходить сухим из воды. — У меня девять жизней, дорогая, — Магнус подмигнул ей. Он повернулся к Алеку, который уже стоял у кровати в позе солдата, ожидая приказов, и улыбнулся ему, прежде чем снова повернуться к Тане. — А теперь хватит ходить вокруг да около. Почему ты здесь? Если Таня и была обижена грубым поведением Магнуса, то не подала виду. Вместо этого она повернулась к сопровождавшим ее мракоборцам и одним взмахом руки приказала им удалиться, Алек даже был слегка сбит с толку тем, сколько власти было в этом простом жесте. Очень скоро в комнате остались только Алек, Магнус, Люк и Таня. Таня заняла место на старом стуле, каким-то образом превращая его в трон, и откинулась на спинку, смотря на Магнуса из-под ресниц. — Нам нужно поговорить, — сказала она. — Так говори, — ответил Магнус, присаживаясь на край кровати, но не отводя от нее взгляд ни на секунду. — Ты ведь проделала весь этот путь не для того, чтобы похвалить мой вкус в мужчинах, верно? Ухмылка вернулась на ее губы, и Таня покачала головой. — Ты всегда выбирал самых красивых, — сказала она наполовину серьезно, наполовину поддразнивая, отчего Алек нахмурился и поджал губы, после чего прочистил горло. — Можем мы перейти к сути? — едва не прорычал он, прежде чем вспомнил, кто перед ним. — Мэм, — уже вежливее добавил он. Таня усмехнулась, а ее голубые глаза засветились довольством. Она снова посмотрела на Магнуса, и ее лицо стало совершенно серьезным. — Ты полностью уверен, что можешь доверять всем, находящимся в этой комнате? Магнус, казалось, был слегка озадачен этим вопросом, но уверенно кивнул. От этого у Алека в животе потеплело. — Хорошо, — сказала Таня, кивнув. — Вы все знаете, что Себастьян будет работать над тем, чтобы заменить меня в конце года. Это будет быстрее, чем мы ожидаем. Но на данный момент никто пока не объявил себя кандидатом. — Это потому что остальные уважают тебя больше, чем этот кусок дерьма. — Глаза Магнуса вспыхнули гневом, как и всегда, когда упоминали Себастьяна. — И я ценю это, — искренне ответила Таня. — Но Себастьян уже начал свою кампанию и, если в ближайшее время никто не выдвинет кандидатуру, это может стать для нас фатальным. — Что ты хочешь сказать? — Магнус нахмурился, но что-то в его голосе говорило Алеку, что тот уже все понял. — Я думаю, что тебе нужно баллотироваться, — сказала она так просто, словно говорила о погоде. Момент не располагал к смеху, но, видимо, Магнус думал иначе, потому что засмеялся громко и заливисто. Он быстро замолчал, когда понял, что больше никто не смеется, и улыбка пропала с его лица. — Что? — выдохнул он. — Я думаю, что тебе стоит баллотироваться на должность Министра, — Таня произнесла это так же просто, как и в первый раз. — Ты один всегда противостоял фанатизму Себастьяна. Люди знают тебя. — Половина из них ненавидит меня, потому что считает, что все их проблемы из-за таких, как я, — оборвал ее Магнус. — Я маглорожденный, Таня. То, что ты предлагаешь — безумие. — Мы должны выдвинуть кого-то сильного против Себастьяна, — заспорила она. — Кого-то, кого знают люди, кого-то, кому они могут доверять и верить, когда он будет опровергать бред Себастьяна. — И у нас есть такой человек, — ответил Магнус. — Но это не я. — Тогда кто? — раздраженно спросила она сквозь зубы. Это дало Алеку понять, что Таня Понд не привыкла к тому, чтобы ей говорили «нет». Магнус приподнял бровь в выражении, которое намекало на очевидность ответа. Таня, казалось, не понимала, и тогда он перевел взгляд на Люка, чей рот сразу же приоткрылся от шока. — Что? — Люк отзеркалил прежнюю реакцию Магнуса. — Какого черта, Магнус? Магнус поднял два пальца в воздух, призывая к тишине, и Алек поразился тому, как Люк и Таня, два невероятно сильных духом человека, тут же закрыли рты. Поражен, возможно, но на самом деле не удивлен. Было что-то в том, как Магнус держался, высоко держа подбородок, как сверкали его глаза, и каким сильным и спокойным был его голос, когда он говорил о чем-то серьезном, приводя логичные аргументы. Что-то, что вызывало уважение даже у влиятельных людей. — Люди знают тебя, — сказал Магнус, пронзая Люка взглядом. — Они знают тебя, потому что, будучи главой Отдела Мракоборцев, ты не раз спасал их жизни. Потому что ты был одним из тех, кто наводил порядок после восстания Валентина. Потому что ты тот, кто каждый раз дает интервью после успехов или провалов вашего отдела. Они знают тебя и то, что ты — синоним авторитета и безопасности. Он сделал паузу, позволив словам осесть. — А еще ты тоже полукровка, — невозмутимо продолжил он, — что значит, что такие, как я, будут доверять тебе больше, чем Себастьяну, и ты можешь завоевать симпатию чистокровных, которые не увязли в этой идее чистой крови. У меня нет шансов с этими людьми, но у тебя — да. — Я не политик, — возразил Люк, качая головой. — Именно, — Магнус кивнул. — Без обид, Таня, но люди устали от политиков. Я не говорю, что это хорошо, но это слабость Себастьяна, конечно, помимо того, кем является его отец. Он — политик. Причем богатый. Он прячется в своей башне, пока остальные сражаются, но ты — нет. Ты знаешь, что такое работать своими руками, как обычный человек, а Себастьян никогда этого не делал. Ты начал с самых низов и своими силами выгрызал себе каждую ступень карьеры, не растеряв при этом морали. Ты — история успеха, которую хотят видеть люди, Люк. — А еще вы харизматичный, — добавил Алек, сам не понимая, почему. Просто это казалось правильным, просто, возможно, Люку нужно было это услышать, а даже если нет — Алек хотел высказаться. — Вы настоящий лидер. Вы были моим боссом много лет, сэр, и я ни разу не чувствовал, что вы взваливаете на меня или кого-то из коллег неудачи. Я никогда не видел, чтобы кто-то вам перечил — все доверяют вам. А если кто и не согласен, вы не игнорируете, а внимательно выслушиваете и принимаете во внимание мнение каждого. Поэтому все уважают вас, поэтому вы будете хорошим лидером. — Ты говоришь так, хотя последние несколько месяцев сам шел против моих приказов, — сказал Люк, в его тоне не было выговора, а в глазах сверкнула смешинка. — Это было лишь раз, — почти стыдливо возразил Алек, — и то, чтобы увидеть моего брата. Вы знаете, как семья важна для меня. — Знаю, — Люк кивнул. — А вы все знаете, как для меня важна моя семья. Баллотироваться — значит подвергнуть их опасности, я не могу пойти на это. — Со всем уважением, Люк, — вставила Таня тем тоном, который пресекал все возражения, — они уже в опасности из-за должности, которую ты занимаешь сейчас. Их жизни будут в одинаковой опасности, не важно, какую должность ты занимаешь — Глава Мракоборцев или Министр Магии. Если это единственное, что тебя останавливает, у нас есть возможность защитить их так же, как мы сделали это с Рагнором, Катариной и их ребенком. Люк склонил голову, зажал двумя пальцами переносицу и глубоко вздохнул. — Это не то, чего я ожидал, придя сюда. — Мы не ожидаем, что ты согласишься, не обдумав все, — мягко сказал Магнус. — Ты должен пойти домой и поговорить обо всем с Джослин. Клэри в замке, ты можешь поговорить с ней прямо сейчас. Но я действительно считаю, что ты должен рассмотреть это. Ты лучшая кандидатура, что у нас есть, куда лучше меня или кого-либо еще. Я знаю, что проголосовал бы за тебя, не моргнув. На некоторое время в комнате повисла тишина, но, в конце концов, Люк еще раз тяжело вдохнул и ссутулился на своем стуле. — Ладно, — выдохнул он. — Я подумаю. Улыбка Магнуса была такой яркой, такой полной надежды, что Алек не смог подавить собственную надежду, зародившуюся в груди. Потому что он не сомневался, что Люк — единственный, кто сможет победить Себастьяна. Люк всегда был лучшим из них. Уже наступила ночь, когда Таня и Люк ушли с обещанием, что Гэрроуэй даст ответ к концу недели, но Алек не сомневался, что он будет положительным. Если у Люка и есть чувство, столь же сильное, как любовь к семье — так это чувство долга перед людьми, которых он поклялся защищать. Все знали, что теперь, в эти темные времена, он будет защищать их еще больше. Небо за окном лазарета было совсем темным, а Магнус нарезал круги по комнате, неспособный оставаться на месте дольше тридцати секунд. Алек знал, что это последствия заклинания, из-за которого Бейн спал несколько дней, поэтому просто наблюдал за тем, как тот носился по комнате, подсвечиваемый светом луны. А еще он знал, точнее Джон ему сказал, прежде чем уйти, что Магнусу нельзя слишком много двигаться. Это вредно для его восстановления. Алек несколько раз пытался остановить его, но Магнус позволял себе оставаться на месте совсем немного, потом вскакивал на ноги, брал книгу и снова ходил по комнате. Вокруг его пальцев сверкали синие искры, и именно это подало Алеку идею. — Магнус? — мягко позвал он. Магнус остановился и поверх книги с любопытством взглянул на Алека. — М-м-м? — Научи меня? — так же мягко попросил Алек, нервно потирая руки. — Повтори? — Научи меня, — уже твердо повторил Алек, указывая на руки Магнуса. — Колдовать без палочки. Ты сказал, что научишь меня. Магнус улыбнулся, и это послало дрожь удовольствия по позвоночнику Алека. — Конечно. Он подошел к кровати, на которой сидел Алек, и присел напротив, скрестив ноги. Он протянул руку, и Алек тут же вложил в нее свою, садясь ровнее. — Ты помнишь ощущение, возникающее, когда держишь в руке палочку? — голос Магнуса был низкий и твердый, но все равно полный доброты. — Это небольшое покалывание магии, путешествующей под кожей? — Да, — выдохнул Алек. — Что ж, ты должен сосредоточиться на нем, — сказал Магнус. — Возьми свою палочку и закрой глаза. Алек послушно взял палочку, чувствуя знакомое ощущение березы под своими пальцами, ощущая силу, исходящую от пера феникса внутри. Он последний раз взглянул на Магнуса и закрыл глаза, глубоко вздохнув. — Хорошо, — голос Магнуса обволакивал. — Сосредоточься на этом ощущении. На том, как магия курсирует под кожей, проникает в самые кости. Алек делал, что было сказано, позволяя голосу Магнуса управлять им, и где-то на задворках сознания что-то напомнило, что сейчас его защита полностью пала, что он был обнажен и уязвим перед Магнусом. Он никогда не позволял себе опускать защиту рядом с кем-либо, кроме своих братьев, сестры или Лидии с Люком, но сейчас это произошло так легко, так правильно. — Теперь подумай о том, как реагирует твое тело, когда ты используешь свою палочку, — прошептал Магнус или, возможно, Алек так ушел в себя, что это показалось ему шепотом. — О силе, которая проходит через твое тело и разум, когда ты произносишь заклинание. Подумай о чем-то расслабляющем, чем-то, что успокаивает твою душу. Алек не уверен, почему, но сразу пришло воспоминание их первого поцелуя, что они разделили всего день назад, он отчетливо помнил мягкие губы Магнуса на своих, ощущение принадлежности и связи в тот момент, то, как его сердце подстроилось под сердце Магнуса как само собой разумеющееся. Его тело неожиданно стало легче, и он даже не понимал, что палочку из его руки забрали, пока Магнус не сказал ему открыть глаза. Он снова послушно сделал, что сказано, и посмотрел на свои руки, вокруг которых танцевали зеленые искры. Его глаза расширились и, когда он взглянул на Магнуса, тот сиял улыбкой со смесью гордости и волнения. Алек поднял руку и посмотрел на волшебный вихрь перед глазами. — Вау, — прошептал он и улыбнулся. — Молодец, — похвалил Магнус. — Постарайся сделать с этим что-нибудь сейчас. Подумай о каком-нибудь безобидном заклинании. Алек серьезно кивнул и сосредоточился на стакане воды на прикроватном столике. Акцио, подумал он, собрав все силы, которые мог найти в себе. Стакан сдвинулся и на секунду завис в воздухе. А потом быстро упал на пол, разбившись на мелкие осколки. — Дерьмо, — пробормотал он, раздраженно нахмурился и мысленно отругал себя за то, что потерял концентрацию. Сидящий напротив Магнус хихикнул, и этот звук был таким чистым и легким, что раздражение Алека вмиг исчезло. — У меня ушло множество попыток, чтобы поднять простую вилку, — все еще улыбаясь, произнес Магнус. — Ты хорошо поработал, дорогой. О чем бы ты ни думал в этот момент, это сотворило чудо. Вспоминай об этом, когда захочешь попробовать снова. Алек собирался сохранить это в своей голове навсегда, потому что это ассоциировалось с расслабленным Магнусом, его мягкими губами, нежным взглядом. — Я буду, — пообещал Алек, — или, возможно, ты можешь убедиться, что я не забуду. С этими словами он потянулся к Магнусу, чтобы огладить его челюсть большим пальцем, притянуть ближе к себе и накрыть его губы своими. Магнус удивленно выдохнул, но быстро отдался поцелую, вцепился пальцами в футболку Алека, перетягивая его на себя. Это было похоже на их первый поцелуй, мягкий и медленный, который создавал вокруг относительно тихий мир, что они приносили друг другу. Это была провокация, бунт. Это они, говорящие вместе «смотрите на нас, смотрите, что у нас есть, и попробуйте сказать нам, что это неправильно, попробуйте забрать у нас это и увидите, позволим ли мы». Пусть только попробуют, думал Алек, притягивая Магнуса к себе и укладывая на кровать, не разрывая поцелуя. Пусть только попробуют. _________________________________________________ [1] Сектумсемпра (англ. Sectumsempra) — заклинание, рассекающее объект, на который направлено.