Черно-белые будни

      Гермиона позволила себе расслабиться. Элиза оказалась очень дружелюбной и общительной женщиной, внимательной к своим гостям. Вот только на лбу у Натана появлялась морщинка каждый раз, когда он смотрел на них. Грейнджер вопросительно подняла брови, но он лишь вымученно улыбнулся. Глянул на часы. Что-то шепнул мистеру Лэндону, внимательно выслушал ответ и вышел из гостиной, при этом слегка покачнувшись. Элиза проводила Уайта излишне пристальным взглядом. И это резануло Гермиону. Словно она ревновала…       — По-моему, кто-то сегодня много выпил, да, Мия?       — Это точно, — весело улыбнулась Грейнджер, запихивая эту ядовитую змею поглубже. — Нам, наверное, надо собираться. А то Натан распугает всю округу своим храпом.       — Ну зачем же так торопиться? — протянула миссис Лэндон. — У нас в доме множество комнат. Оставайтесь.       Женщина провела пальцами по плечу Гермионы и кокетливо хлопнула ресницами. Грейнджер замерла. Она боялась, что неправильно поняла поведение подвыпившей женщины, и не хотела оскорбить ее.       — Мия, вы слишком напряжены, — Элиза завела ей прядь за ухо и коснулась шеи. Гермиона дернулась и слегка отодвинулась. — Я помогу вам расслабиться, дорогая.       Мистер Лэндон, развалившийся в кресле, расстегнул манжеты на рубашке и закурил. На его лице отчетливо читалось предвкушение.       — Натан будет не против, — продолжала тем временем Элиза, порхая пальцами по предплечью напряженной Грейнджер. — Наоборот, он с удовольствием присоединится к нам. Вы слишком зажаты, Мия… Но я научу вас получать удовольствие…       — Я и сам с этим прекрасно справлюсь, — раздался ледяной голос. — Спасибо.       Гермиона повернулась к двери, встречаясь взглядом с Уайтом. Тот был слегка взъерошен, на лице и волосах сверкали капельки воды. Он прищурился, осматривая присутствующих, тонкие губы изогнулись в высокомерной и пренебрежительной усмешке.       — Нам пора домой, любовь моя, — Натан протянул руку, и Гермиона подскочила с дивана, в два шага оказываясь рядом с ним, хватаясь за спасительные длинные пальцы. — Спасибо за приятный вечер, мистер и миссис Лэндон.       Он прижал Грейнджер к себе и повернулся к двери, когда его догнала гневная фраза:       — У нас был другой уговор, Уайт.       — Обстоятельства изменились, — коротко бросил Натан, не поворачивая головы, и заспешил к выходу.       Как только они оказались на улице, он притянул бледную Гермиону к себе и аппарировал.

***

      — Спасибо тебе за помощь, Миона, — с порога начал Уайт, не дав ей рта раскрыть. — Я смог просканировать защитные заклинания на их доме. Обязательно вернусь туда на днях, поищу Маховик.       — Спасибо? — злость закипала в ней. Она была готова придушить его голыми руками. — Ты говоришь мне спасибо? — Гермиона оттолкнула его от себя. — Ты двуличное чудовище!       Звук пощечины не охладил ее гнева. Наоборот, сработал как спусковой механизм.       — Сначала говорил, что я твоя! Что никому не отдашь! А сам преподнес словно игрушку каким-то извращенцам!       — Гермиона… — Натан протянул к ней руку. На бледной щеке расползалось красное пятно, но оно не мучило так, как отвращение в ее прекрасных глазах.       — Замолчи! — Грейнджер отмахнулась от него. — Ты обещал не причинять мне боль. Помнишь? Ты помнишь?       — Да, — сдавленно ответил Уайт.       — Ты нарушил свое обещание. Ты предал меня, — холод в ее голосе и равнодушие в глазах отдались тупой болью внутри. — Уходи.       — Миона… Я поэтому и не хотел тебя брать с собой, — последняя попытка объясниться. Достучаться до униженного сознания. — Но ты настояла. Конечно, я бы никогда не позволил им…       — Уходи, — тихо повторила Гермиона. — Уходи и не возвращайся.       — Мия… — его хрупкий мир рушился от презрения, сквозившего в каждом слове.       — Мисс Грейнджер, — поправила она, указав на дверь. — Всего доброго, мистер Уайт.       — Прости меня, — он никогда ни перед кем не извинялся. Пытался один раз, но тогда все закончилось не лучшим образом. Но сейчас было не до его гордости. Сейчас он мог потерять ее. — Мия, прости меня.       — Твоим извинениям грош цена. Как и всем фальшивым словам и поступкам. Ты пустышка. И я тебя совсем не знаю. Убирайся.       — Был рад нашему знакомству, — Натан придал надменное и равнодушное выражение своему лицу. Отвесил поклон и насмешливо усмехнулся. — Прощайте, мисс Грейнджер.       Он хлопнул дверью. Ушел. Навсегда.       Звук аппарации из коридора.       Громкие рыдания, доносящиеся из квартиры.       Его задетое самолюбие.       Ее уязвленная гордость.       И боль.       Отчаяние, сдавливающее словно стальной обруч два сердца.       Его метания из угла в угол по гостиной.       Ее попытка встать с ледяного пола.       Бокал с виски, полетевший в камин.       С ненавистью содранное с кровати постельное белье.       Саднящие костяшки пальцев.       Размазанная тушь на лице.       Пуговицы, рассыпавшиеся по ковру.       Гребень, брошенный в отражение.       Ладони, с отвращением стягивающие на затылке изменяющиеся волосы.       Пальцы, судорожно зарывающиеся в спутанных кудрях.       Скупые слезы в уголках глаз.       Соленая влага, пропитывающая скомканную простыню на полу.       И крик.       Идущий из самого сердца.       Из глубины души.