***
Гермиона устало повела затекшими плечами и откинула перо. Как же ее утомила эта работа. Хочется чего-то нового, интересного, а не этой ежедневной бумажной рутины. Но… она сама сделала этот выбор… Сама приняла решение. Грейнджер кинула взгляд на лист пергамента, маячивший личной печатью Министра Магии и напоминающий о ее глупости. Она предпочла остаться в Аврорате вместе с Гарри, а могла бы… могла бы работать в Отделе Тайн. Вероятность встретиться там с Блэком и прельщала и страшила одновременно. Но не из-за него Гермиона отказала. Точнее, не только из-за него. Последние дни ее все больше терзало странное, необъяснимое желание. Почти болезненное. Ей дико хотелось все бросить, послать к чертям и уехать. Начать все заново. Поменять свою жизнь. И план уже зарождался в ее голове. Но сначала — свадьба лучших друзей. А там можно и чемоданы паковать. Правда, нужно было еще подучить французский. А то из-за отсутствия практики Гермиона с трудом вспоминала самые ходовые разговорные слова. Поэтому после работы она решила зайти в ближайший книжный магазин и купить какую-нибудь книгу на французском. Даже обычный роман бы подошел. — Странный выбор для вас, мисс Грейнджер, — Гермиона вздрогнула и подняла глаза. Снейп презрительно взирал на мягкую обложку книги в ее руках, которая так и вопила о пошлом и банальном содержании. Одно название чего стоило. — «Объятия страсти», — перевел Северус и поднял одну бровь. — Неужели, все женщины читают подобную литературу? Даже самые умные. — Я вас разочарую, но да, — она заметила его комплимент и улыбнулась. — Просто нам не хватает романтики в повседневной жизни. Вот и восполняем ее как можем. — Я думал, у вас с этим все в порядке, — Снейп взял с полки похожую книжонку и прочитал аннотацию. — Да редко какой мужчина знает, как выглядят цветы, — фыркнула она. — Что уж говорить о чем-то большем. — Почему на французском? — он брезгливо швырнул книгу обратно на полку. — Решила подтянуть язык, — пожала плечами Гермиона. — Думаю съездить в отпуск. — Странный способ вспомнить язык. Разговор с носителем лучше помогает, — Северус задумчиво посмотрел на нее. — У вас где-то завалялся знакомый француз? Потому что у меня — нет. — На Шафтсбери авеню есть один ресторанчик… «Паризьен». Французская кухня и персонал. И говорят они тоже только на французском. Советую заглянуть. По пятницам там играет живая музыка. Естественно французская. А по средам собирается книжный клуб. Гермиона удивленно смотрела на Снейпа. Тот казался все таким же холодным и равнодушным, как и обычно, но то, что он говорил… — Всего доброго, мисс Грейнджер. Приятного… чтения. Северус сказал это с такой интонацией, что она залилась краской. Кинула взгляд на книгу у него подмышкой. «Средиземноморская кухня». Да она совсем не знает этого мужчину.***
— Удивительно… — Гермиона во все глаза смотрела на Снейпа, сидящего в самом темном углу того самого ресторанчика, что он ей посоветовал. Одет он был вполне по-магловски: простые черные брюки и черная рубашка из тонкого хлопка. Она подошла к нему и бросила пиджак на свободный диванчик. Зельевар оторвал глаза от газеты и, нахмурившись, посмотрел на неожиданную нарушительницу его одиночества. Демонстративно обвел взглядом зал и вопросительно поднял брови. — Вы не против? — из вежливости спросила Грейнджер и, не дожидаясь ответа, села напротив. Рядом тут же возник официант, протягивая меню. — Чем обязан? — ни грамма приветливости не было в его ледяном голосе. — Вы же сами посоветовали это место, — пожала плечами Гермиона. — Я про ваше приземление за моим столом, — его тихое шипение напомнило ей школьные годы. — Мне же надо подтягивать язык, — она очаровательно улыбнулась и сделала заказ. Северус откинулся, сложив руки на груди и пристально ее разглядывая. Удивительно, она не спасовала перед ним. Неужели он так быстро растерял свою репутацию Ужаса Подземелий после пары опрометчивых действий? Но он признался самому себе, что ему нравилось то, что он видел. На Всезнайке было обтягивающее бархатное платье глубокого изумрудного цвета, выгодно оттеняющее белую кожу и подчеркивающее выразительные шоколадные глаза. Ее копна, которой она могла по праву гордиться, была стянута в пучок, открывая шею. Несколько выбившихся прядок придавали шарм и легкую небрежность ее образу. Вряд ли Гермиона вырядилась так для него, ведь она не знала наверняка, что он будет тут. Но сев за его столик, она лишила себя возможности подцепить ухажера. Все, чем Грейнджер могла довольствоваться, — лишь заинтересованные взгляды мужчин, не более. Снейп знал, что его аура не позволит кому-либо приблизиться к их столику. И это его устраивало. — Прекрасно выглядите, — буркнул он скупой комплимент и уткнулся обратно в газету. — Спасибо, — смутилась Гермиона. Она с удовольствием сжала в ладонях чашку с горячим шоколадом и закрыла глаза, блаженно вдыхая густой аромат. Уголки губ Северуса дернулись в улыбке, но он тут же подавил ее, снова приняв равнодушное выражение. Грейнджер кинула взгляд на часы и ковырнула вилкой салат. — Шансонье приходит к девяти, — не поднимая глаз заметил Северус. — Ой, — она распахнула глаза. — Надеюсь, я вам не помешала? Ну… у вас же нет... встречи? — Вы спрашиваете это только сейчас? — Снейп пристально посмотрел на нее. Гермиона вспыхнула и потянулась за пиджаком. — И куда вы? — Пересяду, чтобы вам не мешать. — Если бы вы мне мешали, я бы сказал об этом, — он отложил газету и поманил официанта. На чистом французском заказал бутылку красного вина и откинулся, запрокинув одну руку на спинку дивана. — Рассказывайте. — Что? — Что угодно. На французском. Вы же пришли подтянуть язык. Она замялась, нерешительно, немного исподлобья смотря на него. В голову совсем ничего не приходило. А Снейп все также ждал. — Живоглот нашел себе новую игрушку — пробку от вина. В итоге, загнал ее под тумбочку и орал полдня, пытаясь ее вытащить. Пришлось помочь. — Странные у вашего кота игрушки… — бровь Северуса взлетела вверх. Он усмехнулся и отпил из бокала. — У вас нет домашнего животного? — Нет, слава Мерлину. — Надо подарить вам на день рождения, — хихикнула Грейнджер. — Кого? Чудовище, которое будет везде лазить, сбрасывать мои ингредиенты и оставлять повсюду клоки шерсти? — Низзлы очень умные. — За что вы меня так ненавидите? — покачал головой Снейп, но она успела заметить, как дрогнули уголки его губ. Он внимательно окинул взглядом зал и начал закатывать манжеты на рубашке. Гермиона вздрогнула, когда Северус оголил Метку, и поспешно отвела взгляд в сторону. — Если вам неприятно, я могу ее спрятать, — донесся до нее тихий шепот, в котором сквозила грусть. — Нет, что вы! — она подняла на него глаза. — Она не неприятна мне. Это просто… воспоминание. Я прекрасно понимаю, что кого толкнуло на этот шаг… — И что же? — он с интересом рассматривал ее. — Кого-то жажда власти, силы. Кого-то безумие. Кто-то хотел быть причастным к чему-то большему и изменить мир. А у кого-то просто не было выбора. — Выбор был всегда, — жестко отрезал Снейп. — В конце концов, смерть — не такой уж плохой вариант. — Но вы его не выбрали… — она склонила голову набок, пытаясь разгадать тень эмоций на его лице. — Нет, — Северус тряхнул головой, и прядь упала ему на лицо. Его голос стал совсем бездушным. — Я хотел получить все то, что вы перечислили. — Получилось? — В итоге мне досталось лишь безумие, — он горько усмехнулся. А когда снова поднял голову, Грейнджер заметила отголосок давней боли в его антрацитовых глазах. — И что же за воспоминание у вас связано с этим? — Снейп брезгливо покосился на свое предплечье. — Может, я неправильно выразилась… — она не отвела взгляда. — Она ассоциируется у меня с болью. С кровью. С обманом. Моя реакция на нее… где-то на подсознании. Она непроизвольна. — Видя ее, вы вспоминаете войну, — понял Северус. — Да. — У всех свои шрамы, мисс Грейнджер, — он выразительно посмотрел на ее левое предплечье. — Но кое-кто умело их скрывает. Она дернулась, накрывая руку ладонью, будто пытаясь спрятать уродливую надпись от его пронизывающего взгляда. — Как вы узнали? — Люциус рассказал, — пожал плечами Снейп. — Не волнуйтесь, Малфои умеют хранить секреты. Гермиона закусила губу. Подарок безумной Беллы стал ее проклятием. Теперь каждый день ей приходилось либо надевать вещи с длинным рукавом, либо накладывать заклинания, потому что заживить эти раны было невозможно. Они замолчали, размышляя каждый о своем. Грейнджер не таясь разглядывала мужчину перед собой. Эта минута взаимной открытости удивила ее. Она не ожидала подобного от него. То ли Снейп разоткровенничался от выпитого вина, то ли он сам хотел этого признания, словно оно давно жгло его изнутри. Теперь, когда ему не было необходимости играть многолетнюю роль, Северус будто оказывался другим человеком. Потихоньку, шаг за шагом, он открывался ей, демонстрируя неизведанные грани своей натуры. Собственно за этим она сюда и пришла. Для него и выряжалась, тщательно продумывая свой образ. Надеялась встретить его, ведь не просто так Снейп сказал про это место. Гермиона не могла отрицать, что ее влекло к этому новому, не менее загадочному, чем раньше, Северусу. И ей хотелось верить, что его необъяснимые, и в какой-то мере, пугающие и волнующие вспышки нежности скрывают под собой что-то большее. Странно, но эти пару дней пока она обдумывала свой наряд и саму возможность встретиться тут со Снейпом, Гермиона ни разу не подумала о Блэке. Словно она и правда вычеркнула его из своей жизни. Переболела. Освободилась. Или ей просто наконец-то надоело мучить саму себя. — И когда вы уезжаете в отпуск? — Северус первый нарушил их молчание. — Почти сразу после свадьбы Гарри и Джинни, — Грейнджер была рада перемене темы. — Куда поедете? — Не решила еще, — Гермиона не хотела озвучивать свои планы. Мало ли что. — Советую побывать в Нормандии. Мон-Сен-Мишель особенно красив в это время. — Спасибо, — ну вот как она теперь будет воспринимать этого мужчину? — Вы были там? Он скупо улыбнулся и отвел глаза. На небольшую сцену у бара поднялась миловидная женщина в простом черном платье. Музыканты расселись за инструменты, переглянулись, и раздались первые аккорды. Мелодичные и очень нежные. Грустные. Под стать настроению Гермионы. Послышались подбадривающие аплодисменты с разных уголков ресторана. Голос певицы оказался с притягательной хрипотцой, и Гермиона с наслаждением вслушивалась в его звучание. Свет приглушили, и интимная обстановка вкупе с обволакивающим тембром и мягким вином совсем расслабили ее. Она прикрыла глаза и начала слегка покачиваться в такт музыке, беззвучно подпевая. Северус как завороженный следил за движением ее губ, не в силах оторваться. Он судорожно дернулся и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Тряхнул головой и поднялся. Грейнджер, почувствовав движение, распахнула глаза. Ее удивление длилось меньше секунды. С теплой улыбкой она вложила свою ладонь в его, выходя из-за стола. Снейп твердой походкой направился к небольшому свободному участку, представляющему собой подобие танцпола. Остановившись, он резко дернул Гермиону на себя и тут же обвил ее талию рукой. Она вцепилась в его плечо, но почти сразу ослабила хватку и начала двигаться вместе с ним. Северус уверенно, по-хозяйски прижимал ее к себе. Его крайне напряженное тело было удивительно горячим, а терпкий запах парфюма с древесными нотками укутывал в кокон словно тончайшими нитями паутины. Гермиона вдохнула полной грудью и позволила себе расслабиться, прижаться щекой к шершавой ткани рубашки. Она не заметила, когда их примеру последовало еще несколько пар, только Снейп сильнее притягивал ее к себе, буквально впечатывая в свое тело. Пальцы его руки, покоящейся на ее талии, иногда выводили узоры на ее спине, а иногда сжимались, ощутимо вдавливаясь между позвонков. Между ними так и витала недосказанность, но чувства неловкости от этой ситуации не возникало. Наоборот. Гермионе казалось очень естественным, что ее школьный профессор настолько крепко обнимает ее, проводит ладонями по спине, очерчивая замок молнии, касается шеи и накручивает на пальцы выбившиеся пряди. С Северусом она словно погрузилась в океан умиротворенности и спокойствия, небывалой защищенности. Грейнджер подняла голову, встречаясь с ним взглядом, позволяя себе дерзость рассмотреть его в такой близости. Резкие черты лица с усталыми морщинками и небрежной щетиной, хищный с горбинкой нос и тонкие губы, постоянно искривленные в усмешке: то саркастичной, то высокомерной, то и вовсе пренебрежительной. Но именно это некрасивое лицо снилось ей в школе и не давало покоя в девичьих мечтах. Именно за этими пронизывающими глазами она пыталась разгадать страстную натуру и разрывающую сердце историю вечной любви. Как и оказалось. И хоть соревноваться с призраком умершей женщины не хотелось, Гермиона надеялась, что когда-нибудь ее будут любить также сильно. И что ради нее тоже будут совершать героические поступки. Пусть и не этот мужчина. — Уже поздно, — его хриплый низкий голос приобрел странные, почти интимные нотки. — Я провожу вас, если вы не против. Грейнджер кивнула, отстраняясь. Сразу стало прохладно, и она вздрогнула, позволяя увести себя к их столику. Снейп подал ей сумочку. Гермиона открыла ее и зашарила внутри, прикидывая, сколько должна денег за свой ужин, но Северус уже кинул купюры на стол, причем с щедрыми чаевыми. Он накинул пиджак ей на плечи и мягко подтолкнул к выходу. Грейнджер смущенно улыбнулась, буркнула слова благодарности и начала двигаться между столиков. Снейп, ненавязчиво придерживая Гермиону за талию, распахнул дверь и пропустил вперед. Свежий ночной воздух тут же охладил ее пылающие щеки и колыхнул его черные волосы, скрывая едва заметную улыбку. Они зашли за угол дома, и Северус, крепко схватив Грейнджер за локоть, аппарировал.***
Чувство дежавю не покидало ее. Тот же подъезд. Та же дверь рядом. Мозг, придавленный несколькими бокалами вина и затерявшийся в алкогольной дымке. Мужчина. И жгучее желание узнать, каковы его губы на вкус. Как целуется этот ледяной, сдержанный, неприступный мужчина. Действительно ли в нем горит тот огонь, что он так старательно скрывает. Или ей кажется… Дежавю… Но мужчина другой. И она стала другой за это время. С ним она не позволит себе такой дерзости. С ней он не позволит себе такой наглости. Украсть ее поцелуй — непозволительная роскошь. Единственное, на что он может рассчитывать, надеяться… теплый взгляд. Тогда почему ему видится возбуждение в карих глазах? Почему ее дыхание настолько участилось, а пухлые губы приоткрыты? Но он не может… не должен… Не сейчас. — Всего доброго. Спасибо за чудесный вечер, — сдержанный кивок. Последний взгляд, брошенный на нее. Выдающий его чувства, как он и страшился. Хлопок. И тихий вздох разочарования.