easy love

Усталость – это вообще нормальное состояние для Юнги. Но после этой недели, с бесконечными съемками, записями в студии и напряженной работой над треками, ему вообще казалось, что он скоро ходить не сможет. От недоедания и недосыпа пошатывало, и если постараться, то с первым справиться можно, а вот со вторым пока что нереально. - Заебался. – Юнги подался порыву и скатился по стеночке на пол, заваливаясь на бок. И тут же понял, что зря, чтобы подняться теперь нужно было огромное усилие воли, которой у него уже почти и не было. Он посмотрел на время. Часы бодро показывали около двух ночи, в репетиционном зале кроме Юнги, которому не давался танец, никого не было. Младшие и Джин наверняка еще находились в студии, записывая вокал, Намджун тоже, как же, оставит он без присмотра такой важный процесс, а Хосок еще на съемках в рекламе, вроде бы. Он был последний на очереди. Юнги достал телефон, набирая смс: «Как дела? Долго еще?» Отправил без раздумий и закрыл глаза, мысленно пытаясь убедить себя, что спать на полу плохая идея, очень плохая. Как минимум грозит тем, что застуженная спина будет болеть еще пару дней, а с их расписанием это подобно смерти. И в конце концов, он просто хочет, чтобы о нем позаботились. Экран мигнул светом, на нем всплыло: «Закончили. Ты где?». Собрав волю в кулак, Юнги ответил, что в зале и провалился в темноту. - Ну кто же на полу спит? Обеспокоенный голос раздался над парнем, он лениво взглянул сквозь ресницы, увидев перед собой Хосока. Тот не переодевался после съемок, красуясь в черном смокинге, но Юнги даже в голову не пришло спросить почему. Вместо этого, он протянул руки, с вялыми расслабленными пальцами, вверх. - Папочка, я так устал. Голос почти скрипел, Юнги забавно проглатывал окончания или растягивал их, говоря невнятно. Когда эта дурацкая игра, начатая по случайности, превратилась в нечто большее, никто не понял, но Хосоку нравилось иметь власть над Юнги, а Юнги нравилось, в те редкие моменты, когда он кончался, иметь под рукой того, кто поставит на ноги. - Малыш, - парень взял руки за запястья, ласково целуя ладонь и пальцы. – Поднимайся. Давай, вставай-вставай. В такие моменты голос у Хосока не выражал обычные эмоциональные качели, был спокойным и ровным. Подняв Юнги, он обнял его за талию, выводя из студии. Тот почти не переставлял ноги, запинаясь и волочась, зная, что упасть ему не дадут. Юнги сидел на стуле, с полотенцем, повязанным на шее, открывая рот, когда Хосок собственноручно отрывал кусочки от вареной грудинки и протягивал ему. Вприкуску, он ложечкой скармливал ему кашу, поцелуями собирая прилипшие к мягоньким впалым щекам рисинки. Хоуп снял только пиджак, а сквозь рубашку просвечивалось крепкое тело, но никто не обращал на это внимание. - Я наелся, папочка… - Юнги снова клевал носом, однако Хосок не дал ему просто пойти и завалиться на кровать. - Тебе нужно искупаться. Ты же не хочешь, чтобы от тебя плохо пахло? - Но… - Мой маленький… - Умиленно подхватив парня за талию, Хосок поднял его на руки, понес будто пушинку. Почти вытряхнув Юнги из толстовки и джинсов, он помог ему раздеться окончательно и устроиться в ванной, включил воду. - Хорошая? – Хоуп полил белые покатые плечи и спину, на которой тут же появлялись розовые следы от взаимодействия с горячей водой. Юнги кивнул, а Хосок, поставив лейку душа в держатель, взбил пену на мочалке. Он собрал её в ладони, размазывая нежно по чувствительной коже, промывая каждую складочку. Прошелся руками особенно тщательно под мышками, в паху, Юнги даже покраснел невольно, когда чужие пальцы оттянули крайнюю плоть и провели по головке, затем меж пальцев ног, неспешно, с неведомым чувством удовольствия. - Ах… папочка… я себя так странно чувствую. – Лицо горело от смущения, но Юнги нравилось дразнить Хосока, надеясь на что-то большее, пусть парень никогда не преступал черту. Он только улыбнулся, оставляя сладкий чмок на щеке, и укутав его в полотенце, отнес в спальню. Надев белье на стройные ножки Юнги, Хосок укрыл его одеялом, касаясь губами кончика носа, приоткрытого влажного рта, пахнущей персиковым гелем шеи. - Я люблю тебя. Спи сладко. - Я тоже люблю тебя, папочка.