easy love

Эта церковь по-настоящему большая, таких Хосок еще не видел, хотя ездит с матерью не первый год по священным местам. Необходимость была почти острая, мамочка болеет и надеется, что хотя бы с божьей помощью у нее получится исцелить недуг, когда врачи разводят руками, не понимая, в чем проблема. Но она же чувствует, что её самочувствие ухудшается с каждым днем. Поэтому, Хосок всегда ездит с ней, помогая, чем может, да и просто поддерживая. Здоровье мамы важнее, поэтому они часто берут академический отпуск по состоянию здоровья, когда новый монастырь соглашается принять их у себя. Машина останавливается, Хосок берет мать за руку, и они идут к входу, склоняясь и осеняя себя крестным знаменем. В церкви пусто, но им нет до этого дела, потому что они ошеломлены красотой и богатством внутреннего убранства. – Я чувствую, как светлая сила наполняет меня. Прекрасное, прекрасное место. – Причитает мамочка и Хосок часто кивает. Он рад, что она чувствует себя чуточку лучше. Святой отец встречает их у алтаря и внимательно смотрит на женщину, выслушивая её проблему, пока паренек втихаря рассматривает его. Неожиданно молодой, но смотрит так тепло и по-доброму, что сердце окутывается теплом. Его ряса совершенно проста и лишена всех украшений кроме большого золотого креста, отчего-то не скрывающая худощавого сильного тела. «Мама быстро попадет под его обаяние», понимает Хосок, когда священник улыбается, а на его непривычно гладковыбритых щеках появляется ямочка. - Вам нужно отдохнуть, - обращается мужчина к его матери, и появившаяся монахиня в длинных черных одеждах повела её под руку куда-то. – Я проведу тебе экскурсию по этому дивному месту, сын мой. Святой отец кивает, предлагая Хосоку подойти, а он, осознав, что вовсе не устал, соглашается. Они останавливаются отдельно возле некоторых икон, которые воистину похожи на шедевры от великих художников, и отец Намджун, как представляется священник, увлекает рассказами об их истории и о том, почему они оказались здесь. - В это место прихожане обычно не попадают, но раз это экскурсия, ты должен оценить. – Намджун говорит с гордостью, открывая дверь с лестницей вниз, и Хосок шагает в полумрак, освещенный только свечами. – Церковь построена очень давно и просто обязана иметь тайные комнаты. Это одна из них. Паренек восхищенно приоткрывает рот, оглядывая просторную комнату без окон. Довольно светлая из-за канделябра над головой, она выглядела словно картинка из учебника о средневековье. На полу лежали шкуры, Хосок поспешил разуться, чтобы ощутить их мягкость. Святой отец сел в кресло, с легкой улыбкой наблюдая за восхищенным мальчиком, который уже подошел к столу. На ней стояла только ваза с фруктами, ягодами и сладостями, всем тем, что мамочка в последнее время не разрешала ему. Она придерживалась диет, а Хосок не хотел её дразнить или расстраивать. - Можешь угоститься чем хочешь. - Вы очень добры, святой отец, спасибо, - с восхищением Хосок поклонился мужчине, взял пару виноградин, которые показались ему самыми сладкими и вкусными. Постеснявшись, он все же отошел от стола, хоть и тянуло взять еще. - Хосок, расскажи о своей матери. Она сильно болеет? – Намджун проявил участие и парень мгновенно стал серьезным, кивая. Он честно рассказал обо всем, на что жаловалась его мамочка, ведь соврать священнику было бы страшным грехом. - И вот, после того, как врачи в очередной раз не помогли нам, мы поехали по разным местам, в поисках излечения. - Я понимаю. У тебя доброе сердце, Хосок. Паренек покраснел на похвалу, опуская голову. - Ты ведь хочешь, чтобы твоя мама выздоровела? – Паренек кивком ответил на вопрос. – Подойди. Мы помолимся вместе за неё. Хосок поспешил подойти к священнику, окрыленный радостью, что наконец нашелся тот, кто им поможет. - Чтобы наша молитва действовала сильнее, сядь ко мне на колени, дитя. – Отец Намджун откинулся на спинку кресла. Хосок не задумываясь, послушался, садясь спиной к мужчине и сложил ладони перед собой в молитвенном жесте. - Молодец. Теперь громко и вслух читай любую молитву, а я помогу тебе, усилив её. Паренек откашлялся, облизывая губы и начал с самой известной, что они с мамочкой читали на ночь. - Вот так, умница. – Святой отец проговорил это почти ему в ушко, отчего Хосок сбился и со вздохом начал заново. Мужчина провел ладонями по спине мальчика, любуясь тонкой шеей, старенькой застиранной футболкой, которая уже почти просвечивала и улыбался. Хосок старательно проговаривал каждый слог, внимая странным прикосновениям мужчины – он то щекотал ему живот, забираясь под футболку, то сжимал бедра, которые прикрывали его школьные шортики, но понимал, что это действительно работает, его тело согревалось и неясная сила пробуждалась в нем. - Хосоки, разденься, пожалуйста, донага. Так мне легче будет помогать твоей душе очиститься от тревог. – Голос Намджуна дрожал. «Представляю, как ему сложно», осознал Хосок и подскочил на ноги, стремясь поскорее облегчить тяжелый труд мужчины. Он обнажился, складывая одежонку в стопочку, и повернулся к святому отцу, краснея немного. Никто, кроме мамочки, не видел его совсем голым. - Молодец. Можешь сесть обратно. – Великодушно разрешил Намджун и Хосок снова приземлился на колени, возвращаясь к молитве. Нежные, но сильные руки святого отца коснулись его сосков, и он судорожно вздохнул, на что священник строго наказал ему начинать молитву снова каждый раз, когда он собьется, иначе ничего не выйдет. Но каждое последующее слово давалось Хосоку все с большим трудом, особенно когда ладонь опустилась ему между ног, поглаживая. - Чувствуешь? Это возрастает сила твоей молитвы. Я скажу тебе, когда остановиться. – Он обхватил трогательно-маленький твердеющий член, сминая его сильнее, Хосока охватил жар. Он застонал и испуганно прижал ладонь ко рту. - Извините. – Паренек всхлипнул расстроено. - Ничего страшного, продолжай. У тебя получается хорошо. – Намджун был так ласков, что Хосок расслабился, продолжая на автомате проговаривать заветные слова. Но все его мысли были о святом отце, который так умело заставлял его сердце биться часто, он чувствовал себя так необыкновенно. - Достаточно. Теперь встань, Хосоки. – Они поднялись и паренек увидел, как напряжено лицо мужчины. По его вискам тек пот и Хосок поразился силе, которую удерживал и направлял священник. – Наклонись и возьмись за стол. Это будет твоим испытанием. Ты должен вытерпеть, иначе ничего не получится. - Я буду стараться изо всех сил. – Хосок схватился за край стола, слегка наклоняясь и услышал, как мужчина встал на колени позади него. Мягкая округлая попа так хорошо помещалась в ладонях мужчины, он смял ягодицы и раздвинул их, разглядывая сжатое колечко. Намджун склонился и коснулся языком сфинктера, широко лизнув и мальчик сладко ахнул, едва удержавшись на ногах. Хосок не знал, что станет еще приятней, хоть было очень странно и влажно. Святой отец вылизывал его тщательно, как кошечка своего котенка, надавливая языком на дырочку. - Почему же так хорошо… - пробормотал паренек, переступая с ноги на ногу, слегка приседая и выгибаясь в пояснице, чтобы твердый горячий и мокрый язык проходился по коже плотнее. – Ах, святой отец… Он всхлипнул, колени дрожали, и Хосок устрашился, что не сможет выполнить задание, как мужчина отстранился. Из-за этого стало еще хуже, паренек завилял бедрами, не зная как справиться с тяжелым и острым напряжением, скопившимся в нижней части тела. - Ммм… пожалуйста. Еще… пожалуйста, - он запричитал, сжимая пальцы на столешнице до белизны. - Потерпи, сын мой, еще немного. – Намджун, часто дыша, помог пареньку встать на колени и вдавил его лицо в душно пахнущий ковер. Хосок почувствовал, как что-то горячее прижалось к его мошонке, и даже не понял, что происходит, покачивая бедрами. Намджун сдавил ягодицы мальчика, пройдясь напряженным членом между и выдохнул тяжело. Натирая головку о нежную девственную кожу, он заскользил по собственной смазке меж его бедер, толкаясь все быстрее. Имитируя греховный акт, он едва слышно застонал, заставляя Хосока сильнее сжать его член ляжками. Сделав несколько толчков, он опрокинул паренька на спину и кончил на плоский аккуратный живот. Хосок весь раскраснелся, увидев отца Намджуна в первозданной красоте, он потерял дар речи, разглядывая мышцы пресса и уже опалый член. - Сделай вот так, - мужчина показал как обхватить и двигать рукой по своему органу, садясь обратно в кресло и Хосок догадливо начал ласкать себя, пытаясь подобраться к нужному острому ощущению. Часто двигая рукой по очень чувствительной коже, он изгибался и хныкал. Парень раньше даже и предположить не мог, что можно было сделать себе так… чудесно. Но чего-то не хватало. Хосок уже весь вспотел и почти плакал от того, что не мог дойти до той грани, которую интуитивно чувствовал. - Святой отец… - он почти катался по полу, то ускоряясь, то замедляясь, что сочащаяся головка начинала побаливать от такого грубого обращения. Он в полубреду перевернулся на живот, подползая к мужчине, и прижался членом к ступне, начиная тереться. Так стало гораздо легче и он, громко застонав, быстро заскользил по гладкой коже. – Да! Выкрикнул Хосок, кончая, и скатился на пол. Его встряхивало и выгибало до искр перед глазами, пока оргазм не отступил.

***

- Миссис Чон, вам надлежит остаться у нас и пожить, пока вы не почувствуете себя лучше. Пока на неделю, но потом мы посмотрим, пойдет ли вам на пользу нахождение в наших священных местах. - Спасибо вам большое, святой отец. Я уверена, что выздоровею, благодаря вашим молитвам. Мама улыбалась, и на её лице красовался румянец, будто ей уже стало лучше. - Мы так хорошо поладили с вашим сыном. Я думаю, вы не против, если он будет проводить больше времени со мной. - Вовсе нет. Я уверена, что вы хорошо повлияете на его воспитание. Хосок смущенно улыбнулся. Он, как и просил его отец Намджун, сохранил в тайне их обряд, и видно же, что он подействовал. Мама выглядела хорошо. Пока что он еще не знал, что будет подсыпать ей малые дозы крысиного яда периодически, чтобы остаться в монастыре как можно дольше.