easy love

Шины шуршали о выцветший линолеум блеклого больничного коридора, выкрашенного, будто и без того не хватает уныния, в бледно-голубой цвет. Чонгуку так-то нормально, он настолько накачан препаратами, что, если честно, не заметил бы, даже если на стенах были оранжевые обои в фиолетовый ежик. Зато он замечал запах моющих средств с хлоркой, странные нотки извести, немного медицинского спирта, стандартный в общем-то набор. Чонгук заехал в лифт, с трудом дотягиваясь до кнопки первого этажа – вроде не так уж и высоко, нормально, но с этой железной махиной вместо ног не привычно конечно. Он потрогал скрытые пледом ноги, теперь вечно было холодно, но ему сказали, это пройдет, особенно если он будет хорошо кушать. М-м-м… родители навестят на выходных и, наверное, привезут что-нибудь вкусненькое. Больничная еда не самая плохая, но довольно однообразная, как он это успел понять. Неслабо его приложило. Он пролежал в коме месяц после аварии, недолго вроде, но теперь даже пяти минут на ногах простоять не может. Тяжело, отдышка и трясется все, будто тело прибавило в весе килограмм на сто. Но это ничего, главное, что очнулся. Живой, целый, почти здоровый; замечательно. Может, через пару недель, когда он перестанет выглядеть как убогий труп, то разрешит и друзьям его навестить. Пока очень попросил не приглашать их, только переволнуются зазря. А по телефону он с ними разговаривал – по-прежнему такие шумные, что у него едва голова не отвалилась. А они старались при этом вести себя тихо! Ну и не хочется в таком неприглядном виде светиться перед своим крашем – Юнги его друг, тот самый друг-хаха-натурал, который стабильно держал своего милого маленького донсена во френдзоне. И то не плохо, всяко лучше, чем смотреть издалека, восхищаться и лопаться от нежности, как было, пока Намджун их не познакомил. Чонгук невольно растянул сухие полопавшиеся губы в улыбке, тихо зашипел от боли и мысленно поставил галочку, попросить привезти ему бальзам. Вообще не дело. После всех лекарств, что в него вкачали капельницей у него, разумеется, тут же вылезла сыпь на щеках, что вкупе с сероватым цветом кожи выглядело… не очень. Тоже пройдет, но в зеркало Чонгук предпочитал смотреть пореже. Вообще, после своей «смерти» он стал намного спокойнее. Видимо, положение способствует тому, чтобы отбросить лишние мысли и не нервничать по пустякам. Лифт, натужно грохоча, остановился, выпуская его, и вскоре автоматические двери на улицу разъехались перед Чонгуком. На заднем дворе больницы было что-то вроде парка с чистыми дорожками и скамьями, где отдыхали люди в таких же светлых пижамах, как и он. Чонгук подставил лицо солнышку и с улыбкой вздохнул. «Хорошо». Он отъехал совсем недалеко от входа, чтобы не устать возвращаться, и закатился в тенек под дерево, вытаскивая босые ноги из-под пледа. Ветер был теплым, поэтому сразу стало жарковато, но Чонгуку приятно погреться. Оглянувшись, он втихую достал телефон, подключая наушники, которые ему пока запрещали, и включил музыку. Глаза слипались, Гуки поставил будильник на пятнадцать минут и закрыл их, расслабляясь. Изолировав себя от всего, кроме тепла и света, он не заметил, как к нему подошли. Человек замер, тяжелым взглядом оглядывая мальчика. С последней их встречи тот сильно похудел, стал совсем бледный и его волосы были заметно укорочены. Из-под ворота пижамы выглядывали побледневшие от времени, но все еще розовые шрамы – он знал, что там наверняка пара швов и ожоги, авария была жуткая и чудо, что Чонгук выжил и пострадал намного меньше, чем мог бы. Густые черные ресницы затрепетали и глаза, красивые, несмотря на темные круги под глазами, открылись. Младший сразу увидел его и узнал, маленькие пухлые губы округлились удивленно и Юнги усмехнулся, подходя к коляске. Он наклонился, потрепав мягкие, немного грязные волосы, погладил шершавую щечку, надеясь, что вскоре она станет пухленькой, как и прежде. - Наконец я тебя увидел. Долго еще собрался нас избегать? - Я не избегал, - слабо возмутился Чонгук и тут же застенчиво потупился. – Что ты здесь делаешь? - Пищевое отравление. Прям под стенами больницы прихватило, чтобы никуда не укатили, - Юнги подмигнул заговорщицки и младший вспыхнул. – Мне нужно было тебя увидеть. - Зачем? – голос Чонгука теперь звучал с нотками паники, он начал догадываться, к чему дело идет. - Да, Чимин рассказал. Сразу после аварии, мы тогда все очень переживали. Он решил, что так будет правильно, не сердись на него только. - И?.. – он аж дыхание задержал, дрожащими пальцами сминая плед. - ...Я тоже думаю, что это правильно. И так рад, что ты жив, не представляешь насколько, Гукки… Юнги выдохнул, осторожно обнимая хрупкие плечи, не сдавливая, лишь бы младшему не было больно. - Я… - Чонгук нервно заерзал, но, почувствовав, что от этого у него начинает опасно кружиться голова, заставил себя успокоиться. – Юнги… пойдешь со мной на свидание, когда выпишусь? - Ага, - старший согласно промычал в макушку. Расставшись с огромный грузом волнений и страха, он словил отходняк. Кажется, не камень с души упал, а его стошнило горой булыжников. - Поедим что-нибудь вкусное? Барбекю? Мясо? – Чонгук спросил и тихо засмеялся от того, как кошмарно отозвался живот Юнги на предложение. – Ладно, обсудим позднее, не зеленей. - Я рад, что ты такой же вредный, как и прежде, - обвиняющее пробурчал Юнги, не скрывая счастливых смешков. Лишь бы Чонгук жил, с остальным они справятся.