Эрик
В первый раз он услышал это имя от Димы. Тот сначала нагло притащился с ними в их кафе, потом приволок стул к их столику и уронил подбородок на гладкую поверхность. Правда, потом так старательно делал вид, будто его здесь нет, что Рик перестал обращать на него внимание. И то, что Леша тоже не отвлекался на приятеля, умиротворяло. Пока Дима не сказал: — Он похож на Даню. Лешу словно ударили: он застыл и беспомощно захлопал ресницами, словно Дима одним этим именем вынул всю его душу и разложил на всеобщее обозрение. И стало как-то пусто от того, каким лихорадочным взглядом заскользил Леша по его лицу, словно выискивая эту похожесть. А потом наваждение спало. — Чушь, — небрежно сказал Леша и осторожно сделал глоток. — Они не похожи. Дима не стал спорить, снова уронил голову на сложенные руки и прикрыл глаза. Рик продолжил рассказывать о последних изменениях в сценарии — Леша был почти в ярости, когда узнал. «Сегодня? — почти шипел он утром, сурово глядя на виноватую компанию. — Вы решили перекроить часть сцен за шесть часов до выступления?». Но сейчас Леша больше не злился, он внимательно слушал и даже одобрительно кивал, признавая, что так будет лучше, но Рик не мог свести взгляда с длинных напряженных пальцев, сжимающих чашку так, что казалось, керамика сейчас треснет. И именно эти напряженные пальцы скоблились в душе неприятно и тоскливо, Рик разом перестал ревновать и к яркому Диме, и незнакомому Райссу. Потому что одно чертово имя разбило напускное Лешино спокойствие вдребезги, и Рик готов был голову отдать на отсечение, что наткнулся на причину этого самого «напускного». И теперь больше всего на свете хотел и боялся спросить: «Правда, похожи»? — Нам бы уже пора выдвигаться, голубки, — снова подал голос Дима, когда Леша все-таки выдал усталое: «Ладно, делайте что хотите, черт с вами». Дима Рику не нравился. И потому что вечно вис на Леше, и потому что сдерживался, когда избивал Власа, и потому что смотрел на самого Рика как-то неприязненно, словно ожидал от него подвоха в любое время. Рик сам Диме не нравился, и это было странно, потому что нравиться людям он умел, это всегда выходило само, и Рик привык к этому ощущению и без него чувствовал себя чуть ли не голым. Впрочем, Рику стало как-то не до размышлений, все произошло так внезапно, что в памяти зафиксировалось какими-то картинками: вот Леша деловито отодвигает от себя чашку, слегка массирует словно затекшие пальцы, толкает стул назад и медленно встает. А потом резко хватает Диму за ворот, от чего тот неуклюже спотыкается, и притягивает к себе. Очень близко. Всего лишь миг сердце тревожно замирает, а потом Рик слышит злой — кто бы мог подумать, что Леша может так — шепот. — Не говори о нем больше. Никогда. Зеленые глаза зло блеснули в тусклом освещении кафе — Рик видел уже этот блеск раньше, он появлялся каждый раз за мгновение до того, как Дима бросался в драку, но сейчас Дима лишь грустно улыбнулся. — Извини, просто твой парень навеял. А тебе нет? — Они не похожи, — уже привычным тоном повторил Леша, медленно разжал пальцы, провел ладонями Диме по груди, разглаживая футболку, и развернулся. — Пойдемте, может успеем отрепетировать те сцены, что вы поменяли. Что-то мне не спокойно. — И он не мой парень, — добавил Рик, подхватывая сумку со стула. — Я этого и не говорил, — Дима лучезарно улыбнулся. — Я сказал, что ты его.***
До этого дня Рик и сам не знал, насколько вымотала его эта «невзаимность». А сейчас ему даже думать не хотелось «хочу» это или все-таки «люблю», теперь в душе поднялось что-то злое и непривычное, ведь всю жизнь любая тьма как с гуся вода, и он воскрешал в памяти Лешино лицо и Лешины эмоции, и злился, злился, злился. — Черт возьми, Рик, — сильные руки схватили его за плечи и встряхнули. — Ну чего ты дергаешься, в конце концов? Рик на секунду застыл — глаза, смотревшие на него, были прекрасны, зеленые-зеленые, с желтыми, почти оранжевыми в этом освещении прожилками, а светлые ресницы можно разглядеть только вот с такого очень близкого расстояния, а на правой скуле кучкуются темные пятнышки родинок, их три, и если соединить их вместе, получится треугольник, у него вообще много родинок — на сгибе локтей, под коленками, на животе, шее и ключицах, и одна за ухом. Он бы мог влюбиться в Сея годы назад или даже сейчас, стоило только подтолкнуть что-то, что и так грелось внутри, сжималось кольцами, почти мурчало, только и ждало, когда его выпустят, это же просто — как дуть на тлеющий огонек, чтобы появилось пламя. — Тебе нравится смотреть на тлеющие угли? Елисей сморгнул с ресниц удивление, фыркнул и отпустил его плечи. — Да, мы с бабушкой иногда ездили к ее старому другу в деревню. Когда они ложились, я оставался присмотреть за печкой. И когда дрова прогорали, иногда шурудил угли, а они мерцали и переливались алым в темноте. Безумно красиво. Точно. Иногда пламя не нужно, иногда нужно просто посмотреть на угли. — Я в порядке, — сказал Рик и улыбнулся. — Хорошо, — Елисей неуважительно сунул лютню под мышку. — Ты дергаешься, остальные тоже. Ты же не хочешь, чтобы Влас устроил тут драку. — Не-не-не, эта проблема теперь на твоей ответственности. Елисей мило улыбнулся и отвесил другу воспитательный подзатыльник. Но все-таки хорошо, что эти двое наконец-то поладили. Раньше Власа чуть ли не силой приходилось уговаривать наведаться к Елисею в гости, а теперь они даже остаются вдвоем наедине и оба живы. Решить бы еще вопрос с близнецами и вообще красота. На сцене закончила голосить местная прима, в зале раздались аплодисменты, и Рик осторожно выглянул из-за кулис, выискивая Лешу глазами. Может не видеться какое-то время, остыть, чтобы не высказать в лоб, что надоела ему эта пляска с бубнами, и что это за Даня такой, и что за рыжая стерва, которую он зажимал пару дней назад в подсобке, а потом она гордая ходила с шелковым шарфиком на шее и все равно умудрилась всем показать засосы. Дура, у него таких на каждом факультете по парочке. Да уж, такая тирада точно будет выглядеть странно. Рик задумчиво окинул взглядом публику за кулисами — кто-то метался туда-сюда, кто-то сидел у стены и спокойно попивал сок, кто-то затаив дыхание следили за тем, что происходит на сцене. Студенческая жизнь во всей красе. Может собрать всех и прогнать тот отрывок, где Ким вечно начинает истерично смеяться? О том, что искать друзей в укромных уголках — плохая идея, он понял, когда обнаружил в подсобке целующихся близнецов. У Ким в заднем кармане вибрировал мобильник, и Рик с горечью посмотрел на свой телефон, который продолжал попытки дозвониться до подруги. Ясно, каждый снимает стресс как может. Он осторожно прикрыл за собой дверь и потянулся к рюкзаку, в котором еще с утра любовно припрятал утянутую из дома бутылку рома. За употребление алкоголя до выступления ему потом еще навешал Леша, когда подошел поздравить с успехом и учуял тонкий запах. Но друга спасла Ким, она просто вклинилась между ними двумя, проворковала что-то про ссорящуюся семейную парочку и уволокла таки. Клуб «Синяя сова» принадлежал кому-то из родителей, и его благополучно отдали на растерзание студентам — наверняка очередные Лешины знакомства. Рику ночная жизнь всегда нравилась, и он временами пропадал в таких вот ярких местах, где можно было подцепить мальчика на ночь — хорошо, очень необычного мальчика, на которых везло, к сожалению, не часто, поэтому чаще он просто напивался и ехал к Елисею жаловаться на жизнь. А вот Леша явно морщил нос на громкую музыку и украдкой поглядывал на часы. — Да ну тебя, — сказал Сей и сунул под нос приятеля бокал с коктейлем. — Ты все это организовал, так потуси с нами хоть часок. — И кинул на Рика красноречивый взгляд, мол «Цени, какой я к у тебя замечательный, а вот ты сегодня не очень». Рик, и правда, все никак не мог расслабиться, а после нескольких бокалов напряжение сменилось острым желанием вытащить Лешу на откровенный разговор или хотя бы оставить на тонкой шее парочку засосов. А его чертово наваждение нагло прижимало на танцполе какую-то крашенную лохудру. Правда, симпатичную. Он сидел спиной к барной стойке, цедил что-то сладкое с неприятной горчью алкоголя и напряженным взглядом следил, как женское тело прижимается ближе, как длинные пальцы скользят по стройным девичьим ногам и приподнимают юбку, как цепляют резинку чулок, как Леша шепчет ей что-то на ухо и как барышня меняется в лице, отталкивает парня и теряется в толпе. Леша откровенно смеется, цепляется на Рика и идет к нему. Внутри что-то отпускает. — Знаешь, — Леша сел рядом и протянул руку, забирая бокал. — Ты не выглядишь слишком довольным. — Настроения нет. — Отлично, ну не совсем отлично, но возможно ты поддержишь мою идею сбежать отсюда? Конечно да черт возьми! — Ким меня убьет. — Ким зажимает какого-то парня в коридоре. Рик внутренне напрягся. — Ты не разглядел кого? Еще не хватало, чтобы об отношениях близнецов узнал весь институт. Совсем весь страх растеряли. — Темно было, — Леша независимо пожал плечами, сделал еще глоток и умиротворенно улыбнулся. Рик с удивлением понял, что тот пьян. И когда только успел? — Ну так что? Мы бежим? — Может ко мне? — задумчиво предложил Рик, прикидывая насколько именно пьян сейчас Леша и насколько неэтично будет воспользоваться этим состоянием. Надо же, задумался об этике, вот он определенно недостаточно пьян. Рик забрал из длинных пальцев свой коктейль. — Ко мне ближе. Сейчас закажу такси, как раз там купоны какие-то по акции, — Леша выудил из кармана телефон. — Пошли пока одежду заберем. Девушка с красными тенями и множеством колец на пальцах немного пофлиртовала с Риком, поулыбалась Леше, выдала им грязно-зеленую парку и элегантное черное пальто и снова уткнулась в свой смартфон. Ей явно было скучно и хотелось присоединиться к общему веселью. На улице крупными хлопьями валил снег. Рик недовольно отфырчался и накинул капюшон — он не любил снегопады, тоже что и под дождем гуляешь, на такое куда приятнее смотреть из окна с чашкой кофе. Такси уже поджидало у входа. — Ты живешь далеко от универа. — Что поделать? — Леша пожал плечами. — Где родители оставили наследство, там и обитаю. Зато до школы было рядом, покажу, как проезжать будем. Школу Рик узнал, был у него мальчик оттуда, избалованный богатенький красавчик — его тогда немного потянуло на откровенно смазливые мордашки, а у этого чуда еще и белокурые локоны были, как у напомаженного принца. — Пафосное заведение, — присвистнул он, когда Леша махнул рукой на тяжелые ворота. — Ты же вроде не из мажоров. — Своими мозгами, друг мой, своими мозгами, — хмыкнул тот. — Отличное место, чтоб ему провалиться. — Чего же, если место отличное? — Люди так себе. — Дружишь с кем-нибудь и одноклассников? Леша как-то неопределенно передернул плечами, тень тоски пробежала по лицу, но тут же пропала. — Кое-с-кем. С Димкой тем же, правда, в школе мы не очень ладили. — С ним вообще сложно ладить. — Что ты, он очень контактный, ему за очаровательную улыбку многое прощали. — И ты прощал? — А я так в особенности. Он не стал уточнять детали, и Рик не полез. В нем изредка хватало такта. — Если ты голодный, залезь в холодильник. Сестра сегодня приходила, должна была оставить еды. — Леша повесил на вешалку свое пальто, потом парку Рика. — Прямо по коридору. Пойду переоденусь, тебе дать что-нибудь? Могу попробовать найти что-нибудь, что на тебя налезет. — Мне бы джинсы стащить, — Рик уже приближался к заветному холодильнику. — О, у тебя тут коньячок. — Его тоже тащи, в гостиной посидим, иди на мой голос. Они расположились прямо на ковре: разлили алкоголь — Рик намешал его с вишневым соком, ненавидел крепкие напитки, поломали плитку шоколада, разогрели котлеты. — Твоя сестра потрясающе готовит. — Ага, переживает, что я тут один с голоду согнусь. Или порасту грязью. — Ты больше похож на чистоплюя, — заметил Рик. Они не стали зажигать верхний свет, только торшер, который светил желтым и бросал вокруг длинные тени. — Да, у меня пунктик на этом, — согласился Леша, неуютно поелозил и переполз к дивану, облокотившись об него спиной. Рик сглотнул — так они оказались совсем близко. Он остановился взглядом на тонкой ладони, которая расслабленно лежала на полу — всего в сантиметре от его. — Но не слишком суровый. То есть руки перед едой нужно помыть, но без антисептика. Рик рассмеялся. Сделал глоток. Было тепло и как-то по-домашнему хорошо. Леша был каким-то уютным, он убрал спадающую челку ободком, открывая лицо, и натянул растянутую футболку, явно любимую, иначе такие вещи не держат, он запрокидывал голову назад и смотрел в потолок, расслабленно улыбаясь. И был абсолютно не его. — Я тебя люблю. Рик и сам не понял, как сказал это. Как эти три слова вообще сорвались с его губ, он ведь даже не думал об этом. Наверняка, не думал и, наверняка, сказал что-то другое. Но Леша сразу напрягся, весь как-то сжался и посмотрел на него. Почему-то зло. — Да? — недоверчиво спросил он, сужая глаза. Рик бы тоже злился, если бы кто-то из друзей признался ему в любви. Ведь это значило бы потерять и дружбу, и друга, и то что было, а было замечательно. — Нет. — А что? Не было больше ничего уютного в этой атмосфере, а Леша снова закрылся в своей маске, словно говорил с незнакомым ему человеком. Нет. С ничего не значащим человеком. Рик отложил бокал. — Я знаю, что, наверное, это не к месту, и я обычно так никогда не делаю. Но ты нравишься мне, — он понимал, что говорит слишком сбивчиво и сумбурно, но он нервничал, потому что Леша, каким замечательным бы он не был, может вышвырнуть его из своей квартиры прямо сейчас. Или из своей жизни. — То есть именно в том самом смысле нравишься. Тонкая светлая бровь изогнулась. — Ты сейчас пытаешься пополнить мной свою коллекцию? Точно. Коллекция. Какая любовь, просто спортивный интерес, просто запутался из-за этой дружбы, вроде как друзей ради коллекции трахать аморально. Вот и напридумывал себе невесть что. — Откуда ты знаешь о… — О твоем маленьком хобби? — почти прошипел Леша, а потом резко встал и вышел из комнаты. Рик вдруг услышал, как оглушительно громко отсчитывают секунды настенные часы, словно впиваясь звуком в самый мозг, будто колокола. Вернулся Леша также быстро. И бросил ему под ноги тонкую папку. — Наслаждайся. Внутри были его фото. Не только его: его семьи, друзей, одноклассников и одногруппников и — фотографии из его коллекции. Те, что хранились на запароленной флешке подальше от чьих-либо глаз. Там еще был текст: имя, рост, вес, медицинские данные, краткая биография и — воспоминания некоторых его бывших. — Что это? — осипшим голосом спросил он. Он даже не знал, злиться ли сейчас или оправдываться. — Райсс шерстит всех, с кем я общаюсь, больной ублюдок, — Леша скривился и хлебнул коньяк прямо из бутылки. Надо же, даже не поморщился. — Зачем? — По многим причинам. — И давно ты знаешь? — С октября. Принес мне эту папку, сказал: «Поосторожнее с ним, но если что, я скальп-то с него сниму». — Почему ты не сказал? — Зачем? — Леша искренне удивился. — Я же думал, мы друзья, что ты меня никогда не используешь, что ты не такой подонок. Ошибся вот. Черт, какая-то тварь ковырялась в его жизни, а теперь он же виноват. — Да с какой радости? — Рик бросил папку на пол и вскочил на ноги. — Ты же не знал меня тогда. Какие друзья, если у тебя в приятелях весь универ ходит? С чего это ты вдруг так мне поверил? С чего вообще проникся? Если ты знал, что мне нравятся парни, чему ты удивляешься тогда? Какое право ты имеешь злиться? — Почему бы не позлиться, если ты меня использовал? — Леша тоже встал на ноги. Рик скользнул взглядом по напряженным пальцам и вернулся к лицу, карие глаза потемнели, черты лица словно бы заострились. Сейчас Леша был очень красив. — А я виноват, что напомнил тебе твоего Даню, а потом просто не оправдал ожиданий! Леша словно бы воздухом захлебнулся, и Рика понесло. — Я похож на него, похож, да? Ты поэтому стал со мной общаться. Леша сжал губы. — Похооож, — торжественно объявил Рик, чувствуя, как внутри рвется на части. Больно, обидно, и хочется также разорвать зажившие раны, расцарапать шрамы, чтобы так же больно. — И это кто кого использовал? Он не мог этого видеть, но видел — словно сломалось что-то в карих глазах, все искры потухли, и осталась лишь тьма, а по губам расползлась змеиная усмешка. Леша подошел медленно — Рик глаз не мог отвести от плавных движений — и обжег ухо дыханием. — Хочешь фото? И злость, и ярость, и гребаное возбуждение сплелись в душе темным комком, и Рик лишь сглотнул. Он не хотел — не хотел, чтобы так, чтобы из-за чертовой похожести, — но хотел, слишком давно и слишком сильно, и невольно застонал, когда Леша вцепился в его губы болезненным кусачим поцелуем. — Ну же, — Леша усмехнулся и подтолкнул его в сторону. — Решай, прекрасный принц, сейчас или никогда. Он уверенно толкнул его на диван, сверкая глазами, и тут же оказался сверху. Рик и дышать забыл, пока следил за грациозными хищными движениями, Леша наклонился, лизнул шею, отчего с губ сорвался рваный выдох. Он столько раз представлял — и уж точно никогда так. Он поймал Лешу за подбородок и поцеловал глубоко, жадно, утягивая в омут и утопая в нем сам. Леша вцепился пальцами ему в футболку, и сам рвано задышал в поцелуй. — Да, — выдохнул Рик, когда оторвался от теплых и — о да! — мягких губ. Леша победно улыбнулся и снова его поцеловал, сильно, уверенно перехватывая инициативу, и это было так странно, непривычно и неожиданно, что Рик только плавился под умелыми губами и пальцами, только вздрагивал от укусов и мог кусаться в ответ. Он стянул с Леши футболку, и с наслаждением водил ладонями по стройному крепкому телу, разгоряченному, желанному сейчас до гребаной дрожи в пальцах. И сознание уплывало в сторону — да, это то, что было нужно ему, черт возьми. От Леши терпко пахло алкоголем и чем-то мятным, этот запах забирался в нос, щекотал и почему-то кружил голову не хуже нехитрых ласк. Рик помог стянуть с себя джинсы, и, снова усмехнувшись, Леша лизнул тазовую косточку. Рика пробрало дрожью. Леша не снимал с него футболку, просто отдернул до самого горла, прошелся дорожкой поцелуев вниз, и внутри у Рика сжалось от предвкушения. Дададададада, пожалуйста. Леша лизнул головку, и Рик все-таки протяжно застонал. Ему хватало и мысли о том, что эти губы…ммм…чертовы губы. И стало горячо и влажно, Рик толкался глубже, но Леша крепко держал его за бедра, смотрел своими горящими колдовскими глазами, и Рик только стонал и царапал пальцами обивку. Как же хорошо. Леша встал неожиданно, самодовольно улыбнулся на разочарованный стон и вышел из комнаты. Просто вышел из комнаты! Вернулся с тюбиком в руке. — Крем для рук подойдет? — ласково спросил он, выдавливая содержимое себе на пальцы. Подождите-ка. — Ты же не собираешься… — Тебя трахнуть? — все также ласково уточнил Леша, и снова уселся ему на ноги. — Ты же меня собирался. — Но я… — Что ж, буду у тебя первым, — он улыбнулся почти издевательски, и Рик бы возмутился, но мог лишь бессильно хватать губами воздух. Холодный палец проник внутрь, мягко погладил стеночки, размазал крем, а потом крема стало больше, и совсем много — и пальцы пошло хлюпали, а по Лешиному подбородку стекала слюна и капала ему на бедро. Было так влажно и горячо — и этот рот, и язык, и пальцы, которые извивались совсем бесстыдно, было хорошо и тянуще больно, и слишком странно, и слишком много — всего, и ком скручивался внизу живота, и сводило пальцы, и вело от чарующего взгляда. Каким бы наглым Леша сейчас ни был, он его хотел — это возбуждение плескалось в глазах, Леша закусывал губу, и капелька пота скатывалась по лбу — никаких масок, не сейчас. И, когда Леша толкнулся, было ярко — больно, но черт возьми ярко, и Рик зажмурился до оранжевых кругов перед глазами, они плыли, сужаясь и расширяясь, и разгоняли тьму, оранжевые-оранжевые. И Рик стонал, и Леша стонал тоже, он толкался, плавно, но сразу глубоко, и скользил все легче, и чем легче скользил, тем меньше становилась боль — конечно, она не исчезла, но Рику и не хотелось, чтобы она ушла. Ему нравилось это примесь наслаждения с болью, и Леша был везде — он целовал, целовал, целовал — зажмуренные веки, приоткрытые губы, скулы, шею, поглаживал важной рукой член. Рик жмурился, жмурился, пока в руки не ткнулось что-то. Он удивленно открыл глаза. Смартфон. — Можешь сфоткать, — насмешливо бросил Леша и выпрямился, разведя его ноги как можно шире. Сфотографировать, пока он в нем? Пока он его трахает? Мысли разбегались, дрожали руки, но Рик справился с блокировкой экрана, нажал на камеру. Как бы нелепо это ни было, но его стоило запечатлеть — Леша был прекрасен сейчас, возбужден, силен, сексуален. От одного взгляда внутренности сводило. Рик сделал несколько снимков и бессильно уронил руки. Телефон упал рядом. Слишком хорошо, чтобы думать. Леша рассмеялся. — Хороший мальчик, — он снова наклонился и резко поцеловал. Рик вздрогнул, вцепился пальцами в спину, изогнулся, прижимаясь ближе. И стало так остро-остро и хорошо, узел внутри сжался, а перед глазами вспыхнули искры — оранжевые-оранжевые. Мысли возвращались медленно. Случилось. Теперь же должно пройти, верно? Все определенно точно должно пройти. — В душ? — Не помешало бы, — сипло отозвался Рик. Диван рядом продавился и под боком сразу стало холодно. Кто бы мог подумать, что Леша окажется таким горячим. Ммм, таким… Он стоял потом под теплыми струями воды, тщетно пытаясь смыть с себя чужие прикосновения, и все пытался понять — прошло? Должно было пройти, всегда проходило. И могут ли они остаться друзьями после этого? Леша отличный, его не хотелось бы потерять из-за какой-то глупости. Это же просто секс, верно? Кто перестает общаться из-за секса? Огромная куча людей, черт дери. Когда он вернулся, Леша уже все убрал. — Я постелил тебе в комнате сестры, — спокойно сказал он, вытирая последнюю тарелку полотенцем. — Подумал, ты вряд ли захочешь спать на диване. — Поговорим? Леша кивнул и махнул рукой за стол. — Сделать тебе чаю? — Меня бесит, что ты опять закрылся, — рыкнул Рик, падая на стул. — Не тот момент. Леша запустил пальцы в волосы. — Ты прав, — он бросил полотенце и плиту и тоже сел. — Извини. Мне не стоило срываться. Просто Дима меня разозлил сегодня, а потом ты. Я на самом деле не такой уж придурок. Рик нервно усмехнулся. — Ну, по крайней мере ты был нежен. О боже, ты покраснел! — Заткнись. — Терзаешься душевными переживаниями? — Ну, я как-то раньше не думал, что у меня встанет на парня. Наверное, недоверие слишком явно отразилась на лице Рика, потому что Леша тоже усмехнулся. — Уж не знаю, что ты там себе напридумывал, но парней раньше у меня не было. Так что не надо так на меня смотреть, тоже мне нашел гея со стажем. — Это называется би. — Я в курсе, как это называется, — шикнул Леша, но наткнулся на улыбку Рика и тоже улыбнулся. — Мы сможем дружить, как ты думаешь? — Ну, если тебе не нужно ничего кроме фото. — Думаю, нет. — Тогда я прощу тебе твой маленький фетиш. — Леша как-то заметно расслабился. — Теперь дуй спать. Если завтра нам не будет неловко смотреть друг другу в глаза, то все гуд.