"Заплетём Киоска в сеть?"

POV Инна. В салон вошли наши два демона, Рамм с Пиндюрой. Мы со Светой сделали покер-фейсы и холодно произнесли: — Мы закрыты! — Платим двойной тариф, — упрямо произнёс Тёмка. — За срочность, — вторил ему Рамм. Мы нервно сглотнули. Вечер перестаёт быть томным! А от осознания того, что мы находимся сейчас в закрытом пространстве с нашими любимыми бандитами, в головах у нас обеих просто десятибалльный шторм начался. Но мы взяли себя в руки. — И что же мы хотим? Уж не эпиляцию ли? — усмехнулась Светка. — Именно её, — кивнул Влад. — «Крылья» на груди заросли совсем. — Ага. Эпиляция чем? Воском? Сахаром? Лазером? — как она может так спокойно разговаривать с ним? Почти официально! — Сахаром, — облизнулся Раммка. Наверно, представил, что Светочка его сейчас обмажет сахарком и будет слизывать. Ага, наивный! — На лазер бабла не хватает? У Кисона бы занял, — снова усмехнулась она. Даже как-то пренебрежительно. — Умная, да? Мне не только грудь. Мне ещё глубокое бикини, — рубанул Рамм. Я до боли закусила губу, чтобы не сотрясти диким ржачем стены салона. Глубокое блять бикини мужику! Придумал же, длинный чёрт. — Ложитесь, клиент, — процедила сквозь зубы Светка и достала чистое полотенце из шкафа. Я взяла наши чашки, из которых мы только что пили кофе, и ушла в умывальник их мыть. Вот там я, сдерживаясь конечно, просмеялась от души! Вот прям до слёз! Просто представила, как Светка Раммке сейчас шугаринг на яйцах делать будет. Потом привела себя в порядок, вспомнила момент, как я два года назад стояла на крыше, собираясь сигануть вниз, и улыбка вмиг сошла с моего лица. Я вернулась в свою богадельню, где уже в нетерпении ждал меня Пиндюра. — Ну, а тебе, я так понимаю, нужно портфолио для порно-студии? — с сарказмом спросила я. — Как ты догадалась? — облизнув пересохшие губы, прорычал Тёмка. — Раздевайся, — равнодушно произнесла я. И, закатив глаза, добавила, — клиент! Он снял футболку, разулся, сел на медвежью шкуру. Боже, какой он секаз! Брутальный, загорелый, губы, взгляд… Так, Крутова! Соберись! — И всё? — подняла я бровь, кивнув на джинсы. — Пока да, — ответил он. — Расслабленную позу принимаем, — выставила я свет и навела на него объектив. — А что, кремом меня мазать для эротичного мерцания не будешь? — ухмыльнулся он. Ах, Толясик! Вот пиздюк! Растрепал ему про крем! Интересно, о поцелуе он тоже растрепал? Но на моём лице не дрогнул ни один мускул. И я также холодно спросила: — Где ты видел такое извращение? — Ну ты же Толика мазала. Он фотки показывал, зачётные, — облизнулся Пиндюра. — Дело не в креме было, — посмотрела я ему в глаза. — А в чём? — напрягся качок. — А он тебе разве не рассказал? — пошленько ухмыльнулась я. Как этот чёрт в два прыжка оказался около меня — я не вкурила. Только через секунду я была прижата к стене его стальным торсом и обожжена его горячим дыханием. — Что у вас было?! Говори! — хрипел мне в губы этот хмырь. А я… Бля, я таяла просто! Мне была так приятна его близость, так сносил крышак его парфюм, а его шепот… Ммм… Вспомнилось, как он в телефонном разговоре с Толиком хотел меня заласкать в приват-комнате. В животе сладенько замуркало. Наверно, и лицо моё отразило пошленькую загадочную улыбку. Поэтому Пиндюра раздул ноздри и снова зарычал: — Трахалась с ним?! — Хосспади, Пиндюра, ты чё какой бестактный? Он взял из моих рук фотик, положил его на стол, не выпуская меня из своих тисков. А потом снова приблизил своё разъярённой личико с раздутыми ноздрями ко мне, прижав меня за запястья к стене: — Ну так что?! — Пиндюра, а ты мне, собственно, кто? Отец? Муж? Жених? Бойфренд? Кто?! Какое тебе дело до моей личной жизни, а? — Какое?! Я люблю тебя, дура! Да, вот такой я: ни разу не трахнул, а въёбался в тебя, как лох! А ты… Всю душу мне вывернула! Я ни жрать, ни спать, ни баб других ебать не могу! Не хочу! Тебя хочу! Всю и без остатка! — Это ты называешь любовью? Это просто похоть, Тём. Трахнешь и разлюбишь. Хочешь, проверим? — иронично произнесла я. Сама не знаю, как я взяла такой пофигистический тон в общении. А он… Он вдруг ослабил хватку, с болью посмотрел мне в глаза и отступил назад. А потом, не проронив ни слова, обул свои кроссы, дрожащими руками натянул футболку и, опустив голову, направился к двери. Я сидела на подоконнике и наблюдала за всем этим. Я видела, что это не актерская игра. Я чувствовала, что он действительно переживает, и что я этим своим «Хочешь, проверим?» просто опустила его ниже плинтуса. Показала всё своё отношение к нему. Совсем не такое, какое у меня было к нему на самом деле. Он уходил, а по моему сердцу словно медленно спускалась, выпустив острые когти, кошачья лапа, оставляя на нём глубокие раны и мерзкое чувство тошноты от всего этого моего актёрства. И, когда он уже вышел за дверь, я тихо произнесла: — Тёма… Он резко обернулся. Я тоже спрыгнула с подоконника. Секунда — и мы сжимаем друг друга в объятиях, жадно, горячо… А поцелуи… Как будто кто-то из нас вернулся с войны! — Прости меня, — шептала я. — Это ты меня прости, дурака, — рычал он. Целуемся, зарываемся в волосы друг друга, ласкаемся носиками, щеками… — Ай! Ну Свет! — вопит в другой комнате Рамм. И мы с Тёмкой тихонько угараем: походу, глубокое бикини эпилируется в данный момент. — Пойдём ко мне, — прошептала я Тёмке на ушко. — До меня ближе, — ответил он. — Тогда бежим? — я взяла куртку и погасила свет. — Мы ушли, — крикнула я этой парочке. Думаю, по моему счастливому голосу, Светка поняла, что я «сдулась» и больше не мучаю игнором своего Качка. POV Света. Ну вот на кой хрен ему сегодня понадобилась эта эпиляция? Да ещё сахарной пастой! Я ж сейчас брошусь на него ещё на стадии её нанесения. А потом, когда снимать?! Мне же жалко будет бедного Владичку! Но, желание клиента — закон! Я наносила пасту на «крылья» Влада и молила об одном: только бы хватило выдержки не броситься ему на грудь и не прилипнуть! А он та-ак смотрел на меня! А руки его просто с силой сжали подлокотники кушетки: видать, удерживался, чтобы не обнять меня. Когда паста застыла, я начала потихоньку отдирать её от груди Влада. Он морщился. А потом, когда осталось уже немного, я с силой дёрнула застывший сахар, чувствуя, как меня саму словно полоснуло ножом по груди. — Ай! Ну Свет! — вскрикнул он. — Мы ещё глубокое бикини как-то собрались делать? — ухмыльнулась я. — Не, похоже, я его сделаю, когда ты будешь добрая и человечная, — начал подниматься с кушетки он. — Лежи, — легонько толкнула я его обратно. А потом вытерла его полотенцем и нанесла на грудь немного крема. Растирала я его нежно, но с непробиваемой миной на лице. И тут в поле моего зрения попадает хороший такой бугорок в области его ширинки. Снова еле сдерживаюсь. — Свет, прости меня, — нежно берет меня за руку Влад. — Ты сволочь, Рамм, — отвечаю я, хотя у самой бешеное желание зацеловать его до полусмерти. — Мы ушли, — кричит из-за двери Инка. Помирились?! И тут Рамм вскакивает с кушетки и сам начинает меня зацеловывать, извиняясь и причитая, какой он дурак. Я уже не в силах сопротивляться этому натиску. Просто стою, опустив руки, плачу и размышляю, что же мне делать. — Свет, — опускается Влад передо мной на колени, — прости меня! Я правда тебя очень сильно люблю! Прошу об одном — не прогоняй меня. Хочу просто побыть рядом с тобой этим вечером, можно? Я тоже опустилась перед ним на колени, уткнулась в шею и закивала. Конечно, блин, можно! Я и сама тебя об этом хотела попросить, только гордость мешала. Но я забила на все свои принципы и просто утонула в объятиях Владика, моего любимого бандита, который и сам сейчас, кажется расплачется от счастья!