— Ответь хоть на один вопрос: ты хоть когда–нибудь любил Кима по–настоящему?
— Я не обязан отвечать на этот вопрос. Спокойной ночи, — Ён повернулся и скрылся за дверью. «Сколько бы не избегал он моего ответа — ему всё равно придётся на него ответить; сколько бы он не убеждал меня, что их чувства были взаимны — я никогда в это не поверю. Югём не тот человек, с которым можно один раз расстаться, а потом снова сойтись, у него свои принципы… Однозначно, Чхве вернулся в Сеул только из-за Кима». — мыслил в данный момент Бэм. Но его не покидало чувство под названием «больше, чем друзья», которое посещало беловолосого, если тот вспоминал Гёма. Как же омега заколебался. Теперь спокойно уснуть не мог. «Может быть, мне стоит рассмотреть тот альбом с фотографиями получше? Глядишь, кого узнаю там», — подумал Канпимук. Бувакуль тихо встал с кровати и поплёлся в дальнюю комнату. Старые доски под его ногами скрипели так громко, будто нарочно выдали тайца. В комнате он нащупал наугад старый и потрепанный альбом, после чего вернулся в свою комнату. Бледнокожий открыл альбом на первой странице и обнаружил две большие фотографии. На одной была изображена старая женщина в белом корсете и на тон темнее платье. Её правая рука была прижата ко рту, а левая указывала в сторону двери, которая тоже была изображена на фото, рядом с женщиной. В уголке было написано: И даже, если убежишь — поймают. Рядом с этим снимком была изображена та самая рыжая девушка, которую Канпимук увидел недавно в зеркале. Он взял фото в руки и перевернул тыльной стороной к себе. Там было написано: «Кан Сыльги». Ничего не поняв из первой страницы фотоальбома, он принялся листать его дальше. На другой фотографии была изображена молодая девушка в чёрном платье, с платком на голове. Её руки были связаны, а в глазах виднелся страх и ужас. На её левой щеке был нарисован кровью знак «‡», точно такой же, что был нарисован той рыжей женщиной на зеркале. Этот знак был нарисован практически на каждой следующей фотографии: где-то в уголке снимка, где-то посреди, а где-то и вовсе на весь лист, тем самым затмевая особу, которая была там нарисована. Самое интересно то, что нашёл Бэм, — на каждом снимке в этом альбоме были изображены только девушки. Может, в его роду рождались только женщины, и БэмБэм единственный парень в своём роду? Но это было ещё далеко не главным потрясением. Когда тот дошёл до последней страницы альбома, то увидел две свои фотографии. Одна была сделана, когда тому было год, а другая была совсем свежей. Ей, наверное, даже года нет. — Это же я! Но как это фото там оказалось, если оно только у меня на карте памяти в телефоне? — шёпотом произнёс омега. Его интуиция и в этот раз не подвела, поэтому, когда он повернул своё свежее фото тыльной стороной, то там тоже была надпись: «Последний». — Последний? Стало не на шутку жутко. Бувакуль не понимал конкретного понятия слова «последний». Последний в чём? В роду? Или… даже думать страшно. Беловолосый сморщился от своих же догадок на этот счёт и откинул фотоальбом в сторону. Он лёг на бок и попытался заснуть, глядя куда–то вдаль. Но уснёшь тут после такого? После нескольких попыток омега сдался и сел на кровать в позе лотоса. — Первая ночь, а уже такая херня происходит, — произнёс он и грубо схватил себя за волосы. Внезапно где–то издалека послышались удаляющиеся шаги. Точнее сказать, что эти шаги были больше похожи на шарканье. Кому–то было явно в падлу поднимать ноги. Любопытство взяло верх, и Канпимук, тихо встав с кровати, высунулся из проема дверей. Рядом никого не было, только где–то в районе лестницы что–то промелькнуло. Наверху был запретный этаж, куда Бэм никогда не совался. Но ему надо было очень срочно, нужно проследить за тем засранцем, который не даёт ему нормально уснуть. Глубоко вдохнув и сжав руки в кулаки, таец поднялся по скрипящей лестнице, и, как только его нога ступила на первую доску, из которых был сделан пол, послышался громкий смех. Глаза БэмБэма сузились, и он пошёл на звук удаляющегося смеха. На третьем этаже был огромный коридор и только одна большая комната в самом конце. Омега аккуратно открыл деревянную дверь и вошёл внутрь комнаты. Внутри было зеркало, диван, каштановый стол и стул. — Судя по всему, это рабочий кабинет отца, — еле слышно произнёс бледнокожий. Ещё немного оглядевшись, он подошёл к зеркалу и начал рассматривать своё отражение. Вдруг сзади себя беловолосый снова услышал шаги, только вот они уже приближались к парню, а не отдалялись от него. Канпимук немного напрягся, но убегать не стал. Вскоре деревянная дверь заскрипела и, когда беловолосый снова повернулся в сторону зеркала, то увидел позади себя ту самую рыжую девушку. — Удивлён встречей? — послышалось из–за спины. — Кто ты? Я тебя знаю? — Вряд ли тебе обо мне рассказывали твои родители, ведь я, как многие выражаются, позор рода Бувакуль, — шепнула на ухо тому девушка и повернула парня к себе лицом. — Придётся мне самой представиться… Я Кан Сыльги, прародитель этого дома и твоего рода. Чтобы ты не задавал мне много глупых вопросов, я постараюсь ответить сейчас на самые задаваемые, — девушка поклонилась и закатила глаза. — Итак, начнём с моей фамилии — Бувакуль произошло от скрещения двух фамилий на мертвом языке*, а именно: Кан + Вамуль. Ещё меня спрашивали, почему я подписала контракт на постройку этого дома, если понимала, на что меня обрекают… У меня не было выбора, меня заставили это сделать… — И ты согласилась? — перебил тот. — Пришлось. Кстати, ты первый, чей взгляд меня действительно заинтересовал. Он такой проникновенный, чувственный. Что–то в нём есть особенное… — Что же? — Любовь. Ты влюблён, — вдруг громко произнесла Сыльги. — Вовсе нет, я никогда никого не любил, да и вообще не знаю, какого это — любить и быть любимым, — Бэм поправил волосы и хотел уже удалиться из комнаты, как рука Кан остановила его. — А это был не вопрос, это было утверждение, мальчик мой. Ты ведь в этот дом пришёл не из–за своей прихоти, я права? — Бувакуль зажмурился и закусил нижнюю губу. — Да, я права. — Послушайте! Это не ваше дело, из-за кого и зачем я сюда пришёл! Канпимук стряхнул себя руку девушки и направился подальше от этой комнаты. Но не успел он и ступить на первую ступеньку, как услышал следующие слова. — Я смогу излечить Югёма, если ты поможешь мне! Омега оцепенел. Его кожа покрылась мурашками, а руки начали немного трястись. В голову резко ударил истинный запах рыжеволосого альфы — шоколад. Глаза стали стеклянными от накопившихся слёз, во рту немного пересохло. Бэм тут же рванул назад в ту комнату и хотел уже спросить Сыльги, какая помощь ей нужна, но в комнате уже никого не было. «Неужели я проворонил свой, наверное, единственный шанс?» — пронеслось в голове беловолосого. Он ещё долго оглядывался по сторонам и искал девушку по всему дому, но найти её так и не удалось.***
Сквозь льняные шторки окон уже просачивались первые лучи солнца. Время было где–то около пяти часов утра, а таец до сих пор не ложился спать. Как давно он слонялся по дому в поисках той особы — трудно сказать, да и сам БэмБэм уже со счёта сбился, какой круг он наворачивает. Первым проснулся Марк, который вышел из своей комнаты в одних лишь боксерах и в белой тунике. Перед Туаном открылся вид на аппетитную задницу Бувакуля, что искала что–то непонятное под столом. Американец усмехнулся, но омегу от своего дела отвлекать не стал. Он лишь пошёл на кухню, чтобы приготовить завтрак, пока остальные не проснутся, вернее — пока не проснётся Чхве. Иен достал из подпола яйца, сыр, ветчину и помидоры, положил всё на стол. После помыл помидоры и дольками их порезал. Разбив яйца об свою голову, как его учила готовить мать, омега порезал сыр, ветчину и разложил всё по фен-шую на сковородку. Чуть позже он снял готовую яичницу с плиты и разложил по тарелкам. Вскоре на вкусный запах пришёл Канпимук и сонный Ёнджэ. Началась трапеза. Но, естественно, она не может пройти без лишней болтовни… — Слышал сегодня ночью, как кто–то громко смеялся, а потом лазил по лестнице. Кто это был? — спросил Ён. — Не знаю, я сразу уснул, после того, как ты ушёл из моей комнаты, оставив меня наедине с кучей вопросов, — Марк поперхнулся, а Бэм соврал и со спокойным видом принялся поглощать еду. — Вы ночью разговаривали? — немного отпив сока, пропищал от удивления Иен. — Это долгая история… — не успел закончить бледнокожий. — И совсем неинтересная, — перебил Джэ Бувакуля. Парни принялись молча есть дальше, изредка поглядывая друг на друга. «Пока слишком мало информации об этом доме и той девушке, может, она вообще обманывает меня и поэтому лучше пока что держать рот на замке и не делится своими догадками. Всё равно, у меня ещё нет доказательств», — подумал БэмБэм. После завтрака ребята разделились, кто куда: Туан пошёл стирать вещи, Бувакуль снова принялся искать Кан Сыльги, а Чхве лёг в гамак, который находился на улице, в маленьком лесочке, рядом с особняком. Лёгкий ветерок обдувал его волосы и щекотал слух своим тихим гулом. Ёнджэ положил руку на лоб и прикрыл глаза. В голове бушевали разные картины и мысли: одни были про беловолосого, а другие про Югёма. Чхве Ёнджэ вернулся в Сеул не ради Кима, и он это прекрасно понимал, он вернулся из–за другого человека. Тот самый альфа, который открыл заново этот мир и перевернул все его представления и ожидания. И имя этого человека — Им Чжебом. Не то, чтобы брюнет снова полюбил Бома — нет, просто он чувствовал некую вину перед ним и хотелось исправить ошибки прошлого и тем самым очистить совесть. Ну, и своё имя тоже. Мда-а-а, омега ещё не в курсе того, что Гём сейчас в больнице без сознания, а Чже гораздо ближе к Ёну, чем он думает, ведь вся его судьба и жизнь связана c этими людьми. Новый друг — Марк, который является лучшим другом его бывшего возлюбленного, и новый не совсем приятный знакомый — лучший друг Югёма. Совпадение? Не думаю. Вот и судьба-злодейка так не думала. Вскоре брюнета достало то, что вся его голова забита всякой похожей чепухнёй, и он решил лечь на другой бок, как где–то издалека послышался голос Марка. — Ты не обращай внимания на Канпимука, просто у него сложный характер. Так или иначе, его семья сгорела на его глазах, вот и крыша немного поехала, но всё равно, он очень хороший и надёжный друг. — Не понимаю, почему вы все так с ума посходили от того, что с ним что–то не так. Может, ему и правда к психотерапевту сходить, видать полегчает, а? — тихо спросил тот с ноткой некого сарказма. — Ты всё шутки шутишь, а у человека беда. Туан повесил мокрое бельё на плетённую верёвку из овечьей шерсти и присел на траку рядом с гамаком. Его тёмные глаза почему–то были наполнены счастливым блеском. Омега поглаживал свой уже немаленький живот и смотрел куда–то вверх. Он вдруг осознал счастье быть беременным и в то же время вину за то, что поссорился с Джексоном. «Может, ему позвонить? Айщт, тут же связь плохая… Айгу, и почему я психанул тогда и свалил из дома? Если бы я мог держать язык за зубами и верить своему истинному, то мне бы сейчас не было так страшно находиться в этом доме. Вот я идиот», — карал себя Иен.***
— Может, нам поехать к ним? Чем они думали, когда уезжали вдвоём?! Вот же ж идиоты! — не унимался Им. — А ты знаешь дорогу к особняку? Я там никогда лично не был, — произнёс Ван и стукнул кулаком по стене со всей силы. — Как можно быть таким безответственным? Он ведь наших детей под сердцем носит, айщт… Если до сих пор носит, не дай бог аборт успел сделать — убью! Голова Чжебома поникла, он шумно выдохнул. Кайе нарезал круги по квартире в раздумьях, но в голову так ничего и не лезло. Вдруг светло–русый сделал серьёзное лицо и произнёс. — У тебя же есть приложение, через которое можно отследить место нахождения Марка… Давай его используем, чтобы разузнать точное место нахождение особняка.