Приютка

Авдотья Исааковна показала Анне небольшую комнату, располагавшуюся рядом с прачечной и сказала: - Ну вот, Нюрка, теперь ты тут будешь жить. Анна оглядела комнату – обстановка была скромной, но к другому девушка и не привыкла: кровать, маленький столик, тумбочка и вешалка на стене. - Если хочешь, можешь попросить дворника помочь тебе полочку для книг повесить, - сказала Авдотья Исааковна, - Ну как полочку, просто доску к стене прикрутить. - Да и без нее хорошо, - радостно ответила Анна, понимая, что она снова дома. Оставив скромные пожитки на кровати, Анна услышала слова воспитательницы: - Загляни в тумбочку, там вещи, которые у тебя на фабрике были. А еще пошли на склад, тебе одежду подберем. Тебя же теперь снова на довольствие поставили, пару платьев без проблем можно выделить, да и обувь тоже новую бы не мешало. - Спасибо, мама, - со слезами ответила Анна. - Нюрка, не плачь, все хорошо, - ответила Авдотья Исааковна. Когда девушке была выделена одежда, Авдотья Исааковна сказала Анне: - Ань, садись, будем разговаривать. В общем, тебя вместо ссылки определили сюда работать нянечкой. Но бесплатно. Директора приюта вызывали в полицию, чтобы согласовать с ним это, он не против. Так же директор сказал, что раз ты будешь работать бесплатно, то чтобы тебя сильно не нагружали, поэтому на тебе одна группа, пятилеток. Чем нянечка занимается, сама знаешь. - Да, знаю, - ответила Анна, - Как же я рада, что на фабрику возвращаться не пришлось, мама, знали бы вы это! - Нюрка, если что у детей заметишь, какие-то проблемы, лучше не сама влазь, а меня зови, понятно? - Понятно, - ответила Анна. - Нюрка, мне что про тебя в полиции рассказали, - сказала Авдотья Исааковна, - Ты зачем такие буйства устраивала на каторге и в централе? Ты пойми, вела бы ты себя раза в три тише, тебя бы и не били, и досрочно бы ты вышла, и не мучилась бы так, как тебе пришлось пережить. - Мама, - со слезами на глазах сказала Анна, - Не получалось иначе, перед глазами все будто застилало, не могла себя вести как-то по-другому. - Ладно, Нюрка, дело уже все равно прошлое, - сказала Авдотья Исааковна, - Как срок ссылки кончится, к следующей весне, надо будет тебя куда-нибудь пристроить, потому что на фабрику тебе теперь нельзя идти, чтобы ничего не случилось… Приступив со следующего дня к своим обязанностям, наутро Анна пришла будить детей. - Просыпаемся, - сказала она. - Тетя Аня, дайте поспать, - раздался голос. Вдруг вспомнив каторгу, как она не высыпалась, Анна вышла из спальни и заплакала. - Ань, где группа? – удивленно спросила девушку Авдотья Исааковна, - Уже им время быть в столовой. - Они попросили выспаться, - сквозь слезы сказала Анна, - Наверное, спят до сих пор. - Нюрка, ты не в себе, что ли? Четырнадцать с хвостом лет в приюте прожила и не в курсе, что надо было будить их, вести умываться, а потом завтракать? Видя, что девушка плачет, воспитательница добавила: - Нюрка, успокаивайся. Эту твою оплошность я постараюсь замять, а дальше чтобы такого не было. Лучше ко мне приходи, если в чем-то сомневаешься. Ты что, после каторги головой болеешь? - Да нет, мама, просто вспомнила, как не высыпалась, - ответила Анна. - Это все в прошлом, надо забывать, - ответила Авдотья Исааковна и пошла к группе. - Я не поняла, а почему все спят? – громко сказала женщина, - Подъем когда был? - Тетя Аня разрешила нам поспать, - раздался голос. - Анна Харитоновна вам спать не разрешала, а просто решила понадеяться на вашу самостоятельность, - ответила Авдотья Исааковна, - Вы ведь уже взрослые, а не малыши трехлетние. Хотя, наверное, вы не просто малыши, а вообще младенцы, без контроля ничего сделать не можете. Подождав, пока группа оденется и умоется, Авдотья Исааковна повела всех на занятие по подготовке к школе. - Авдотья Исааковна, а когда мы завтракать будем? – спросил кто-то из группы. - А на завтрак вы уже не успели, - ответила женщина, - Поэтому теперь только обед ждать остается. Вдруг увидев, как Анна в коридоре смотрит на все это и практически устроила истерику, женщина сказала: - На первый раз вас прощаю, сами идите в столовую. Проследив взглядом, что группа пошла завтракать, Авдотья Исааковна подошла к Анне и сказала: - Да нет, ты точно на голову приболела. Чего ревешь? - Вспомнила, как в Забайкалье кормили плохо, - запинаясь по пару раз в каждом слове, сквозь слезы сказала Анна. Задумавшись, Авдотья Исааковна сказала: - Нюрка, давай ты месяц отдохнешь, в себя придешь, просто отлежишься у себя в комнате. А то, я чувствую, ты вообще не в себе, какие тебе сейчас дети? - Спасибо вам, мама, - поблагодарила девушка воспитательницу. Через неделю, так как одна из нянечек заболела, Авдотья Исааковна решила попробовать снова поставить Анну на работу. - Нюрка, ничего сложного, группа будет готовить ужин, а ты просто присматривай за ними и следи, чтобы они ужин готовили, а не еду воровали, - сказала женщина. - Хорошо, я постараюсь, - согласилась Анна. Однако все снова не заладилось. Девушка сразу увидела, что девочки не варят картошку, а приворовывают продукты. - А ну-ка быстро все положили по местам, пока я вашей воспитательнице не нажаловалась! – попыталась построжиться Анна. - Анна Харитоновна, Инесса Абрамовна нас сегодня без обеда оставила, пожевать чего-нибудь хочется, - начали раздаваться голоса со всех сторон. Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, Анна выбежала в коридор. - За Инессой Абрамовной пошла, теперь из-за вас нас снова накажут, - раздался огорченный голос. - А потому что надо было все по местам положить, а не перепираться, - сказал кто-то. Тем временем, девушка бежала к своей воспитательнице. - Авдотья Исааковна, я не могу, мне их жалко, я сразу вспоминаю, как на каторге в Забайкалье кормили плохо, - сквозь слезы сказала Анна, - Мама, пожалуйста, простите меня, но я не могу сейчас работать. - Ладно, Нюрка, иди отдыхать, - сказала женщина и попросила другую нянечку посидеть с группой. Прошло месяца два. Анна уже снова обвыклась в приюте и работала с детьми вполне нормально. - Нюрка, теперь тебе надо бы школу как-то окончить, - сказала Авдотья Исааковна девушке, когда наступил январь 1890 года, - Ты же только семь классов окончила, полиция настаивает на том, чтобы ты окончила десятилетку. Вспомнив, как она хотела окончить школу, когда пришла на фабрику, Анна решила, что это шанс получить нормальное образование. - Мама, сводите меня в школу, поговорите с директором, - попросила Анна воспитательницу. - Нюрка, ты чего? – удивилась Авдотья Исааковна, - Ты взрослая невеста, тебе семнадцать лет, а я пойду в школу договариваться. Сама иди, договаривайся, кстати, уже жениха искать надо, чтобы, когда твой срок так называемой ссылки окончится, ты уже замужем была, а не снова на фабрику попала. Вздрогнув от перспективы снова попасть на фабрику, Анна пошла в школу. - Анна Харитоновна Рядченко, - диктовала девушка свое имя и отчество, - Полиция настаивает на том, чтобы я получила десятилетнее образование. - На три-четыре года старше всех в классе будешь, - сказал директор, - И времени всего чуть больше года. Иди договариваться с учителями, чтобы они тебя учили индивидуально. В душе согласившись с тем, что говорит директор и поняв, что ей совершенно не хочется сидеть в классе так много времени в свои семнадцать лет, Анна пошла разговаривать с учителями. Ближе всего к девушке был класс математики. Увидев там еще с приюта знакомого учителя, Анна вошла в класс и сказала: - Иван Константинович, помните меня? Анна Рядченко. - Помню… - удивленно ответил учитель, оглядел девушку с ног до головы и сказал, - С каторги вернулась? Анна шокированно замолчала, ведь ничто в ней не могло выдать бывшую каторжанку: руки были в норме, волосы снова отрасли до плеч, внешний вид был довольно приличный. - Да, - в полном шоке ответила Анна, - Как вы узнали? - Среди года, именно в эту школу, обучаться по индивидуальному графику только бывшие каторжане по направлению от полиции и приходят, - ответил мужчина, - За что кандалами гремела? - За агитацию, - ответила Анна, - А раньше срока не вышла из-за того, что все осознала и политических своими врагами считала. Драки, разборки… - Какие намерения, учиться или аттестат получить и полиции показать, чтобы они успокоились? – спросил учитель Анну, - Говори прямо, от этого зависит, как с тобой заниматься будем. - Учиться, - ответила Анна, - Если я что-то смогу через три года вспомнить. Шить я все равно умею плохо, а на фабрике работать не хочу. Мне только в конторе где-нибудь работать. - Хорошо, - ответил Иван Константинович и дал девушке первое задание. Следующим по плану у Анны был визит к учителю словесности. - Зиновий Егорович, здравствуйте, - сказала Анна, - Помните меня? Анна Рядченко. - Помню, - ответил учитель, - Как тебя забудешь? За что посадили-то? - За политику, - ответила Анна, хотя ей этот разговор уже начал раздражать. - Против царя агитировала? – спросил мужчина. - Да, - раздраженно ответила Анна, - Господин учитель, я сюда заниматься пришла, а не подобные разговоры разводить. - Ты чего так возмущаешься, Ань? – удивился Зиновий Егорович, - Я, может, посочувствовать тебе хотел. - Да не нужно мне ни в какое место ваше сочувствие, я - дура, идиотка тупая, сама во всем виновата, отсидела за дело, судья меня пожалел, по малолетству всего три года присудили, хотя могли и червонец втюхать, на каторге максимум три месяца пробыла, остальное время во Владимирском централе на курорте отдыхала, что еще сказать? – девушка заревела в голос, - Надолго надо сажать проклятых политических, чтобы они простым людям жизнь не отравляли. А таких как Вася, организаторов, вообще к стенке ставить надо, чтобы их трибунал судил! Какое ко мне может быть сочувствие? Таких как я ненавидеть надо! - Аня, успокойся и давай обсуждать твое будущее, по поводу образования, - спокойно, но твердо сказал Зиновий Егорович, - Ты какую оценку в аттестат хочешь? - Хочу пятерку, - ответила Анна, - Но понимаю, что после каторги я уже вообще все правила позабывала. Поэтому хотя бы уж четверку. - Понятно, - ответил учитель, - Значит, постараемся тебя до пятерки дотянуть, если получится. - Вы уж извините, что я тут истерику устроила, я маленько не в себе еще, - ответила Анна, - Обещаю держать себя в руках. - Хорошо, - удивленно ответил учитель. Анна честно ходила в полицейский участок отмечаться, раз в неделю, как это было и положено, как вдруг летом девушка заотдыхалась и забыла о том, что ей нужно приходить туда каждую среду. - Анна Харитоновна на месте? – спросил жандарм одну из нянечек, когда пришел в приют на следующий день. - Да, она присматривает за девочками на уроке домоводства, - ответила женщина. - Попросите кого-нибудь ее подменить, а мне надо с ней переговорить, - сказал жандарм. Увидев жандарма, Анна сразу же вспомнила, что забыла вчера отметиться в полицейском участке. - Простите, вчера заработалась, много дел было, не успела прийти, - сказала Анна, - С утра помнила, а к трем часам дня, когда работы стало чуть меньше, уже и забыла. - Анна Харитоновна, вы не забывайте, что вы ссыльная, - сказал жандарм, - Вам не положено забывать отмечаться в участке. Сегодня я вас прощу, а в следующий раз – не буду. Шокированная Анна пообещала не допускать ничего подобного, но лето сделало свое дело. Вместе с детьми Анна уехала на пару дней на природу, с ночевкой. Естественно, девушка забыла о том, что она невыездная и должна отмечаться в участке. Пришедший в приют жандарм узнал от дежурного воспитателя, что Анна уехала с детьми на природу, в пригород. - Передайте Анне Харитоновне о том, чтобы она как приедет – в самом срочном порядке приехала в участок. - Хорошо, - ответила воспитатель. Когда Анна вернулась в город, девушка услышала о том, что за ней приходили. - Б…ь, я же действительно в участок забыла прийти, - сказала Анна. - При детях хотя бы не матерись! – сказала Авдотья Исааковна, - Нюрка, главное, в участке не груби и все обойдется. Девушка срочно поехала в полицейский участок. - Анна Харитоновна, вы почему поехали за город? – спросил девушку жандарм. - В приюте сказали, чтобы я детей сопровождала – я поехала, - ответила Анна. - Вы невыездная, вы уже второе нарушение режима допускаете, - сказал жандарм, - Может быть, вы уже все забыли, кто вы такая, поэтому я вам все напомню. Посидите в камере, повспоминайте, что вы в приюте делаете, что вы там вместо ссылки положенное время отбываете. Оставшись в камере, Анна шокировано вспомнила все то, что было с ней за время отбытия срока: и жандармов, и камеры, и стычки с другими заключенными. От нахлынувших воспоминаний девушка заплакала. Через пару дней Анну выпустили из камеры. - За следующее нарушение режима на неделю в централ пойдете, - сказал жандарм, - Все понятно? - Все… - ответила Анна. Когда девушка вернулась в приют, Авдотья Исааковна сказала Анне, которая была вся в слезах: - Нюрка, ну не переживай ты, что поделать, подержали тебя в участке, главное, что отпустили. - Да, это главное, - ответила Анна.