Под кожей

Солнце отсвечивало в стеклах соседних зданий ФБР оранжевыми бликами. Жара едва не прикончила Малдера, пока он добирался до Гувер-билдинг. Спустившийся на город вечер лишь усилил духоту, асфальт остывал, щедро делясь накопленным за день теплом. Люди нехотя вываливались из офисов, где весь день сидели под кондиционерами, лениво усаживались в машины, чтобы застрять где-нибудь в пробке и послать очередное проклятье в адрес небывалой в этом году жары в Вашингтоне. Двери лифта открылись. Малдер посмотрел на пустой коридор, немного подождал, затем нажал несколько кнопок. Лифт дернулся и начал плавное движение вниз, на цокольный этаж. Он не был здесь больше полугода. Поначалу, когда Скалли ушла в другой отдел, он даже думать не мог о проекте, ему была невыносима мысль, что все его усилия оказались перечеркнуты росчерком пера из-за нескольких слов самого близкого ему человека. После, когда он занялся карьерой в КСО, банально не хватало времени, чтобы хотя бы разок заглянуть в бывший офис. А может, он просто боялся, боялся сорваться и вопреки обещаниям, которые дал Скиннеру, снова заняться «Секретными материалами». Поэтому он так ни разу и не спустился сюда с того самого разбирательства по делу в Далласе. Все было опечатано и накрыто толстым прозрачным пластиком. Но шкафы с делами под грифом «Х» никто не потрудился разобрать или унести. Малдер откинул пластик и открыл один из ящиков. Дела были разобраны не по алфавиту, а по случаям паранормальной активности. Ему даже стало интересно, куда заведет этот случайный способ. Малдер хотел верить, что хотя бы немного, но все-таки забыл расположение папок. Он закрыл глаза, наугад вытащил одну, прочитал название дела и выругался. - Дело о говорящей татуировке в Городе братской любви. Черт! Малдер в сердцах швырнул дело обратно в ящик и поспешил к выходу, даже не удосужившись закрыть за собой дверь. ***** Секретарша Хоусби оказалась предусмотрительной особой и попросила перенести их «непростой разговор» в более тихое и уютное место. - Необходима соответствующая атмосфера, - пояснила девушка. Он легко согласился. Военное ведомство по-прежнему вызывало в нем стойкую неприязнь. Да и лишние глаза и уши были ни к чему с учетом того, о чем мисс Мероуп собиралась поведать. Они сидели на балконе одного уютного кафе недалеко от городского парка, наблюдая, как солнце медленно ползет по воспаленному небу. Огромный слепящий шар прожигал свой ежедневный путь. Они долго сидели в тишине, пока от солнца не осталось ничего, кроме розово-багряного отблеска на поверхности Потомака. Волны ритмично плескались в нескольких ярдах под ними. -Закат - это всегда событие, поэма. – Мисс Мероуп отпила воды из высокого стакана. Девушка еще не осознавала, но разговор с Малдером в перспективе имел целебные свойства. Джейн Мероуп понимала, что это не тот человек, который нарушит обещание молчать. А близких подруг у нее не было. Таково было ее решение. - Я не распространяю свою систему ценностей на других и не хочу, чтобы они распространяли свою на меня. Это было предупреждение, чтобы Малдер не лез куда не следует и не судил о том, чего не понимает. Он не хотел разубеждать секретаршу Хоусби, сообщая, что как раз таки он-то все и понимал, ведь именно этому его учили в Оксфорде. Но ее безапелляционный тон и холодный взгляд должны были убедить агента Малдера в том, что ее рассказ, как и она сама, будут суровыми. - После таких слов я должен вам сказать, что не являюсь поклонником садомазохизма на крутом уровне. Для меня садомазохизм - игра, оживляющая вещи, которые начинают приедаться. Малдер поднял свой стакан с содовой и отсалютовал. Он надеялся, что этот жест развеселит юную мисс БДСМ и разрядит обстановку. - Мое личное убеждение: что бы ни делали взрослые по взаимному согласию, все о'кей, лишь бы это не вызывало постоянных отметин или увечий. Пальцы Джейн задрожали, и Малдер заметил, как она натягивает рукава блузки. - Мисс Мероуп, уверяю вас, мы возьмем за основу убеждения, которые вы только что озвучили. Девушка сложила руки на груди и принялась разглядывать Малдера с возрастающим любопытством… Малдер хорошо помнил одного оксфордского профессора, который проповедовал студентам-новичкам бихевиоризм. Во время одной из лекций Малдер начал спор о роли Фрейда в новом веянии 20-го столетия. Слово за слово и началась настоящая словесная дуэль, курс с интересом слушал о гипотезах новичка из Америки. Профессор плевался чуть ли не ядом, отстаивая консервативные идеи своих предшественников. - При всем моем уважении, сэр, но Зигмунд Фрейд не зря утверждал, что «человек понимается в основном как биологическое сексуальное существо, которое находится в состоянии непрерывной тайной войны с обществом, заставляющим подавлять сексуальные влечения». Но если вы не согласны, то можете обратиться к Адлеру, и легко согласиться с его теорией. Он с самого начала не соглашался с Фрейдом, особенно с его акцентом на биологии и сексуальности. Адлер считал, что субъективные чувства более значимы в качестве первичной движущей силы жизни, чем биологические мотивы. Малдер предполагал, что счастливых воспоминаний о детстве у Джейн Мероуп совсем немного. Она относилась к тому самому проценту людей, о котором статисты-социологи говорят, что они вышли из «неблагополучной семьи». Малдеру оставалось лишь в очередной раз убедиться в правоте мистера Адлера и Фрейда. Иногда он думал о том, что было бы неплохо встретить того профессора, которого он доводил до белого каления своими теориями. Жизнь предоставляла миллион практических доказательств малдеровской правоты. За что, собственно, он и получил оксфордскую награду «Выдающийся студент курса». Он смотрел на мисс Мероуп и размышлял о том, как сложилась бы ее жизнь, если бы она не отправилась зарабатывать на хлеб в стрип-клуб «Темница»? - Сейчас я могу выбирать себе партнеров, - уверенно говорила она. - Но я не обольщаюсь на сей счет. Деньги! Женщины находят деньги весьма сексуальной вещью. - Я уверен, что к тому виду любви, который практикуют в «Темнице», гораздо легче пристраститься, если у вас есть деньги, – ответил он. У Беркса и Хоусби были деньги для посещения закрытого стрип-клуба «Темница». И, судя по всему, немалые. И почему он раньше не подумал об этом? - Я знаю, чего хотят от меня мужчины. - Глаза ее холодно и бесстрастно поблескивали. Малдер был знаком этот холодок в глазах. Тот же Си Джи Би наверняка получал не меньшее удовольствие, причиняя душевные страдания другим людям. - И знаю, чего хочу от них! Ого, каким повелительным тоном она это заявляла! Джейн снова «незаметно» включилась в игру, почти как та девушка в «Темнице» во время исполнения номера с азотом… Несомненно, дискуссия была интереснейшая, но Малдер хотел получить ответы о Хоусби и Берксе, и момент мог быть упущен в любую секунду. - В первую очередь нужны взаимоотношения, связь. Ни к чему начинать с садомазохизма. Он вообще не нужен в начале отношений, когда все свежо и возбуждает само по себе. Это приходит позже, когда пыл начинает угасать. Вам нужно что-то еще, чтобы поддерживать свой сексуальный интерес. Вот тогда в игру вступает БДСМ. Ведь так и было у вас с Ричардом Хоусби? Джейн резко вскинула голову, и зрачки ее расширились. Бинго! - Джейн, чем он шантажировал вас? – Малдер наклонился вперед, не давая ей передышку, чтобы обдумать свой ответ. Секретарша Хоусби закусила губу и принялась теребить край скатерти. Малдер накрыл ее пальцы своей ладонью и крепко сжал. Девушка дернулась, но не вскочила и не убежала, как он предполагал. «Некоторое время спустя, наверное, его слова звучали так: если ты любишь меня, то возьмешь в рот или позволишь трахнуть себя в зад» Но, конечно же, вслух он этого не произнес. - Ричард говорил, что если я люблю его, то должна удерживать его внимание небольшими играми… «Если ты хочешь загладить свою вину за исчезновение сестры, Фокс, то перестанешь беспокоить свою мать по пустякам. Займись делом, слабак!» Малдер почувствовал приступ тошноты. А на что он сам был готов, чтобы удержать если не любовь, то хотя бы внимание родителей, после похищения Саманты? И разве не правы те, кто наградил его прозвищем «Чокнутый»? - Джейн, Ричард Хоусби был знаком с Маркусом Берксом, не отрицайте это. Они оба были vip -клиентами «Темницы», где вас нашел Дик. И наверняка вы начали обслуживать их обоих. Со временем, конечно. Резкий переход от одной темы к сути их встречи над Потомаком окончательно выбили почву из-под ног мисс Мероуп. Она нервно сглотнула и кивнула. Малдеру оставалось лишь собрать урожай в свою корзину. - У них были какие-то совместные проекты? - Я… агент Малдер, спрашивайте о чем угодно, но … - она не закончила фразу, но Малдер и так все понимал. У девушки оставалась лишь ее работа и призрачный шанс начать все с нуля. - Они часто виделись? Кроме вечеров в клубе. - Последние несколько недель довольно часто. А на прошлой неделе я слышала их разговор, они повздорили. Маркус говорил Дику о каком-то деле, в котором они оба увязли. О прошлом, школьных годах и какой-то девушке по имени «Кетрин». Малдер заинтересованно посмотрел на Джейн. Вот так поворот, Cherchez la femme! - Они вместе учились? - Кажется. Агент Малдер, мне больше нечего добавить. Это все, что я знаю. Малдер кивнул. Картина вырисовалась яснее ясного. Хоусби – довольно крупная шишка в военном министерстве, а Беркс – неплохой фармацевт. Оба они когда-то вместе учились, имели одинаковые увлечения - одно из них сидело перед ним с отметинами на запястьях - и у обоих появились деньги для удовлетворения своих наклонностей… Он почти был уверен, что знает ответ: что, как и почему… Но девушка по имени Кетрин смешивала все карты… - Мисс Мероуп, вы все еще можете изменить свою жизнь. Вы свободны. Теперь. Воспользуйтесь шансом правильно. – Малдер подозвал официанта и расплатился за ланч. Он уже дает бесплатные советы, как доморощенный психолог! А он сам? Был ли он свободен? Затем они распрощались, если и не довольные разговором друг с другом, то уж точно обретшие новую пищу для размышлений. Он отправился в офис ФБР, а она осталась в кафе на берегу Потомака. ***** Он вернулся домой почти ночью. Рухнул на постель и не двигался несколько минут. Затем поднялся, скинул рубашку, брюки и подвинул автоответчик. Два непрослушанных сообщения. Малдер нажал на кнопку. - Здравствуй, Фокс. Я звонила в ФБР, но ты всегда занят и не перезваниваешь. Как продвигается расследование? Набери меня, пожалуйста. Какое простое и лаконичное обвинение. В духе Дианы Фоули. Странно, мысль о напарнице раздражала его, с чего бы? Может, он просто очень устал? Эта изматывающая жара… разговор с мисс Мероуп о садистах и мазохистах… Его собственные воспоминания… Девушка по имени «Кетрин»… Малдер чувствовал, что совсем близок к развязке. Он не стал прокручивать второе сообщение, уверенный, что разобьёт телефон, если снова услышит голос Дианы. Вместо этого Малдер набрал номер Одиноких Стрелков. Ответил Фрохайк, на что он, в общем-то, и надеялся. - Инопланетяне захватили ФБР, Малдер? - И я рад тебя слышать. - Что тебе нужно, Большой Брат? И как поживает твоя напарница? Малдер замолчал, не уверенный, что понимает, о ком говорил этот маленький гуманоид: о Диане или о Скалли? - Юмор ты не оценил. - Фрохайк веселился вовсю. - Мне нужна помощь. - По крайней мере, без обиняков. Рад, что хоть что-то неизменно в этом мире. - Фрохайк, с меня пиво, если ты найдешь нужную информацию. - И так всегда… Лишь потому, что моя очередь дежурить! - Мелвин. - Малдер устало потер глаза. Ему ужасно хотелось в душ. – Я не знаю, что ищу. - Поди туда, не знаю куда. Это слишком даже для тебя, Малдер. Дай хоть какие-нибудь координаты. - Скорее всего, Мэрилендский университет… 1982-1984 годы… Какая-нибудь криминальная история, связанная с именами Ричард Хоусби или Маркус Беркс. Облава на клубы, наркотики, что угодно. Он почти видел, как подпрыгивает от нетерпения Фрохайк. - Я скоро, - предупредил Малдер. - Валяй. – И отключил связь. Малдер надеялся, что интуиция дала сбой и все его подозрения и страхи не оправдаются. Он чертыхнулся и пошел в ванную комнату. Включил на всю ледяную воду. Но то ли от жары, то ли его тело слишком горело, вода казалась теплой и не приносила облегчения. Мысли тревожно бились одна о другую, и Малдер ждал звонка Фрохайка, будто приговора. Он вышел из душа, успел натянуть чистые трусы и футболку, вытащить из холодильника бутылку пива, когда, наконец, раздался звонок. - Что ты обнаружил? - По твоим близким друзьям-душкам ничего, но в полицейских отчетах того времени значится одно дело. Я бы не обратил внимания, но имя поручителя весьма любопытное. Малдер сжал зубы. Он догадывался, чье имя сейчас услышит, но все же переспросил. - Мисс Мелисса Скалли. Она внесла залог в размере 500 баксов за студентку по имени Дана Кетрин Скалли, которую задержали при облаве в клубе с весьма сомнительной репутацией. Больше никаких подробностей. Что, черт меня подери, это означает? «Я случайно услышал, как агент Скалли рассказывала Джонсу о том, что знала Хоусби и Беркса». «Маркус говорил Дику о каком-то деле, в котором они оба увязли. О прошлом, школьных годах и какой-то девушке по имени Кетрин». - Спасибо за помощь, Мелвин. «Подробностей не будет, приятель, прости!» - Малдер, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Малдер ощущал себя последней сволочью. Если бы он поделился со Стрелками хотя бы толикой подозрений в отношении бывшей напарницы, то они перевернули бы землю и небо в поисках улик, чтобы доказать ее невиновность. Но как раз этого он сейчас допустить не мог. Прежде он должен сам во всем разобраться. Один раз она уже дала ему от ворот поворот и молча ушла, почти разрушив до основания его жизнь, но не в этот раз. Малдер не мог признаться Фрохайку, что собирает улики против Скалли, чтобы иметь на руках все козыри и прижать ее как следует… А потом он подумает, что с ней делать. - Пока, Фрохайк. Я позвоню. Ребятам привет.