Попытка номер два

Проснувшись от того, что левая рука затекла и начала неприятно покалывать, я завозился, пытаясь устранить причину, вызвавшую неудобства. Причина устраняться совершенно не хотела, внаглую притянув меня при попытке отползти назад и что-то неразборчиво прошипев. Я раздраженно вздохнул и заворочался более настойчиво, пытаясь если не выбраться из хватки самостоятельно, то хотя бы разбудить Тома, чтобы он, наконец проснувшись, сам спихнул меня с кровати. Ситуация была бы почти забавной, если бы каждый раз, чтобы наконец-то встать, мне не приходилось шлепаться на ледяной пол. Том, который днем явно и открыто демонстрировал мне свое недовольство тем, что вынужден тратить свое время на кого-то мне подобного, во сне прижимал меня к себе как собственного плюшевого мишку, совершенно отказываясь выпускать при любых попытках вывернуться, что не мешало парню, стоило ему проснуться от моей возни, тут же спихивать меня с кровати, и наезжать за то, что его разбудили. Рука уже начала откровенно болеть, а Реддл от моих потуг, казалось, стал посапывать только активнее, что начинало раздражать. С минуту поразмышляв о приоритетах в своей жизни, я всё-таки решил, что рука важнее многострадальной пятой точки, на которую придется падать, и ощутимо пнул Реддла в голень. Парень резко открыл глаза, тут же вперившись в меня взглядом и нахмурившись, столкнул с кровати и сел, потирая пострадавшую конечность. - Доброго утра, - буркнул я, глядя на парня снизу вверх, и начал подниматься и растирать поясницу: в этот раз падение оказалось несколько неудачным. - Ага, – невпопад ответил Том, уже успевший вытащить из своих закромов новую газету и принявшийся ее активно изучать. Я, кряхтя как старик, пополз на свою часть комнаты, намереваясь сложить учебники и пытаясь вспомнить, какой сегодня день недели. Бросив короткий взгляд на календарь, который притащил все тот же Том и на котором в конце каждого дня ставил в соответствующей клеточке крестик, я понял, что сегодня суббота, а значит занятий не будет. Что-то при взгляде на календарь промелькнуло, на самой кромке мыслей, и я уставился на него мутным спросонок взглядом, пытаясь сообразить, что же не так. Так и не поняв, что именно меня не устроило, я, сладко зевнув, покосился на кровать и решил отправиться досыпать, пообещав себе разобраться со всем остальным позже, всё-таки на улице только забрезжил рассвет. Но стоило моей голове коснуться подушки, как Том, даже не отрывая взгляда от газеты, как бы между прочим спросил: - Ты уже сложил вещи? Сон как рукой сняло. - Зачем? – настороженно поинтересовался я. В голове всплывали самые разные варианты дальнейшего развития событий, один страшнее другого. Но большинство так или иначе заканчивались моей трагичной гибелью. Умирать не хотелось. Том раздраженно поднял взгляд от газеты и посмотрел на меня, как на приставучего книззла. - Затем, что вчера был последний день учебы, - медленно, как умственно отсталому ответил Реддл. Я вздрогнул. Посмотрел на календарь. На нем значилось 28 мая. Перевел недоуменный взгляд на Тома. И снова на календарь. Парень насмешливо вскинул брови: - Только не говори мне, что ты даже не знал, какое сегодня число. Я насупился и, предпочтя проигнорировать сказанное, полез под кровать за небольшим потрепанным чемоданом, который явно был не из нашего столетия. Где тетка отрыла подобный раритет, я боялся даже представить. Реддл между тем и не думал останавливаться: - Мерлин и Моргана, - протянул он. - Каким образом с таким уровнем внимательности ты вообще умудрился выжить в прошлом мире. Я раздраженно пожал плечами, как бы отвечая, что понятия не имею, как так вышло, и мысленно надеясь, что от меня, наконец, отстанут. Но Тома последнее время гораздо больше интересовали газетные статьи, чем я, и сегодняшний день не стал исключением. Он попеременно то хмурился, то усмехался, как будто бы вместо новостных сводок читал колонку с анекдотами, и я сделал себе мысленную заметку как-нибудь невзначай поинтересоваться, что же именно так веселило Тома. Покидав все свои незатейливые пожитки в чемодан и не забыв при этом две недавно полученные книги, я заторможено уселся на кровать и задумался, а как, собственно, быть дальше. В последние дни происходило столько всего, что я даже не успел подумать о том, как именно в сложившейся ситуации мне предстоит провести лето. Я недоверчиво взглянул на календарь и раздраженно потер виски. Выходило, что Том приехал в интернат чуть ли не меньше, чем за неделю до окончания занятий. Но это же должно выглядеть со стороны минимум странно. Так почему же директор так спокойно отнеслась ко всему произошедшему? Я еще раз скосил взгляд на календарь, будто бы от моих манипуляций число могло измениться и сместиться хотя бы на пару недель назад, но, увы, чуда не произошло. Да и после всего произошедшего, признаться, в чудеса не то, чтобы особо верилось... Но все же. Наконец, поняв, что я снова совершенно ничего не понимаю, я решил пойти по меньшему пути сопротивления и просто уточнить вопрос моего дальнейшего проживания у Тома. Тот нехотя оторвался от своего важного занятия и, как ни в чем ни бывало, соизволил меня просветить. - Твои родственники решили этим летом съездить в длительный отпуск, и, чтобы ты не портил им впечатление, договорились, чтобы ты на все лето отправился в лагерь при интернате. - Но мне ничего об этом не сказали, - я растерянно моргнул. - Думаю, тебе сообщат сегодня утром, - снисходительно пояснил Реддл. - Твои тетя с дядей приняли решение буквально вчера. Плотоядная улыбка, мелькнувшая на лице при последней фразе, не оставляла сомнений, кто именно помог моим родственникам принять такое важное и удобное Тому решение. Я нервно сглотнул. Ситуация с каждым днем становилась все опаснее, и конфликт с Сэмом теперь казался просто детскими разборками. Невольно вспомнилась прошлая жизнь, полная опасностей на каждом шагу, и то, что тогда, даже покусанный василиском и понимающий, что вот-вот могу умереть, я ни разу не испытывал такой паники, как сейчас, стоя напротив человека, который с улыбкой рассказывал мне о том, что наложил на родственников империо, чтобы ему было удобнее оставаться рядом. Возможно, все дело в том, что тогда, в прошлой жизни, я подсознательно чувствовал, что, несмотря ни на что, меня оберегают и всегда помогут, а сейчас я предоставлен сам себе. Помощи ждать не от куда. Осознание данного факта свалилось на меня как ушат ледяной воды, и я невольно вздрогнул под внимательным взглядом визави. Возможно, тот факт, что он аккуратно и, в какой-то степени, даже безобидно подправил память магглам и не был чем-то вопиюще ужасным. Но, несмотря на все мои порой нелогичные поступки, я не был уж совсем идиотом, и зачатки здравомыслия всё-таки были в моей не очень светлой голове. Я прекрасно знал, что все ужасные в будущем вещи обычно так и начинаются, тихо, незаметно и как бы невзначай. Сегодня он подправил образ мышления моим опекунам, а завтра с очаровательной улыбкой также, как бы между прочим, подправит его и мне. И только непонятная ментальная защита, так и не прошедшая после той злополучной истории с попыткой Тома самому посмотреть воспоминания, меня успокаивала. Пока что-то блокировало мой разум от посторонних вмешательств, я мог дышать свободно и быть уверен, что я — это я, а не навязанный мне образ мышления. Но я понятия не имел, откуда взялся щит и тем более не мог предположить, когда он мог исчезнуть и что делать, когда это произойдет. Я, быстро отвернувшись от собеседника, ретировался на свою половину комнаты и вслепую нащупав в сумке книгу по легилеменции нежно провел большим пальцем по корешку, наконец нормально вдохнув и успокоившись. Чем бы Том не руководствовался, принеся мне данный трактат, но это, пожалуй, единственный шанс в случае чего суметь постоять за себя. И я собирался этим непременно воспользоваться. *** Утром, сразу после завтрака, Грейс Холл действительно подошла ко мне, чтобы сообщить, что родственники решили отправить меня в лагерь при интернате. Сочувственно потрепав меня по голове на прощанье, она попыталась приободрить меня тем, что я смогу найти себе там новых друзей, и что мой сосед Том тоже туда поедет, но, не увидев во мне никакого отклика, тяжело вздохнула и ушла, оставив меня в покое. Я, грустно перебирая ногами, отправился к автобусу, который должен был отвезти нас в этот самый загадочный лагерь. Посадка уже подходила к концу, и я оказался одним из самых последних пассажиров. Во втором ряду Том что-то очень оживленно обсуждал с Марком. Сэма и его прихлебал видно не было: скорее всего, их просто забрали домой. Я заметил рыжую макушку, место рядом с Эсми пустовало, и я, не веря своему счастью, сразу плюхнулся рядом с ней, совершенно проигнорировав раздраженный взгляд, брошенный в мою сторону. - Теперь я понимаю, почему остальные предпочитали писать письма, - пробормотала она себе под нос и, пока я не успел что-то спросить, с самым независимым видом надела наушники и отвернулась к окну, всем своим обликом демонстрируя, что к диалогу не расположена. Вчера, после того как я увидел фамилии на форзаце книги, я буквально почувствовал, как один из кусочков огромной мозаики с тихом щелчком встал на место. Если приглядеться, то Эсми была не просто похожа на Джинни, потому что она рыжая, как я решил было поначалу. Теперь, после вчерашнего открытия, я был готов поставить галлеон, которого у меня, конечно, не было, на то, что в Эсми определенно прослеживались черты семейства Уизли. Вот только в каком родстве они состоят? Вспоминая дружное семейство, я просто не мог поверить в то, что они могли вот так вот отказаться от ребенка, хоть и от сквиба. Хотя, после того, что я узнал о Роне, моим ощущениям доверять явно не следовало. Надо было попытаться прояснить этот вопрос у Эсми, раз уж она дала мне книгу, то есть шанс, что она могла бы поделиться некоторой информацией, может даже и не на тему своего происхождения, но все же. Учитывая, какие скверные обороты начала набирать ситуация с Томом, то мне были бы полезны любые сведения. У меня в голове все четче вырисовывалась прописная истина, которую я, не доведя ситуацию до тотального песца, просто отказывался понимать: здесь некому решать мои проблемы и разгребать все то, что я натворил. Я в этом мире для всех не больше чем очередной ребенок-инвалид, которого не убили-то из-за банальной гуманности. Пусть все и не знали, что у меня, по словам Тома, и была магия, но это сейчас особой роли не играло. Я по старой памяти бросился с головой в проблемы, совершенно не подумав, что это за собой повлечет. И вот теперь мне предстоит по полной огрести последствия. Поэтому хотя бы попытаться заговорить с Эсми я был просто обязан. Но соседка все так же отвернувшись к окну продолжала делать вид, что еë беседы со мной совершенно не интересуют. Я, поразмышляв, дернул ее пару раз за рукав, но она только отдернула руку, продолжая меня игнорировать. Наученный утренними побудками с Томом, что если быть достаточно упорным и приставучим, то рано или поздно получишь хоть какой-то результат, я ненавязчиво ткнул соседку пальцем в плечо. Никакой реакции. Ткнул еще раз в тоже место. И снова ничего. На десятый раз рыжая раздраженно передернулась, и я, воодушевившись, продолжил свое занятия. В течение долгих десяти минут ничего не происходило, но мы медленные и настойчивые, медленные и настойчивые. Ближе к концу двенадцатой минуты моя невольная собеседница раздраженно сорвала с себя наушники и со злобным прищуром уставилась на меня. - Да ты достал, - бросила она. - Чего тебя от меня надо? Я немного растерялся от такого вопроса, и потому что был настолько увлечен необходимостью привлечь внимание одноклассницы, что банально не подумал с чего именно стоит начать диалог (впрочем ничего удивительного) . Эсми, видимо, интерпретировала мое молчание как-то по-своему и, обреченно застонав, продолжила: - Ладно, хорошо, ну, хочешь я ее у тебя заберу назад, ну, – девчонка протянула руку, видимо ожидая, что я сейчас радостно верну ей книжку. - Э-э-э, нет, спасибо, - я на всякий случай отодвинулся от нее, будто бы опасался, что она может решить теперь забрать книгу силой. - Лучше объясни, зачем ты мне ее дала, - ляпнул я первый вопрос пришедший мне в голову. Девочка недоуменно застыла, а потом закатила глаза и странно посмотрела на меня - Да ты ведь даже не удосужился прочесть название, - сделала она, судя по ее лицу, не очень утешительный для себя вывод. - Ты всë-таки действительно не очень умный,- немного помедлив, вынесла она вердикт. Я с ответом не нашелся. Вчера, сразу после того, как я открыл форзац книжки, Том почти сразу оповестил о том, что собирается ложиться спать, и я, соответственно, тоже. Мне приходилось подстраиваться под известный одному Реддлу режим, что меня не очень радовало, но не то, чтобы у меня был выбор. Интуиция буквально вопила, что Тому не стоит видеть книгу, которую мне вручила Эсми, и я, дабы не привлекать к ней излишнего внимания, тут же сунул ее под подушку, а потом времени и удачного места, чтобы неподозрительно изучить книжку, тоже не нашлось, и я как-то даже не задумывался об этом, пока меня не ткнули носом. У меня, конечно, были причины и оправдания, но со стороны Эсми мои действия действительно выглядели глупо. Это было неприятно. Рыжая в ответ на мою заминку снова нацепила наушники, и отвернулась. Остаток пути ехали молча, прежде чем снова заговорить мне определенно следовало изучить книгу, которую дала Эсми, вероятно и повод для общения найдется. Я ожидал, что нас повезут куда-нибудь в сторону лесов, но вместо этого нас привезли в Лондон и, попетляв между улочек, выгрузили рядом со старым зданием, к которому примыкал средних размеров дворик. Выглядело строение скорее как небольшой отель-хостел, чем детские лагеря, которые иногда показывали по телевизору. - Дети, разделитесь, пожалуйста, на пары, - прозвучал зычный голос мистера Уитмана, который летом подрабатывал в лагере воспитателем вместе со скромной учительницей истории Алисией Джонсон. Дети оживленно забегали, решая, кто и с кем будет жить этим летом, то тут, то там звучала ругань, и разворачивались настоящие драмы на тему преданного доверия и дружбы, когда кто-то отказывался от предложения соседства, предпочтя другого. Я почувствовал рывок за плечо. Том вытащил меня из эпицентра страстей, продолжая небрежно придерживать, как бы обозначая, что мы с ним в паре. Марк, до этого разговаривавший с Реддлом, на подобные манипуляции странно покосился. - Интересный выбор, - наконец, произнес он, явно намекая на что-то, мне непонятное и, слегка приподняв бровь, посмотрел на Тома. Реддл, в отличии от меня, видимо прекрасно понял, что имеет в виду Марк, и неожиданно притянул к себе еще ближе, как бы невзначай скользнув рукой ниже на предплечье - Мне с ним интересней, - в тон Марку ответил Реддл, совершенно проигнорировав мою попытку вырваться из внезапных объятий. Марк на это понимающе ухмыльнулся и хмыкнул. Даже думать не хочу о том, к каким выводам он мог прийти…