Становление банды: История Густаво "Гасто" Райеса

      На улице царил серый ненастный полдень, и всё было, как всегда – хмурые пешеходы, вечно куда-то спешащие; дороги, по случаю предобеденного времени особенно оживлённые; бомж, сосредоточенно роющийся в мусорном баке и равнодушный абсолютно ко всему на свете, с лицом, до самых глаз густо заросшим бородой; стайка воробьёв, яростно дерущаяся из-за брошенной кем-то хлебной корки…       Всё было, как всегда. Но сегодня был особенный день.       — Всё – или ничего, амиго, — помнится, торжественно сказал Педро.       Наступил день, когда суждено было свершиться великой мести. Наступил день, когда ненавистному Джону Джеймсу Кингзу III-му, этой лицемерной сволочи, бандиту и убийце простых мирных жителей, суждено было самому принять смерть от наших рук.       До выступления в роковом театре оставался ещё добрый час, но наш автомобиль уже мчался к нужному кварталу. В машине я был не один, со мной ехали мои надёжные товарищи, мои верные кореша, практически заменившие мне за последние несколько месяцев родную семью – Стэбби и Трэй, вооружённые Кольтами, и кубинец Педро – на этот раз без своей неизменной трубочки, сосредоточенный и спокойный. За нами на некотором расстоянии следовал неприметный на первый взгляд пикап – в нём сидели ещё двое наших братков, Локки и Бипоп, которые вызвались добровольцами проломить проход к сцене театра. Я знал, что у них в кузове уже были заготовлены все необходимые инструменты: кувалды, кирки и лопаты.       Мы основательно подготовились к предстоящей операции. Помимо оружия и несчётного количества патронов к нему, нам даже удалось разжиться армейскими рациями – для того, чтобы оперативно поддержать связь. Одну рацию мексиканские умельцы зафигачили нам в тачку, остальные мы поделили между собой. Радиопередатчики были тяжеленные, старые, ещё тридцатых годов выпуска, но зато работали исправно, этого у них было не отнять. Отвечать за связь вызвался Педро – в военные годы он был радистом, так что знал всю эту кухню, как свои пять пальцев.       Припарковав тачки в глухом переулке, мы вытащили всё необходимое и скучковались вокруг Стэбби – на днях он откуда-то достал карту канализации города, и сейчас коротко раздавал нам указания, как и куда двигаться, чтобы добраться до сцены театра.       — Спускаться будем здесь, — он кивнул на чугунную крышку люка, на которой стоял, — Дойдём до точки, а там придётся немного попотеть, мать его.       — Дерьмовая работёнка! — съязвил Трэй и захохотал.       — Тише ржите, жеребцы! — шикнул я. — Педро, ну чё там, ребята на месте?       — Сейчас проверим, амиго.       Кубинец вытащил рацию, включил её и вполголоса обратился:       — Эл-Си-Эйч-Три, приём! Как слышно нас?       —Эл-Си-Эйч-Один, слышно превосходно! — охотно захрипел передатчик. — Ну что, вы пошли? Приём!       — Да, пошли. Как заметите чего – сразу докладывайте, приём!       — Вас понял! Конец связи.       Педро убрал рацию, и мы осторожно отвинтили люк и начали по одному спускаться в канализацию. Первое, что сразу бросилось нам всем – это ядрёная вонь дерьма, от которой слезились глаза.       Трэй, идущий позади меня, грязно выматерился:       — Твою мать, ща блевану!..       — Жаль, что противогаз никто не догадался взять!..       — Чш! — строго зыркнул я на сзади идущих. — Мы же на задании!.. Стэбби, что там по карте?       — Мы только выдвинулись, так что идти ещё долго, — с невесёлой усмешкой отозвался тот, шагая впереди и сосредоточенно уткнувшись в карту. — Осторожно идите, а то тут скользко пиздец…       Шагать и впрямь приходилось практически в экстремальных условиях. Помимо невыносимого душного смрада, вокруг было очень темно и тесно. Канализация представляла из себя траншею высотой чуть больше половины человеческого роста, по краям которой располагались небольшие бортики – они были единственным местом, вдоль которого представлялось возможным пройти. Но и тут нас на каждом шагу подстерегала опасность – каждое неосторожное движение грозило падением в зловонную мутную жижу, а ноги наши то и дело задевали бегавшие здесь в изобилии крысы, невидимые в темноте.       — Чёрт бы это всё побрал!.. Стэбби, долго ещё там?       — Пятьдесят метров!..       Я на мгновение прикрыл глаза, мучительно отгоняя от себя обстоятельства всего происходящего, и погрузился в воспоминания. Почему-то на ум пришёл случай, как я впервые попробовал пива. И впервые узнал, каково это – когда за удар не можешь ответить ударом.       Мне было в ту пору четырнадцать, паспорта у меня, понятное дело, ещё не было, и, что хуже всего, я выглядел, как типичный зелёный мальчишка – неловкий, большеголовый и длинношеий. Но пива страсть как хотелось! Поэтому я, подбив с собой ещё пару пацанов для храбрости, отважился попросить Стэбби – дескать, он здоровее, выше, и ему продадут. Расчёт наш оправдался, и мы, счастливые и торжествующие, удрали в самый дальний угол районного парка, заняли бетонную клумбу и начали пробовать – щурясь и пофыркивая от непривычного вкуса доселе неизвестного нам напитка. Того, что нас спалят взрослые, мы не боялись – сухого закона уже пару лет не было и в помине, так что пить можно было без опаски. Однако мы как-то упустили из виду то обстоятельство, что старый добрый расизм никто не отменял. Не успели мы расправиться с первой бутылкой, как к нам не спеша, с чувством самодовольства и осознанием собственного физического превосходства, подошёл полицейский в тёмно-синей форме. В грубой форме он предъявил нам, чтобы мы выкинули бутылки и катились нахер. Ну а мы что? Мы послали его нахер в ответ, парировав, что за пиво мы заплатили, и по закону имеем право пить там, где захотим.       …Полицейский избил в тот раз Стэбби – одного удара этому ублюдку хватило, чтобы отправить моего кореша в нокаут так, что у того врачи потом в больнице диагностировали сотрясение мозга. Мне тоже досталось, когда я, разъярённый и чуть ли не плачущий от несправедливости мира, бросился на обидчика. Коп откинул меня, как щенка, и приложил по почкам с такой силой, что я долго ещё потом, с полчаса, корчился на асфальте и хрипел от боли, в то время как насмерть перепуганные остальные мои товарищи покорно выбросили бутылки а затем, похватав меня со Стэбби под мышки, отволокли прочь.       То, что полицейские в США – те ещё изверги, ни для кого не секрет. Если уж за распитие пива нас так отдубасили, то что с нами будет, когда вскроется, что мы сколотили свою группировку и виновны во множестве убийств? Не думаю, что судья объявит о своём снисхождении, скорее даст вышку – и высоковольтный трон, как венец «правосудия».       Из воспоминаний меня вырвал голос Стэбби:       —…Это здесь. Сцена театра находится над нами всего в шести метрах, — он посветил фонарём вверх а затем обернулся куда-то назад: — Локки, Бибоп, вы захватили лестницу?       — Конечно, босс! — отозвался один из незнакомых мне негров, мелкий и щуплый, но зато с голосом, как у здоровенного рослого бугая. — Складная лестница – штука не из дешёвых. Здесь рубить будем?       — Да. Прямо тут, куда я сейчас указываю фонарём, окей?       — Да, nigga, поняли! — кивнули ребята и, засучив рукава и молодецки поплевав на ладони, принялись за дело.       Меня их работа не интересовала, так что я отошёл в сторонку, достал из кармана пачку сигарет, вынул одну и закурил. Не буду скрывать – нервничал я ужасно. Что, если всё накроется, потому что что-то пойдёт не так? Кингз – крайне хитрая и умная сволочь. Он знает, что мы охотимся на него, так что я почти не сомневался в том, что этот хер выкинет нам какую-нибудь гадость. Только вот какую – я не мог себе представить, как бы ни пытался. Он чём он думает? Думает ли он, что мы рискнём пойти напролом и ворвёмся в театр, расстреливая всех на своём пути? Или же…       — Эл-Си-Эйч-Один! Передаёт Эл-Си-Эйч-Три, приём!       — Слушаем вас, Эл-Си-Эйч-Три! — взволнованно сказал Педро, хватая рацию и нажимая тангенту. — Приём! Что у вас?       — Сообщаю – «птичка» влетела в гнездо. «Сверчок» с нею, а также ещё три «няньки» со «снарягой». Какие наши действия, приём?       — Не высовывайтесь, продолжайте наблюдение! У нас всё под контролем, конец связи.       — Вас понял, конец связи!       — Ну, ребята, — медленно произнёс кубинец, пряча передатчик и обращаясь к нам. — Наступает наш парад! Кингз и Крикет подъехали, их охраняют трое вооружённых солдат.       — Меньше метра осталось, босс!.. — звонко отозвался Бипоп откуда-то сверху. — Сантиметров семьдесят ещё, не больше!.. Дайте нам ещё двадцать-тридцать минут максимум!       — Давайте, homies! — подбодрил их Трэй. — Мы прям шахтеры, ёбаный в рот.       — Ну, мы руду не откапываем, — улыбнулся Стэфан, — Мы скорее землекопы, или что-то вроде того.       Трэй отмахнулся:       — Один хер! Кстати, совсем забыл – у меня самогон есть, классная штука, старик Робинсон варганил, на ягодах! Кто хочет?       — Не, я что-то не хочу, — неохотно протянул я. — Чувствую, не полезет мне сейчас в глотку пойло… Не знал, что батя Бакшота гонит бухло.       — Ещё как!       — А вот я не откажусь, пожалуй! — сказал Стэф. — Я уже пробовал как-то, очень зашло!       — Только мне оставь, братан, — ухмыльнулся Трэй. — А то нажраться ещё не хватало!       Когда алкоголь был весь выпит, мы уселись вдоль стены и, ожидая, пока Локки и Бибоп дорубят проход к сцене, начали тереть на свои жизненные темы:       — Эх, бабу бы сейчас… — вздохнул Стэбби. — Две недели без перепихона!       — А я тёлочку недавно одну подцепил! — похвастался Трэй. — Попка у неё орех, такую полюбить не грех! А ты Гасто, как там со своей Мэри?       — Нормально всё с Мэри. Милая деваха.       — Денег накопилось пиздец много! Хоть жопой жуй!       — Это точно! — подтвердил Стэбби. — По крайней мере, у нас, а ещё у всех тех, кто с нами активно работал.       — Признаюсь, у меня такого количества бабла никогда не было на руках, — сказал Трэй. — Прям не верится даже как-то.       — Богачи, ёпта!..       Едва я сказал это, как с потолка что-то с глухим звуком рухнуло, а затем в воздухе пролетел огромный пласт грязной чёрной земли.       — Готово! — усмехнулся Локки, спускаясь с лестницы и усталым движением отирая пот со лба. — Принимайте работу!..       Далеко вверху, в самом конце узкого тоннеля, пробитого кирками и заступами, зиял просвет – нестерпимо яркий для наших глаз, уже успевших отвыкнуть от солнечного света.       — М-м, свежий воздух… — Педро мечтательно закрыл глаза и с удовольствием сделал шумный вздох ноздрями. — Никогда бы не подумал, что буду так счастлив просто от глотка чистого воздуха!       — Давайте наверх! — нетерпеливо начал подгонять нас Трэй. — Чё расселись? Стэб, доставай наш «подарочек» Кингзу, мать его!       — Уже, dog!       С этими словами Стэфан расстегнул рюкзак и продемонстрировал всем нам бомбу – несколько связок динамита, соединённых между собой проводами с прикреплённым к ним часовым механизмом.       — Этого хватит, чтобы сцена и все, кто на ней стоит, взлетели на воздух, — объяснил он. — Но явно не хватит, чтобы взорвать всё здание. Мы же не хотим жертв среди гражданских, верно?       — Точно!       Один за другим, мы поднялись по лестнице наверх, прямо под сцену. Кингза от нас разделял буквально какой-то метр – бандит стоял настолько близко, что мы даже отчётливо услышали, как застучали по доскам его ботинки над нашими головами, когда он вышел к публике и взял в руки микрофон. В ту же минуту раздался и его звучный низкий голос, усиленный благодаря микрофону и прочей аппаратуре:       — Прошу внимания, дамы и господа!.. Сегодня я, Джон Джеймс Кингз Третий, хочу сыграть для вас одну мелодию… — тут мафиози выдержал некоторую паузу, то ли собираясь с мыслями, то ли пытаясь заинтриговать слушателей. — Я был когда-то простым юнцом, который жил в небольшом местечке Престонвилль. Моя семья была настолько бедной, что не могла себе позволить даже радио, и мне приходилось бегать к соседям, чтобы послушать музыку, которую я всегда очень любил. И вот однажды я услышал поистине шедевр – «Реквием» Вольфганга Моцарта. Я был настолько потрясён, что твёрдо решил – когда я вырасту, я стану пианистом…       Дальнейшие слова выступающего потонули в шквале восторженных аплодисментов. Наверняка не один зритель пустил наивную слезу, слушая столь «трогательную исповедь» этого лживого лицемерного ублюдка. Затем началась музыка, и я зашипел:       — Так, народ, закладываем бомбу и валим. Пять минут нам хватит.       — Сколько же длится этот реквием, мать его?!.. — Стэбби трясущимися пальцами судорожно настраивал бомбу.       — Спокойно! Минут пять вроде. Готов побиться об заклад, Кингзу ещё хлопать потом будут изо всей мочи, а затем попросят повторить «на бис»!       — Хорошую же песенку выбрал этот хрен для своей кончины! — не скрывая злорадства, прозубоскалил Трэй. — Знатно Кингза бомбанём, а потом пивка попьём!       Мы не были профессиональными сапёрами или коммандос, но, чтобы поставить таймер на бомбе, особых навыков не требовалось. Заложив взрывчатку и приклеив бомбу изолентой на доски под сценой, мы быстро спустились назад в канализацию, а затем что есть духу помчались по тоннелям обратно на улицу. Обратный путь был куда тяжелее, чем путь к сцене – Стэбби пришлось постоянно покрикивать, куда бежать, без его подсказок мы бы точно заблудились в этих бесконечных глухих коридорах, которые петляли и пересекались между собой, словно их рыл огромный пьяный крот.       Сердце у меня колотилось, как бешеное, и вдруг кромешную тьму разорвал хриплый голос, доносящийся из рации Педро:       — Эл-Си-Эйч-Один, срочно! «Птичка» вылетела из гнезда!.. Но информатор внутри уверяет, что объект Кей на сцене!.. Что делать?..       — Куда летит «птичка»? — почти прорычал Педро.       — Белый «Бьюик», двигается на север! Приём!..       — Эл-Си-Эйч Садитесь «птичке» на хвост, Эл-Си-Эйч-два с Малышом пусть прикроют объект Кей. Мы к вам скоро присоединимся.       — Вас понял, конец связи!..       — Mierda! — выругался Педро, в сердцах сжимая в крепкой ладони рацию. — Проклятый Кингз, чтоб его черти драли!..       — Без паники! — скомандовал я. — Мы их в два счёта нагоним.       Выбравшись наконец из канализации на свет Божий, мы отпустили Локки и Бипопа, наших верных товарищей, которые сослужили нам добрую службу, домой, а сами запрыгнули в тачку. Трэй, наш неизменный стихоплёт, сел за руль, я расположился от него по правую руку, Стэф с Педро устроились сзади, и мы бросились в погоню, ориентируясь по сообщениям, которые нам то и дело по рации передавал ОуДжи.       Несмотря на то, что момент был крайне напряжённый, мы старались не давить сильно по газам – чтобы не навлечь на себя нежелательного внимания копов, а особенно Кингза, ехавшего впереди. Миновав Спарклтон, мы выбрались в пригород, и тут мы поехали в сторону выезда из города.       — Интересно, как же эта сволочь ухитрилась обкрутить нас вокруг пальца? — процедил сквозь зубы я, откидывая затвор, вставляя патроны один за другим в оружие и перезаряжаясь. — Кто едет перед нами? И если это Кингз, то кто остался на сцене?..       — Не переживай, амиго, ОуДжи нас подстрахует, если что. Сейчас всё и выясним… — рассудительно произнёс было Педро, но вдруг заволновался и что есть силы затормошил за плечо Трэя: — А вот нам и ответ! Эй, он ускорился, что ли?       — Точно!       — Давай-ка за ним, не отставай!..       …Наши автомобили летели во весь опор по хайвею, словно две выпущенные друг за другом стрелы. Ни одна из сторон не желала уступать другой – несмотря на все усилия, принимаемые водилой Кингза, мафиози никак не удавалось оторваться от нас; Трэй, с другой стороны, как ни выжимал из движка все мыслимые и немыслимые скорости, тоже не мог вырваться вперёд ни на фут.       — Полегче, полегче, амиго! — горячился Педро. — Одно движение – и сам убьёшься, и нас в асфальт закатаешь!       Трэй в ответ лишь огрызался:       — Не каркай! Без тебя знаю!..       Погоня длилась уже минут двадцать, но мне казалось, что миновала целая вечность. Локации сменяли друг друга быстро, словно в лихорадочном бреду – мрачная стена деревьев с давно облетевшей пожухлой листвой, бесконечной лентой змеившаяся вдоль кювета; холмы Флэт-Хиллз и домики ферм, в беспорядке раскинувшиеся то там, то сям; дома, ручьи, вот сверкнула зеркальная поверхность какого-то пруда – и вновь пропала, скрывшаяся за лесополосой… Кингз заманивал нас куда-то за город, наверняка в очередную ловушку – моя интуиция не предвещала ничего хорошего из этой поездки.       — Эл-Си-Эйч-Три, мы у двадцать пятого километра, у развилки… Сворачивай тут, налево! — Педро бросил рацию и снова нетерпеливо затормошил Трэя за плечо. — Только осторожней, а то щас нас набок опрокинет!..       — Что это за херня?..       — А хрен его разберёт, похоже на зáмок или крепость…       И в самом деле, из-за леса, видневшегося впереди и к которому мы стремительно приближались, словно из-под земли постепенно начали вырастать очертания какого-то грандиозного сооружения, похожего на средневековую цитадель – две башни, грозными шпилями устремляющиеся в небо, крепостная стена с зубцами, стальная ограда… Бьюик, поднимая клубы пыли, промчался под аркой и затормозил прямо у крыльца, ведущего в здание. Я явственно увидел, как дверцы машины распахнулись, и в сопровождении телохранителей с сиденья поднялся мой заклятый враг – Кингз, одетый в светлый костюм и в своей неизменной широкополой шляпе. Рядом с ним, кажется, были Крикет и Эльвиррез. Не оборачиваясь ни на кого, спотыкаясь на каждом шагу и пригибаясь едва ли не до самой земли, бандиты стремглав забежали в здание.       — Трэй!.. — заорал я что есть мочи. — Гони на задний двор, щас мы этих ублюдков в капусту покрошим!..       Тот понял меня без лишних слов. В эту же секунду наш автомобиль, подобно разъярённому смерчу, протаранил забор, сбоку обогнал «Бьюик» Кингза, прорвался через живую ограду из кустарников и цветов и, подскочив на ухабе, словно заправский скакун, перелетел через фонтан и наконец-то затормозил на газоне заднего двора, оставляя колёсами грязно-чёрные борозды на нетронутой изумрудной траве.       — С главного входа заходить слишком рискованного, будем пробиваться с чёрного, — я говорил коротко и торопливо, объясняя товарищам обстоятельства своего плана. — Наверняка они на главном сосредоточили все свои основные силы. Homies, разбиваемся цепочкой, метрах в трёх друг от друга. Стэб, чё у нас с гранатами?       — Нормально всё с гранатами, много!..       — Берём все по две гранаты, и за мной!..       Закончив необходимые приготовления к бою, я, мои кореша Стэб, Трэй и Педро, а также ещё четверо негров с нашей банды разбились длинной цепью и начали штурм здания. Не успели мы приблизиться и на пятнадцать метров, как откуда-то из-за ограды послышался крик:       — Фью, фью, проклятые!.. Фас их, ату!..       Не успели мы смекнуть, что к чему, как через ограду уже перемахнули четыре здоровенные, с матёрого волка размером, охотничьи псины – в породах я был не силен, но чем-то они мне напомнили волкодавов, которых фрицы во время войны натравливали на партизан.       — Ёбаный в рот!.. — завопил Трэй и вскинул Кольт. — Мочи их, ребята!!..       Канонада из восьми стволов одновременно грянула со всех сторон, грохочущим эхом прокатываясь по окрестностям и заволакивая сад густой пеленой сизого дыма. Из-за него не было понятно, попали мы или нет – лишь одного пса, кажется, удалось снять, судя по тому, как ввысь вознёсся истошный собачий визг и тут же смолк, переходя в хрипы агонии. Я привстал было, раздумывая, двигаться ли мне дальше, как тут бесшумно, словно призрак, из дымовой завесы выскочил пёс – с ошмётками падающей пены и окровавленной зубастой пастью. Я даже охнуть не успел, как туша около ста фунтов весом сшибла меня с ног, повалила на землю и начала терзать. Выбраться не было никакой возможности – проклятая тварь как нутром чуяла, каким будет моё следующее движение. Кто знает, может, мне бы и конец пришёл в эту самую минуту, если бы не Стэбби, взявшийся невесть откуда – ему пришлось разрядить всю очередь в зверя, чтобы тот наконец затих и ослабил мёртвые челюсти.       — Спасибо, друган, — прохрипел я, кое-как поднимаясь на ноги. — Если бы не ты, каюк бы мне настал.       — Ты как, порядок?..       — Да нормально, куртку вот только немного потрепало… Все живы?       Оказалось, что у нас есть потери – один парнишка, Лонг Дэк, после перестрелки без вести пропал, как сквозь землю провалился.       — Видать, утащили, загрызли… — с сожалением в голосе проговорил Педро. — Самого вот… чуть руку не оторвали… — только сейчас я увидел, что всё правое плечо его было залито кровью, и он морщился от нестерпимой боли.       — Чёрт!..       — Да ничё, порядок, заживёт! Рацию, вот что по-настоящему жалко! Спёрли, твари…       Пока я перевязывал рану Педро, Трэй, Стэб и остальные осторожно обыскали место побоища, но тщетно – рация исчезла бесследно. Скрепив сердце, мы решили идти дальше.       Чертыхаясь по себя на чём свет стоит (из-за проклятых собак время, нужное для внезапной атаки, было упущено, и теперь бандиты наверняка успели сгруппироваться и у чёрного входа!), я бросился вперёд, но не тут-то было. Из здания, словно горох из банки, посыпались гангстеры, одетые в длиннополые тёмные пальто – все сплошь вооруженные дробовиками, винтовками и гриз-ганами. Но и мы тоже были не лыком шиты – попрятавшись за кирпичными клумбами, коих на заднем дворе было в изобилии, мы открыли шквал огня.       Треск крупнокалиберных пистолетов-пулёметов, редкие хлопки винтовок и грохот от Кольтов раскатывался на многие мили вокруг. Перестрелка живо напомнила мне один бой у подножья французских Альп, где я принимал участие, и где наша 800-я пехотная бригада «Чёрные коты», сформированная преимущественно из крепких чёрных бойцов, сражалась с фрицами, по численности превосходивших нас в два, а то и в три раза. Нас было около полусотни, зато немцев тьма-тьмущая – они пёрли отовсюду, и, казалось, этому не будет конца. Битва была невероятно жестокой и кровавой, и спустя шесть часов нам с огромными усилиями, но всё же удалось одержать верх – на том поле я потерял половину своих товарищей…       Та война была столкновением двух миров, двух противоборствующих друг другу идеологий, мотивы же этой войны несколько отличались – она велась человеком оскорблённым, движимым чувством мести. Но что-то общее сквозило между этими войнами – как и тогда, так и сейчас и речи не шло о снисхождении, компромиссе или пощаде над противником. Это была война до полного уничтожения, до полного истребления одною стороны другой, и бились здесь не на жизнь, а на смерть.       …Глиняная крошка от клумбы больно ударила меня по щеке, и где-то над ухом прожжужала отрикошетившая от стены пуля. Ярость битвы, разворачивающейся кругом, мигом отрезвила меня, и я, тряхнув головой и отгоняя прочь воспоминания, потянул из-за пазухи муляж гранаты, предупредительно крикнул товарищам и кинул взрывчатку в сторону бандитов. Расчёт мой удался – гангстеры, испугавшись, что взрывчатка настоящая, бросились наутёк, и вот тут-то мы открыли на них настоящий «сезон охоты» – дезориентированные, бандиты были лёгкой мишенью. Впрочем, потеряв несколько человек убитыми, те довольно быстро пришли в чувство и вновь окопались – на этот раз основательно, решив не подпускать нас к особняку любой ценой.       Это-то мне и было нужно – улучив момент, когда стрельба на миг уляжется, я вновь крикнул, что кидаю гранату, на этот раз боевую. Всё теперь зависело от того, что предпримут гангстеры – прислушаются ли они к моим словам и вновь разбегутся врассыпную, или же затаятся, не будут лезть на рожон. В любом случае, им пиздец – гранату я кинул настоящую. Довершили мой замысел Трэй и ещё какой-то парниша – сразу три взрывчатки с выдернутой чекой полетели в сторону здания, и уже через несколько мгновений мощный взрыв раскурочил газон со всеми, кто на нём прятался.       Противник был уничтожен подчистую. Изуродованные тела – обгорелые, с оторванными конечностями и выпущенными наружу внутренностями – красноречиво говорили нам об этом, когда мы приблизились. Из гангстеров выжил только один человек – с оторванными обеими кистями рук, он ничком лежал в луже собственной крови и тихонько стонал.       — Н-не убивай… — прошептал он, завидев меня и загораживаясь от меня культяпкой, словно защищаясь.       Я лишь усмехнулся в ответ на это и подарил несчастному быструю и милосердную смерть. Мои родные тоже умоляли не убивать их, и что в итоге?..       Обыскав бандитов на предмет патронов, мы спешно перегруппировались и устроили короткое военное совещание:       — Значит так, план действий следующий, — вполголоса скомандовал я. — Идём вместе, вперёд батьки в пекло не лезем, поодиночке по зданию не шастаем. Внимательно глядите по сторонам, мать их. Не упускайте из виду углы и тёмные места. Запертые двери – прежде выбиваем, а затем аккуратненько смотрим, чё там, ясно?       — Ясно! — эхом отозвался отряд, и мы вошли внутрь здания.       Особняк Кингза был обставлен поистине с королевским шиком: дорогие персидские ковры; отполированный до зеркального паркет, искусно собранный из тёмных и светлых пород дерева; тяжёлые бархатные портьеры цвета бордо; портреты в золочёных рамах, изображающие Кингза и членов его семьи… Хрустальные люстры, висящие под потолком, давали мягкий, рассеянный свет, и в коридорах царил полумрак. Мягкий ворс ковров под нашими ногами глушил всякий звук шагов, из-за чего в помещении было тихо. Даже слишком тихо.       — Стэб!— вполголоса позвал я, чувствуя, как невольно подчиняюсь царившему вокруг торжественному затишью.— Ты самый сильный из нас, будешь вышибалой. А вот и твоя первая цель, видишь?       Я указал на дверь кабинета, виднеющуюся впереди.       — Понял. Сейчас сделаем!       Раза три что есть силы врезавшись в дверь, а потом добавив ещё ногой как следует, Стэб вышиб её к чёртовой матери. Мы осторожно заглянули в кабинет – и тут же отшатнулись: в мгновение ока тишина над нашими головами взорвалась треском пулемётной очереди, и пахнуло ледяным дыханием смерти. Я невольно поёжился – этот звук я узнал бы где угодно. Томпсон!..       — Давайте, твари!.. — орал безумный голос и заходился в ненормальном смехе. — Только суньтесь – я вас живо свинцом нашпигую!..       — Я его отвлеку, — торопливо зашептал я, обращаясь корешам. — А вы кидайте гранату. Пора Крикета отправить к праотцам!..       Трэй аж заскрипел при этом зубами от ярости:       — Отомстим за Бакли!..       Стащив с ноги башмак, я кинул его в дверной проём – и тут же по нему прошлась очередь. Крикет, чёртов сукин сын, слов на ветер не бросал! Впрочем, здесь он облажался:       — Ах ты паршивый гандон!..       Я заорал это исключительно для того, чтобы разозлить охранника Кингза как следует и отвлечь его внимание на себя, а затем стремглав метнулся по ту сторону дверного косяка. В тот же момент пули Томпсона безжалостно искрошили его в щепки.       Расчёт мой сработал как нельзя лучше – Крикет расстрелял весь магазин, и теперь в воцарившейся тишине было слышно, как он потянулся за новым.       «Давай!» — не раздался вслух, но молча отразился в моих глазах этот крик, обращённый к Стэбби, и тотчас же оторванная чека звякнула, падая на паркет, и взрывчатка, описывая в воздухе кривую, полетела в кабинет.       Грянул взрыв. Волна была такая сильная, что все, включая меня, рухнули на пол, судорожно закрывая голову от попадания обломков. Адово пламя прокатилось над потолком, и спине, волосам, ладоням стало обжигающе жарко. Вряд ли Дональд Крикет выжил в этом пиздеце. Скорее всего, его раскиданные кишки мы увидим сейчас, зайдя в кабинет.       — Сюрприз, мазафаки!..       Томпсон, словно смертоносная машина, вновь ожил, и в поле моего зрения успел мелькнуть Крикет – смертельно раненный, весь в крови и с оторванной рукой. Какого… хера?! В помещении четыре на четыре взорвалась ёбаная граната, а он не просто выжил, но и даже не потерял сознание от болевого шока!.. Впрочем, его мгновения были сочтены – ослеплённый, он стрелял куда ни попадя, и Трэю с остальными не составило никакого труда прикончить его метким выстрелом в лоб.       — Собаке собачья смерть! — сказал Стэбби, с ненавистью бросая последний взгляд на изуродованное, искалеченное тело негра.       — Он под коксом был, — сказал кто-то и кивнул на пол, где среди гари валялось несколько опалённых пакетов с белым порошком. — Вот и не чувствовал боли.       Я процедил сквозь зубы:       — В любом случае, пусть катится в чёртово пекло, туда ему и дорога. Пошли.       Спустившись к месту, где было разветвление на два крыла, наши пути с неграми из соседней тачки разминулись – мы пошли налево, они направо. Я, как предводитель, ступал первым, Трэй со Стэбби замыкали процессию, настороженно зыркая по сторонам и прикрывая раненного Педро. После расправы над Крикетом воцарилось некое затишье – комнаты, спальни и залы замка стояли абсолютно пустые. У оружейной мы задержались на некоторое время – через приоткрытую дверь я заметил виднеющееся в полутьме оружие, и поспешил остановить корешей:       — Эй! Давайте заглянем сюда, здесь наверняка есть патроны! Да и новое оружие не помешало бы…       — Гасто, глянь! Это, случаем, не Шмайсер?       — Он самый! Штурмгевер сорок четвертого года… Ты где его взял?       — Тут!       — Дай-ка я тоже себе прихвачу…       Вооружившись таким образом ещё более основательно, мы снова приступили к поиску следов Кингза. Вскоре коридор вывел нас в тупик, кончающийся внушительной по размерам дубовой дверью с тёмно-золотым бронзовым кольцом на цепи вместо ручки. Отперев её, мы увидели каменную лестницу, ведущую в подвал – в глубине его виднелись бочки с кранцами. Без всякого сомнения, это был винный погреб.       — Сдаётся мне, что он именно этим путём ушёл… — задумчиво протянул Педро, потирая пальцами здоровой руки бороду.       — Эй! Эй!       Стэбби порывисто наклонился к полу и поднял с него что-то блестящее – это была золотая запонка, которую, по всей видимости, оборонил Кингз или кто-то из его подопечных.       — Ищем ход! — скомандовал я. — Даю голову на отсечение, он где-то тут.       Трэй хитро подмигнул, после чего выдал:       — Надо дверку отпереть, Кингза пушкой отыметь! Йе!..       …Далеко не сразу нам удалось обнаружить ход. Стэбби, глаз-алмаз, увидел – на одной из полок он заприметил бутылку, на которой пыли было меньше всего, и догадался дёрнуть её с места. В тот же миг каменная плита от стены с глухим звуком отъехала в сторону, и нашему ликованию не было предела – за ней показался какой-то узкий лаз, освещённый масляными лампами.       — Вперёд, скорее!..       Тоннелю, казалось, не будет конца. Мы бежали уже с минуту, и я чувствовал, как не только сам, но и товарищи мои задыхаются – от тяжёлого, спёртого воздуха, от вони горелого масла, от сырости кругом. В военные годы мне и Педро доводилось, конечно, совершать дальние марш-броски, так что к этому делу мы были привыкшие, хоть и не любили этого никогда, но зато остальным нашим корешам, не служившим в армии, наверняка пришлось туго. Впрочем, пытка каменным мешком скоро кончилась – примерно через четыре минуты впереди забрезжил слабый свет, и мы, не сбавляя темпа, одним махом взлетели по винтовой лестнице и выбрались наконец – второй уже раз за день! – на улицу, на свободу!       — Опоздали!.. — в отчаянии простонал я.       Кингз, эта проклятая ненавистная сволочь, был всего в сорока метрах от нас – и недосягаем!.. Он насмехался над нами, стоя на своей белоснежной яхте, которая уже успела развести пары и, поднимая бушующие буруны и водовороты, спешно отходила от причала. Ясное дело, мы кинулись вдогонку, но мы могли теперь сделать?..       — Чёрт!..       В бессильной ярости я остановился и прицелился, намереваясь хоть напоследок наподдать этой твари в прилизаном барском костюме, как вдруг Трэй затряс меня за плечо с такой силой, словно он был умалишённый:       — Гасто, гляди!.. — заорал он мне прямо в самое ухо. — Катер!..       — Где, где катер?..       Я даже не заметил, как из-за ближайшего к нам мыса уже летел, словно белая стрела, крохотный катерок, и не прошло и минуты, как он причалил к пирсу, и нас обдало морской пеной и шквалом брызг. Я остолбенел – на борту катера были Ройси, ОуДжи… Мэри?!       — Что ты здесь делаешь? Как ты здесь оказалась?!       — Потом! — отмахнулась Мэри, силясь перекричать рёв мотора. — Залезайте скорее, пока он не отъехал слишком далеко!..       Без лишних слов мы запрыгнули на катер, и ОуДжи, стоящий за штурвалом, втопил газ. Наше судно во всю прыть помчалось в погоню за Кингзом.       — Как же вы прознали?..       — Мы дождались, пока грянет взрыв! — срывающимся на ветру голосом заорал мне Ройси. — Глядим – сцену раскурочило будь здоров, объекта Кея, или кто бы это там ни был – размазало по всему театру! А тут Мэри!.. Откуда появилась – мы даже и не заметили! Прыгнула к нам в машину, я с вами, мол – и упёрлась, и ни в какую!.. Педро по рации сказал, что вы к какому-то особняку свернули…       Расталкивая всех, вперёд протиснулся совсем ещё юный парнишка, и я остолбенел, узнав его:       — Лонг… Дэк? Так ты ж погиб! Тебя собаки разорвали!       — Как видишь, живой! — белозубо рассмеялся он. — Да, когда этих тварей спустили, одна как раз помчалась на меня. Я, значит, наутёк. Вижу краем глаза – рация валяется. Я догадался, что это Педро потерял, искать потом будет, ну и подобрал… Еле-еле от собаки оторвался. Пока бежал, заблудился. Вышел на берег, гляжу – там яхта, а на ней возня какая-то… Ну, я перетрухнул, нажал что-то там на рации, вызвал ОуДжи…       — Молодец, рядовой!       — Если б не Лонг Дэк, хрен бы мы вас нашли! — вставил из-за штурвала ОуДжи.       Мэри его нетерпеливо перебила:       — Я прям как сердцем чувствовала, Гус!.. Ты ушёл из дома, наказал мне дожидаться… А я не могу! Тревога меня съедает, ну, я и не выдержала – тихонько сбежала за тобой следом, подсмотрела, как ты садишься в машину, поймала такси – и за тобой…       — Да ты с ума сошла! — закричал я. — Это же опасно!..       — Трепаться, когда почти настигли Кингза – вот что опасно, амиго! — прервал мою тираду Педро и протянул мне «кошку». — Щас мы к нему приблизимся, тогда кидай! Эх, Гасто! Помнишь старые добрые времена?..       — Помню, братан, помню! Но такого – что-то я не припоминаю, чтобы мы с тобой фрицев на лодке доставали!..       Двухэтажная, класса «люкс» яхта Кингза была куда тяжелей и двигалась куда медленней, чем наш юркий и маленький катер. Но зато на стороне противника была грозная сила – пулемёт, который мигом открыл огонь, стоило нам только начать опасное сближение.       — ОуДжи, заходи сбоку, там он нас не достанет!..       — Ну, с Богом, амиго!       Трэй незаметно сунул мне в карман осколочный «подарок» – гранату, и я пошёл. Размахнувшись как следует и стиснув челюсти от напряжения, я одним уверенным и отточенным движением зацепил «кошкой» катер.       «Есть!»       Чувство было такое, словно я опять попал на боевые учения – быстро-быстро перебирая пальцами по верёвке и помогая себе бёдрами, я меньше, чем за полминуты миновал опасное расстояние, отделяющее наш катер от яхты Кингза, и перемахнул на палубу.       И тут же началось – дверь каюты сбоку распахнулась, и навстречу мне прыгнул вооружённый Кольтом бандит. Ба, да это же тот самый техасец, которого я видел в борделе и который застрелился на наших глазах!.. Ничего, я пустил ему короткую очередь от бедра. Детище Хуго Шмайсера привычно ударил отдачей в плечо, и все три выпущенные пули точно достигли своей цели – головорез упал, неловко опрокидываясь на спину, и ярко-красная кровь окропила деревянную палубу. Я рискнул, подошёл всё-таки к техасцу вплотную и на всякий пожарный всадил ему контрольный выстрел в переносицу. Теперь-то он точно мёртв, актёр херов.       На выстрелы сбежалось ещё несколько человек, и я их тоже расстрелял, прячась при этом за барной стойкой. Одного я снял гранатой, и он свалился за борт, весь нашпигованный осколками. Кажется, это был штурман, потому что теперь в стеклянной рубке никого не было – рулевой штурвал свободно качался из стороны в сторону, по мере того, как корабль на полном ходу носом врезал встречные валы. Яхта осталась без управления.       — Кингз!.. Ну где ты, сучий потрох?! Вылезай, всё равно ведь достану!..       В недра корабля я лезть не решился – слишком рискованно, да и глупо. Бежать-то Кингзу всё равно некуда, на яхте посреди моря-то!       Неожиданно моё внимание привлекла дымовая шашка – она вылетела из каюты, и, прежде чем я успел что-либо предпринять, со стуком ударилась о доски. Палубу с шипением заполнил густой непрозрачный дым.       — Бросай эти фокусы, придурок! — запальчиво крикнул я в воздух, всем корпусом поворачиваясь в поисках невидимого врага. — Ветер здесь крепкий, так что всю эту херню мигом сдует! Вылезай!..       — Сдохни!..       Слишком поздно я почуял подозрительное движение справа от себя за стойкой и обернулся туда. Выстрел, затем второй. Уши заложило, и я охнул, оседая на колено, инстинктивно хватаясь за место, куда угодила пуля – в правый бок, где печень.       Действуя машинально, я вдавил курок, и длинная свинцовая очередь строчкой прошила туловище Кингза навылет. На безукоризненном, с иголочки сшитом светлом костюме алыми пятнами выступила кровь, много крови – я насчитал минимум пять пулевых отверстий, два из которых должны были смертельными. Что произошло потом, я уже не помнил – сознание покинуло меня в тот самый момент, когда откуда-то вновь прогремели выстрелы, а затем яхта, ударившись боком о гигантский вал, идущий прямо со стороны открытого моря, накренилась и перевернулась, похоронив всё живое, что находилось на её борту. Мир сомкнулся сплошною стеной воды, и всё дальнейшее поглотила тьма.

***

Шесть дней спустя       — Гасто!.. Гус!..       Чей-то жалобный плач разбудил меня, и я медленно, нехотя открыл глаза. Смутно знакомое место – низкий потолок, тумбочка у кровати, подвал… И чьё-то до боли знакомое, милое родное лицо – с узким подбородком, копной кучеряшек и заплаканными каре-голубыми глазами...       — Мэри…       —Очнулся, очнулся, маленький! Чш! — она приложила палец к моим губам. — Тебе нельзя много разговаривать! Я сейчас позову доктора Рена, он тебя осмотрит…       — Долго я был в отключке?..       —Неделю почти. Мы нашли тебя на берегу, ты уж не дышал… — Мэри не удержалась, всхлипнула. — Я думала, ты утонул! Доктор Рен, считай, тебя с того света достал!       — Где Кингз?..       — Мёртв, мёртв он! Все мертвы! Так по новостям сказали. Всё кончено, дорогой!       — Э, нет, Мэри, — усмехнулся я непослушными губами. — Война никогда не кончится…