Огонь и Лёд "Пламя во тьме" часть вторая

Мое пение прервала вибрация зазвонившего телефона. Достав гарнитуру, я засунула наушник в ухо и, нажав кнопку, недовольно ответила: — Да?! — Привет, моя Луноликая принцесса! Как дела? — раздался воодушевленный голос Вильгельма. — Лучше не бывает, вот только время ты выбрал не самое удачное! — наблюдая как в темноте оконных проемов начали мелькать тени и, как огни светлячков, загораться желтые глаза. Неприятный холодок пробежал по моей спине, я отчетливо ощутила приближающуюся угрозу. Сняв две гранаты, я выдернула чеку и крепко стиснула их во влажных от волнения ладонях. Делая несколько шагов в сторону своего отступного окна, я заметила, как огромные тени зашевелились, двигаясь в мою сторону. Лихорадочно пытаясь сосчитать поголовье, я нервно забормотала: — Раз… Два…три…четыре…пять…восемь…тринадцать…шестнадцать… — Я хотел с тобой поговорить… — начал было герцог, но его отвлекло мое нервное бормотание. — Что ты там считаешь? — Скот… — ускоряя шаг и бросая гранаты в разные стороны, ответила я; сорвав еще две, я скинула чеку и, залетая в первый оконный пролет, бросила их назад. Один за другим, послышались мощные взрывы. Здание задрожало и сверху начали сыпаться камни и штукатурка. Выпорхнув из второго окна и приземлившись на траву, я обернулась и посмотрела на крепость. — Селена, что там у тебя взрывается?! — закричал Вильгельм. — Как же ты, блин, не вовремя… у меня тут зона боевых действий… — вздрогнула я, услышав душераздирающие вопли попавших в серебряное облако пыли оборотней. — О, господи, Селена… — Прости, Вильгельм, поговорим позже… — и оставив герцога один на один со своими догадками и мыслями, я нажала кнопку отбоя. Дико ревя и царапая себя когтями от боли, оборотни начали выскакивать из всех доступных отверстий и брешей в стене. Яростно рыча, они стекались в мою сторону, желая поквитаться со мной за причиненную боль. Я достала пистолеты и открыла огонь. Пули безошибочно достигали своей цели и, сраженные ими оборотни замертво падали на землю. Убив как минимум пятерых, я сорвалась с места и помчалась вперед, потому что гонимые яростью звери уже почти хватали меня своими загребущими лапами. Стараясь не оборачиваться, я отстреливалась, но теперь большая часть пуль просто пролетало мимо; обоймы опустели, и мне пришлось бросить пистолеты. Свернув направо, я понеслась к статуе, возле которой оставила дробовик. Упав на колени, я заскользила по траве и, подхватив одной рукой оружие, оттолкнулась и снова побежала вперед. Желая забраться на крышу склепа, я подпрыгнула и, оттолкнувшись одной ногой о каменный крест, собиралась прыгнуть выше, но мощная лапа занесенная для удара, просвистела мимо и обрушилась на памятник всего в нескольких сантиметрах от моей ноги. Камень загудел, и, я почувствовала, как он начал уходить прямо из-под ног. Выругавшись, я полетела ничком на землю и, жестко приземлившись, кубарем покатилась по траве. Но это было мелочью, по сравнению с тем, что один из больно прытких оборотней прыгнул вперед и намертво пригвоздил меня к земле. Несколько мгновений мы смотрели друг-другу в глаза. Победитель и побежденный. Затем, зверь взревел победным кличем и занес когтистую лапу для удара. Я видела триумф в его горящих жаждой мести глазах, предвкушение расправы отчетливо читалось на звериной морде! Именно так волк смотрит на загнанную овечку, скалясь и облизываясь в предвкушении трапезы. Лапа засвистела, обрушивая на меня всю ярость хищного зверя, но я перехватила ее, остановив всего в десяти сантиметрах от своего лица. В желтых глазах мелькнуло удивление, но быстро сообразив, зверь раскрыл пасть, желая прокусить мне горло. Понимая, что еще мгновенье и моя жизнь трагически закончится, по такому же сценарию, как и жизнь Лилит, я взметнула свободную руку вверх и, сжав ладонь в кулак так, что шипы прикрывавшие фаланги пальцев были устремлены вперед, вонзила руку в разинутую пасть чудовища и как можно глубже протолкнула ее вовнутрь. Зверь взвизгнул от боли, и кровь потоками хлынула из пасти, заливая мне волосы и шею. Выдернув руку, я нанесла удар кулаком в глаза, лишая оборотня еще и зрения. Сбросив его с себя, я перекатилась в сторону и со скоростью, на которую способны только вампиры, вскочила на ноги, прихватив с земли упавший дробовик. Выпустив несколько пуль, в том числе добив покалеченного мною оборотня, я согнула ноги в коленях и, оттолкнувшись, взлетела высоко в воздух. Приземлившись на крыше склепа, я открыла огонь по мечущимся по кладбищу оборотням, не замечая, что один из них крадется ко мне сбоку. Мощный удар. Оборотень толкнул меня, но не устояв, начал падать и своим огромным весом проломил крышу склепа и мы камнем полетели вниз, расколов крышку и стенки саркофага и раскидав по всем углам останки его хозяина. Мы упали по разные стороны гроба. Не мешкая и превозмогая дикую боль в области левого плеча и локтя, я выхватила нож из голенища сапога и, вскочив на ноги, встала в оборонительную позу, угрожая рассвирепевшему хищнику. Но он решил не церемонится и, издав дикий рев, кинулся в атаку, растопырив когтистые лапы. Пригнувшись, я нырнула под его левую лапу и, оттолкнувшись о разбитый саркофаг, подпрыгнула, вонзив нож в основании черепа. Послышался неприятный хруст. Фонтан крови брызнувший из раны, перепачкал мне руки, отчего они стали скользкими. Оборотень издал глухой булькающий звук и бесформенным кулем повалился на каменный пол склепа, заливая кровью все вокруг. Ощупав ушибленное плечо и руку, я убедилась, что кости целы и, задрав голову, посмотрела вверх. Через образовавшуюся дыру в потолке, на меня смотрели три пары разъяренных желтых глаз. Протягивая лапы, они пытались дотянуться до меня в непреодолимом желании убить. Назад путь был отрезан, и дробовик, к сожалению, я выронила, когда оборотень сбил меня с ног. Оставшись без оружия и, по сути дела, загнанной в ловушку, я приняла весьма смелое решение ломать дверь склепа. Подбежав к мертвому оборотню и чуть не упав, поскользнувшись на растекшейся луже крови, я выдернула нож у него из головы и, вытерев о штаны, засунула обратно в голень сапога. Собравшись с силами и мыслями, я громко выдохнула, и взяв разгон, со всей силы налетела на каменную дверь склепа. Адская боль пронзила мое тело. Наравне с хрустом моих костей, послышался хруст поддающегося камня. Еще мгновенье, и я вылетела из затхлого, сырого склепа, в облаке пыли и крошева. Левое плечо, на которое пришелся удар, болело так, что невозможно было пошевелить рукой. Корчась от мучительной боли, я перекатилась на колени и, понимая, что у меня нет ни одной лишней секунды, вскочила на ноги и побежала вперед. Добраться бы до запасного пистолета с полной обоймой патронов, который лежал на саркофаге в противоположном конце кладбища, но мои враги не намерены были оставлять меня в живых, и едва я покинула стены склепа, как они сорвались с места, вспарывая землю когтями, кинулись за мной в погоню. Мельком я увидела, что их осталось всего трое. Поднажав, я пулей устремилась вперед, петляя между памятниками и перепрыгивая через старые надгробия. Возможно, я двигалась не так быстро, как вампир, но все же мои палачи были еще позади, а значит, преимущество пока на моей стороне. «Вот он, впереди!» — подумала я, увидев за старыми памятниками огромное каменное изваяние, с плачущим ангелом на крышке саркофага. — «Всего каких-то тридцать метров! Надо поднажать!» — и гонимая страхом и желанием жить, я понеслась так, что все вокруг стало превращаться в размытое пятно, а ветер, гулявший на вершине холма, больно жег глаза. Высоко подпрыгнув вверх, я приземлилась на саркофаг и, схватив пистолет, открыла огонь. Двух оборотней успешно настигли мои пули, третий прыгнул за мной следом и, сбив с ног, мы полетели на землю. К счастью, в этот раз я не выпустила оружие. Не тратя время чтобы поймать равновесие или сгруппироваться, я взметнула руку и, приставив пистолет к виску монстра, нажала на курок. Я камнем рухнула на землю и сверху на меня упал мертвый оборотень, из раны которого потоками струилась кровь. Густая, горячая с отвратительным запахом металла… Попадая на мое лицо, она заливала глаза, затекая в нос и рот. Кроме того, у меня было такое ощущение, что из меня вышибли дух. Мне было настолько тяжело, что я не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть. Боль, от когда-то сломанных ребер, невыносимо саднила грудь, а острые, холодные камни — больно впивались в спину. Собрав последние силы в кулак, я спихнула с себя бездыханный труп и, перекатившись на колени, начала вытирать лицо, выплевывая кровь. Не совладав с рвотными позывами, я шумно вырвала, очищая свой желудок от волчьей крови. Вымотанная болью и гонкой, я устало повернула голову и огляделась. Вокруг была тишина. Только со стороны крепости доносились стоны и поскуливания. Снова ощупав свое тело, я обнаружила, что у меня выбито плечо. Сев поудобней, я досчитала до трех и, набравшись мужества, вправила плечо на место. Боль была такой силы, что я чуть не потеряла сознание. Упав на траву и прерывисто дыша, пыталась унять дрожь и рыдания, которые непроизвольно рвались из моей груди, а тело трясло как в лихорадке… «О, боги, как же больно!» Немного придя в себя, я встала и на четвереньках подползла к саркофагу. Цепляясь за поросший лишайником камень, я медленно поднялась на ноги и, с трудом выпрямившись, попыталась разработать ушибленную спину. Несколько поворотов корпуса, увенчались громким «хрусть» и резко спавшим напряжением в позвоночнике, который судя по неутихающей боли, давно уже плачет о качественном, расслабляющем массаже. Немного «подлатав» себя, я заковыляла в сторону пистолета. Подобрав его с земли, я забрала второй, который нетронутым остался лежать на каменной плите и, не спеша направилась в сторону сумки, где лежали полные обоймы с нитратом серебра. Покопавшись в сумке, я первым делом достала бутылку воды и прополоснув рот, начала жадно пить, разливая половину на себя. Затем, взяв с десяток обойм, я засунула их за пояс и, поднявшись, направилась в сторону крепости, провести зачистку. Позади меня на поляне остались лежать двенадцать убитых мною оборотней. Проведя несложные арифметические вычисления, можно было догадаться, что в крепости осталось еще четверо. Скорее всего, они сильно пострадали от гранат, поэтому и не приняли участия в общей битве. Возможно, что помимо них, в здании есть еще оборотни, и прежде чем уходить, стоит все досконально проверить и зачистить. Снова забравшись в окно (к сожалению не так изящно, как в предыдущие разы), я жестко приземлилась на усыпанный после взрыва каменной крошкой пол. Отряхнув ушибленное колено и руки, я достала пистолеты и направилась во внутренний двор крепости. После взрыва произошел обвал и несколько стен грудами камней лежали посреди двора. Оглядевшись, я заметила под одной из куч торчащую человеческую ногу. Перебравшись через завал, я подошла ближе и начала разгребать камни. Разворошив насыпь, я увидела молодого парня, лет двадцати не больше. Голова его была разбита, а тело измазанное грязью и кровью — покрыто огромными ранами, оставленными порошком серебра. Он открыл глаза и посмотрел на меня молящими глазами. — Помоги! — прохрипел он. — Конечно. — и достав пистолет, я выстрелила ему прямо в голову. Парень обмяк, закатив глаза. Мне было не сложно убивать монстров, но стрелять в безоружного человека — стоило не малых усилий. Каждый раз проводя свои зачистки, я убивала оборотней, а сжигала людей. Это, по-истине, ужасное зрелище: видеть, как горят, коптя удушливым черным дымом человеческие тела. Каждый раз сидя на пепелище погребального костра, я проливала реки слез, читая молитвы за спасение их душ и помилование своей. За столько лет войны со злом, я до сих пор пропускала все через себя и невыносимо страдала из-за этого. Конечно же я понимала, что они уже не люди. Это безжалостные, кровожадные чудовища, которые не знают ни сострадания, ни милости. Но видеть растерзанные моими руками тела мужчин, женщин и едва вышедших из детского возраста парней и девушек, было невыносимо страшно, и больно от того, что не по своей воле, они попали в этот водоворот зла. Облив тело парня жидкостью для розжига, я поднесла зажигалку и подожгла изувеченное тело, которое тут же занялось ярким огнем, источая ужасный запах и дым. Встав, я огляделась по сторонам. Яркое пламя осветило все вокруг, давая мне возможность немного осмотреться. Во дворе кроме меня и полыхающего парня больше никого не было, только кровавый след вел в сторону арок погруженных во тьму. Развернувшись, я твердым и уверенным шагом направилась в погоню за ранеными беглецами. Петляя по коридорам и уходя все дальше вглубь крепости, я четко следовала ведущим меня кровавым подсказкам, попутно проверяя комнаты и закоулки, но везде было пусто. Следы привели меня к крутой каменной лестнице, которая уходила вглубь подземелий. Вытянув руки вперед и осторожно словно хищник, я начала спускаться вниз, стараясь не покатиться по отполированным до блеска ступеням. Глубокий вдох и в нос мне ударил стойкий запах псины, смешанный с запахом сырости и гнили. Лихорадочно вертя головой и вращая глазами, я боялась попасть в западню, ведь все же это их территория и они здесь хозяева. Но все было тихо. Я шла по пустынным подземельям, потеряв счет времени и количеству коридоров. Наконец, след привел меня к древней дубовой двери, которая была слегка приоткрыта и сквозь узкую щель лился тусклый и неровный свет. Взявшись за стальное кольцо, я потянула дверь на себя и, резко дернув, распахнула створку. Передо мной предстала небольшая проходная комнатка, освещенная тусклым светом коптящих керосиновых ламп. На полу валялись старые рваные матрасы, поверх которых были скомканы засаленные ватные одеяла. Повсюду валялись старые журналы и газеты, а крысы торопливо растаскивали не съеденные остатки пищи. Судя по этому жалкому обиталищу, здесь жили самые низшие оборотни, не имеющие ни правил, ни вожака. Они кучковались в сырых подвалах старой крепости подобно крысам, не ведая того, что можно жить обычной жизнью, как это делают сотни организованных стай, соблюдая некоторый ряд уставов прописанный испокон веков. У всех жителей темного мира есть правила и они достаточно просты и схожи, независимо от того, какой из рас были написаны. Переступив через валяющуюся недопитую бутылку водки, я направилась в сторону дверного проема, где располагалась следующая комната. Здесь также царили грязь и беспорядок как и в предыдущей комнате, но не было никакого намека на беглеца. Ускорив шаг, я заторопилась в следующую комнатушку, а затем, в еще две; и только в самой последней я нашла того, за кем следовала по этим зловонным тёмным коридорам. На полу сжавшись в клубок сидела женщина лет сорока. Она враждебно смотрела в мою сторону и ненавистно скалила желтые зубы. Ее тело было также изуродовано, как и тело того парня, наверное, уже обгоревшего до костей. Я подняла руку, нацелив на нее пистолет. Женщина испуганно вжалась в стену и злобно зашипела. — Сколько вас? — холодно спросила я. — Ничего я тебе не скажу! — рявкнула женщина, дернувшись в мою сторону, явно желая меня запугать, но получив увесистый удар ботинком в грудь, отскочила обратно, прикрывая ушибленное место. Я взвела курок и нацелила пистолет на нее. — У тебя есть возможность пожить чуточку дольше. Расскажи мне, сколько вас? — Но ты ведь все равно меня убьешь? — злобно бросила женщина. — Конечно… — Кто ты? — пытаясь тянуть время, спросила она. — Человек… — спокойно ответила я. — Брехня! Люди не могут в одиночку противостоять нам — они слишком слабы! — Как видишь, могут. — пожала плечами я. — Так сколько вас в этом логове, и, почему вы живете как настоящие дикари? — А где нам еще жить? Мир отвернулся от нас, мы изгои! — Многие из вашей расы живут обычной человеческой жизнью и, настолько умело маскируются, что их трудно отличить даже профессионалу. У вас нет вожака? Верно? Женщина отрицательно мотнула головой. — Я так и думала. — Я хочу жить! — Прости, но это невозможно. Вы несете слишком много зла. — сочувственно ответила я. — Тогда я ничего тебе больше не скажу! — рассвирепела она. — Гори в Аду! — Мой ад уже настиг меня… — спокойно ответила я. — Мне очень жаль. — и спустив курок, выстрелила женщине в голову. Кровь фонтаном разлетелась в разные стороны, забрызгав стены и пол. Мертвое тело грузным мешком повалилось на пол и застыло в неестественной позе. Я опустила пистолет и скорбно посмотрела на женщину. Подпалив тело, я развернулась и снова пошла дальше.