Огонь и Лёд "Пламя во тьме" часть вторая

Проснулась я, когда солнце почти стояло в зените. Сладко подтянувшись и размяв от долгого и неудобного сна конечности, я встала с кровати и, приведя себя в порядок, спустилась вниз. Как бы я не клялась и не божилась, нужда все же заставила меня воспользоваться сельским туалетом, после посещения которого, я целых полчаса торчала на улице, старательно закуривая феерию запахов сигаретами. Немного проветрившись, я залезла в машину и, взяв оттуда сумку с оружием и одеждой, снова направилась в дом, где меня с нетерпением поджидал Горан и его семейство. Бросив сумку на выскобленный дубовый стол и расстегнув молнию, начала доставать оттуда оружие и боевую амуницию. Первыми, на стол легли боевые топоры с красивой гравировкой на рукоятке и лезвии; следом, два кольта, дробовик и почти десяток коробок с патронами. Братислав осторожно подошел к столу и взял кожаный нарукавник с шипами, который лежал поверх прочей одежды. — Oni su srebro? (Они серебряные?)- спросил парень, аккуратно касаясь пальцем острого шипа. — Да. — коротко ответила я Радмиле, которая была нашим переводчиком. — Ты что же, вступаешь с ними в рукопашную? — тут же задал свой следующий вопрос Братислав. — Иногда приходится. — пожала плечами я, заряжая обоймы патронами с нитратом серебра. — Но это невозможно! — возразил Горан. — Один оборотень — сильнее десятка смертных мужей! — В этом мире возможно многое невозможное, поэтому ничему не удивляйся. — Как тебе это удается? — Это мои маленькие секреты и хитрости — оставим их. Лучше посмотри, что вам может пригодиться в случае, если к вам снова нагрянет такой нежеланный гость. — я протянула ему несколько патронов и положила их на широченную ладонь мужчины. Он внимательно посмотрел на серебристую жидкость внутри капсулы и снова перевел взгляд на меня, давая понять, что с нетерпением ждет объяснений. Я старательно объяснила ему, что это и как его сделать в домашних условиях, так же, протянула ему несколько гранат с порошком серебра и пошагово объяснила, как ими пользоваться. Внимательно меня выслушав, Горан спрятал гранаты в стол и запер на ключ. Я проверяла пистолет, когда слева от меня, послышался восхищенный вздох. — Какое красивое! — выдохнула Радмила. — Это герб твоего рода? Я повернула голову в ее сторону и увидела, как в руках она держит кулон клана Вольтури, который, видимо, выпал из кармана куртки на стол. — Нет. — забирая массивное украшение и одевая его на шею, ответила я. — Этот кулон — гарант моей безопасности от другого вида чудовищ. Это герб самого влиятельного клана в мире бессмертных. Увидев его, никто не посмеет тронуть меня, если не хочет неприятностей с самим законом. — О ком идет речь? — спросил Братислав. — Не могу сказать. Скажу лишь то, что этот мир наводнен чудовищами, и, пытаясь доказать свое превосходство, они постоянно воюют друг с другом. А мне, чтобы выстоять в своей войне, приходится сотрудничать с некоторыми из них. — Я думаю, ты знаешь много того, чего нам знать не следует! Прошу тебя, молчи! Я не хочу, чтобы ты накликала на мою семью беду! — молящим тоном, попросила женщина. — Я тоже не хочу этого, госпожа, поэтому вот этого, — я указала пальцем на кулон. — вы никогда не видели и никому о нем не скажете, ибо для меня он спасение, а для вас — неминуемая гибель! — Мы никому, ничего не скажем! — заверила меня Малфрида. Она выглядела испуганной, но усердно старалась скрыть это. — Ни о тебе, ни о твоем оружии, ни о твоих защитниках. — Это  благоразумно. — кивнула я и повернулась к Горану. — Сколько времени пути до старого замка? — На машине, часа полтора и пешком еще столько же. — Отлично! Значит выдвигаемся… — я посмотрела на часы: стрелки показывали час дня: — через четыре часа. — Что от меня требуется? — решил еще раз уточнить Горан. — Просто довезти меня настолько близко, насколько это возможно. Дальше я пойду сама, а вы, вернетесь к жене и детям. Мужчина согласно кивнул и, решив, что тема для обсуждений исчерпана, повернулся к супруге и властно сказал: — Нам надо подкрепиться! Накрывай, жена, на стол! Женщина послушно встала и направилась к печи. Достав оттуда чугунный горшок, она поставила его на стол и открыла крышку; кухню тут же заволокло запахом тушеного мяса и картофеля — это пахло настолько вкусно, что у меня сжался желудок и потекли слюнки. Наложив полную тарелку, она поставила ее передо мной и повелительным тоном сказала: — Ешь! И только попробуй оставить хоть крошку! Я рассмеялась. — Госпожа, если я съем все это, то буду неповоротлива и неуклюжа, а у меня важная миссия впереди! Сжальтесь, ведь это пахнет так вкусно, что трудно устоять! Женщина засмеялась. — Когда ты вернешься с победой, мы устроим настоящий праздник! — Тогда начинайте готовиться, ведь я непременно вернусь победителем! Оставшееся время пролетело, как одно мгновение. Мы с Гораном обсуждали с какой стороны лучше подойти к развалинам. Он рассказал мне, что есть два подхода: один — это центральная, ведущая к замку дорога: прокатанная колея находилась на открытой местности и хорошо просматривалась со всех сторон, а другой, менее удобный, но незаметный путь, находится с противоположной стороны через лес. Выбрав более сложную дорогу, я вздохнула и, переодевшись в боевую одежду, взяла сумку и направилась к машине. Следом за мной вышел Горан и его семья. Укладывая сумку и поправляя кобуру с оружием, я украдкой наблюдала за тем, как женщина пуская слезу, обняла мужа и поцеловав его в обе щеки, осенила крестным знаменем. — Keep te! (Храни, тебя Господь!)- прошептала она. Горан поцеловал жену и отстранился, чтобы обнять детей. Женщина сделала шаг в сторону и, не желая им мешать, направилась ко мне. Подойдя почти вплотную, она остановилась и, протянув руки, крепко прижала меня к себе. Первые несколько секунд, я была в замешательстве, но затем собравшись, я обняла ее в ответ. — Не бойтесь, все будет хорошо. Больше никто не пострадает от этих тварей, я даю вам слово. Женщина закивала головой и, отстранившись, так же перекрестила меня и поцеловала в обе щеки. Меня тронула ее доброта, пусть кровопролитная война ожесточила меня и уподобила монстрам, но забота, добро и искренность не были мне чужды. Любовь воистину способна творить невероятные вещи, вот только в пользу или во вред, зависит от ситуации, со мной искреннее, светлое чувство сыграло злую шутку, оно поглотило меня, а после, раздавило и уничтожило, оставив жалкое подобие той, кем я когда-то была. Невероятно обидно. Я искренне улыбнулась и, помахав двойняшкам рукой, запрыгнула в машину и завела двигатель. Горан быстро забрался в салон, и, не спеша, мы поехали по мощеным улочкам деревни, разгоняя в разные стороны кур и гусей. Мощеная дорога быстро закончилась, на смену ей появилась едва прокатанная колея с ямами и ухабинами. Стараясь объезжать особо огромные кочки, я виляла туда-сюда, пока у меня не начали отниматься руки. Почти после двух часов тряски, мы, наконец, уперлись в крутой подъем, на который заехать — не представлялось никакой возможности. — Дальше я пойду пешком. — снимая ремень безопасности, сказала я. — Возвращайтесь домой, а завтра, ждите меня на рассвете на этом же месте. — А если ты не вернешься? — спросил Горан, садясь за руль. — Тогда хватай семью и беги! — закидывая сумку на плечо, сказала я. — Но в этом не будет необходимости. А теперь поторопись, солнце скоро сядет! — и развернувшись, я зашагала в гору, мимо старых высоких сосен. Подъем был долгим и трудным, к тому же мешала тяжелая сумка, от которой болели руки и плечи. Солнце почти село и лес погрузился в вечернюю темноту. Я то и дело спотыкалась о камни и коренья, в итоге плюнув на все, я остановилась и достала фонарик из сумки. Конечно, я могла обнаружить себя раньше времени, но споткнуться и сломать себе что-нибудь, мне явно не было на руку, к тому же, оборотни начнут охоту не раньше, чем взойдет луна и они переродятся… Наконец подъем закончился и я вышла на вершину склона. Передо мной простиралась горная равнина, масштабы которой было сложно оценить из-за опустившейся темноты, а луна еще недостаточно поднялась, чтобы залить своим светом все вокруг. Но ее блеклого, мертвого света, было достаточно, чтобы разглядеть монструозное здание, возвышающееся на подступах леса с правой стороны от меня. Неприступная цитадель, что пугала своей мощью и масштабами, и назвать ее развалинами — у меня язык не поворачивался. Стены крепости были мощны и крепки. Судя по архитектуре, здание было построено где-то в двенадцатом веке и могло бы простоять еще не одно столетие, если бы не случай… К сожалению, этот шедевральный памятник культуры, вряд-ли переживет сегодняшнюю ночь… Осторожно, как кошка, я направилась в сторону крепости, стараясь держаться в тени деревьев. Подойдя к торцу стены, я огляделась. За одним из камней, чернотой выделялась брешь — узкий проход; чтобы протиснуться в него, мне пришлось снять сумку. Стараясь не издавать не единого звука, я проскользнула в щель и, достав пистолеты, направилась вдоль стен, осматривая все вокруг. Использовать фонарик  было нельзя, поэтому мне пришлось воспользоваться силой, которая давала преимущество отлично видеть в темноте и лучше слышать. Я оказалась во дворе крепости. Было видно, что время давно уже трудится над архитектурой этого гиганта. Мох и лишайник по-хозяйски обосновался на серых холодных камнях; большое количество помета на стенах и полу говорило о том, что брошенная людьми цитадель, стала домом для птиц и грызунов, которые в панике сновали под ногами. Чуя беду, они стремились как можно быстрее скрыться. Чуть не наступив на хвост одной из стремительно мчащейся куда-то крысы, я подняла голову и посмотрела вверх, где из-за высоких, неприступных стен, был виден небольшой овал звездного неба. Луна еще не поднялась и в замке, если не учитывать возни крыс, стояла гробовая тишина. Возможно, оборотни прятались в подвалах здания, поджидая своего часа, чтобы подняться наружу и вонзить в свежую, теплую плоть свои острые зубы. Я осторожно двинулась вперед, подбираясь к окнам и заглядывая во внутрь, прикидывая план действий. Все было тихо и спокойно. Осмотревшись внутри крепости, я двинулась к восточной стене, где в одном из окон, увидела еще одно окно выходившее на наружную сторону крепости. Аккуратно перемахнув через каменный подоконник, я посмотрела по сторонам и, убедившись, что за частоколом колонн никто не прячется, подошла к окну. Как оказалось, эта часть крепости выходит на густой сосновый лес, где среди высоких деревьев виднелось старое кладбище. Высота была не очень большой, метра три-четыре, при использовании силы, прыжок с такой высоты не представлял для меня никакой угрозы; поэтому выпорхнув из окна, я мягко и бесшумно приземлилась на молодую траву. Поправив сумку, я решила немного углубиться в лес и осмотреться. Шагая мимо поросших лишайником старых крестов и склепов, я попутно разрабатывала план действий. Сражаться в крепости было бы глупо, это равносильно тому, что собственноручно загнать себя в ловушку. Лучше выманить оборотней из крепости, и желательно, чтобы они прошли через внутренний двор, где я собиралась взорвать гранаты с порошком серебра. Убить — это их не убьет, но сделает значительно слабее… и злее. Брать буду на живца, сама же и выступлю в роли приманки. Выскочу в окно и добью их на кладбище, где будет очень удобно играть с ними в прятки… Я обернулась назад и посмотрела в оконный проем, из которого выпрыгнула меньше двух минут назад. Прикинув оптимальное направление от окна к кладбищу, я скинула сумку и, присев на колени, стала доставать оружие и выкладывать его на одной из мраморных надгробных плит. Гранаты я зацепила на ремне кожаных штанов: их будет удобно снимать и просто кидать в нужном направлении. Топоры и еще два пистолета, я аккуратно отодвинула в сторону, оставляя их на тот момент, когда буду сражаться с оборотнями здесь, на территории кладбища. Дробовик я отнесла чуть подальше и положила его у подножия каменного ангела с одним отбитым крылом: мне будет не сложно задать нужное направление и подвести стаю к тому месту, куда мне нужно. Пока я готовилась к облаве, луна уже высоко поднялась и из подвалов замка начали доноситься душераздирающие вопли и крики. Процесс перерождения начался. Я заторопилась обратно в крепость, используя силу, с изяществом вампира запрыгнула обратно в окно и, приземлившись с грацией кошки, заспешила в центр двора. Теперь можно было заявить о своем присутствии. Став возле полуразрушенной стены, я не громко запела. Мне нравилось таким образом выманивать оборотней наружу, они как завороженные шли на звуки моего голоса, не подозревая, что идут на смерть. Алек очень любил, как я пою. Он говорил, что у меня чистый и прохладный голос, звучание которого, имело над ним огромную власть. Я не особо ему верила, потому что над Алеком никто не имел власти, за исключением его сестры; но сейчас, когда мой голос мощно отражался от каменных стен, вибрируя в пустоте, ему бы, несомненно, понравилось, как он звучит…