Огонь и Лёд "Пламя во тьме" часть вторая

Моя семья приехала накануне дня смерти Селены. Когда я вышел к ним, у всех присутствующих, мягко говоря, был шок. Видимо меня давно уже похоронили вместе с почившей супругой, лишь Джейн встретила меня так же бурно, как и герцог. Все остальные были рады, но просто не знали, что сказать. С нескрываемой горечью я понял, что мои скитания по миру закончились. Как бы я не захотел, сестра ни за что меня больше не отпустит. Я отдавал себе в этом отчет, и даже в какой-то степени смирился с подобной участью, но все равно чувствовал себя как будто в западне. Привыкший к одиночеству, я сторонился всех. Избегал попадаться на глаза даже самым близким, таким как Деметрий или Джейн. Находясь в стенах старого поместья, тоска по утраченной возлюбленной с новой силой захлестнула меня, отчего я был готов выть, как дикий зверь. К счастью, этот визит Аро планировал краткосрочным и менее чем через неделю мы уехали в Италию. Когда я переступил порог своей комнаты, в которой жил на протяжении пяти веков, то понял, что она стала для меня абсолютно чужой, как и та, в которой я спал, гостя в поместье Вильгельма. Единственное где я нормально мог выспаться, так это спальня Селены, в которой я случайно уснул, решив предаться ностальгии. «Ну что ж, придется привыкать…» — подумал я, стащив с себя пиджак и галстук, бросил их на кровать и, раскрыв ноутбук, который покрылся толстым слоем пыли, полез в просторы интернета. Так медленно потекли унылые дни моего существования. Днем я просиживал за книгой или компьютером, а вечером напивался вусмерть, чтобы хоть как-то выспаться. Я давно никуда не выходил. Лишь изредка, из уважения к Деметрию, ездил с ним по разного рода поручениям. Что же касается вечеринок и охоты, на которые друг не уставал меня приглашать, несмотря на то, что из раза в раз получал отрицательный ответ, я не ездил, предпочитая охотиться в одиночку, а женские компании были для меня скучны и тошнотворны. Вечера я предпочитал проводить в обществе выдержанного виски, которое никогда не переводилось в моей комнате. Но один случай все же заставил меня пересмотреть свои приоритеты и относиться чуть осторожнее к алкоголю. Гвен. Эта женщина была неутомима в своих притязаниях. Я был настолько поглощен своим утешением, что совсем забыл про эту ненормальную, потеряв всякую бдительность. Я искренне не понимал, как после стольких унижений и грубостей, она до сих пор пытается меня соблазнить, причем, своими далеко нескромными способами. Первое время, она была словно тень. Ее не было ни видно ни слышно. Поначалу я думал, что ее вообще нет в замке. Через какое-то время, она стала попадаться мне на глаза, но вела себя вполне скромно и ненавязчиво, будто наблюдала за мной, пытаясь изучить и понять те изменения, что со мной произошли после смерти жены. Она видела, что я практически не выхожу из комнаты. За мной не сложно было следить. Внутренний двор замка опоясывала терраса, которая соединяла все комнаты второго этажа. Наверняка она наблюдала за мной и знала, до какого состояния я напиваюсь по вечерам. В конце  концов, Гвен осмелела настолько, что решила действовать. Она выждала когда я снова крепко наберусь, приблизительно до того состояния, когда уже не смогу отличить дверь от швабры. Я лежал на кровати, когда она словно тень проскользнула в мою комнату через открытое окно, бесшумно его притворив. Моя голова шла кругом, а перед глазами все плыло. Поэтому когда Гвен склонилась надо мной, я конечно же ее не узнал. К тому же вместо коротких светлых волос, по ее плечам, груди и спине струились тяжелые медные пряди. Не сложно догадаться за кого я принял ее в тот момент, и будучи в таком нетрезвом состоянии не вспомнил, что это никак не может быть Селена. Поэтому я не сопротивлялся, когда Гвен провела кончиками пальцев по моему лицу, а затем приникла поцелуем. Более того, я даже ответил на этот порыв, и девушка недолго думая, уселась на меня, распахнув свой полупрозрачный кружевной халатик, обнажив красивую грудь. Я почувствовал сильный прилив возбуждения, когда она заерзала на мне, двигая бедрами. Тихо застонав я потянул ее за собой, позволяя расстегнуть на себе одежду. Девушка провела руками по моей груди, устремив их к молнии джинс. Я не сопротивлялся, когда она справившись с пуговицами, запустила свои тонкие руки и с необычайной искушенностью принялась ласкать меня. — Я хочу доставить тебе удовольствие… — замурлыкала она. — Скажи, тебе нравятся подобные ласки? — вместо объяснений, она стянула с меня джинсы и исчезла из моего поля зрения. Я задохнулся от наслаждения, когда ее нежные губы сомкнулись на моем члене. Раскалившись от ее ласк, я схватил девушку за руку и опрокинув ее на кровать, спиной к себе, лег сверху, готовый войти в ее тело. Буквально содрав с нее тонкое кружевное белье, я раздвинул ей ноги и, наконец, погрузился в ее лоно. Девушка захлебнулась от восторга, вбирая меня до конца. Она начала двигаться с каким-то необъяснимым остервенением, извиваясь в сумасшедшем ритме, от которого у меня потемнело в глазах. Я пытался сдержаться, но возбуждение было столь велико, что громко застонав, я кончил, крепко обхватив ее бедра и прижав их к себе. Вскрикнув, она финишировала вместе со мной, забившись в конвульсиях яркого оргазма. Отстранившись, я рухнул на кровать и, кажется, забылся сном, потому  что абсолютно не помню то, что происходило дальше. Всю катастрофичность ситуации я осознал лишь утром, когда проснулся и увидел перевернутую вверх дном постель, на которой остался четкий запах Гвен. От ярости я заскрежетал зубами. Вскочив с кровати и наспех одевшись, пулей вылетел из комнаты, кинувшись на поиски этой пронырливой шлюхи. Как я мог попасться на подобную уловку? Какой же я идиот! Мне чертовски не хотелось устраивать скандал у всех на виду. К счастью, я нашел Гвен в ее комнате и, без предупреждения влетев, захлопнул за собой двери, закрыв их на ключ. Девушка вздрогнула, но не успела среагировать, потому что я уже возник за ее спиной и, намотав ее волосы на руку, ударил лицом о зеркало перед которым она стояла. Послышался хруст и звон бьющегося стекла. Через сотую долю мгновения, лицо Гвен превратилось в кровавое месиво, с осколками глубоко впившимися в кожу. Конечно я знал, что с женщинами нельзя так обращаться, но я никогда не считал Гвен женщиной. Для меня это было бессердечное, расчетливое чудовище, которое не знает границ своей наглости. Я дернул вампиршу на себя, развернув ее лицом. Сомкнув руки на перепачканной кровью шее, зарычал: — Что ты натворила? Как ты могла так поступить? — Я всего лишь осуществила свою мечту… — прохрипела она, кривясь от боли. Кровь заливала ее лицо, попадая в рот, отчего клыки удлинились, сделав ее еще более уродливой.— Я давно хотела близости с тобой, а ты все время шарахался от меня, как от прокаженной! Зациклился на своей человеческой девчонке, которую лишний раз обнять боялся, чтобы не навредить! Я лишь хотела доказать, что ничуть не хуже ее! — Не смей сравнивать себя с ней! — сильнее сжимая пальцы на ее шее, снова зарычал я. — Ты — не она, и никогда не займешь ее место! — Но тебе ведь было хорошо со мной! Ты плавился от желания и … Опасаясь ее убить, я ударил кулаком в стену, отчего та пошла мелкими трещинами. — Ты видела в каком состоянии я был? Да, черт бы тебя побрал, я даже твоего лица разглядеть не смог, не говоря уже о том, чтобы соображать, что делаю! — Алек, не жалей об этом, ведь ее все равно уже нет. А я рядом, и могу удовлетворить любые твои самые сокровенные желания. Я схватил рукою ее лицо и сильно сжал, вминая осколки зеркала глубоко в кожу. Женщина застонала от боли. — Не смей даже приближаться ко мне! Эта ночь была огромной ошибкой! Держи свой грязный рот на замке. Если кто-то узнает о случившемся, я убью тебя! Я клянусь! Моему терпению пришел конец. — Тебя могут покарать смертью… — Меня все равно в этом мире больше ничего не держит, так что мне нечего терять. Сказав это, я развернулся и вылетел прочь. Вернувшись в свою комнату, я скрылся в ванной, заперев двери на ключ. С этих пор, я вообще более скрупулезно подошел к вопросу собственного уединения. Теперь каждый вечер, я педантично закрывал все окна и двери, чтобы неприятная ситуация с Гвен снова не повторилась. Что-то мне подсказывало, что мои угрозы все равно ничему ее не научили. Конечно же подобные истории никогда не сохраняются в тайне и уже через несколько дней, об этом инциденте знали все, кому не лень. Разумеется никто никого не осуждал за подобные вещи попросту потому, что это их не касалось, а вот Деметрий веселился от души, и от его шуток у меня сводило зубы. — Да брось, Алек, эта дура сама стелется под тебя, глупо не воспользоваться ситуацией! Сэкономишь на услугах проститутки! — Я не пользуюсь подобными услугами. — злился я. — А с этой… — я хотел крепко выругаться, но огромным усилием сдержался. — Я не лягу с ней, даже если она будет единственной женщиной на земле. — Тебе вовсе незачем вести целомудренный образ жизни. Приятель, тебе просто необходимо хоть изредка спускать пар, так ты совсем с катушек слетишь. — всплеснув руками и, делая изумленный вид, голосил Деметрий. — Хотя переспав с Гвен, ты стал еще более неуравновешенным чем был. — Заткнись! Я в бешенстве из-за того, что она подло воспользовалась моим состоянием. — Возможно, — согласно кивнул друг, — но ее сложно в этом винить. — я зыркнул на парня злым взглядом, и Деметрий поторопился объяснить: — Она любит тебя вот уже пятьсот лет. Достаточно долго, не находишь? А ты относишься к ней, как к пустому месту. Что ей по-твоему делать? — Я не знаю, это ее проблемы. Она противна мне. — с отвращением бросил я. — А ты — лицемер! Хайди тоже любит тебя не одно столетие, а ты в благодарность за это, волочишься за каждой юбкой. — Это было грубо. — обиделся друг. — Зато честно. Хоть Хайди и старательно скрывает это, но ты причиняешь ей боль. — Да брось, мы просто проводим досуг, — немного сконфуженно ответил приятель. — Хайди не испытывает ко мне ничего кроме привязанности. — для Деметрия этот разговор принял неожиданный поворот, и парень выглядел слегка растерянным. — Если ты так считаешь, то ты такой же слепой, как и я. — Здорово… — скорее сам себе, чем мне, пробормотал приятель и попытался вернуть разговор обратно ко мне. — Но речь сейчас не обо мне, а о тебе. Если отбросить принципиальность, на которой ты зациклен, и твою неприязнь, ты получил неплохую разрядку. — осторожно сказал Деметрий. — Я знаю, что ты хочешь сказать, но, нет. — Просто подумай… — Если я захочу с кем-то переспать, то это будет явно не Гвен. — грубо бросил я. — И всё, разговор окончен! Больше об этом ни слова! Ясно? Деметрий пожал плечами: дескать, твое дело. С этих пор, он старался держать свои умозаключения при себе, опасаясь не на шутку меня разозлить. Ощущая накал страстей и видя мое взвинченное состояние граничащее с безумием, Аро отправил Гвен куда-то в Мексику, искать древнюю гробницу, в которой по легенде были спрятаны несметные сокровища. На какой-то промежуток, у меня появилась возможность вздохнуть спокойно, но учитывая полученный мною стресс, этого времени будет катастрофически мало. Что касается моей совести, то я чувствовал себя просто отвратительно: вина перед Селеной за совершенный мною проступок — была просто безгранична. Я понимал, что моей жены больше нет и стоит жить дальше, пытаться все начать с нуля. Но только не с Гвен. Не с женщиной, которая так подпортила нам жизнь. Мне казалось, что я буквально осквернил память той, которую так любил. Надеюсь, когда-нибудь я смогу себя простить за этот постыдный поступок. Но, несмотря на все возможные муки и терзания, время шло. Оно то летело слишком быстро, то, как будто застывало совсем. Наступила осень и все вокруг как будто застыло и замерло. В уныние погрузились даже вампиры: стали угрюмыми и молчаливыми, и все реже в холодных коридорах слышался чей-то серебристый смех. На смену ему, в огромном замке застывала тишина. Как будто за сотни прожитых лет, осень не стала для них очередным временем года, которое пришло на смену предыдущему. Лично я вообще перестал видеть в них разницу: жара или сильный холод — не беспокоили меня, в монастыре на горном хребте, я научился не обращать внимания на климатические изменения, по-долгу сидя полуобнаженным на холодных камнях, под ледяными порывами ветра, будто надеялся, что так смогу очистить себя от грязи прожитых лет. И снова неутомимый бег времени и скучного, унылого существования. Один день похож на другой, и так до бесконечности — никакого разнообразия. Вот она, обратная сторона бессмертия: влачить жалкое подобие жизни до скончания времен, и только смерть способна разорвать эту цепь. Я устал от жизни, и стал подумывать о том, чтобы снова вернуться во Вьетнам и примкнуть к тем спящим вампирам в запечатанной усыпальнице, в глубине монастыря. Забыться долгим сном и, путешествуя между мирами, познать саму суть бытия. Возможно, я бы так и поступил, если бы не случай заставивший меня остановиться.