Огонь и Лёд "Пламя во тьме" часть вторая

Как и говорил Вильгельм, Вольтури приехали в конце недели, на вторую годовщину мой смерти. Я стояла у окна в отведенной специально для меня спальне и смотрела сквозь узорчатую ткань, как возле парадного входа из блестящих автомобилей, организовано и неторопливо появляются члены клана Вольтури. Скрывшись в тени портьер, я с замирающим сердцем ждала, когда появится Алек. Я так истосковалась по нему, что была готова наплевать на все и, бросившись в его объятия, покрыть поцелуями каждый сантиметр прекрасного лица. Он появился в числе самых последних, буквально шагнув в объятия герцога, который с отеческим теплом крепко его обнял. Я удивилась той метаморфозе, которая произошла с Алеком за прошедшие годы: хоть он и был достаточно далеко и тонкое кружево тюли искажало картину, я все равно заметила, что он стал похож на восковую куклу с отсутствующим выражением лица. Мне стало искренне жаль его, и тот факт, что мне придется скрывать свое возвращение еще как минимум полгода, невыносимо угнетал и ранил меня. Я хотела сбросить с его плеч бремя вдовства и вдохнуть в него жажду и интерес жизни. Но сейчас передо мной стоял сложный выбор, от которого зависело будущее всех, и мое личное счастье. Я отошла от окна и села на кровать. Новая комната не особо мне нравилась и я хотела вернуться в свою, где провела предыдущие ночи. Но сейчас это было глупо и небезопасно: Алек в любой момент мог прийти туда и столкнуться со мной нос к носу. Сейчас я едва сдерживалась, чтобы не прокрасться к парадной зале, и, будучи скрытой ото всех, увидеть и услышать все, о чем там говорят. За прошедшие несколько дней, я усердно тренировалась управлять своей силой и телом — после длительных проб и тренировок, я с удовольствием обнаружила, что могу передвигаться очень быстро и абсолютно бесшумно, а мой слух стал идеальным, как у кошки. Это означало то, что я смогу исчезать как раз вовремя, чтобы не быть замеченной и застигнутой врасплох. А безупречное знание потайных ходов испещряющих вдоль и поперек огромное поместье, делало меня практически неуловимой. После долгих споров мы с Вильгельмом договорились, что я не буду выходить из этой комнаты до дня траура. После, надев плотную черную вуаль, предстану перед всеми в лице троюродной сестры Селены по линии отца — Алесы Миддлтон, которая приехала из Чехии, чтобы почтить память своей родственницы. Если все будут придерживаться плана и делать вид, что ничего не произошло, эта афера могла пройти вполне удачно. И чтобы наша затея не потерпела крах, Вильгельм строго настрого запретил прислуге говорить что-либо обо мне, а Тину вообще отправил на несколько недель в санаторий подлечить нервы и поправить здоровье, ибо ее истеричное состояние достигло апогея, что ощутимо действовало мне на нервы: как бы я не старалась с ней поговорить, она ни в какую не хотела меня принимать, и едва я появлялась в ее поле зрения, как она бросалась наутек, шепча молитвы и осеняя себя крестным знаменем. Это сильно ранило меня и сеяло в душе глубокую обиду. К тому же было странно видеть такую реакцию от женщины, которая более тридцати лет прожила бок о бок с настоящим дьяволом, и в силу узости ума так ничего и не заметила. Первый день, как и обещала, я просидела в своей комнате, копаясь в просторах интернета: просто бесполезная трата времени, которого и так было в обрез. Я дико злилась на то, что герцог запретил мне перемещаться по дому, заставив сидеть в четырех стенах, Ночью я проскользнула в свою комнату и, убедившись, что там нет Алека, целых четыре часа тщательно подбирала себе наряд на траурную церемонию: я умышленно тянула время, в надежде, что на следующий день проваляюсь в кровати как минимум до обеда. Я была еще слишком слаба и истощена, и мне требовался полноценный отдых и калорийное питание. Что касается еды, то сильно изголодавшись, я ела все подряд и в неприличных количествах, долго не чувствуя насыщения, к тому же меня изрядно пугала стрелка на весах, которая застряла на цифре «42 кг». Я была похожа на анорексика: одна кожа да кости. Фу, смотреть противно! Да к тому же ужасную картину дополнял цвет моей кожи, ставший как у мертвеца, а уродливые оковы раба болтающиеся на израненных запястьях и ступнях — вызывал тошноту. Тина права, я жалкое подобие себя самой. Точнее той Селены, которая была задолго до того, как водоворот безжалостных бессмертных интриг подхватил меня и понес по бурному течению своего коварства. Как бы я не старалась держаться данного мною слова, все же нетерпение жаждущего взяло верх. Так и не сомкнув глаз, я встала с кровати и, надев теплую кофту с капюшоном и темные джинсы, выскользнула на террасу и, стараясь двигаться как тень, заскользила в сторону западного крыла. Алек занял те же покои, в которых жил до нашей свадьбы, поэтому безошибочно определив окно, я проскользнула в приоткрытую дверь и, спрятавшись за портьерой, посмотрела на огромную кровать, где среди водопада шелковых простыней, перекатившись на живот спал Алек. Мое сердце запнулось. Борясь с желанием коснуться его кожи, я вцепилась руками в откос с такой силой, что занемели пальцы. Я старалась успокоить свои чувства, потому что знала как чутко спят вампиры: одно неверное движение, и ты в ловушке у хищного зверя, лицом к лицу с его животными инстинктами. Убедившись, что Алека не потревожило мое появление, я отодвинула занавеску и бесшумно направилась к креслу. Сев поудобнее, я не моргая уставилась на парня, с жадностью впитывая его красоту. Я понимала, что веду себя, определенно, глупо и безответственно, но никак не могла подавить в себе чувство потребности в нем. Как же на самом деле страшно, в такой степени зависеть от кого-то. Это больше похоже на рабство, в которое ты отдал себя добровольно. Я не знаю сколько времени просидела так, без единого движения, словно статуя, впившись взглядом в спящего Алека. Время как будто замерло, позволяя наслаждаться его присутствием. Меня лишь смущало то, насколько беспокойным был его сон: время от времени, он вздрагивал и метался по кровати, заставляя меня вскакивать и прятаться. Что так тревожит его? Незаживающая рана потери, или мое присутствие, которое он ощущает на интуитивном уровне? В любом случае, это было ненормально, и я беспокоилась о том, что в любой момент парень может открыть глаза и увидеть меня. Но как бы я не старалась, у меня не хватало сил заставить себя уйти. Но все же, все когда-то подходит к концу. Легкий стук в дверь прервал неспокойный сон Алека, тихо застонав, он перекатился на спину и открыл глаза. С ужасом заметив это, я бесшумно сползла с кресла, пластом улегшись на пол. Мысленно ругая себя, на чем свет стоит за подобную безответственность, я перекатилась к кровати и скользнула между высоких фигурных ножек. — Идиотка! — одними губами пошевелила я. — На что я надеялась приходя сюда? И кто в такое время может прийти к нему? Джейн? — Кто? — зло бросил парень, вскакивая с кровати и накидывая черный шелковый халат. — Прошу вас, господин, впустите меня! — послышался голос по ту сторону двери. «Горничная?» — вспыхнув гневом, подумала я. — «Кто посмел прийти к нему и зачем? Сейчас, я думаю, узнаем!» Послышались едва различимые шаги. Алек направился к двери и, приоткрыв тяжелую створку, впустил девушку в комнату. "Какого хрена?" - возмутилось мое ревнивое Я. «И что теперь делать? Вот так лежать под кроватью и ждать когда он снова уснет? А если он больше не ляжет или ляжет с ней? Мне, что, придется слушать, как она его утешает? Ну и дела! Я — наследница древнейшего рода, лежу под кроватью в компании пауков и прячусь от глаз собственного мужа! Унизительно!» Ситуация была бы смешной, если бы не печальные обстоятельства. — Чего тебе надо? — грубо спросил он, наступая на нее. Девушка сделала несколько шагов назад, увеличивая расстояние между ними. Прижав руки к груди, будто на интуитивном уровне пытаясь защититься от него, она тихо заговорила: — Я хочу вам кое-что рассказать. Речь пойдет о маркизе… Нам запретили об этом говорить и если его светлость узнает о том, что я все рассказала, меня ждет жестокое наказание. Но я думаю, вы должны знать кое-что… Алек кинулся к ней и, зажав ладонью рот, тихо зашептал: — Тихо! Не здесь! Иди в библиотеку, а я сейчас приду туда. И ни звука! Поняла? Девушка закивала и выскользнула за двери. Парень почесал затылок и, развернувшись, скрылся в гардеробной. Использовав этот шанс, я выбралась из-под кровати и, кинувшись к окну, выпорхнула на террасу и стрелой понеслась в сторону своих покоев. «Значит кое-кто решил проболтаться о моем возвращении!» — кипела я, врываясь в свою комнату и прямиком направляясь к двери, распахнув ее, я заскользила по огромной галерее окутанной темнотой в сторону библиотеки. Я двигалась очень быстро, спеша прийти раньше Алека. Единственный выход не допустить своего разоблачения, был убить девушку, но мысль о том, что придется отнять невинную жизнь, абсолютно не тревожила мою совесть. Прислушавшись к тому, что происходит за массивными дверями библиотеки, я поняла, что опередила вампира. Распахнув двери, ворвалась в огромное, погруженное в темноту помещение. Девушка стояла возле камина и дрожала, как осиновый лист: то ли от страха, то ли от нервного возбуждения. Не раздумывая ни секунды, я подлетела к ней и сомкнула свои костлявые пальцы на хрупкой шее горничной. Девушка захрипела, пытаясь сопротивляться моей силе; в ее глазах застыл такой дикий ужас, будто она увидела самого дьявола! — Зачем ты собиралась рассказать все Алеку, дурочка? — стиснув зубы, шипела я, все сильнее сжимая пальцы. — Мне бы не пришлось убивать тебя… Руки девушки соскользнули с моих и, закатив глаза, она обмякла в моих руках. Ее сердце стучавшее, как барабан, сделало последний удар и замолкло навсегда, как и его хозяйка. Разжав занемевшие от напряжения пальцы, я позволила телу упасть на пол. Неестественная поза и широко распахнутые глаза абсолютно не привели меня в чувство и не воззвали к совести. Огорченно поджав губы, я бросила последний взгляд на юное тело и, развернувшись, скрылась в потайном ходу за одним из книжных шкафов. Едва за мной закрылась ниша, как двери распахнулись и Алек переступил порог библиотеки. Я мысленно порадовалась тому, что скрылась в потайном ходу, а не вышла в коридор, где непременно бы столкнулась со своим бывшим супругом. Алек остановился посреди огромного зала, растерянно глядя по сторонам. Наконец он увидел тело горничной и, рванув с места, кинулся к ней. Подлетев, он склонился над девушкой и посмотрел ей в лицо. — Что за ерунда? — тихо прошептал он, доставая телефон и набирая чей-то номер. Через несколько секунд я поняла, что он звонит ни кому иному, как Вильгельму. Нелестно высказавшись и не стесняясь в выражениях, он потребовал, чтобы герцог немедленно явился в библиотеку. Не став дожидаться развязки, я тихо развернулась и кинулась прочь. Мне не было известно, что будет с телом, и как Вильгельм загладит этот инцидент, но было понятно одно: что своим поведением, я в очередной раз навлекла на герцога неприятности. — Дерьмово все получилось! — ворчала я, прокладывая себе путь в узком тоннеле между стенами, подсвечивая дорогу мобильным телефоном. Я со всех ног торопилась в свою спальню, прекрасно зная, что решив вопрос с телом, Вильгельм обязательно нагрянет ко мне. Когда я вышла из потайной ниши в своей комнате, герцог уже поджидал меня, сверкая яростью в глазах. — Что ты натворила? — прогромыхал он. — Она могла все рассказать! — развела руками я. — И что? — вскочив с места и схватив меня за плечи, зарычал Вильгельм. — Через полгода или год, Алек все равно узнает, что ты жива! Разве это стоило человеческой жизни? Я стряхнула его руки и отошла в сторону. — Странно это слышать от тебя… — промямлила я. — Селена, я не убиваю людей ради забавы, тем более в своем доме! Много столетий я охочусь, сохраняя смертным жизнь, а ты убила просто потому, что прихоть которую ты затеяла, могла быть разоблачена! Что с тобой? Мне показалось, что пребывание в Хельхейме не уничтожило твое милосердие и острое чувство сострадания! Неужели я ошибся? — Я не знаю, Вильгельм. — задумчиво ответила я. — Но больше я не чувствую себя прежней, и честно, не испытываю ни капли раскаяния. Мрачная тень легла на лицо герцога. — Как ты узнала о том, что она собирается все ему рассказать? Я немного замялась, не особо горя желанием отвечать. — Ну ты же не думал, что я смогу устоять перед соблазном прийти к нему? — вопросом на вопрос ответила я. — А что если бы он тебя заметил? — всполошился дед. — Что тогда? — Ну не заметил же! — отмахнулась я. Вильгельм смотрел на меня с нескрываемой яростью. Его губы были сжаты в тонкую линию и побелели от сильного напряжения. — Ты должна немедленно уехать! — жестко отчеканил он. — Алек не успокоится, пока не докопается до правды, и когда этот момент наступит, лучше бы тебе быть как можно дальше! — Я никуда не уеду, до дня похорон. — отрезала я. — Селена, есть еще кое-что. — осторожно заговорил герцог. — В начале, я списал все на свое воображение, но сейчас, после слов Алека, уже так не думаю. От тебя исходит тьма. Она пропитала поместье и сеет ужас в его обитателях. Люди бегут. Из двухсот человек осталась едва ли половина! Они чувствуют то зло, которое ты принесла с собой из подземного мира, и ни за какие деньги не согласны здесь оставаться! От этих слов, у меня пропал дар речи. Я во все глаза смотрела на деда и не верила тому, что он говорит. — Это не правда. — Я бы тоже хотел в это верить, но, увы. — огорченно отозвался герцог. — Собери все необходимое и уезжай как можно скорей. Развернувшись, он направился к двери. — Что ты сделал с телом? — не удержавшись, задала вопрос я. — Отнес его в лабораторию, а завтра займусь похоронами. У девушки нет родственников, поэтому вопросы возникнут только среди прислуги. — И что ты скажешь? — Скажу, что упала с лестницы и свернула себе шею, большее я пока придумать не в состоянии. — сказав это, герцог выскользнул за двери и растворился в темноте.