Огонь и Лёд "Пламя во тьме" часть вторая

Последующие два дня я безвылазно просидела в своей комнате. Герцог предупредил меня, что если я высуну нос за порог, то он непременно сам лично все расскажет Алеку. Посчитав его гнев оправданным и вполне серьезным, я решила повиноваться, от греха подальше. Утром двадцать второго мая я металась по комнате, приводя себя в порядок. Мне приходилось управляться одной, так как вся прислуга наотрез отказалась прислуживать мне. Разумеется, гибель горничной вызвало волну подозрений и панического страха — все грешили на меня, и что уж сказать, были правы. Поэтому наведение туалета было полностью взвалено на мои плечи, и к этому процессу я подошла с особой тщательностью. Если бы мне предстояло предстать перед обычными людьми, то я бы не заморачивалась со всякими тонкостями и мелочами, но передо мной стояла задача перехитрить вампирское зрение, обоняние и слух. К счастью, с последними двумя пунктами проблем не должно было возникнуть: мой голос и запах сильно изменились, а вот внешность осталась практически прежней, и без особого труда угадывалась под плотной вуалью. Я целый час педантично выводила макияж: вырисовывая стрелки, накладывая румяна и выделяя контур губ темно-бордовой помадой. Впервые за десять лет я сняла свое обручальное кольцо, ведь увидь его Алек — большого скандала не избежать! Натянув узкое черное платье, что все равно болталось на мне, как на вешалке, я накинула пальто и последней надела шляпку, опустив вуаль на лицо, которая раздражала и скрывала многие детали. Взяв перчатки, я выпрямила спину и наконец-то вышла из комнаты, торопливо зашагав в сторону парадного зала. Проходя последнюю галерею, я обострила свою силу и обратилась в слух. Внизу возле входа уже собрались те, кто должен был ехать на церковное кладбище, возложить цветы и почтить мою память. Вот так ситуация: я присутствую на своих собственных поминках, под чужим именем и плотной черной вуалью. Жутко. Остановившись на лестничной площадке, я посмотрела вниз. Среди собравшихся людей, я без труда нашла тех, кто волновал меня больше всего: Феликс, Деметрий, Джейн и Алек стояли возле резного стола красного дерева, что-то тихо обсуждая между собой. Феликс и Джейн перевели взгляд в мою сторону и недовольно зашептались: — А это еще кто такая? — процедила вампирша. Она сверлила меня своим колючим взглядом, будто проверяя на прочность. Мне лишь оставалось надеяться, что она делает это не при помощи своего дара. — Очередная скорбящая родственница? — фыркнул Феликс. — Меня тошнит от родственников Селены и их показной скорби. — зарычал Алек, даже не глядя в мою сторону. — Лучше бы не приезжали сюда, чем осквернять своим присутствием подобное мероприятие. — Место любимицы герцога  свободно. Что может помешать им попытаться завоевать расположение обладателя столь высокого титула? Герцог одинок, и рано или поздно, он снова заведет себе любимицу. — сказал Деметрий. — Ты так говоришь, как будто речь идет о домашнем питомце! — возмутилась Джейн. — Селена была не просто любимицей, она являлась неотъемлемой частью жизни Вильгельма. Он любил ее, как дочь, и думаю, вряд ли будет искать ей замену. — А она ничего! — хмыкнул Феликс, который пристально изучал каждый сантиметр моего тела. — Там же ничего не видно! — удивленно приподняв брови, сказала Джейн. — Зато как держится — настоящая королева! — А по-моему, настоящая вобла — кожа да кости! — презрительно отозвалась обо мне, моя бывшая золовка. Слушая эту бесполезную демагогию, я буквально пожирала Алека взглядом: он стоял ко мне боком, но так ни разу и не повернулся в мою сторону. Набрав в грудь побольше воздуха, я медленно ступила на первую ступень и не спеша, шагом полным величия, начала спускаться вниз. Будто по команде в конце лестницы возник Вильгельм. Он терпеливо ждал, когда я спущусь и со всей галантностью протянул мне руку. — Прекрасно выглядишь. — слегка улыбнувшись, сказал он. За спиной герцога послышался недовольный шепот: — Ну что я вам говорил? Он уже выделяет ее из толпы! — прошептал Деметрий. — Вот увидите, он обязательно познакомит ее с нами! Я кривовато улыбнулась, заметив на лице Вильгельма снисходительную улыбку. — Я так полагаю, они с нетерпением ждут, когда я тебя представлю. — прошептал герцог. — Не думаю, что все в равной степени ждут этого знакомства. — сквозь зубы процедила я, намекая на Алека. — Ничего страшного, это лишь жест вежливости, не более. Взяв под руку, он повел меня в сторону недовольной компании, которая перемывала мне кости, как кучка заядлых сплетников. Остановившись в нескольких шагах от них, Вильгельм тихо заговорил: — Познакомьтесь, это Алеса Миддлтон, троюродная сестра Селены по линии отца. В детстве они часто проводили вместе лето и были очень дружны. Она прилетела из Чехии сегодня ночью. Алеса, познакомься, это Алек — муж Селены, его сестра — Джейн и их общие друзья: Деметрий и Феликс. — Никогда не слышала о такой! — презрительно бросила Джейн вместо приветствия. — И не припомню, чтобы она присутствовала на похоронах! — Я очень хотела приехать, но мое здоровье не выдержало бы перелет, поэтому я смогла приехать только в этом году. — изображая вину в голосе, ответила я. Наконец, Алек соизволил посмотреть на меня. Я заметила, как изменилось его лицо, когда он пытался разглядеть то, что было скрыто под вуалью. В его глазах читались недоверие и … страх. — С ней что-то не так! — зашипел он, делая шаг назад и загораживая сестру. В его голосе отчетливо слышалась неприкрытая угроза. — Алек, с ней все нормально, — поспешил успокоить его герцог. — просто Алеса — черный маг! Поэтому ты ощущаешь дискомфорт. — Ведьма? — приподняв брови, спросила Джейн. — Большая редкость в наше время. Сколько еще скелетов в шкафу скрывает ваша семья? — Слишком много для такой огромной династии, как наша. — улыбнулся Вильгельм. — Пойдем, моя дорогая, я познакомлю тебя с Мелиссой Уилсон — она родная сестра Уильяма Карона, отца Селены. Если я не ошибаюсь, ты никогда не встречалась с ней? Я отрицательно мотнула головой, мысленно кривясь от отвращения: я ненавидела свою тетку не меньше, чем когда-то отца. Такая же напыщенная и высокомерная, с безразмерной манией величия. Развернувшись, я позволила герцогу увести меня от недружелюбной компании, но спину мне еще долго сверлили недоверчивые взгляды и долетали оскорбительные слова. — Не нравится мне она.— бросила Джейн. — А она и не должна тебе нравиться. — отозвался Деметрий. — Забудь о ней, — бросил Алек. — Она не стоит и секунды нашего внимания. — Когда-то мы уже слышали эти слова… — фыркнул Деметрий. — Может тебе стоит присмотреться… Все же не только подруга, но даже дальняя родственница, уверен, она похожа на Селену не только внешностью, но и характером. Вот чувствую это... Ведьма... Какой уникальный, любопытный экземпляр... Алек, клык даю, она идеально подойдет на роль твоей любовницы. — Закрой рот! — грубо бросил мой экс супруг. - Я не собираюсь волочиться за юбкой какой-то фокусницы, только потому, что она когда-то очень давно была подругой моей жены. — Напыщенный, самовлюбленный павлин! — процедила я, ускоряя шаг. — Не обращай на него внимания, он давно позабыл правила хорошего тона. — попытался оправдать его герцог. — Боль утраты вытеснила все хорошее, сделав его таким. — Он не единственный, кто страдает из-за этого. — Да, но ты хоть знаешь, что твой возлюбленный жив и здоров и все еще ходит по бренной земле. В то время как Александр живет с мыслью, что его жена умерла. Несправедливо, не находишь-ли? — пожурил меня дед. — Все в этой жизни — несправедливо. — выдохнула я. — Прошу тебя, давай не пойдем к Мелиссе, я терпеть не могу эту ведьму! Вильгельм с пониманием отнесся к моей просьбе и, изменив курс, он повел меня в сторону изящной софы. — Посиди пока здесь. Когда подадут машины, я приду за тобой. — сказав это, он развернулся и растворился в толпе. Я сидела сцепив руки в замок и с любопытством разглядывала происходящее вокруг. Многие мои знакомые и родственники присутствовали сегодня здесь. Даже мама и папа, собрав все свое самообладание, приехали сюда, чтобы почтить мою память. Они еще не знали того, что произошло, и я корила себя за то, что не нашла в себе смелость и силы сообщить о своем возвращении. Надеюсь, мне скоро представится возможность устранить это упущение. Но сейчас, я с неподдельным интересом наблюдала за фарсом, от которого, признаться честно, получала немалое удовольствие. Мне было смешно смотреть, как корячатся мои, так называемые, дяди и тети, пытаясь изобразить вселенскую скорбь по мне, хотя истинными намерениями дядюшек было заграбастать мое наследство и акции, а тетушек, больше интересовал мой «вдовствующий» муж, которого судя по-всему, объявили трофеем номер один в этом сезоне, хотя думаю, мой бывший супруг даже не представлял, что его, будто вещь, выставили на аукцион. Я чуть не разразилась хохотом, когда на ничего не подозревающего Алека, в буквальном смысле слова, рухнула одна из моих двоюродных сестер: прехорошенькая блондинка лет двадцати; тот по инерции подхватил девушку, но от тактильного контакта его передернуло и он едва не отшвырнул бедняжку в сторону, но вовремя спохватившись, поставил девушку на ноги и, извинившись, быстро отошел, провожаемый огорченными взглядами расстроенных мамаш. — Он такой, красавчик! — выдохнула одна. — И говорят, очень богат. — поддакнула вторая. — Этого никто не знает наверняка. — крякнула третья. — Как и то, кто он на самом деле такой и из какой семьи. — Я слышала, его род очень древний и влиятельный. Поговаривают, что он является прямым потомком итальянской королевской семьи! — настаивала на своем вторая, являющаяся моей средней теткой по матери, баронесса Лидия Бромлей. — Хоть я была и не в самых лучших отношениях со своей почившей племянницей, но тем неимение, неплохо осведомлена в том, что Александр частенько баловал свою супругу безумно дорогими подарками. — Но эти подарки могли быть сделаны за счет самой маркизы. — гнула свою линию третья. — Вот что я вам скажу, — не унималась Лидия. — Моя мать однажды обмолвилась, что компенсация по бракоразводному процессу составила семизначное число! Но глупая девчонка большую часть пустила на благотворительность, а остатки потратила на спонсирование археологических раскопок где-то в Боливии. Я заметила, как стоявший поодаль Алек, бросил переполненный яростью и презрением взгляд в сторону сплетничавшей троицы, которая ничего не замечая, продолжала судачить дальше. — Да, да! — поддакнула первая, Клементина Уилтшер, жена моего дяди Альберта, который являлся самым старшим из пятерых детей герцога и герцогини Клермонт; теперь почетный титул перешел к нему и он с невероятной напыщенностью демонстрировал свою исключительность, впрочем, как и его жена. — Покойная герцогиня говорила, что парень невероятно богат! Именно он оплачивал их шикарную свадьбу и непомерно дорогое подвенечное платье невесты, которое обошлось почти в триста тысяч фунтов! От услышанного, у меня глаза полезли на лоб: если то, что говорит эта старая сплетница — правда, то Алек просто сумасшедший! Я, конечно, предполагала, что мое платье было очень дорогим, но чтобы отдать за него целое состояние… Это уже слишком! — Интересно, — зашептала Лидия, — неужели парень так ее любил, или просто его щедрость не знала границ? — Я думаю, — задумчиво сказала третья дама, по имени Роуз Эдисон. — Дело все же в чувствах. Парень здесь, а если учесть причину развода, это весьма странно. — Но ведь никто не знает наверняка, изменила она ему или нет! — ответила Лидия. — Тогда что могло толкнуть парня на развод, как не уязвленное самолюбие и гордость? Он красив как бог, только набитой идиотке могло прийти в голову изменить такому мужчине... Селена никогда не отличалась ни особым умом, ни скромностью. — бросила Клементина, слегка приподняв бровь. — К тому же всем хорошо известен инцидент с нашим сыном Жаком-Луи, моя дорогая, — посмотрев на золовку, продолжила дама. — Уже тогда, в свои неполные семнадцать, девчонка была испорченной. Так что не удивительно, что став старше, она вообще пустилась во все тяжкие! Распутная девка, как и ее покойная бабка. Конечно о мертвых не говорят плохо, но скажу вам по секрету: вся династия вздохнула с облегчением, когда обе отправились к праотцам... Я  оскалилась, подавшись вперед, но тут же была отомщена презрительным взглядом Роуз Эдисон, которым она уставилась на герцогиню. — Бог с вами, Ваша светлость! Всем известно, какой повеса ваш сын! Посмотрите на него, — кивнув в сторону Жака, сказала дама, — да он ни одной юбки не пропускает мимо! Этот Казанова соблазнит и монашку, не говоря уже о неопытной, шестнадцатилетней девочке! Так что не думаю, что в скандале почти двадцатилетней давности виновата именно маркиза, скорее дело в Жаке-Луи, который захотел откусить слишком большой кусок, но слегка не рассчитал и подавился. Я мысленно поблагодарила Роуз, с удовольствием наблюдая за тем, как искривилось лицо герцогини, будто она съела лимон. Видимо, она уже пожалела, что упомянула тот злополучный инцидент, случившийся в их поместье так много лет назад. Сама виновата. Неужели, она настолько глупа, и верит в то, что все считают будто Жак-Луи, а не я, жертва этого скандала? — Набитая идиотка, ей Богу! — фыркнула я. Ладно, это уже не важно. Я повернула голову в сторону стола, где рядом со своей супругой стоял Жак-Луи. Он очень изменился за прошедшие годы, но все так же был падок на красивых женщин, и едва в его поле зрения появлялась какая-нибудь симпатичная особа, как он буквально пожирал ее голодным взглядом. Стоило бы проучить его, но сейчас у меня нет на это времени, хотя… Поставить его в неловкое положение не составит большого труда. Ну да ладно. Сейчас меня интересует мой муж и его реакция на происходящее. Значит вот, что они думают о нашем разрыве: Алек — этакая жертва, женского коварства. «Ну и ну!» Я снова перевела взгляд в сторону Александра, который старательно делал вид, что внимательно слушает Деметрия, хотя взгляд его был прикован к стоящему в нескольких метрах от него Жаку-Луи. Понятно, он как и я, внимательно слушает разговор этих трех кумушек, и судя по тому, как были стиснуты его кулаки, терпению парня приходил конец. — Дружище, успокойся. — мягко сказал Деметрий, правильно расценив напряженную позу своего друга. — Это всего лишь сплетни. С каких пор тебя волнует то, что о тебе говорят? — Меня не волнует то, что они говорят обо мне! Я злюсь из-за того, что они говорят о Селене! Столько лет прошло, а они до сих пор обсуждают сколько обошлось подвенечное платье и изменила она мне или нет! — Ты развелся десять лет назад. Какое теперь имеет значение то, по какой причине это произошло? — пожал плечами Деметрий. — Никакого, кроме того, что теперь я понимаю, что пришлось пережить Селене, выслушивая все эти мерзости у себя за спиной! — Она была сильной женщиной… — выдохнула Джейн. — И вынесла это с достоинством, что советую сделать и тебе. — она взяла брата под руку и повела прочь из зала, который по скоплению бесноватых демониц, сейчас напоминал филиал ада. — Скажи, а ее платье правда обошлось тебе в триста тысяч? — донесся до меня голос Деметрия, в котором явно звучало любопытство. — А это имеет значение? — раздраженно бросил Алек. — Просто интересно. — пожал плечами тот. — Никогда не думал, что свадебное платье может столько стоить! — Тогда, я думаю, ты сильно удивишься, узнав, что я заплатил за него в полтора раза больше заявленной этими сплетницами суммы.— равнодушно ответил парень, скрывшись в одном из извилистых коридоров. Я удивленно уставилась в пустое пространство, размышляя над тем, что только что услышала. Раньше я никогда не задумывалась над тем, каково финансовое состояние Алека и клана Вольтури в целом. Если честно, до этого мне не было, абсолютно, никакого дела. Меня никогда не интересовал этот вопрос ни в тот момент когда Алек дарил мне дорогие подарки, ни даже тогда, когда компенсация по бракоразводному процессу перевалила за семизначную сумму. Я никогда не считала чужие деньги. Возможно, просто потому, что сама не знала стесненности в средствах. Но такие траты, которые позволял себе Алек, вызывали во мне явное неодобрение, даже несмотря на то, что они были сделаны ради меня. Так я пребывала в глубоком размышлении некоторое время, пока мимо меня не прошагал Марк. Он сильно постарел за прошедшее время, но возраст отнюдь его не портил, наоборот, годы придавали ему особый шарм и какую-то животную сексуальность. Он был сдержан по отношению ко мне и пока не знал, как реагировать на мое возвращение, но без особых уговоров согласился сохранить все в тайне. — Марк! — окликнула я его. Мужчина остановился и обернулся. — Подойди ко мне. Он послушно подошел с осторожностью глядя на меня. — Чего ты хочешь? — спросил он. — Хочу узнать как ты? — мягко ответила я. — Пока не знаю. Не могу прийти в себя. — развел руками он. — А смерть горничной вообще лишила меня сна. — Не думай об этом. — приказала я. — Мне жаль девочку, но она ослушалась приказа, а ты ведь прекрасно знаешь, что за это полагается наказание. — Но не смерть… — скривившись от презрения, выдавил он, все негодование, которое он пытался держать в себе, прямо рвалось наружу, искажая его лицо. - Мы живем не по законам военного времени...Понимаешь? — Так было безопасней… — А что, если проболтается кто-нибудь другой, ты тоже его убьешь? Эти люди служили тебе верой и правдой десятки лет, а ты так просто отнимаешь у них жизнь! Да что с тобой? — взъерепенился он. — Они отказываются меня принимать. — попыталась найти оправдание я. — А может они правы? Возможно, что они не хотят принимать чудовище, вместо доброй и отзывчивой девушки? — сказав это, он резко развернулся и зашагал прочь. — Правда не всегда бывает приятной, верно? — выныривая из толпы, спросил Вильгельм. — Он назвал меня чудовищем! — обиженно пробубнила я. — Возможно, он в чем-то прав… — выдохнул герцог. — Пойдем, машины поданы. — Ты тоже считаешь меня такой? — вставая с кресла, спросила я. — Ты изменилась в худшую сторону, но я отнюдь не считаю тебя чудовищем. — обняв меня за плечи, сказал он. — И если честно, я безумно рад, что ты вернулась…