Огонь и Лёд "Пламя во тьме" часть вторая

Я осел в Лондоне. Всего в нескольких кварталах от того места, где наша мать подарила нам жизнь. Это был номер в отеле расположенный в старом здании, построенного еще в тысяча семьсот сороковом году. Не сложно догадаться, почему я остановился там: я старался быть ближе к тому месту, откуда все началось; будто бы пытаясь найти в своих истоках ответы на сотни вопросов, терзавших мой разум последние несколько лет. Конечно же я начал искать ее. Против моей воли, ноги сами несли меня в том направлении, где находился старый особняк Хелсинг. В какой-то момент, я понимал, что буквально стою на пороге огромного дома и напуганный тем, что не контролирую себя, бросался наутек, стараясь как можно дальше уйти прочь. Но потом я начал делать это осознанно. Возвращался к старому поместью и часами следил за тем, что происходит внутри. Но за два месяца, что я торчал, скрываясь в тени огромного сада, я так ни разу и не увидел Селену. «Где она? Что с ней? Куда исчезла, бросив герцога и свой привычный образ жизни?» В начале, я хотел оставить все как есть, но вскоре понял, что не смогу спокойно жить, пока не узнаю, куда делась Селена. Конечно же можно было узнать у герцога, где она и что с ней, но думаю, что это не самая лучшая идея. Вильгельм зол. Слишком сильно я обидел его семью, заклеймив пятном позора. Слишком громкой была наша помолвка, но еще громче — бракоразводный процесс. Это был непоправимый ущерб репутации Селены и ее семьи в целом. Из чего я сделал вывод: если бы Вильгельм и не послал меня куда подальше, услышав подобный вопрос, то не думаю, что он бы стал на него отвечать, или был бы со мной откровенен. Поэтому я решил узнать правду, попросту подкупив слуг или кого-нибудь из жителей деревни. Через несколько дней после принятия этого решения, я попытал счастья у торговки овощами. Зная о том, что эта женщина кладезь сплетен, я решил не тратить время на поиски другого, более безопасного источника информации. Да и сумма, которую я ей заплачу за молчание, должна будет закрыть ее рот на замок. Дождавшись, когда окружавшие ее сплетники разойдутся, я вышел из своего укрытия и направился к уже заприметившей меня женщине. Она с любопытством смотрела на меня, явно отдавая себе отчет в том, кем я являюсь, ведь на нашей с Селеной свадьбе гуляла вся деревня. Я подошел к женщине и ослепительно улыбнулся. — Здравствуйте. — поздоровался я. — Ваша милость, вы ли это? — картинно всплеснув руками, спросила она. — Когда-то, в недалеком прошлом… — выдохнул я. Хотя так меня никто не называл, ведь в Англии титул передаётся только по мужской линии, даже прислуга в доме герцога именовала меня просто господином.— Я могу задать вам несколько вопросов? — Относительно чего? — осторожно спросила женщина. — Скорее относительно кого: меня интересует моя бывшая жена. — уточнил я, внимательно наблюдая за торговкой. Женщина насторожилась и впилась в меня подозрительным взглядом. Решив подтолкнуть ее к принятию решения, я добавил: — Я хорошо Вам заплачу. — и как бы подтверждая свои слова, достал из кармана увесистую пачку стофунтовых купюр и положил их на прилавок. Глаза женщины вспыхнули огнем. Схватив деньги, она спрятала их в передник со словами: — Полно Вам, вдруг кто увидит! Что подумают люди? — она воровато обернулась, но не увидев никого, расслабилась. — Что вы хотите узнать? Я довольно улыбнулся. — Скажите мне, как давно вы видели маркизу? — Да года с пол назад… Девочка практически не живет в поместье. Появляется раз в пять-шесть месяцев, а потом снова уезжает. — Где она и как давно покинула этот дом? — Какое-то время ее милость жила здесь, но после взрыва, уехала. Я не знаю где она. Слышала, что леди учится в Оксфорде, возможно, там и живет. — О каком взрыве идет речь? — изумился я. — Бытового газа. Произошла утечка, и все восточное крыло было практически стерто с лица земли. — Но, я видел дом, он цел! — приподняв брови, сказал я. — Так говорят, господин. — пожала плечами женщина. — Все это странно, потому  что ни дыма, ни пожарных машин не было. Дом просто разрушился, и все! Что там произошло, до сих пор остается загадкой, но прислуга продолжает утверждать, что это был взрыв на кухне. Хотя по счастливой случайности никто не погиб. Я думаю, что эта версия навязана самим герцогом. Признаюсь честно, в этом доме постоянно происходит какая-то чертовщина. — С этим я бесспорно согласен… — пробубнил я. — Вы говорите, что не видели маркизу уже полгода? — уточнил я. — Значит ли это, что в скором времени она должна приехать?  — Да, я не видела ее уже полгода, но не утверждаю, что в скором времени ее милость появится. — Это не имеет значения. — улыбнулся я, запуская руку в карман и вынимая еще одну, столь же увесистую пачку купюр и ложа ее на прилавок. — Это за молчание. Вы никогда меня не видели и ничего мне не говорили. Женщина охотно закивала головой, но я уже развернулся и направился прочь, больше не желая находиться в компании этой алчной торгашки. Значит Селена все-таки решила восстановиться в Оксфорд? Мудрое решение. Правильное. Я не сомневался в том, что она очень умная девочка. Ну что ж, теперь я знаю откуда надо начинать поиски. Если эта сплетница не солгала, то найти пропажу будет совсем не трудно, для этого требуется всего лишь немного времени и терпения. Этим же вечером я отправился в графство Оксфордшир, где среди многотысячного населения и учащихся, надеялся найти ту единственную, которую никак не мог забыть. В какой-то момент, мне пришла в голову идея тоже поступить в университет. Но понимая, что заканчивать обучение я не намерен, да и так нелепо преследовать Селену — верх идиотизма, я решил просто узнать о ней как можно больше, не попадаясь ей на глаза. Я думал, будет легко найти девушку в закрытом городке Оксфорда, но черта с два! Я перерыл весь Оксфордшир, но так и не нашел никаких следов, как и самой Селены. Учебный год  был в разгаре, но маркиза ни разу не попадалась мне на глаза. Она будто была невидимой, или, попросту, не училась здесь вообще. Потеряв всякую надежду, я решился на отчаянный шаг. Я захотел взломать кабинет ректора и найти хоть какое-то упоминание о Селене Карон. Я знал, где и когда искать нужную информацию. Оставалось лишь надеяться, что за двести лет с того момента, как я был студентом, ничего не изменилось и заветный кабинет не поменял свое места расположения, а иначе, это заметно усложнит мои поиски. Дождавшись ночи, я забрался на крышу старого готического здания и посмотрел вниз. На лужайке перед центральным входом — никого. Кабинет находился прямо подо мной, этажом ниже. Ухватившись рукой за острую башенку, я перегнулся через край, чтобы увидеть старое стрельчатое окно. Массивная створка была приоткрыта. Соскользнув вниз, я развернулся в воздухе и, долетев до нужного окна, ухватился рукой за каменный подоконник. Подтянувшись, я посмотрел через прозрачное стекло в погруженный в темноту кабинет — никого. Взобравшись на узкий уступ, тянущийся вдоль всего периметра здания, я еще раз убедился в том, что в кабинете никого нет и, просунув руку в узкую щель между створкой и рамой, нащупал щеколду и, наконец, распахнул окно. Бесшумно проскользнув внутрь, я огляделся; обстановка была той же, как и в годы моего студенчества, даже некоторая мебель до сих пор была та же, что и двести лет назад. Шкафы с досье студентов стояли в смежной комнате, которая, как оказалась, была заперта на ключ. — Черт! — выругался я, дергая ручку, которая упорно не поддавалась. — Придется взламывать… Я полез в карман и достал связку отмычек, доставшуюся мне от квартирного воришки, которым я отужинал в Лондоне несколько недель назад. Хорошо, хватило ума догадаться взять их с собой. Я присел на корточки и просунул тонкие металлические крючки в замочную скважину. Несколько минут возни и замок  щелкнул. Отворив дверь, я проскользнул вовнутрь. Темно и тихо. Достав телефон, я разблокировал экран, чтобы хоть немного рассеять тьму. Подсвечивая надписи на ящиках в высоких шкафах, я искал заветную букву «К» — вряд ли Селена поступала сюда под моей фамилией, она и в браке никогда ей не пользовалась, думаю, что сейчас она для нее тем более неактуальна… Найдя нужные ящики, которых, без малого, оказалось пять штук, я открыл первый и, быстро принялся перелистывать досье, внимательно прислушиваясь к тому, что происходит в здании и на территории университета. Наконец в четвертом по счету ящике мне улыбнулась удача. Досье Селены лежало практически в самом конце огромной стопки папок. Схватив его, я быстро просмотрел: Фамилия. Имя… Возраст: 26 лет Семейное положение: в разводе. Психологический портрет и особенности: замкнута в себе, агрессивна, склонна к депрессиям… Друзей и подруг — нет. — Это точно о Селене? — пробормотал я. — Портрет совсем другого человека… Неужели, это после развода она стала такой?! Я впился взглядом в мелкие буквы. …В силу психического и эмоционального расстройства — переведена на заочное отделение. Кафедра археологии и культуры… Учится на отлично… Я посмотрел несколько справок от психолога: ...На контакт не идет. Замкнутая. За четыре посещения не было ни одного удачного сеанса… Заключение: сильная психологическая травма. Прогноз: безнадежна… Судя по заключению врачей, Селена не слишком разговорчива. Видимо им не удалось узнать причину такого тяжелого состояния… Ну что ж, она крепкий орешек, ее сложно раскусить. — Где она живет? — пробормотал я, перелистывая страницы. — Может быть, в Клермонт-Хаус? — но никакой информации о месте проживания не было. Я пробежал взглядом бланк с оценками: и правда, все предметы сданы на отлично. Единственной полезной зацепкой стали даты сдачи сессий; последняя была сдана три месяца назад, а предпоследняя почти как полгода. Ясно, значит, она приезжает сюда раз в три месяца, через четыре недели рождество; скорее всего, что девушка должна снова здесь появиться. — Ну что ж, — выдохнул я, захлопывая досье. — Подождем… Вернув папку на место, я вышел из комнаты и, закрыв дверь на ключ, ушел тем же путем, что и пришел сюда. После недели томительного ожидания, предмет моего душевного расстройства наконецприбыл в Оксфорд. Когда я увидел ее первый раз, то даже не сразу узнал. В бледном, отрешенном лице, я с трудом угадал Селену. Девушка как будто пыталась отгородиться от окружающего мира, стараясь стать невидимой для других. Она была одета слишком просто для своего вкуса и больше не выглядела так эффектно, как это было раньше. Свои огненные волосы она закручивала на затылке, спрятав их под плотным капюшоном. А передвигалась, как тень: опустив голову вниз и сильно ссутулившись. Селена никогда и ни с кем не разговаривала; на лекциях — сидела отстранившись ото всех; когда спрашивали — отвечала тихим и надтреснутым голосом, а затем, словно улитка, скрывалась в своей раковине. После занятий она садилась в наглухо тонированный «Камаро» и уезжала в другой конец графства, где жила в маленькой съемной квартире. Казалось, что ее не интересуют человеческие блага и удобства: больше не было шопингов, на которые спускались огромные суммы денег; ее уже не интересовали салоны красоты, в которых она торчала часами, чтобы выглядеть достойно своего статуса. Теперь, она носила мешковатые, темные тряпки; ее всегда ухоженные, длинные ногти были подстрижены, а некогда яркие, блестящие волосы — потускнели и были спрятаны под капюшонами или платками. Серость и невзрачность, за которой скрывалась некогда кипящая и страстная душа. Только переступая порог своей маленькой съемной квартиры, она снимала надоевшие уродливые тряпки и, надев свои любимые шелковые халаты, распускала длинные медные пряди, и казалось, становилась все той же Селеной, но какой-то холодной и неживой. Все свои вечера она проводила сидя за книгами или компьютером. Изредка готовила себе ужин и без особого энтузиазма поглощала приготовленную пищу, а после, даже не убрав со стола, шла в комнату и ложилась спать. Практически каждую ночь, во сне ее мучили кошмары: она металась по кровати и кричала так, что в соседних квартирах часто загорался свет. Значит, призраки прошлого снова кружатся над ней… Но, что больше всего меня напугало, так это то, что она никогда, никому не звонила. Никогда! За все то время, что я наблюдал за ней, она ни разу не взяла в руки телефон и не позвонила Элизабет, Вильгельму или своим родителям. Несколько раз ей кто-то звонил, но она даже не взглянув на дисплей, уходила в другую комнату и находилась там до тех пор, пока телефон не смолкал. Она отдалилась даже от тех, кого так сильно любила. Почему так произошло? Что так сломило самого сильного из людей? Я не понимал. Мне было невыносимо смотреть на эту искалеченную форму жизни. Я уже сотни раз пожалел о том, что нашел ее и, не выдержав, вернулся в Лондон, где за мной до сих пор числился номер в отеле. Там я предался своему отчаянию и беспробудному пьянству. Через две недели, в полумертвом состоянии, меня нашел Деметрий. Буквально влетев в мой номер через открытое окно, он остановился возле меня и, нахмурив брови, недовольно проворчал: — Ты когда хочешь, можешь быть чертовски неуловим. Я еле тебя нашел. — Зачем? — с безразличием спросил я, отбросив пустую бутылку в сторону. — Хочу вернуть тебя домой, пока ты не загнулся от пьянства… — обводя взглядом захламленный номер, пробормотал он. — Или от холода. — Кивнув на наметенный через открытое окно снег, который серебрился в тусклом свете фонаря, светящего на улице. Друг подошел к распахнутому окну и захлопнул створку; затем щелкнул выключателем и зажег в номере свет. От болезненно-яркой вспышки, я зажмурился. — Чего ты хочешь? — снова спросил я. — Странный вопрос. — буркнул Деметрий. — Ты пропал. Никто не знает где ты и что с тобой. На звонки не отвечаешь и домой, смотрю, не сильно торопишься. — Я больше не могу там находиться… — ответил я. — Алек, все переживают… Я перебил приятеля: — Только Джейн. Больше до меня никому нет дела. — Мне есть! — обиженно сказал Деметрий. — Феликсу, Аро и Сульпиции. Они волнуются… Честно… Зря ты уехал, никому ничего не сказав. — Деметрий, я давно уже не ребенок, чтобы перед кем-то, в чем-то отчитываться. — разозлился я, отчего мне стало только хуже. — Не отчитываться, а просто предупредить… — Заткнись… — бросил я. — Ладно, — пожал плечами приятель. — Какого черта ты делаешь в Англии? Я развел руками в стороны, показывая ему номер.  — Отдыхаю… — Это я понял. Но почему именно в Лондоне? — с нажимом спросил друг. Я отвернулся в сторону, не торопясь с ответом. — Понятно… — выдохнул парень, поджав губы, отчего они побелели. — Искал ее? Я снова промолчал. — Значит, да. Не трудно было догадаться. Алек, зачем? — Я не знаю… — пожал плечами я. — Хотел увидеть и убедиться, что у нее все нормально… — Убедился? — с долей сарказма в голосе, спросил друг. Я посмотрел на него вымученным взглядом. — Она изменилась до неузнаваемости… Стала тенью той, которую я знал… — А что ты ожидал увидеть? — сарказм в голосе Деметрия стал еще отчетливее. — Радость на лице и безграничное счастье? Она тебя любила, а ты ее бросил! Так что не удивляйся… — Разве она когда-нибудь любила меня? — задал вопрос я, больше самому себе, чем Деметрию. — Ее признания были выпрошены мною, но никак не сказаны добровольно и с искренностью. — Ты идиот. — устало бросил друг. — Ладно, пойдем, приведем тебя в порядок. Тебе уже пора освежиться, а то выглядишь, как бомж с помойки. Деметрий схватил меня за шиворот и одним резким движение поставил на ноги. От огромного количества алкоголя я не мог ровно стоять и, практически, валился с ног. Парень выругался, и, как нашкодившего школьника, держа за шиворот, поволок в сторону ванны. Открыв воду, он заставил меня нагнуться и подсунул мою голову под струю теплой воды, которая тут же хлынула под одежду, стекая по волосам и шее. — Отпусти! — возмутился я, захлебываясь потоками воды. — Ничего, тебе полезно! Может хоть протрезвеешь! — уперто проворчал Деметрий. — А то совсем раскис. Я никогда не видел тебя таким. Какого черта, ты расклеился?! Селене это бы очень не понравилось… — Сейчас мне кажется, ее это меньше всего волнует, она поглощена своими проблемами… — Ага, виновником которых являешься ты! — закончил за меня фразу приятель и, наконец, позволил вылезти из превратившейся в кипяток струи. Без всяких вступлений, он стянул с меня грязную толстовку и футболку и пальцем указал в сторону душа. — Выкупайся, а пока найду тебе одежду. — У меня здесь ничего нет. — честно признался я. — Совсем скатился. — покачав головой, выдохнул Деметрий. — Не беспокойся, я все принесу. — и развернувшись, исчез за дверью. Я снял остатки одежды и вошел в душевую. Включив на полную воду, я прикрыл глаза, наслаждаясь теплом окутавшим мое промерзшее до костей тело. Я торчал в душе до тех пор, пока не услышал, как хлопнула дверь. Скорее всего, вернулся Деметрий. Тщательно вымывшись, я замотался в полотенце и, наконец, вышел из ванной комнаты. — Я думал, ты утопился… — хмыкнул приятель, протягивая мне стопку новых вещей. Я молча взял одежду и, развернувшись, снова скрылся в ванной, чтобы наконец переодеться. Принесенные приятелем джинсы и футболка — пришлись впору, а вот толстовка — великовата, но по правде, меня это не особо волновало, это все же лучше, чем ходить в грязных и порванных вещах. После душа и в свежей одежде, мне даже стало легче дышать. Скупо улыбнувшись, я взъерошил волосы и вернулся к Деметрию. Приятель позаботился включить кондиционер на обогрев, и в номере стало ощутимо тепло. — Ну, ладно! — хлопнув в ладоши, сказал Деметрий. — Теперь, когда ты немного протрезвел, я хочу с тобой поговорить… — О чем? — недовольно спросил я. — О ней, разумеется… — не называя имени, ответил Деметрий. — Ты видел ее, знаешь, в каком она состоянии и как живет последние время без тебя. Твои действия? — Оставлю все как есть. — пожал плечами я, глядя на лужу, в которую превратился растаявший снег. — Полтора года — небольшой срок… Пройдет еще столько же, и она станет жить нормальной жизнью, вот увидишь… — Ты сейчас кого успокаиваешь, меня или себя? — Никого… — выдавил я, не осмеливаясь посмотреть другу в глаза. Я все также смотрел на мокрый пол, будто никогда, ничего интереснее не видел. — А что если ты ошибаешься? — развел руками Деметрий. — Что если станет еще хуже? Ты не думал об этом? — Она — человек. Все чувства смертных — быстротечны. Селена забудет меня, я уверен в этом. — Если ты так решил, я не буду тебя переубеждать — это бесполезно. Могу сказать, что здесь тебя больше ничего не держит. — осторожно начал приятель. — Давай вернемся в Италию, где тебе самое место… Ты нужен там. Незачем истязать себя. Вернись к сестре, она скучает за тобой, да и мне тебя не хватает… Поехали домой. Я долго молчал, медля с ответом. Мне не хотелось возвращаться в Вольтерру; за сотни лет моего существования, она надоела мне до тошноты, но и торчать здесь — тоже нет смысла; наоборот, стоит держаться как можно дальше отсюда, чтобы не было искушения снова ее искать. Я встал с кресла и посмотрел на друга. — Думаю, ты прав, пора возвращаться домой. — я распахнул двери, собираясь выйти в коридор. — Пойдем, я больше не хочу здесь оставаться. — и не медля ни секунды, бросился прочь, по длинному, ярко освещенному коридору. Я вернулся в Италию. Пытался жить, как требовали от меня статуты клана. Я искренне старался, но увы, надолго меня не хватило. Полгода я исправно делал то, что от меня хотели, но вскоре понял то, что накинутая на шею удавка обязанностей и правил, с каждым днем затягивается все туже, намереваясь меня задушить. Я снова стал исчезать из замка. В начале на несколько часов, затем, на несколько дней, а вскоре, я не появлялся там неделями. Я бродил практически по всей Европе, умышленно избегая туманного Альбиона. Несколько раз возвращался в Италию, а потом снова бежал оттуда, как будто за мной гнался сам дьявол. Но от судьбы не убежишь, как бы того не хотелось. Как удивительно, что на таком огромном земном шаре, на самом деле так мало места для нас двоих. И кто бы мог подумать, что все та же судьба-злодейка, через год, буквально, столкнет нас лбами на солнечных Сицилийских островах. Я изумился, кода увидел Селену лежащую на пляже, под жаркими лучами солнца. Она нежилась на песке, а ее стройное, покрытое странными татуировками тело, покраснело под палящими лучами. Я с неудовольствием заметил, что отвратительных черных татуировок стало намного больше, и, как проходящие мимо люди, с любопытством таращились на ее необычное тело. Рядом с Селеной, с непоколебимой верностью сидел Пол — этакий цепной пес на страже, только ошейника не хватает, он провожал зевак недовольным взглядом, безрезультатно пытаясь накрыть девушку полотенцем. Но та недовольно скидывала его с себя, ворча о том, чтобы парень не мешал ей загорать. Где-то с горечью, в самых недрах своей души, я отметил, что Селена сильно изменилась. Она больше не выглядела унылой и мрачной как тень, она будто заново расцвела, заиграла другими, более яркими красками. Значит, я все же оказался прав насчет того, что девушка вычеркнет меня из своей жизни и начнет все с чистого листа. И вскоре, я понял насколько кардинальны произошедшие с ней перемены.