В основе всего

Дни шли один за другим, сливаясь в скучную серую череду. Гарри с друзьями пару раз выбирался к Хагриду, остальные вечера они проводили за играми в гостиной или за книгами в библиотеке. Приближался Хеллоуин, и Гарри заранее предупредил, что на празднике не появится, и даже сказал, где будет находиться. Зашел к нему, однако, не кто-то из друзей, а горный тролль. Гарри удивился, а когда тот направился к нему, запаниковал. В голове само собой всплыло заклинание, позволяющее подчинять троллей, созданное специально для этих слабовосприимчивых к магии существ. Ментальное давление — и тролль упал без сознания, а Гарри едва успел увернуться от падающей туши. Поттер глубоко и неровно дышал, не обращая внимания на вонь. Мысли потекли в привычном темпе только через пару минут. Он вспомнил, что надо замаскировать заклинание на палочке и придумать объяснение своему чудесному спасению. Гарри применил несколько десятков раз уже известные ему заклинания и, наверное, к шестой Левиосе его осенило. Поттер поднял магией троллью дубинку, уронил ее тому на голову, оставляя шишку, а потом вдоль стеночки начал пробираться к выходу. Спустя пару поворотов Гарри увидел друзей. Гермиона обняла его и начала что-то очень быстро и бессвязно бормотать. Невилл с Роном тоже что-то говорили, но Гарри не вникал, наслаждаясь первыми в жизни объятиями. — Что вы здесь делаете? Распоряжения директора не для великого Поттера и его друзей? Гермиона отстранилась, утерла слезы и зло посмотрела на Снейпа. Гарри решил, что пора вмешаться. — Сэр, там тролль. Я его оглушил, но он может очнуться. Идемте, пожалуйста. — Ты победил тролля?! — распахнул глаза Рон. — Мне повезло. Я просто поднял Левиосой его дубину, а потом уронил ему на голову. — Мы испугались, — всхлипнула Гермиона. — Профессор Квиррел ворвался в Большой Зал во время пира, сообщил про тролля. Нас даже не пересчитали! Просто отправили по гостиным! Была такая паника… — Про тебя вспомнила только Гермиона, сказала, что мы должны тебя предупредить, — вмешался Невилл. — Вы должны были предупредить профессоров и идти в гостиную! — разозлился Гарри. — Меня всегда найдут неприятности, но я сам привык разбираться. Мои проблемы не должны ставить вас под угрозу. — Что ты такое говоришь, Гарри?! Мы же твои друзья. — Я лучше умру сам, чем буду виноват в вашей смерти. Именно потому, что мы друзья. Они подошли к кабинету с троллем. Снейп вызвал остальных профессоров, пока дети глазели на чудовище. Гарри надеялся, что Дамблдор удовлетворится представленной версией и отпустит их спать. Снейп смотрел на них как-то странно, будто видел в них кого-то другого, но молчал, поэтому Гарри решил не лезть. Поттер оперся о стену и подумал, что был бы мертв сейчас, если бы не Том. В мысли короткой вспышкой скользнули чужие боль и ярость. Гарри вздохнул: «Живой, но все равно сумасшедший». С таким Томом иметь ментальную связь хотелось меньше всего. С другой стороны, все проще, чем попытки воскресить его самостоятельно. Дамблдор снял по пять баллов с Рона, Гермионы и Невилла за непослушание, двадцать добавил Гарри за невероятное везение и попросил Макгонагалл проводить их в гостиную. Едва профессор оставила их, Поттер сбежал от всех в спальню и впервые задернул полог, нуждаясь в уединении. «Непривычно много Тома», — думал Гарри, хоть и понимал, что едва ли удачно пришедшее в голову воспоминание связано с вспышкой чужих эмоций. На следующий день Квиррел непривычно внимательно изучал Гарри, профессор хромал и впервые за два месяца казался опасным. Поттер только с помощью окклюменции смог справиться с удивлением от совершенно сумасшедшей догадки. Не мог быть его Том так близко! Не мог быть полностью живым и прятаться под маской кого-то, кого назвал бы жалким. Гарри заставил себя успокоиться. Вероятность того, что под личиной Квиррела скрывается Том, казалась очень малой. Вероятность того, что Том жив, здоров и все так же силен магически, и, тем не менее, скрывается под маской преподавателя, была ничтожно маленькой. И все-таки что-то происходило, а он все еще оставался маленьким беспомощным ребенком. — Ситуация с троллем заставила меня понять, что опасность порой от нас не зависит и что стоит подготовиться к подобным ситуациям, — объявил Гарри друзьям, когда они устроились в любимых креслах в гостиной. — Нам надо учиться боевой магии. После непродолжительного спора Гарри согласился попросить Флитвика о помощи. Он бы хотел заниматься без профессоров, по воспоминаниям Тома: тогда он мог бы держать предельный для себя темп тренировок, а не встраиваться во что-то «нормальное», но пока не хотел объяснять это друзьям и сильно сомневался, что в ближайшее время захочет. Флитвик собрал всех желающих с первого-второго курса и проводил занятия дважды в неделю. Помимо этого, Поттер обложился книгами, теперь все вечера проводя по соседству с Гермионой, и много тренировался в колдовстве сам. Пока друзья осваивали одно-два заклятия, он успевал по три-четыре. Во многом помогали тренировки с веточками до школы: рукам уже были привычны многие сложные фигуры. Впрочем, слишком высокий темп занятий не мог не сказаться. Почти перед Рождеством во время занятия с Флитвиком Гарри почувствовал слабость, а после еще нескольких заклинаний потерял сознание. Очнулся мальчик в Больничном крыле под разгневанным взглядом мадам Помфри и обеспокоенным — Флитвика. Ему сообщили, что у него легкое магическое истощение и запретили колдовать вообще в ближайшие три дня и в таких количествах — в принципе. Гарри решил, что подробнее изучит симптомы, чтобы останавливаться, не доходя до критической точки, и продолжит тренироваться как раньше. Поттер отдавал себе отчет в опасности подобного метода, но не мог остановиться. Том действительно существовал под маской Квиррела. Он был невероятно слаб, но искал способы вновь обрести прежние силы. Гарри понимал, что вернуть утраченное будет проще, чем получить что-то новое, поэтому не собирался терять время из-за призрачных рисков. В конце февраля Гарри вновь приснился сон: Том пил серебристую кровь, губами прижимаясь к снежно-белой лошадиной шее. Гарри вдруг понял, что Том его ощущает крайне слабо или не ощущает совсем и присмотрелся. Лошадь оказалась кобылицей единорога, и Гарри передернуло от ужаса и отвращения, когда он это понял. Кровь единорогов — крайний метод, и только отчаяние могло заставить прибегнуть к нему. Том напился и отстранился от шеи прекрасного, измученного, но еще живого существа. «Оставь ее. Свяжи, спрячь, но не убивай. Все равно тебе понадобится еще», — шепотом взмолился Гарри. Том напрягся, почувствовав в голове какую-то странную, будто не свою мысль, но все-таки не нашел следов чужого присутствия. Гарри вздохнул с облегчением и затаился, наблюдая, как Том залечивает рану на шее кобылы, связывает ее и укрывает сложными чарами, сквозь которые не сможет пройти ни одно магическое существо. Хагрид снова позвал в гости через несколько дней. В его хижине было необычно сильно натоплено, он стал объяснять причину этой странности и показал ребятам драконье яйцо в камине. Гарри смотрел, широко распахнув глаза, и честно не знал, как следует отреагировать. Гермиона сказала, что это незаконно. Рон и Невилл подтвердили. — Хагрид, — серьезно сказал Гарри. — Ты и так лишен палочки. Дракон — не кролик и даже не собака, его не спрячешь. Даже если ты не погибнешь, даже если никто из учеников не погибнет, тебя посадят в Азкабан. — Но… — печально всхлипнул Хагрид. — Поговори с Дамблдором, — посоветовала Гермиона. — Он поможет что-нибудь придумать. Гарри хотел помочь Хагриду и искренне жалел, что их представления о хорошем выходе из ситуации в данном случае расходятся. Он не мог поднять на друга глаза, поэтому невидяще пялился на лежащую на столе газету. За направлением его взгляда проследила Гермиона. Она начала читать заголовки статей и через пару минут удивленно вдохнула: «А я думала, Гринготтс невозможно обокрасть». — Нет ничего невозможного, — усмехнулся Гарри. — А уж невозможных преступлений точно не существует. Я не удивлюсь, если какой-нибудь авантюрист королеву обворует. — Гарри! — привычно возмутилась девочка. — Ой, так это еще летняя газета. Представляешь, это в день твоего рождения случилось! Тут говорится, что вор ничего не смог украсть, потому что из вскрытого сейфа тем же днем забрали все содержимое. Что-то во взгляде Хагрида насторожило Гарри. Тот будто ждал каких-то вопросов или еще чего-то. Гарри напряг память и вспомнил, что они тогда посетили еще какой-то сейф «по просьбе директора Дамблдора» и забрали оттуда какой-то мешочек, оставив сейф пустым. — Это случайно не тот сейф, в котором мы были? Гарри подумал, что если Том был тем неудачливым вором, то это, по крайней мере, объясняет, зачем он в Хогвартсе. Картинка в голове не складывалась, но одно Гарри понял точно: эта газета была приглашением в игру от Дамблдора. И он не знал, хочет ли на самом деле играть. Желание сидеть на попе ровно и не искать неприятностей смешивалось с азартом, который вскипал в крови при одной только мысли об этой игре против всех. По пути обратно в замок Невилл спросил, что Гарри думает об этой ситуации. Тот в последний раз взвесил все за и против и решил играть. — То, что мы с Хагридом забрали в Гринготтсе, то, что этот таинственный талантливый вор пытался украсть, сейчас хранится в Хогвартсе. — Что? — неверяще взвыл Рон. — И я думаю, что вор попытается еще раз. Впрочем, учитывая, что все знают, где хранится этот предмет, можно прийти к выводу, что защищен он даже слишком хорошо. — Все знают? — переспросила Гермиона. — А куда нам запрещено ходить под страхом смерти? — В Запретный лес, — медленно ответила девочка и продолжила уже восторженно: — И в коридор на третьем этаже! Гарри считал, что в коридоре хранится в лучшем случае фальшивка. По крайней мере, так ему подсказывало впечатление об Альбусе Дамблдоре, как о непревзойденном мастере обмана. Впрочем, игра явно предполагала, что местом действия будет коридор. — Надо сходить проверить, — заметил Рон. — Там может быть опасно. К тому же, вас могут исключить. — А тебя не могут? — Общественность любит Мальчика, Который Выжил. — Рассуждаешь, как слизеринец, — обиженно протянул Рон, впрочем, уже на все согласившись.