В основе всего

К первому сентября Гарри ощущал себя неврастеником. За весь август ему удалось поспать нормально, не просыпаясь из-за разных понятных и непонятных звуков, всего пять ночей. Поттер не мог дождаться возвращения в Хогвартс, потому что там он мог, по крайней мере, наложить заглушающее на кровать. Гарри молча толкал тележку рядом с весело переругивающимися Уизли. Джинни на него глазела и краснела, если Поттер перехватывал ее взгляд. Гарри не мог определиться с собственными ощущениями насчет этого: с одной стороны, такое искреннее восхищение льстило, с другой, нормального общения у них не выходило, а постоянное наблюдение начинало напрягать. Перси, близнецы, Джинни с родителями уже исчезли в проходе. Гарри в очередной раз зажмурился, резко помотал головой, прогоняя сон, и медленно покатил тележку к стене. Они столкнулись с тихим стуком. Поттер для проверки надавил на ручку еще раз, потом попробовал просунуть в проход руку, но ничего не вышло. — Проход закрылся, — констатировал он. — Что мы будем делать? — осипшим голосом спросил Рон. — Мы… Мы можем взять машину отца. — Рон, подумай головой. Тот факт, что ты дотягиваешься до педалей, еще не означает, что ты сможешь управлять артефактом. К тому же, не на честном же слове она катается, а бензина до Шотландии явно не хватит. — Но как же тогда? — Во-первых, часть магов будет возвращаться этим же путем. Включая твоих родителей, кстати. Так что мы можем попросить у них помощи. Во-вторых, даже если нам не помогут прямо сейчас, Гермиона и Невилл не найдут нас в поезде и поднимут панику. Учителя начнут наши поиски отсюда, поэтому нам лучше оставаться здесь. — Но это же значит, что нам здесь ждать до ужина. Гарри молча покивал головой, хотя все-таки надеялся на первый вариант. Двумя детьми, несколько часов ждущими на вокзале неизвестно чего, не могла не заинтересоваться полиция, и Поттер был не уверен, что сможет достаточно гладко объяснить ситуацию магглам. За себя он волновался в меньшей степени, а вот реакция Рона могла их выдать. Через пятнадцать минут после отбытия поезда из проема появились двое мужчин в синей и алой мантиях. Гарри обозначил про себя эту одежду как «форму», потому что на груди у обоих заметил нашивки с какими-то обозначениями. За ними по одному начали появляться обычные маги. — Здравствуйте, джентльмены, — улыбнулся Поттер. — А мы из-за закрывшегося раньше времени прохода на поезд опоздали. Вы нам поможете догнать его или как-то иначе добраться до школы? — Макферсон, аппарируешь с парнями в Хогсмид? Тут, я думаю, проблем больше не будет, — сказал тот, что в синей мантии. — А Скримеджеру я в отчет что напишу? — Так и напишешь, помог Гарри Поттеру и… — «Синий» вопросительно уставился на Рона. — Рон Уизли, — понятливо пояснил тот. — …безопасно добраться в школу. Макферсон скривился, явно недовольный перспективой присмотра за двумя мальчишками, но чарами уменьшил их багаж и сказал крепко держаться за его руку, собираясь аппарировать. Гарри сунул чемодан в карман и сжал ладонь Макферсона. Рону пришлось ухватиться за предплечье мужчины. — С такой хваткой можно смело идти в авроры, — встряхнув рукой, сказал Макферсон, — ни один преступник не сбежит. — А вы аврор? — недоуменно спросил Поттер. — У вас форма такая? — А что? — И как в мантии драться? Она же в ногах путается. Магглы в фильмах от пуль уворачиваются, а потом перекатами уходят в укрытие, а если в мантии перекатиться, сам себя свяжешь. Неудобно же. Гарри помнил благодаря Тому, что в семидесятых авроры сражались в чем-то похожем на маггловскую военную форму и иногда это становилось преимуществом в битве с консервативными Пожирателями. Его крайне удивило, что сейчас стандарт одежды изменился. Гарри решил спросить про второго мужчину. — А синяя мантия тогда что означает? — Невыразимцы. Отдел Тайн. Поттера это тоже удивило (раньше невыразимцы носили серые и черные мантии), но он все-таки не нашел, что возразить. Макферсон шагал очень быстро, так что Гарри и Рону приходилось едва ли не бежать, однако Уизли успевал восхищенно на него пялиться. Поттер наклонился к уху друга и шепнул: «Ты смотришь на него, как Джинни на меня». Рон покраснел до корней волос. Встречать их вышел профессор Снейп, явно задающийся вопросом, почему он всегда крайний. Гарри вдруг стало очень неловко, хотя он знал, что ни в чем не виноват. Они быстро попрощались с Макферсоном. Вдруг вновь вспомнились собственные подозрения начала прошлого учебного года и явное несоответствие молодого Снейпа и нынешнего. Хотелось задать вопрос, но Гарри не мог сформулировать ничего хотя бы относительно подходящего. — Скажите, пожалуйста, сэр, а кто за меня отвечает в магическом мире, — уже у крыльца замка произнес он. — Что? — Вот в маггловском мире за меня отвечают Дурсли. Они должны обеспечивать мне комфортное существование, решать мои проблемы, если такие возникают и так далее. Но Дурсли — магглы, а в магическом мире, несмотря на победу «светлых», — Гарри пальцами изобразил кавычки, — магглы юридически остаются чем-то вроде забавных зверушек. Значит, магглорожденным и сиротам должны назначать опекуна-мага. Может, у меня какой-нибудь крестный есть? — За вас отвечает Дамблдор. А ваш крестный сидит в Азкабане. — Столько лет… — едва слышно выдохнул Гарри. — Он убил тринадцать человек. По законам военного времени ему дали пожизненное. Гарри покосился на Рона, посмотревшего в ответ удивленными круглыми глазами. Поттер решил обдумать все позже, желательно, узнав подробности из подшивки газет, а сейчас воспользовался случаем и снова задал вопрос: «А вы их знали, сэр? Моих родителей, крестного?». Снейп обернулся и посмотрел ему в лицо. — Почему вы спрашиваете именно меня? — Вы же учились в одно время, а дети обычно знают о делах других детей куда больше взрослых. Тем более, в школе. — А с чего вы решили, что я вам что-либо расскажу? — Лучше спросить и получить отказ, чем не спросить вообще, сэр, — безупречно вежливо ответил Гарри. — Я расскажу вам о вашей матери, но за это вам придется помочь мне с заготовкой ингредиентов. Гарри согласился без раздумий. Ему на миг показалось, что профессор Снейп вернулся в свои двадцать. Спустя два часа Поттер был не рад этому решению. Познакомившийся со многими неприглядными сторонами человеческой натуры в слишком нежном для этого возрасте, Гарри искренне верил поговорке «меньше знаешь — крепче спишь». Снейп говорил обезличенно, ровным спокойным тоном, но по выбранным словам, по редким оговоркам Гарри читал истинное отношение: крепкую дружбу или даже любовь. Однако Поттер точно знал, что к моменту вступления в ряды Пожирателей Снейп ни с какими магглорожденными рыжими девушками не общался (Том не мог пропустить подобное мимо внимания). Картинка вырисовывалась неприятная. Снейп дружил с его матерью несколько лет, но поссорился еще до окончания школы, получил метку, но разочаровался в идеях Тома после смерти Лили. Гарри подумал, что в таком случае профессор разочаровывался бы в Азкабане. Значит, тот пришел к Дамблдору уже после того, как подслушал пророчество, но до злополучного Хеллоуина. А Дамблдор — мастер эмоционального шантажа, неудивительно, что умный, сдержанный молодой мужчина превратился в непонятно что. Вот только Гарри даже не представлял, кому после всего этого Снейп будет верен. Рон никак не прокомментировал рассказ, только обиженно выдохнул, что Снейп мог бы поделиться сведеньями просто так, не устраивая им внеплановую отработку. Гарри со смешком ответил, что если слизеринец сделает что-то просто так, то мир перевернется, а потом тихо добавил, что очень благодарен Снейпу уже за это. Поттер вспомнил, что должен был узнать про возможность писать письма магглам, и, уверившись, что обед начинается через пятнадцать минут, поторопился к Большому залу. Рон не понял энтузиазма друга, а когда Гарри пояснил, что собирается писать приятелю из Литтл-Уингинга, решил уточнить: «Это тому странному взрослому парню, про которого папа рассказывал?». — Этого парня зовут Фрэнк, и он не странный! Если бы не он, я бы в июле умер от тоски. — И тебе не скучно с ним? Ему же двадцать или около того. — С ним весело. Он знает кучу разных языков, читает комиксы и всякие приключенческие романы. А еще мы рубились во всякие компьютерные игры и просто болтали. И вообще, я же — как это в умных книжках пишут? — нуждаюсь в мужской модели поведения. Не дяде Вернону же подражать! Рон коротко рассмеялся, но все-таки снова нахмурился, с трудом привыкая к мысли, что Гарри может дружить с кем-то, кого Рон даже не знает. Поттер не обратил на это внимания, решив, что тот в скором времени привыкнет. За столом они сидели тихо, несколько стесняясь быть единственными детьми среди стольких взрослых, но Гарри, выбрав момент, спросил про письма. Ему объяснили, что почта Хогсмида предоставляет такие услуги, и посоветовали написать туда, чтобы узнать подробнее. К тому моменту, как Невилл и Гермиона в запряженных фестралами каретах въехали в ворота Хогвартса и увидели потерянных друзей на крыльце, Гарри уже успел ознакомиться с прейскурантом и инструкцией и отправить первое письмо. Начинался новый учебный год, и что-то подсказывало Поттеру, что простым он не будет.