В основе всего

Процедура выбора Чемпионов проходила очень торжественно. Дамблдор даже надел мантию самой психоделической расцветки. Дурмстранговцы старались не смеяться над ним, шармбаттонки просто отвернулись, сказав, что не могут спокойно смотреть на такой ужас. Поттер ждал. Пламя поменяло цвет с голубого на красный, выпуская первый кусок пергамента. «Виктор Крам», — прочитал директор. Гарри и Вир дружно хлопнули парня по плечам. Виктор встал, привычно ссутулился, оказавшись в перекрестье взглядов, но уверенно пошёл в отведенную чемпионам комнату. — Флёр Делакур! Николь печально вздохнула, Эдит не менее печально напомнила ей, что это было ожидаемо. Зал затих: все хотели узнать имя чемпиона Хогвартса. — Седрик Диггори! — Как ты угадал? — прошипел Рон. — Он лапочка, — ответил Гарри. Дамблдор уже начал речь, призванную обозначить начало Турнира, но Кубок снова вспыхнул красным. — Гарри Поттер, — упавшим голосом прочитал директор. Вир стиснул вилку в кулаке. Гарри с опаской посмотрел на него: если парень решит, что Гарри нарочно, то год может стать ещё более тяжёлым. Поттер молча прошёл в нужную комнату и бросил на Виктора извиняющийся взгляд. Тот удивленно вскинул брови, не формулируя вопрос вслух. — Я, видимо, четвёртый чемпион. — И сам тому не рад? Мерлин, Поттер, ты можешь хоть пару месяцев прожить без проблем? — О чем ты? — Ну, после того, как твоя собака оказалась беглым преступником, я твоему появлению здесь почти не удивлён. — Не издевайся, — Гарри засмеялся и легко ударил того в плечо. — Я-то, может, и не буду. Но ваши, насколько я понял, начнут травить тебя из-за этого. — Вот и посмотрю, кто мне друг, а кто случайное знакомство. Я больше за реакцию ваших беспокоюсь. Вир разозлился. Дверь распахнулась, впуская директоров, Людо Бегмена, Грюма и Снейпа с Макгонагалл. Мадам Максим принялась ругаться, причём с такой скоростью и с усилившимся настолько акцентом, что Гарри её вообще не понимал. Каркаров скривился, даже не пытаясь скрыть, насколько француженка ему не нравится, дождался, пока она замолчит, и внёс предложение. — Может, тогда и от наших школ будет по два претендента? — Какая разница? — прервал спор Гарри. — Победитель будет один, конкурсы рассчитаны на семикурсников. Я не бросал своего имени в Кубок и никого не просил об этом, так что меня больше волнует, выживу ли я вообще. — Гарри прав. Он, конечно, силён для своего возраста, но, скорее всего, на результаты Турнира его присутствие не повлияет, — заметил Седрик и улыбнулся краешком губ. Гарри кивнул, выражая признательность, и лукаво сверкнул глазами из-под челки. Им принесли дежурные поздравления и выдали минимальные инструкции, заключавшиеся в «тренируйтесь, готовьтесь, но мы не скажем к чему». Витко пообещал поговорить с Виром и пожелал удачи, начисто игнорируя недовольный взгляд Каркарова. — Наобщались? — на болгарском спросил директор. — Да, Игорь Юрьевич. Гарри коротко обнял друга и отстранился. Не дожидаясь, пока ещё кто-то из учителей проявит к нему внимание, Поттер сбежал в свою гостиную. Гермиона и Невилл встретили его перед входом и мягко начали разговор. Впрочем, Гарри уже подозревал, что услышит. Рон решил, что Поттер сделал это специально и обиделся. Гарри знал, что при желании убедит друга в своей невиновности, но не был уверен, что хочет это сделать. — А кроме Рона, кто как прореагировал? — Наши по-разному, кто просто рад, что у Гриффиндора свой чемпион, кто считает, что ты не при чем, кто-то отреагировал как Рон. Шармбаттонки, которые не наши, злятся. Остальные по большей части в растерянности. — Реакцию Пуффендуя и Дурмстранга определят их чемпионы, а Седрик и Витко меня поддержали. Райвенкло потянется за Шармбаттоном, а от Слизерина мы никогда добра не ждали. Так что… Друзья вошли в гостиную втроём, и Гарри подумал, что так, видимо, теперь будет всегда. Гостиная встретила радостным ревом и несколькими завистливыми взглядами. Поттер не радовался, не боялся, так что вскоре все успокоились и уставились на него в ожидании информации. — Я не бросал пергамент в Кубок и не просил об этом никого, тем не менее, кто-то решил, что мое участие может послужить какой-то неизвестной пока что цели, поэтому участвовать мне придется. С испытаниями-то я справлюсь, но я надеюсь, что вы меня поддержите. К тому же, Слизеринцы наверняка от зависти лопаются сейчас. По комнате прокатилась волна смеха и Гарри удовлетворенно вздохнул. Вот теперь можно было идти спать, а заодно поговорить с Томом. Тот не мог не изнывать от нетерпения в ожидании результатов. Барти не мог отчитаться с такой скоростью. — Да? — первым делом спросил Том. — Да, — улыбнулся Гарри. — У меня весь факультет сейчас на ушах стоит от этого. — Разве это не нормальное состояние для гриффиндорцев? — Больше, чем обычно, — с усмешкой протянул Гарри. — Расскажи хоть мне поподробнее, во что ты меня втянул. — Первым испытанием будут драконы. Самки с кладками и одним фальшивым яйцом, которое надо забрать. — И что делать? Дракон — не тролль, против него заклинаний не придумали. — Конъюнктивус еще никто не отменял. Но вообще, скорость у твоей метлы примерно на треть больше, чем у дракона. Она будет на цепи. Разбей и улетай в сторону запретного леса. Потом нырнешь к земле и вернешься к стадиону. Пока она развернется, ты уже заберешь яйцо, а дальше — работа драконологов. — Витко придется со мной весь месяц летать. — Он не злится? — больше из вежливости спросил Том. Гарри показал ему события вечера, включая выступление перед товарищами по факультету. Том сначала наблюдал с усмешкой, а потом восхитился и не посчитал нужным это скрывать. — Натравил своих ручных львяток на врагов и доволен. И я все еще не понимаю, как ты это делаешь. — Что делаю? — Завоевываешь настолько сильное расположение, что за тебя готовы сражаться без каких-либо вопросов. — Я чувствую людей и понимаю, что сделать для них и что им сказать. Ты не умеешь ощущать какие-то мелочи, поэтому в основном воздействуешь на страхи. Тоже можно. Чуть менее продуктивно, но работает ведь. Правда, я все еще думаю, что ты можешь манипулировать, а не угрожать. — Могу, наверное. Это надо экспериментально выяснять. — Кстати, что ты будешь делать с Каркаровым? — Убью, наверное. Он предатель. — Ладно. Мне пока нечего на это сказать. — А будет? Гарри кивнул и в каком-то нежном жесте прижался к Тому. Тот не стал его отталкивать и легко провел пальцами по волосам. Гарри молчал, но Тому в качестве пищи для размышлений хватало и его эмоций. С Поттера слетела напускная веселость, оставив равнодушие. Потом он избавился и от этой маски, обнажив свою боль. Том начал гладить Гарри по голове, пытаясь утешить и успокоить: Поттер в таком непривычном состоянии заставлял нервничать и ощущать себя неуверенно. Гарри обнял его, позволяя себе полностью прожить разочарование от предательства Рона и отпустить ситуацию. Успокоился он только через час, посмотрел в глаза Тома и, пробормотав «спасибо», проснулся.