В основе всего

К концу учебного года Фрэнк не только перестал отвечать на письма Гарри, но и не стал их читать: конверты возвращались нераспечатанными. Поттер психовал, несколько раз порывался сбежать из школы и аппарировать в Литтл-Уингинг, но почему-то так и не решился. Он объяснил себе ситуацию тем, что у Фрэнка кто-то появился, и не захотел сваливаться как снег на голову. Как потом оказалось, мрачность Гарри не прошла мимо внимания его друзей, а своими опасениями Гермиона и Невилл поделились в письмах с теми, кто в Хогвартсе не присутствовал. Так что на перроне Хогвартс-экспресс встречала большая разношерстная компания ребят, решивших поддержать Гарри. Поттер смотрел круглыми глазами, улыбался, здоровался, обнимался — и совершенно пропустил момент, когда все переместились к близнецам в магазин. Правда, успел понять, что Уизли умудрились совместить приятное с полезным и сделать из этой встречи пиар-кампанию. Впрочем, это было меньшим из зол. Гарри, наверное, полчаса общался с приятелями, успев узнать, что Инг и Коли собираются уговорить отца выкупить часть акций магазина Фреда и Джорджа, чтобы Уизли могли открыть филиал где-нибудь в Европе. Поттер предположил, что в конечном счете сеть охватит большую часть стран и управляться будет всеми четырьмя парнями. Съев канареечную конфету и переждав, пока закончится ее действие, Гарри быстро со всеми попрощался и аппарировал, не дав себя остановить. Ему хотелось поскорее увидеться с Фрэнком, чтобы разрешить ситуацию хоть как-то. Поттер подошел к дому Фрэнка и постучал. Друг откликнулся только на третий раз, открыл дверь и на какую-то секунду не смог удержать улыбки. Гарри понял, что у молчания были причины посерьезней и попечальней, чем появившаяся личная жизнь. Фрэнк явно не знал, что делать, так что Гарри решил за него, зайдя в дом. — Что с тобой? Зомби здоровее выглядят. — Неважно. Нам лучше прекратить общаться. — Почему? Гарри смотрел на него, в поисках хоть какого-то ответа, но находил только новые вопросы. Худоба, бледность, темные круги под глазами и полопавшиеся капилляры. Какие-то пятна на рукаве, похожие на следы рвоты. Фрэнк выглядел измученным и каким-то затравленным, искал помощи, но почему-то отказывался ее принимать. — Фрэнк, что случилось? — Уходи! Уходи, пожалуйста! — с надрывом в голосе попросил парень. — И не надо возвращаться. — Я уйду, но вернусь. И буду возвращаться, пока ты не скажешь, в чем причина твоего состояния. И я помогу тебе с ней справиться, что бы это ни было и как бы ты сам ни сопротивлялся. Фрэнк опустил взгляд в пол и ничего не сказал. Гарри вышел обратно на улицу, решив, что им обоим надо подумать. Однако легче не становилось. Наоборот, с каждым шагом его все больше захлестывало предчувствие чего-то плохого. Поттер прошел пару кварталов, прежде чем сдался поднимающемуся в груди беспокойству. Гарри развернулся и бегом вернулся к Фрэнку. На стук никто не ответил, он дернул дверь, влетел в дом, даже не обратив внимания, что замок не заперт. Поттер подбежал к комнате Фрэнка, глубоко вдохнул, на случай, если все в порядке, и открыл дверь. Фрэнк лежал на кровати, стянув штаны, перевязав бедро жгутом и воткнув в вену шприц. На появление Гарри он не отреагировал. Поттер попытался привести друга в чувство, но быстро плюнул на это, убедился, что дыхание, хоть и слабое, но не прерывистое, перевернул Фрэнка на бок и побежал звонить в скорую. Он подробно, стараясь не паниковать, объяснил дежурной медсестре, что произошло, и сообщил те данные Фрэнка, которые знал на память. Повесив трубку, Поттер собрал чарами и сложил на стол ампулы из-под наркотика, нашел страховой полис и паспорт Фрэнка и еще кое-какие документы и вещи, которые счел необходимыми. В процессе поисков он нашел два письма с подписями «маме» и «Гарри». Их он спрятал в свою сумку. Врачи скорой забрали Фрэнка, что-то ему вкололи и сказали, что жить будет. Гарри кивнул в ответ на это. — А ты ему кто? — Друг. — Тоже на игле сидишь? — Нет. Просто слегка охреневаю от этой картины. Он, черт возьми, прошлым летом не употреблял! А тут я приезжаю на очередные долбанные каникулы и вижу это. Доктор посмотрел на него со здравой долей скептицизма, но лезть с вопросами прекратил, продиктовав взамен адрес больницы. Гарри пообещал скоро подъехать и проводил взглядом уезжающую машину скорой. Он вошел обратно в комнату Фрэнка и сел на кровать. Руки тряслись. На краю сознания появился обеспокоенный Том, но Гарри его прогнал, стремясь сначала упорядочить собственные мысли. Фрэнк, судя по всему, попал в это все еще в прошлом августе, но Гарри был слишком занят Томом, поездкой в Болгарию и собой, чтобы это заметить. Потом Фрэнк постарался прекратить общение. Почему? Либо боялся осуждения, либо хотел защитить. Обрадовался, увидев Гарри на пороге, так что, скорее всего, второе. А дальше — попытка суицида, которую Поттер вообще не понимал. Гарри вскрыл адресованное ему письмо. «Не вини себя, любовь моя. Вот все, о чем я тебя прошу. Мне не хватило силы воли отказаться от возможности забыться, и я натворил дел, которых лучше было бы не творить. Я написал это, как только смог осознать, что наркотик сильнее меня, но решусь на последний шаг еще не скоро, наверное. Я не хочу, чтобы ты видел меня таким, чтобы был хоть как-то с этим связан. Я знаю, что ты бы сделал все возможное, чтобы помочь мне избавиться от зависимости, но я не хочу взваливать на тебя еще и это. Я просто надеюсь, что ты будешь счастлив с тем человеком, который украл твое сердце. Я люблю тебя, Твой Фрэнк» — Не то чтобы стало понятнее, — пробормотал Гарри. — Благо ты остался жив, чтобы пояснить свое поведение. Гарри написал матери Фрэнка записку, информируя о произошедшем, и вышел из дома, заперев дверь, благо, знал, где тайничок с ключом. Он добрался до больницы маггловским способом, чтобы не вызывать подозрений насчет скорости и подошел к дежурной медсестре. Девушка смотрела на Гарри уставшими глазами и только через раз реагировала на его слова. К счастью, Поттер успел успокоиться в дороге, так что не довел все до ссоры. Наконец, он узнал, что Фрэнк в реанимации, но стабилен, и что к нему нельзя. «Нельзя» всегда было для Гарри понятием сомнительным, так что он зашел в туалет, там укрылся отводящими взгляд чарами и отправился к Фрэнку. К приборам он постарался не подходить, боясь, что магия как-то помешает их работе, так что сел в углу палаты и приготовился ждать. Несколько часов ничего не происходило. Поттер даже успел задремать. Потом медсестра зашла поменять капельницу. Фрэнк очнулся ближе к ночи, обеспокоенно огляделся, но сделать ничего не успел. Сначала зашла дежурная медсестра, сказала, что его привезли на скорой с передозировкой, потом, подумав, рассказала, что приходила очень расстроенная мать Фрэнка и ждала под дверями реанимации, пока ее не выгнали из больницы. Фрэнк промолчал, но помрачнел лицом. Гарри едва дождался, пока медсестра уйдет, и наложил на дверь запирающие и заглушающие чары, а потом снял с себя отводящие взгляд. Фрэнк удивленно хлопнул глазами. — Отлично, теперь у меня еще галлюцинации. — Хрен тебе. Я живой и вполне способный дать по шее. Я забрал письма, так что все подумают, что это передозировка, а не суицид. — Спасибо. Ты прочитал? — Свое. Ты очень не прав, если считаешь, что вылечить тебя мне будет сложнее, чем пережить утрату. — Я… Ты не понимаешь. Я не хочу, чтобы ты заботился обо мне все время. А тебе бы пришлось, потому что без тебя я ничего из себя не представляю. Я не тот человек, который достоин твоей дружбы и заботы. Ты столько мне даешь, хотя я ничего не могу дать взамен… — Ты думаешь обо мне лучше, чем я есть, Фрэнк. Я действительно дорожу тобой и тем, что я ощущаю, общаясь с тобой. Если бы это было не так, то я бы попросту прекратил общение. Мне плевать на чувства людей, которые мне не нравятся, а ты мне нравишься. Поэтому я хочу знать, что случилось, и я хочу тебе помочь. — Я был расстроен, когда узнал про Тома. Я понимал, что ты в любом случае найдешь себе кого-то более подходящего, и справился бы с этим, будь у меня время. Но мне предложили поднять настроение. И я согласился. Гарри выругался, глубоко вздохнул и потер переносицу. Фрэнк смотрел на него обеспокоенно. Поттер снова вздохнул. — Для начала, вылечись от зависимости. С деньгами на реабилитацию я помогу. А потом на трезвую голову решишь, что со всем этим делать. Я приду, когда тебя переведут в терапию. И так рискую, находясь здесь. А сейчас спи.