В основе всего

Сириус обрадовался Гарри, привел в свою мастерскую, показывая разные артефакты и фонтанируя идеями. Поттер слушал внимательно, вносил рациональные предложения относительно внешнего вида будущих артефактов, подсказал пару заклинаний для реализации некоторых идей. — Откуда ты столько знаешь? Гермиона меня все лето учила всяким полезным вещам и обещала продолжить сейчас. Ты тоже какие-то далекие от программы вещи знаешь. — Если тебе нужна была информация, то ты ее целенаправленно искал, а мы книжки целиком читаем. — Ты как-то повеселел с лета. Школа так влияет или твои таинственные дела? — Дела. К тому же, Фрэнк поправляется. Впрочем, в школе тоже все хорошо. Тихо и спокойно. Систему баллов временно упразднили, в квиддиче теперь команды не от факультетов, а от всех желающих, так что война между факультетами затихла. Не без помощи Вероники, конечно. — Вероника? — Вероника Фасткик. Профессор Защиты. — И ты ее по имени зовешь? — рассмеялся Сириус. — Ей всего лишь двадцать семь; я один из немногих парней, кто к ней не клеится; она любит хорошие драки, и ей смертельно одиноко. Так что мы подружились. Свою роль сыграл тот факт, что я ходил на первой неделе слегка обугленный. — Шрамов не осталось? Гарри покачал головой и спросил, будут ли его кормить. Сириус вспомнил про время и повел крестника в столовую. Кричер уже накрыл на стол. Гарри только радовался, что дом все еще содержится в прекрасном состоянии, а значит, с домовиком Сириус поругаться не успел. Ремус, пришедший к вечеру, очень обрадовался Гарри. Он сказал, что провел последнее перед Рождеством занятие с Генри, и передал привет от мальчика. Поттер спросил и записал его номер телефона. Потом он узнал у Сириуса, как можно связаться с мастером, изготавливающим мебель по индивидуальным заказам, с которым они познакомились летом. — Зачем тебе мебель? — Хочу обставить дом в классическом стиле и не хочу гоняться за антиквариатом, находящимся в приемлемом состоянии. — А тут жить? — Дом, конечно, большой, но твои девушки, мои парни и прочие неудобства. — А что мои девушки? — А почему Кричер у меня спрашивал, куда деть их белье? Сириус залился краской, Ремус рассмеялся. Гарри улыбнулся с нарочито невинным видом. Сириусу потребовалась пара минут, чтобы успокоиться, а потом он примерно пересказал крестнику маршрут. — Я приглашу Невилла на пару дней? — Да хоть на все каникулы. — Я сам тут не все время буду. — На Рождество-то хоть не сбежишь? — Нет, а вот тридцать первого с самого утра уйду. Вечер прошел весело. Около десяти все пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по спальням. Гарри выждал полчаса и сбежал. Тома он нашел что-то читающим в библиотеке. Тот даже глаз от книги не оторвал. — Еще не ложишься? — Гарри присел напротив и положил голову Тому на колени. — Жду результатов одной операции. — Ты жди-жди, а я к тебе попристаю. Поттер поймал руками узкую ладонь и принялся целовать и покусывать тонкие пальцы. Прикосновения получались дразнящими, но почти невинными. Горячее дыхание с легкостью проникало сквозь слой шелка и обжигало кожу бедер. Спустя пару минут Том закрыл книгу, отложил ее на столик и посмотрел в лучащиеся самодовольством глаза Гарри. — Раз пристаешь, то приставай всерьез. Поттер, руками опираясь на диван по обе стороны от ног Тома, медленно поднялся и поцеловал его в губы. Том потянулся к нему и едва успел понять, как его уложили на спину. Гарри всем весом навалился сверху, и Тому не оставалось ничего иного, кроме как попытаться положить ноги на диван, вытягиваясь под ним. — Ничего ты не понимаешь в тонкой науке соблазнения, — слегка задыхаясь, пробормотал Том, когда Гарри оторвался от его губ и переключился на шею. — Я понимаю побольше твоего. Не серенады же тебе петь, — усмехнулся Гарри. Том попытался скинуть его с себя, но Поттер, предусмотревший подобный исход, удержался на диване. Завязалась короткая борьба. Гарри протолкнул колено между его ног и хитро посмотрел на Тома из-под челки, почувствовав чужое возбуждение. Том покачал головой, признавая поражение, и притянул его к себе для поцелуя. В дверь постучали. Гарри рассмеялся, отстранившись, и пафосно продекламировал, предельно понизив голос: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?». Том недоуменно нахмурил брови. Гарри слез с него, зашел за стеллажи и сказал ментально: «Ты же англичан знаешь. Это Шекспир. Трагедия «Отелло». — Входите, — вслух позвал Том и ответил ментально. — Я знаю Шекспира, про Отелло слышал, но не читал. — Неуч, — припечатал Гарри и вслушался в доклад Малфоя. Когда Драко ушел, Поттер, пошатываясь от смеха, появился из-за стеллажей. Том посмотрел на его покрасневшее лицо и сам тихо рассмеялся. — Ты отправил его в мужской бордель? — уточнил Гарри. — Кого-то надо было туда послать, а мальчишка меня достал своим энтузиазмом. — Он всех достал. Идем спать? — Только спать, — Том встал. — Я проснусь в шесть и разбужу тебя, чтобы ты успел вернуться к крестному. Они поднялись в спальню. Гарри подошел к окну и распахнул шторы. Зима выдалась снежная, и лунного света, озаряющего пейзаж, хватало, чтобы видеть довольно четко. Гарри невольно залюбовался картиной. Том встал рядом с ним. — О чем задумался? — О борьбе противоположностей, о том, что тьма невозможна без света, а свет — без тьмы. — Ты это и так знаешь. — Я знаю это, как что-то, выведенное из законов логики, а вижу — как что-то, обусловленное законами природы. Это дает больше веры в саму идею. Том повернулся к нему всем корпусом, пару секунд молча рассматривал его профиль, а потом поцеловал в висок и обнял за плечи. Гарри улыбнулся и повернулся к нему. — Я днем забыл отметить, как ты подрос. — Не волнуйся, тебя не обгоню, — Поттер тихо рассмеялся. — Давай ложиться. Они разделись донага, легли в кровать и укрылись одеялом. Том обнял Гарри и положил голову ему на грудь. Поттер повозился, устраиваясь поудобнее. — Как называется то, что я к тебе сейчас испытываю? — спросил Том спустя пару минут, когда Гарри уже почти уснул. — Нежность. — А я думал — любовь. — А любовь ты ко мне испытываешь постоянно. Том покраснел бы, если бы мог. Гарри поспешил отвлечь его от смущения, перевернувшись на бок, не выпуская Тома из объятий. Тот проворчал, что роль плюшевого мишки вообще-то отводилась не ему, но снова оплел Поттера холодными руками и, расслабившись, позволил себе уснуть. Гарри улыбнулся ему в макушку и последовал его примеру.