В основе всего

Вероника ему обрадовалась. Поттер видел, что за последние недели ей совсем не с кем было поговорить. Утром они столкнулись в холле. Невилл, поздоровавшись с профессором, ушел чуть вперед, Гарри подстроился под ее шаг. — Хорошо отдохнули? — Да, и многое сделал тоже. А у вас как прошли каникулы? — Довольно обыденно. — Вам ведь скучно в Хогвартсе. — К чему вы ведете? — Я не хотел бы, чтобы вы уходили. Но еще меньше хотел бы, чтобы вам тут было плохо. — У профессоров больше свободы, чем у студентов. За развлечениями я могла бы с легкостью отправиться куда угодно. Гарри задумчиво замолчал, и нашел решение, только когда они почти подошли к покрытому коркой льда Черному озеру. Он улыбнулся и спросил, может ли заходить к ней выпить чаю. Вероника, промолчав, наколдовала себе что-то типа лыж, и поехала вдоль берега. Гарри принялся ее догонять. — Можно, — сказала она, закончив круг. — Но не сейчас. — Сейчас нас ждет унылая овсянка и тыквенный сок, — Гарри сбился с шага и продолжил возмущенно-виноватым тоном. — Мерлин, неужели я это только что сказал? Еще шесть лет назад я был уверен, что на еду жалуются только избалованные придурки. — Так делают все нормальные дети и подростки, — вмешался Невилл. — Ты просто привык, наконец, что у тебя есть эта самая еда. Кроме того, Кричер тебя действительно балует. — Привык, что есть еда? — переспросила Вероника. — С вами жестоко обращались? — Нет. Не били, по крайней мере. Ничего на самом деле жестокого. Но в психологическом плане было тяжело. А отсутствием еды часто пугали. Наказывали так всего пару раз. — Удивительно, что по вам это не видно. Не… это не обвинение во лжи. Вы просто… — Не веду себя как волчонок? Я корректировал это сам, наблюдая за людьми и выбирая что-то, что потом повторял. Но в глубине души я совсем не такая лапочка. — В том и дело, что обычно семья корректирует какие-то неприемлемые черты. Все мы в глубине души не такие лапочки. Они зашли в холл замка, сняли куртки и обдали себя очищающими чарами, чтобы избавиться от запаха пота и липкого ощущения на коже. Гарри пошутил, чтобы развеять напряжение от неприятной темы, и все трое засмеялись, входя в Большой зал. Поттер поймал пару недовольных взглядов от стола преподавателей, но предпочел не заострять внимание. Тем же вечером Гарри заглянул к Веронике на чай. Он весело болтал о своих каникулах, той их части, из которой не хотел делать секрета. Она внимательно и отзывчиво слушала, задавала вопросы, изредка что-то рассказывала о своей жизни до преподавания. Наконец, Гарри внимательно посмотрел в ее лицо и сказал: «Если вам потребуется компания для того, чтобы сходить куда-то или чтобы просто провести время, то вы всегда можете позвать меня. Я не хочу вам навязываться, но если вы захотите, я буду рад провести с вами время. Как друг». Вероника вспыхнула так, что это было заметно сквозь веснушки, и на секунду прикрыла лицо руками. — Я надеялась, мое одиночество не так заметно, чтобы вызывать жалость. — Я из жалости не дружу, я дружу из интереса. Вы выглядели одинокой вчера вечером, но я сейчас не обещаю вам дружбу, я просто констатирую факт, что она у вас есть. — У вас тоже, — улыбнулась она. — Я бы вас обнял, но по закону подлости в этот момент из камина выскочил бы директор Снейп. — Что за грязные инсинуации? — насмешливо протянула Вероника. — Никаких. Я прекрасно знаю, что он тормозит и тормозить еще долго будет. — Эм?.. — Нет, он натурал. Директор просто боится. Он потерял всех, кем дорожил. К тому же, общение с Волдемортом еще никому не приносило добра. Это сложно. — Вы хорошо разбираетесь в его мотивах. — Он мой шпион. Или шпион среди моих людей. Я знаю из-за чего и пытаюсь предсказать, к чему это приведет. — Ты бы предпочел, чтобы он не колебался, пусть даже выбрал бы не тебя. — Ему надо решить это в ближайшие месяцы. Потом судьба, так или иначе, будет его ломать. Моими руками. А я не хочу. Гарри поставил локти на стол и оперся подбородком на раскрытые ладони, смотря на собеседницу. Вероника решила не настаивать на подробностях, отвела за ухо прядь коротких волос и сменила тему. Они беседовали почти до ужина, а потом Гарри встал. — Уйду пораньше, а то профессора Макгоннагал не устраивает наше общение. — Что ее вообще устраивает? — тихо фыркнула Вероника, а потом поспешно добавила извиняющимся тоном: — Я этого не говорила. Поттер улыбнулся, сказал, что уже забыл, и попрощался. Гарри натолкнулся на Гермиону и Невилла у дверей Большого зала и зашел внутрь вместе с ними. За ужином они весело болтали о каких-то пустяках. Потянулись долгие унылые дни. Кипучая энергия Гарри не находила применения в стенах школы, несмотря на то, что он регулярно тренировался в анимагии и попросту успевал всегда и везде, а сбежать он даже не пытался. Правда, первая же суббота в Хогсмиде у него превратилась в уикенд неизвестно где, но даже такой разгрузки было мало. — Профессор Фасткик, а вы танцуете? — однажды вечером спросил он. — Танцую. Причем много и разного. А вы, Гарри? — Вальс и фокстрот. Но у меня хорошая координация и я быстро учусь. — И чему вы хотите научиться? — Всему, — улыбнулся Поттер. — А еще можно сделать что-то типа кружка для всех желающих. — И кто пойдет? — Люди найдутся. Кого-то я позову, ваши слизеринцы пойдут, потому что вас обожают, кто-то сам бы хотел, но предложить не решался. А если вы договоритесь с директором, чтобы он разрешил хотя бы раз в пару недель устраивать танцы, то народу будет много. — Ты сам сказал, что он тормозит. — Это не отменяет того, что вы ему нравитесь. — Правда? — Правда. Он временами весьма красноречиво смотрит на вас, пока вы этого не видите. Это быстро заканчивается, но, учитывая его привычную порывистость, заметно. Не студентам, конечно. Хотя, возможно, некоторые девушки обращают внимание, но профессор Спраут нарадоваться не может. — Какой кошмар, — рассмеялась Вероника. Гарри откусил от булочки и запил ее чаем, спокойно откинувшись на подушки. Пожалуй, гостиная Вероники была, на его вкус, самым уютным местом в замке. Девушка любила синий, хоть и была слизеринкой, поэтому комнату оформила в основном в этой гамме. Деревянная мебель создавала впечатление большего тепла. Гарри планировал гостиную и кабинет в своем доме почти такими же, только более светлыми, но и здесь ему было комфортно. — Вас не дергают по вечерам студенты? — Панси и Астория — хорошие старосты. Мальчики тоже в целом справляются. В принципе, Северус их всех приучил к дисциплине, так что проблем не возникает. К тому же, я проверяю их после ужина и за полчаса до отбоя. — Одни гриффиндорцы как трава в поле. Старшим в радость, а за младшими, по итогу, присматриваем мы с Гермионой и Невиллом. Это еще проблемных детей нет. Все из хороших семей. Максимум печалей — тоска по маме. — Это нелегко. — Но понятно. Говоришь, что почту никто не отменял, каникулы скоро, что мама тоже тоскует. — А Генри Фицалан? — Магглорожденный ребенок попал на Слизерин, это уже беда. А еще у него обостренное чувство долга по отношению к родным. Оно действительно того стоило. — Как они без тебя будут? — Я внушаю чувство ответственности нескольким ребятам с третьего-четвертого курса. Вероника рассмеялась, но объяснение приняла. Спустя пару дней на доске объявлений появились два новых пергамента: один — про бал через месяц, второй — про начало подготовки к нему по вторникам и четвергам для всех желающих. Поттер учился, танцевал, писал вышедшему из клиники, вновь занявшемуся переводами и параллельно готовящемуся к поступлению в университет Фрэнку, иногда ночами пытался превратиться в зверушку и чуть не падал на неустойчивых лапах. Казалось, он радовался жизни, но на самом деле, существовал от субботы до субботы и все сильнее хотел попросить Снейпа отпускать его к Тому в неурочное время.