***
Саппоро 18.34 «Должно быть, Кира в отчаянии, раз пошел на все это» – думал L, сжимая в ладони маленькую деталь, ту самую, что выпала из часов Ягами Лайта и вскоре должна была сыграть свою роль. Да, Ватари немного поколдовал на ней перед тем, как начать операцию. Детектив считал, что это очень символично. Так же, как его содержание здесь в целом, и недавние домогательства Лайта в частности. Теперь, когда болезненное возбуждение прошло, оставляя после себя только неприятный осадок, L мог лежать в нормальном, вернее, почти нормальном положении. Однако парня не прельщала возможность терпеть такие неудобства в дальнейшей перспективе. Во-первых, это сильно отвлекало от умственной деятельности, а во-вторых, L было вовсе не все равно, что это был другой Лайт. Парень быстро определил это по тому, как Кира себя вел, хотя и предпочел бы этого не делать. Но до того, как мыслительные способности оставили его, Рьюзаки успел подметить такие очевидные вещи, как например, то, что Кира не знал, что именно ему нравится, хотя настоящий Лайт уже точно должен был. Конечно, по одному этому нельзя делать никаких определенных выводов. Возможно, L просто не хотел признавать действительность. Когда Кира пришел, чтобы потребовать выполнения обещания, детектив решил, что уже пора. Кира не идиот, он поймет, что Рьюзаки что-то замыслил, вопрос жизни и смерти был лишь в том, когда. – Если я услышу, что ты произносишь названия мест, либо цифры, либо совершаешь неоправданные телодвижения, то убью тебя. Надеюсь, мы друг друга поняли, – жестко сказал шатен из дверного пролета, в то время как Моник поднимала Рьюзаки за плечи, чтобы придать ему сидячее положение. Потом девушка подвинула камеру и подняла глаза на босса. Ягами, еще раз с недоверием оглядев пленника, дал ему инструкции насчет того, что нужно сказать, запуская разработку идей, как это можно использовать, в голове Рьюзаки. L подтянул ноги под себя под неодобрительный взгляд Киры, принимая положение, наиболее походящее на привычное. Камера. Мотор. L начал говорить непрерывным потоком монотонных фраз: – Господа детективы, вынужден сообщить вам, что допустил просчет и был похищен Кирой. Требования Киры таковы: тетради, находящиеся в данный момент у вас, должны быть переданы ему в ближайшем будущем в обмен на меня. Кира не имеет Глаз Бога Смерти, потому он не сможет убить меня на расстоянии. Эта сделка имеет смысл. Я понимаю, что это звучит эгоистично, но мы не можем рисковать мной, так как помимо меня из первоначальной команды остались очень немногие, и те не справятся без моего руководства. Это все. Огромные темные зрачки переместились из центра глаза вверх и вбок, давая понять Кире, что их владелец закончил. «Уже закончил?» – говорил этот безразличный взгляд, и Ягами кивнул Моник, чтобы та сделала вырезку из снятого. Лайт ушел вскоре после нее, пообещав лично позаботиться о нем немного позже. И хотя он тоже выглядел довольно безразлично, но скорее всего, как предполагал L, сейчас Кира собирался внимательно просмотреть видео несколько раз, пытаясь найти подозрительные фрагменты. Ягами внимательно следил за каждым движением его губ, но, кажется, пока не уловил подвоха, что являлось безоговорочной победой. Рьюзаки условился с командой, что если начнутся переговоры, то он передаст зашифрованное числовое значение, которое будет обозначать количество часов, через которые он их ожидает. И также добавил, что оно обязательно будет одно и не будет обозначать количество того, чего не может быть другое количество (к примеру, глаз, ног и т.д.), но будет содержаться в любой части его речи. L рассчитывал на то, что его поймут, и сейчас передал числовое значение, используя прием Киры против него самого, а именно – использование для шифра такой информации, которая недоступна противнику. «...мы не можем рисковать мной, так как помимо меня из первоначальной команды остались очень немногие...» Кира, поскольку он с вероятностью восемьдесят процентов не является настоящим Лайтом, не знал и не мог знать, сколько человек было в команде L сейчас, считая только из первоначальной следственной группы. Разумеется, не считая его самого, их было трое: Соичиро, Моги и Ватари. Если они поймут послание, то Кире не так долго осталось ждать своего ареста. Ведь тем, что все это время держал в руке, а до этого проглотил L – был малюсенький чип, спрятанный в детали от часов. Оставалось только подождать три часа. Что могло произойти за три часа ожидания? Практически все, что угодно.***
То, что сказал шинигами, меняло все. Да, Лайт рассчитывал на определенный риск, приходя в Мир Богов Смерти, но он не знал... Он просто не знал. Он до сих пор не мог справиться с мыслью, холодившей все тело. До сих пор осознание сделанного выбора грызло изнутри. На что он готов пойти ради Нового Мира? На все. Парень только сейчас, в настоящий момент, ощутил это в полной мере. Из всех Лайтов именно он был избранным. Это предназначалось ему судьбой. Однако... одна мысль удерживала его от немедленной реализации плана. Лайт не мог читать мысли L, но мог наблюдать за ним, как и другие шинигами наблюдали за людьми, выбирая себе жертву. И он, как никто другой, мог понять, что именно хотел сказать L. Гениально. Другой Лайт не мог знать, сколько членов в нынешней команде. Поскольку Мацуду Лайт убил до исчезновения, их оставалось трое. Пришло время встретиться лицом к лицу с самим собой. Так думал Лайт, дописывая последнее слово в новоприобретенной тетради. Приобретенной за непомерно большую цену, которая, как парень надеялся, себя оправдывала.***
Что будет делать L, если поймает Киру? Конечно, он его казнит, никак иначе. Но что он будет делать после? Детектив не имел четкого плана действий, как будто, как только рубеж будет пересечен, он бесследно исчезнет, выполнив свою миссию в этом мире. Но это не было так, человек не может исчезнуть просто так. Не может ли? На ум сразу приходил Лайт, о котором он старался не думать. Рьюзаки закрыл глаза, чтобы в множественных мельчайших точках под закрытыми веками увидеть что-нибудь, что могло дать ему ответ на вопрос, но ничего, совершенно ничего не видел, потому что ответы тоже не появляются просто так. Мог ли он сейчас, в эту самую минуту, спокойно сидеть в штабе и на пару с Лайтом, настоящим Лайтом, решать запутанные дела? Могли ли они быть партнерами, если бы все сложилось иначе? Сидеть в обнимку перед камином в канун рождества? Нет, L не мог себе этого представить. Увы, он не был создан для этого; не был и Лайт. Это понимание было настолько очевидно, что грусть от него была почти бесцветной. От нечего делать L прокручивал в голове то, как он будет действовать уже через каких-то несколько минут. Его план был готов еще с самого начала. Он был рискован, но зато, в случае успеха, гарантировал заключение Киры за решетку. – Эй, ты, – снова произнес хриплый, полный нескрываемого презрения голос Моник, после того, как парень проигнорировал его в первый раз. – Тебе что-нибудь нужно? Да, нужно. Ключ, пожалуйста. L собирался тихонечко стащить его у Ягами, снять оковы и напасть на парня, пока тот не видит, чтобы не дать ему записать себя в тетрадь. Тогда команда могла спокойно ворваться в здание, без опасения за жизнь ее лидера. Моник же можно было шантажировать: сказать, что если она попытается использовать тетрадь, то он свернет шею ее боссу. – Да. Мне надо в туалет, – именно тогда в прошлый раз Кира проявил беспечность. С вероятностью ровно пятьдесят процентов это могло подействовать и во второй раз. В ответ на его слова девушка скривилась, и недовольно бурча что-то себе под нос, захлопнула дверь, в которой через некоторое время появился ожидаемый посетитель. С ядовитой улыбкой на лице он поставил перед пленником треклятую пластиковую бутылку и достал ключи, чтобы расстегнуть наручники. Но тут в дверь неожиданно постучали. L удивленно и раздосадовано уставился на дверной проем. Моник? Зачем ей стучать, разве она не может просто войти? Он не успел сразу перевести взгляд с ключей, когда дверь открылась, и человек, стоявший в проходе, не произнес: – Тшшш, даже не думай об этом. Негромкий, но при этом уверенный голос, который невозможно было спутать ни с чем другим. То, что он здесь был, никак не совпадало с тем, что он здесь быть не должен. Кира сразу же отскочил в сторону, осознавая свою ошибку, но Рьюзаки больше не обращал на него внимания. Его глаза расширились от шока и неверия. Их действительно было двое. Двое одинаковых Лайтов, только один из которых настоящий. L только сейчас осознал, что так до конца и не смог поверить в рассказы другого Лайта. Это не могло быть правдой. Кажется, детектив рефлекторно покачал головой, потому что Лайт, стоявший в проходе, сразу же ответил: – Да, Рьюзаки, нас и правда двое, – но L был просто не в состоянии сбросить с себя оцепенение, продолжая с ужасом смотреть то на одного, то на другого, боясь сделать вдох. Неужели это правда? L почувствовал подступающую тошноту и головокружение от осознания того, что его представления о мире так просто разрушились в один момент. Тем временем, второй Лайт не выглядел очень удивленным. – Что ты здесь делаешь? – с подозрением осведомился он. – Как ты выбрался? – Ты тоже так сможешь: стоит попросить у Рюка подбросить тебя до Мира Шинигами. Но сейчас это не главное. Меньше чем через полчаса здесь будет следственная группа, которую так любезно пригласил L. Он указал на место при помощи шифра, который могут понять только те, кто жил в этом мире. Я узнал это, когда был в Мире Шинигами. Ты же не думал, что L просто так тебе попался? «Он никак не мог этого видеть, иначе как каким-либо сверхъестественным путем» – про себя заключил L, тревожно сглатывая. – «Если ты выбрался из другого мира, то почему ты сейчас здесь, Лайт? Что ты задумал?» – Разумеется, я ожидал чего-то подобного, но на этот случай у меня есть тетрадь. Они не посмеют подойти близко, пока L у меня, – заявил другой Ягами. На что первый неопределенно хмыкнул, и тогда Рьюзаки заметил, что Лайт медленно, небольшими шагами двигался в его сторону, стараясь не заострять на этом внимания. – Почему ты решил взять его в заложники? – последовал вопрос. – Думаешь, можно похитить самого известного в мире детектива и оставаться безнаказанным? – У меня нет выбора, в отличие от тебя, я не мог сделать вид, что я – это ты, потому что ты еще был здесь. Кстати, знаешь что, L? – неожиданно обратился к парню другой Ягами. – В моем мире ты уже давным-давно мертв. Думаешь, мой двойник пощадит тебя из-за того, что вы переспали? – в карих глазах блеснул издевательский огонек, и конечно, он знал, что это не так. L лишь молча посмотрел на него из-под темной густой челки, выражая этим мрачным взглядом нежелание обсуждать ту хрупкую, болезненную связь, возникшую между ним и его бывшим подозреваемым, а ныне обвиняемым. Рьюзаки перевел взгляд на тоже притихшего Лайта, замечая, как черты его лица после этих слов стали как будто жестче. – Я тоже преуспел в нашем общем деле, – после небольшой паузы сказал он, игнорируя предыдущую реплику. – Я знаю имена Мелло и Ниа. – Ниа? – оживился второй. Он знает. Он говорил, что знает. Может быть, лжет, но как это проверить? – Да. Но я не скажу их тебе, так как они – гарант моей безопасности. Однако я запишу их, если ты предоставишь мне тетрадь. – Рюк говорит, что ты тот Лайт, но он может и лгать, – перебил его другой парень. – К тому же, мне нужно проинструктировать Рюка насчет того, как вернуть тебя в твой родной мир, а без тетради я не могу его увидеть. – Как бы не так. Даже не думай о том, чтобы ее увидеть. Я тебе не доверяю, даже если ты мой двойник, а точнее, именно потому, что ты мой двойник, – подчеркнул Ягами, вставая прямо напротив своей копии, внимательно вглядываясь в знакомые черты лица. – Думаешь, я вырву ее у тебя из рук и убегу? – нервно усмехнулся Ягами, с опасением наблюдая за тем, как руки, выглядевшие точь-в-точь как его собственные, легли на плечи, с интересом изучая реакцию. Было так странно видеть, как два одинаковых Лайта делают что-то такое обычное, как это. Кажется, оцепенение постепенно покидало детектива, полностью давая прочувствовать нереальность происходящего. Немного подумав, Кира провел рукой по волосам Лайта, наконец сказав: – Ладно. Пока останешься здесь, – и несколько секунд загипнотизировано поглядев на свою ладонь, достал ключи, чтобы запереть дверь снаружи. – Когда будешь переговариваться с L, учти, что здесь есть камера и микрофоны. Если попытаешься отключить камеру, то тетрадь не получишь ни при каких обстоятельствах. Моник, которая по всей видимости впустила Лайта, так и не появилась, поэтому, когда Кира вышел, Рьюзаки остался наедине со своим возлюбленным, который тут же, не видя больше препятствий в виде другого Лайта, подошел прямо к нему. – Здесь нет микрофонов, Лайт-кун, только камера, – сообщил L, глядя на шатена снизу-вверх, не зная, что именно из потока роящихся в голове мыслей касательного всего этого сумасшествия нужно прояснить первым. Лайт выглядел очень уставшим. L никогда раньше, даже во время его заключения, не видел теней у него под глазами, плохо расчесанных волос или более бледной, чем обычно кожи. «Что с тобой произошло?» – хотел бы спросить Рьюзаки. Теперь Лайт был больше похож на него самого. Хотя, возможно, именно сейчас из-за того, что ему пришлось принимать непосредственное участие в операции, детектив выглядел еще хуже, чем был до этого. – Это не имеет значения, – холодно ответил Ягами, но при этом совершенно противореча словам, делая еще один шаг вперед. – Я уже говорил, что являюсь Кирой, а значит, ты – мой враг. Я не собираюсь тебя спасать. – Тогда какова цель твоего визита? Лайт промолчал, сначала пару секунд посмотрев в чужие глаза, а потом продолжая изучать его целиком с каким-то едва уловимым печальным выражением. Да, наверное, он тоже ужасно выглядел, и даже учитывая то, что он все-таки получил нормальную воду от Киры, парень все равно чувствовал сильное обезвоживание. «Если я умру, будешь ли ты сожалеть?» – Я тоже твой враг, – вместо этого произнес Рьюзаки, не смея нарушить их игру в произнесение слов, которые не несли в себе никакого смысла или потеряли его где-то по пути в эту облезлую комнату, местонахождение которой было неизвестно. – И я не буду просто смотреть, когда ты начнешь вписывать имена моих преемников. Если понадобится, то я убью тебя. – Как ты собрался это сделать со связанными руками? К тому же, другой Лайт тут же запишет тебя в тетрадь, – парень снова издал какой-то нервный смешок, похоже, он просто был не в том состоянии, чтобы скрыть это. – В этой войне изначально моя жизнь не была главным приоритетом. Его голос прозвучал глухо, но Лайт прекрасно все расслышал и даже приоткрыл рот, чтобы что-то ответить, но так и не сделал это, потому что внезапно L резко втянул в себя воздух и рухнул на бок с характерным стуком. – L… – сначала растерянно произнес парень, глядя на застывшего без движения детектива, но ему хватило всего несколько секунд, чтобы прийти к мысли, которая привела его в ужас. – L! Ягами тут же опустился на колени рядом с ним, начиная безжалостно трясти за плечи. Затем, опомнившись, он развернул к себе чужую голову, чтобы пощупать пульс на шее, но в этот момент эта голова зашевелилась, а темные волосы рассыпались в стороны, и их обладатель открыл глаза, болезненно поморщившись под шокированный взгляд Лайта. – От того, что Лайт-кун так сильно меня тряс, моя голова начала кружиться. Помоги подняться, пожалуйста, – а потом добавил невозмутимо. – Я просто хотел посмотреть, что ты будешь делать в такой ситуации. Ягами моргнул раз, потом еще раз. Затем аккуратно обхватил другого парня обеими руками, чтобы вернуть в вертикальное положение. А потом, когда ни о чем не подозревающий Рьюзаки поблагодарил его за помощь, продолжая изучающе осматривать шатена, то его темные глаза едва успели закрыться, чтобы спастись от удара кулаком, последовавшего прямо после. – Ай! – вскрикнул L, падая обратно на пол. – Ах ты, ублюдок! – Лайт-кун… – Кретин! Я подумал, что у тебя сердечный приступ! – рявкнул Лайт, залепляя в чужое лицо еще раз. L почувствовал, как из носа пошла кровь. Лайт все-таки мог ударить сильно, и, если бы у детектива не были связаны руки и ноги, он бы обязательно ответил. Однако реакция Лайта стоила даже того, чтобы получить травму. Потому что Лайт был спокойным и уравновешенным человеком, и он дрался и кричал только тогда, когда его сильно задевали. – Тебе не кажется, что нечестно нападать, когда чел… – пробурчал L, но Ягами снова не дал ему договорить, хватая за воротник кофты, ткань которой грозилась легко порваться от резких движений, и рывком потянул к себе. Сначала Рьюзаки подумал, что он собирается нанести еще один удар и зажмурился в ожидании боли. Но ничего такого не последовало, и единственное, с чем он столкнулся – это темная мягкая толстовка Лайта, окутавшая его со всех сторон. Ягами снова повалил парня на спину, припечатывая к полу своим весом и жадно впиваясь в его губы, проникая языком в чужой рот, слизывая стекающую кровь. – Ммф, – невольно вырвалось у L, когда он начал отвечать на поцелуй, чувствуя на языке металлический вкус, думая о том, что Лайт тоже его чувствует, и не слыша ничего, кроме своего прерывистого дыхания и сладкого чавкающего звука. Кончики волос защекотали лицо, когда Ягами прервал поцелуй, притягивая, обвивая руками болезненно худого парня в белой, в идеально подходящей к его коже, только уже изрядно запыленной от лежания на голом полу одежде, образуя некое подобие кокона. Это был Лайт, который только что разбил Рьюзаки нос и говорил, что не будет его спасать, а сейчас цеплялся за него так, будто тот был единственным, что могло его спасти. Ягами шумно выдохнул куда-то в сторону растрепанных черных волос, почти до боли стискивая парня в объятиях, передавая все свои мысли и чувства в обход лживым оболочкам, называемым словами. «Между тобой и другим Лайтом существует одна большая разница» – пронеслось в мыслях L. – «И заключается она в том, что как бы вы не были похожи, мне со стопроцентной вероятностью нужен только ты». Потом была череда отрывистых поцелуев в шею, ключицы. Касание кожи кончиком носа. Едва различимое, почти беззвучное «L» на ухо, заставляющее зажмурить глаза, кусая губы с внутренней стороны. Потому что было ужасно, просто невыносимо приятно и горько слышать свое имя таким тоном, чувствовать, как его обладатель часто сглатывает, стараясь скрыть зарождавшийся где-то внутри всхлип, и придвигаться настолько близко, насколько это возможно, утыкаясь носом в шею Лайта, втягивая его запах, понимая, как сильно скучал по нему все это время. – Лайт-кун, сними наручники, – попросил L, мучаясь от невозможности обнять его в ответ. – У меня нет ключей, – с сожалением ответил Лайт, прерывисто выдыхая и поднимая голову. – Они у другого Лайта, не у меня. Точно. Как он мог забыть? Ведь он сам собирался незаметно их вытащить как раз тогда, когда вошел Лайт и помешал ему осуществить задуманное. Но тут Ягами Лайт перебил мысли детектива, просовывая руки ему за спину, чтобы найти там скованные цепью запястья L, опуститься ниже и кое-как переплести их пальцы, поглаживая чужие кончиками своих. – Если Другой Лайт сейчас просматривает изображение с камеры, то он может передумать нести тебе тетрадь, – заметил L. – Он не увидит. – Почему? Снова молчание. – Лайт-кун, что ты задумал?.. – с опасением произнес L, начиная смутно о чем-то догадываться. Времени до того, как члены команды должны были задержать Киру, должно было оставаться очень мало. Тогда почему парень не пытался скрыться? Все шло по плану? Ягами ничего не ответил, но к некоторому разочарованию L, вскоре слез с партнера, забирая с собой ощущение тепла. – Лайт. Как ты попал в другой мир и как вернулся? – настаивал Рьюзаки, потому что интуиция подсказывала, что все не так просто, как кажется. Лайт, очевидно, вел какую-то игру, правила которой известны были только ему одному. Откуда он узнал, где Другой Лайт его держит? Почему появился именно в это время? – Почему ты?.. – начавший сам собой озвучиваться последний вопрос так и не был закончен. – По одной гигантской ошибке, – неожиданно ответил Ягами, а потом громко кашлянул несколько раз подряд, прикрывая рот рукой. Услышав это, L приподнял скованные между собой ноги и резко опустил их, выталкивая таким образом свое тело вверх, рывком принимая сидячее положение. И тогда он увидел то, что заставило холодную мерзкую дрожь пройтись по всему телу. Лайт слишком быстро спрятал руку за спину, чтобы внимательный детектив не заметил этого. – Лайт? И в этот момент за дверью послышались какие-то звуки, а потом она вылетела, и толстая прямоугольная щеколда, это все-таки была она, бесполезно упала на пол. В комнату ворвались агенты, и Ягами только испуганно посмотрел на него, но даже не попытался убежать. «Зачем ты это сделал?» Когда L развязали, он сразу отогнал агента, который надел наручники на Лайта и хотел поднять его на ноги за шкирку. Детектив внимательно посмотрел ему в глаза, а потом заметив что-то странное в его взгляде, схватил его за ту самую руку. Однако она была совершенно обычной. Тогда он проверил карманы на наличие клочков Тетради Смерти, на которых можно было что-то записать. L не думал, что найдет нечто такое. Но он там был. Небольшой, сложенные вдвое. Рьюзаки нахмурился, читая надписи на бумаге. Конечно, Кира бы не вернулся. И он не открыл бы дверь, просто потому что не мог. На листке было аккуратно выведено: «Изуми Кондо* крадет тетрадь, пытается записать имя L, но не успевает, так как при попытке это сделать ее находят агенты L. Совершает самоубийство в камере».