Ma chouchoute

Будильник звонил долго, надрывно. Отчаявшись разбудить хозяйку, он каким-то неведомым образом «сполз» с тумбочки и с громким грохотом упал на пол. Что-то в нем щелкнуло, и он замолчал. И только после этого Маринетт проснулась. Пробуждение далось ей нелегко. Это было бы не удивительно, учитывая полуночные посиделки девушки, но эти посиделки случались регулярно каждую ночь, и у Маринетт уже выработался иммунитет на короткий сон. Однако в это утро все было иначе. Она опустила ноги на пол и содрогнулась от резкой боли в спине. Выпрямившись так, что хрустнули все позвонки, она раскинула руки в стороны и повернула корпус сначала влево, потом вправо. Спина ныла, как если бы Маринетт долгое время таскала тяжёлые предметы. Размяв суставы, она, не глядя, всунула ноги в тапочки. Призрак подкрался к ней почти вплотную. …Второй этаж не так уж и высоко… Не думать, не думать, не думать… Треск. Крик толпы. Что-то тяжелое упало на шею… Нога скользит, едет… «Я падаю!» — Отстань, — отмахнулась от видения Маринетт. Вздрогнула всем телом, помотала головой. Зевая, спустилась вниз. — Она проснулась, — констатировал папа. Он сидел за столом в кухне, читал утреннюю газету и отхлебывал из кружки кофе. — И тебе доброе утро. Маринетт плюхнулась на стул рядом и подвинула к себе чашку. — Ну мам, я же не пью чай! — она возмущённо отпихнула от себя чашку, расплескав немного жидкости на скатерть. Мама поставила на плиту чайник и повернулась к дочери. Её волосы торчали в разные стороны после сна, а на плече висело полотенце. «Видно, не я одна проспала», — подумала Маринетт, глядя на мамины круги под глазами. — Можешь взять мой тональник, — разрешила девушка и как бы между прочим заметила: — А где мой шоколад?.. — Хитрюга, — улыбнулась мама сквозь зевок. — Не нужен мне твой крем… Маринетт уныло поковыряла пальцем скатерть. — Почему ты не пьёшь чай, как нормальные люди? — смилостивилась мама, всё-таки положив перед Маринетт пакетик с растворимым напитком. — А где, говоришь, косметичка?.. — В ванной на полочке, — довольно облизнулась Маринетт, подтягивая к себе пакетик. Высыпав в чашку порошок и залив его кипятком, девушка нагнулась к ней и вдохнула пряный запах. — Вот ведь наркоманка, — пропел из-за своей газеты папа, и следом за его словами раздался весьма характерный чавкающий звук. — Не говори с набитым ртом, — мама кинула в сторону мужа снисходительный взгляд. Повесив, наконец, полотенце на спинку стула, она вышла из кухни. — В этом твоём горячем шоколаде знаешь сколько калорий? — не унимался папа. — А добавок сколько… М-м-м, мама, не горюй! — Ну пап, — проворчала Маринетт, засовывая в рот кашу. — Ты же знаешь, что я не пью чай… И кофе. Я вообще не могу представить, как ты его пьёшь. Да еще без сахара! Маринетт содрогнулась и поспешила глотнуть шоколада. Он правда был горячим. Даже обжигающим. Но от этого пить его было еще вкуснее. — А рассказать тебе одну историю? — по-прежнему не отрываясь от газеты, спросил папа. — Ну? — Жила-была девочка с тонкой талией… — Все, пап, я поняла твою сказку, хватит! — …она была сладкоежкой… — Папа!.. — …и очень любила шоколад… — Пап!!! — …а потом… — Я сейчас обижусь. — …она опоздала в школу. Маринетт вскочила со стула, опрокинув его на пол, и разлила половину содержимого своей кружки. В школу она бежала рысью. Влетев в класс уже по звонку, она быстренько прыгнула за парту и даже успела спрятаться за учебником до того, как в класс вошел учитель. Очередной школьный день пролетел на удивление быстро. Может быть, отчасти от того, что было немного занятий, отчасти же по той причине, что Маринетт проспала почти половину уроков. В какой-то момент она ударилась лбом о деревянную парту и больше не смогла сомкнуть глаз. «Вполне себе скучная жизнь, — просопела себе под нос девушка, собирая учебники. — Ну да уж, это вам не Джингла Доутерс, — вспомнила она ночной фильм. — Ни преследований, ни опасностей…» Но, вспомнив химика, который ждал от нее практическую работу в конце недели, она подытожила, что неприятности и преследования по поводу несданной работы у нее будут, и решила не искушать судьбу. Поэтому Маринетт закинула сумку за плечо и поспешила выйти из класса. В библиотеке ее уже ждал Натаниэль. «Не напарник Джинглы — агент Сноу — но тоже вполне себе ничего», — решила девушка. В конце концов, Маринетт могла откровенно себе признаться, что свою скучную жизнь она не променяла бы на жизнь Джинглы из ночного фильма про агентов. Девушке по горло хватало опасностей в лице госпожи Бопарт и преследований в виде химика.

***

Неделя неслась за неделей, каждый день повторял предыдущий. Правда, случилось некое разнообразие — каждое утро у дверей ее дома Маринетт ждал Натаниэль, и они вместе шли в школу. Радости родителей девушки не было предела. Маринетт казалось, что в каждом взгляде, который мама и папа кидали на ее нового рыжего друга, сквозило обожание. И девушка была на 98 процентов уверена, что мама, дождавшись, пока дочь уйдет в школу, обсуждала с папой их отношения. Конечно же, «У нашей дочери наконец-то появился друг! И мы его только называем ее другом, а в мыслях уже планируем свадьбу. И ничего, что он рыженький. У него ведь совсем нет веснушек. И вообще, в человеке главное — его душевные качества, а внешность — дело второстепенное…» Регулярно каждое утро Маринетт просыпалась со стойким ощущением смертельной усталости и невольно задавалась вопросом, спала ли она этой ночью вообще? К концу второй недели так жить стало совсем невыносимо; Маринетт стала дерганной и злобной, и сама заметила это, но ничего не могла с собой поделать. Она сидела в своей комнате, слушая раскаты грома, которые раздавались за окном где-то совсем близко. Сегодня был последний учебный день, а это значило, что сегодня ночью она может даже не пытаться уснуть. Какой в этом смысл? Что спи, что не спи — итог один. Маринетт отпила из большой кружки и поморщилась. Ей пришлось перейти на кофе, чтобы бороться со сном. Этот напиток она ненавидела всей душой, но все-таки заставляла себя его пить. Натаниэль посоветовал ей попробовать не спать как можно дольше. Он сказал: — Рано или поздно организм устанет, и ты сможешь наконец-то нормально выспаться. И Маринетт старательно следовала совету друга. Гром прогремел совсем близко, сверкнула молния, и снова прогремел гром. Маринетт подняла с плеча голову и сделала большой глоток. Кофе был отвратительным на вкус, и даже три большие ложки сахара не сделали его лучше. «А почему бы мне не лечь спать?» — сонно подумала она, глядя на аккуратно застеленную кровать. Подушки и одеяло казались слишком мягкими и тянули ее к себе, как магнит. Встрепенувшись, Маринетт вскинула руки вверх и хрустнула пальцами. «Подожду еще пятнадцать минут — и спать», — решила она и всунула ноги в тапочки. На глаза ей попалась шкатулка с серьгами. Повинуясь внезапному порыву, девушка открыла ее и, достав оттуда серьги, нацепила их на уши. Какими бы странными они ни были, смотрелись на ее лице они хорошо. Кружка опустела. Решив, что пить кофе дальше нет смысла, Маринетт отправилась на кухню в поисках новой дозы горячего шоколада. Пакетик со сладким порошком казался чем-то волшебным, и она уж точно не сможет успокоиться, пока не выпьет целую чашку любимого напитка. «Вот ведь наркоманка», — вспомнила она слова отца и усмехнулась. — Много сладкого вредно, — услышала Маринетт тоненький писк над самым ухом и испуганно замерла. Откуда-то сзади вылетело маленькое красное существо и зависло в воздухе перед ее носом. И она уже где-то видела это существо раньше… А потом все куда-то поплыло. Маринетт почувствовала, что ее качнуло в сторону. Издав сдавленный крик, она ухватилась рукой за стену, чтобы не упасть. Стена исчезла, и пальцы девушки поймали только воздух. Влажный, холодный, ночной воздух. Она не сразу поняла, что происходит. А потом посмотрела вниз. И запаниковала.