Непокорённая

Кровью и огнем меня покрыли, Будут жечь, и резать, и колоть, Уголь алый к сердцу положили, И горит моя живая плоть. Зинаида Николаевна Гиппиус

      Китнисс Эвердин — бывшая победительница 74-х Голодных Игр проиграла. Сейчас девушка сидит на полу в белоснежной комнате и не может понять почему она здесь находится, что происходит, почему так ломит тело…       Тысяча вопросов витает в голове у Китнисс отчего девушке становится еще хуже. Дрожащее тело облокачивается на стену, а глаза наполняются слезами.       Такого Китнисс не ожидала.       Белые стены выедают глазные яблоки, подавляют волю к сопротивлению. Китнисс чувствует как её руки слабеют, а ноги совершенно её не слушаются.       Встать не получится.       Сколько времени она здесь? Сколько времени была вне забытье? Эвердин мотает головой пытаясь вытряхнуть из своей башки хоть капельку воспоминаний. Но вместо этого получает новый приступ боли.       Китнисс Эвердин — бывшая победительница 74-х Голодных Игр проиграла.       Единственное пятно, что не так сильно режет глаза — стальная дверь посередине белой стены. Выход ли там? Эвердин не знает. Она уже ничего не знает. Девушка утрачивает свою былую силу.       Это радует Президента.       Пит Мелларк сидит в своем кабинете и наблюдает за безвольной птицей через камеру. Ему нравится её беспомощность, её сломанные крылья.       Теперь Сойка никуда не улетит.       Белый костюм отлично вписывается в новый интерьер кабинета, а свежая роза придает некую романтику.       Романтику смерти. Да, именно смерти. Ведь живая Китнисс Мелларку ну никак не нужна. — Тиара, скажи Ромулу, пусть приведет мне лучшего переродка.       Голос Пита уже не такой весенний каким был до этого. Теперь он зимний — пропитан стужей и холодом. От такого тембра кожа покрывается мурашками, а тело берет озноб.       Озноб страха. — Я никому не нужен. — Нет, ты нужен мне.        Пит сплевывает от себя и зло сжимает кулаки. Его ногти впиваются в ладони оставляя глубоки следы, но Мелларк как завороженный смотрит на Эвердин. Он вспоминает каждый их диалог, каждый миг проведенный вместе и осознает, что он был неимоверным дураком, верящий во все это.       Одуванчик хочет истребить Сойку. Хочет разорвать её на клочья и засунуть все её обещание вместе с ней в могилу.       Одуванчик превратился в розу.       В розу, чьи шипы будут больно терзать тело Китнисс, которая сейчас больше похожа на умирающую ромашку, чья жизнь в скором времени прервется.       Пит хочет сорвать все лепестки Эвердин. — Сэр, — голос помощницы вырывает Пита из раздумий. — Совет соберется после обеда. Вам что-нибудь принести?       Мелларк взглядывает на худенькую девушку напротив и как-то криво улыбается. Она не такая как Китнисс. Тиара чистая, из обеспеченной семьи, с прекрасным образованием. Она вечно ходит возле Пита то и дело пытается показать ему все её прелести. Но почему-то бывшего пекаря это лишь смешит.       Он извращенец. Его тянет к грязной шахтерской девчонке. — Спасибо, Тиара, можешь быть свободна.       Мелларк видит как разочарованная девушка сутулится, показывая острый шейный позвонок. — Стой, — Пит окликает девушку возле двери. — Скажи Стоуну чтобы он принес Эвердин букет гибискусов.       Девушка кротко кивает. Ей не удастся обратит на себя внимание человека, что так сильно желает победительницу.       Китнисс даже и не догадывается, что за ней могут следит пара любопытных глаз. Она так же (как и после пробуждения) сидит возле стены и смотрит на дверь. Может это шутка и её выпустят? Но Капитолий не шутит. Это еще больше подкашивает веру.       Но ожидания и хоть капля надежды творит чудеса. Стальная дверь открывается и впускает в обитель Китнисс мягкий желтый свет. — Победительница.       Китнисс напрягает свои глаза, пытается разобрать фигуру во всем черном, но через контраст с белыми стенами это удается плохо. — Тебе тут просили передать.       Это Стоун. Парень — помощник вторых трибутов. Китнисс узнает его. — Надеюсь, тебе понравится.       Из —за спины парень достает большой букет разноцветных цветов. — Что это? — Китнисс кривится. Голос дрожит. — Это? Цветы смерти.       Стоун молча кладет букет рядом с Эвердин и как ни в чем не бывало посылает ей свой фирменный воздушный поцелуй. — Пусть это скрасит твое одиночество, пока президент будет на Совете.       Ирония. Какая жалкая ирония. Китнисс фыркает, но с места не сдвигается. Ей тошно от мысли про Мелларка, про его новую должность.       Она ненавидит белый цвет.       Замученная девушка, которая недавно выжала из себя последние силы на слова, снова облокотилась на холодную стену. Цветы так и остались лежать нетронутыми. Девушка обратила на них внимание лишь через некоторое время, тогда, когда пестрые цветы стали приносить боль глазам привыкшим к белому.       Букет был собран из розовых, лиловых и синих цветов. Все красиво было завернуто в оранжевую бумагу и перевязано красно-желтой лентой. Китнисс сделала глубокий вдох, а после откинула от себя цветы в другой угол комнаты.       Красивые цветы гибискуса отбросили свои лепестки, образую от Китнисс к углу разноцветную дорожку.       Цветы умерли. Теперь пришла пора Эвердин?       Совет собрался после обеда в большом просторном зале, где стоял круглый стол. Приглушенный свет и везде расставленные розы образовали более уютную атмосферы. Зайдя впервые никто бы даже и не задумался о том, что в этом на первый взгляд уютном зале, решаются жизни людей.       Пит зашел последним и сел посередине. Его кресло-трон можно было узнать сразу: по бокам большие золотые львы, на спинке выбита роза, выполнено все из черного бархата.       Новоиспеченный президент вальяжно присел и стал осматривать гостей. Половину из них была ему незнакома. Но Пит осознал одно — с ними нужно дружить и их нужно уважать.       Ему нужны их деньги. — Я собрал вас ради одного вопроса. Китнисс Эвердин у нас. Восстание и мятежники скоро будут остановлены.       Мелларк решил начать с самого главного дабы не задерживать себя. После охрома, он стал любить себя, уважать и от его застенчивости не осталось ни грамма.       В зале послышался восторженный шепот. Все одобрительно закивали — мятежники наносили сильный ущерб их бизнесу. — Я хочу убить её и казнь показать по экрану.       Шепот замолк. Настала гробовая тишина. Видимо такого предложения никто не ожидал. — Казнь? Китнисс Эвердин? Не разожжем ли мы мятежнический огонь больше?       Пит обратил внимание на человека, который задал этот вопрос. Мужчина лет пятидесяти сидел слева от Мелларка и непонимающе на него осмотрел. Питу придется много поработать чтобы люди его боялись так же как и Сноу. — Вам не нравится моя идея? — Не то чтобы не нравилась, просто, сэр, ведь из Эвердин можно сделать отличную куклу.       Пит нахмурил брови и застучал пальцами по столу. Это была идея на миллион. Все таки старики еще на что-то годны. — Куклу? Возможно вы правы. Мне еще нужно обдумать эту мысль.       Мелларк встал, говоря всем, что совет, собравшийся десять минут назад, окончен. Он молча вышел из зала даже не удосужился посмотреть на советчиков. — Тиара, подготовь мне самый лучший костюм. Пора навестить нашу птичку.